275 Views
Отец и пчёлы
Теперь я знаю, что мой отец ничего не узнал о войне.
Кроме того, он ничего не узнал и о пчелах.
Когда началась Вторая мировая война,
он надел военную форму и ушел воевать с фашизмом,
оставил дома семью и пчелиный улей.
Когда пчелы одичали и начали нападать на детей,
соседи отравили их дымом.
Спустя два года новой войны
он вернулся в старый дом своей семьи
и начал выращивать пчел снова.
Он перестал читать газеты,
он всё меньше ругает власти,
исчезает, когда кто-нибудь начинает
говорить о политике.
Он прислал мне баночку меда, но я ее еще не открывал.
Я слышал, что на расстоянии 10-ти километров от старого семейного дома
4,000 человек убили и похоронили.
Я слышал, что смрад разлагающихся тел,
погребенных на футбольном поле, заглушает аромат липы.
Говорят, никто не может уснуть ночью
из-за детонации пустых желудков мертвецов,
они взрываются на летней жаре.
Мой отец не знает об этом.
Он просто разводит пчел и присылает баночки меда.
Я листаю энциклопедии, чтобы выяснить,
Как далеко улетают пчелы и убегают ли они из-за смрада.
Потом начинаю плакать.
И не могу объяснить детям, почему запрещаю им
открывать банку меда, которую прислал мой отец,
Солдат и пасечник,
Который так ничего и не узнал о войне
Или о пчелах.
Эмигрантский блюз
Прости, мама, прости,
Мне не хватило духу сказать тебе, что я умер в тот день,
когда добрался к границе.
Таможенники могли сообщить тебе об этом,
если помнят мальчика
с горящим чемоданом в одной руке
и пустым огнетушителем в другой.
Они забрали у меня всё,
даже флаг, в который я был завернут, когда родился.
Мне удалось сохранить лишь то, что не указал
в своей таможенной декларации:
только боль, горе и память.
Тяжело жить, как мышь,
если ты умер, как кошка.
Я одинок, мама,
одинок, как забытая игрушка в витрине магазина, закрытого на Рождество,
одинок, как странное лицо в моем зеркале.
Только соседский кот замечает, как осторожно
я закрываю дверь за собой,
когда иду в бар улыбаться,
и как захлопываю ее с грохотом,
когда возвращаюсь домой.