237 Views
К десятой минуте этого телефонного разговора я себя чувствовала тропической бабочкой, которую передали друг другу из ладони в ладонь десять тысяч бухих в доску русских туристов.
— Аня, приходи на мой концерт в пятницу в «Б-1»! Бесплатно!
— Дядя Слава, ну я же учусь в субботу, у меня шестидневка.
— Аня, но я же не заставляю тебя накачиваться пивом до утра!
— Дядя Слава, как же можно прийти на концерт — и не выпить четыре-пять кружек пива?
— Хочешь, я куплю тебе ящик чупа-чупсов и дам перепробовать все соки в баре?
— Дядя Слава, давайте в другой раз, у меня в пятницу после уроков свидание!
— Так бери своего мальчика и приходи вместе с ним в клуб!
— Дядя Слава, ну какой клуб, я ведь уже даже резинку купила!
— Говорю, бери мальчика, резинку и приходи в клуб на концерт!
— Что же, мне прямо там с ним заниматься тем, ради чего свидания устраивают?
— Ты главное приходи, с остальным проблем не будет!
— Дядя Слава! Как вы можете такое говорить?!? Я же приличная девочка!
— Аня! Но мы же играем для фанатов!
Я глубоко вздохнула и, в последний раз сказав «Нет!», нажала на красную кнопочку.
— Что, опять Бутусов занудствовал? — с сочувствием спросила Маруся, сидящая рядом за партой. До урока географии оставалось четыре минуты.
— Ага. Представляешь, приглашает на каждый концерт и сажает в зале так, чтобы всё выступление смотреть прямо на меня. Ну и цветы покупает здоровыми такими охапками.
— Ух, ты! Вот бы и мне цветов от Бутусова!
— Так ты думаешь, он их дарит? Он меня бесплатно на концерты зовёт, чтобы я на последней песне эти цветы на сцену выносила и очень натурально их вручала!..
В этот момент в кабинет вошёл наш бессменный староста класса Лёша Ефимов, назначенный в незапамятные времена на эту должность за отличные оценки и отсутствие склонности к прогулам. Нрава он был доброго, и если надо было подсмотреть оценки по какому-то предмету, я тихонечко чмокала Лёшу в мочку уха, после чего несколько минут Лёша, а вместе с ним и классный журнал, был моим.
— Девочки, сегодня, пожалуйста, не прогуливайте географию, к нам придёт психолог и будет проводить какой-то тест, — вежливо обратился к нам староста.
Мы с Марусей переглянулись; я изобразила на лице смущение. Заметив это, Лёша немного обиделся.
— Аня, ты меня достала своими подколками! Знаешь, кроме тестов на беременность есть ещё и просто тесты!
— Точно! Психологические! — подтвердила Маруся, — Ты сам только что это сказал!
— Ну ладно, уговорили, — ответила я, — посмотрим, какими там тестами пользуются психологи.
Психологом оказалась Ольга Владимировна, которую я всегда принимала за училку начальных классов. Она сказала, что этот тест направлен на выбор профессии, и если мы ответим правильно на все вопросы, то тогда узнаем, кем хотим стать. Ну а если кто-то не узнает, то она применит к нам какие-то «проектируемые» методики, и поэтому лучше не скрывать, сказать сразу.
Чтобы лучше ответить на все вопросы, мы с Таней и Светой составили три стула за задней партой и приступили к работе по полной программе.
— Первый вопрос о любви к животным, — прочитала Светка.
— Ненавижу тараканов! — брезгливо поморщилась Таня.
Полчаса мы отвечали на идиотские вопросы, по которым было заранее понятно, как надо отвечать, чтобы поступить туда или туда. Но если с девочками всё было и так понятно, то я разрывалась между несколькими вариантами. В конце концов, вспомнив о своей верной кошечке Фанни, всё ещё живущей на нелегальном положении, я решила поступать в Ветеринарную академию, а если не получится, то хотя бы в Лесотехнический университет, чтобы быть ближе к природе.
На следующий день всем раздали листочки с результатами тестами и лишь нескольких самих упёртых — в том числе, меня — потащили на индивидуальное собеседование к психологу. Идя по школьному коридору, я ощущала всей кожей, что теперь-то без проектируемых методик дело точно не обойдётся.
Впрочем, Ольга Владимировна, кажется, не собиралась меня мучить. Наоборот, она была расстроена моим тестом намного больше, чем расстроилась бы я сама, если бы хоть немного принимала его всерьёз.
— Аня, по результатам твоего теста, получается равное распределение интересов по всем шкалам. Это означает, что ты мне должна сама на словах рассказать, чего ты хочешь в жизни.
— А что, Ветеринарная академия отпадает?
— Отпадает.
— И этот, забыла, ну который Лесной?
— Тоже.
Поняв, что всё серьёзно, я доходчиво объяснила, что учиться и работать не хочу, вместо чего собираюсь либо стать женой олигарха, либо прославиться просто так — благо, первую книжку уже издала, а вторую — пишу (да-да, вот прямо сейчас! именно это!).
— Слушай, ну если такие дела, может тебя в Литературный институт записать? — предположила Ольга Владимировна.
— Не хочу. Ну сами подумайте, что это за дурацкое место: ладно бы там учили хотя бы подписи к поздравительным открыткам писать, так ведь даже этому научить не могут. И кем я пойду работать потом? Литературным негром? Продавцом в книжный магазин? Уж лучше замуж в шестнадцать лет!
— Аня, ну пойми, если я ничего не напишу, мне же выговор сделают. Скажут, что плохо работаю.
Я задумалась. Ольга Владимировна была неплохая тётка и, в целом, невиноватая в моей гениальности.
— Ольга Владимировна, можно я минут десять подумаю, а потом вернусь и скажу, что решила?
— Ну, ступай, что ж с тобой делать…
Выйдя из кабинета, я устало прислонилась к стене. Спасти меня и Ольгу Владимировну могло только чудо.
Подошли подружки. Как и следовало ожидать, по результатам теста Света выбрала финансовую академию, Таня — педагогический университет, Риточка — медицинский, а Маруся — консерваторию.
— Ну а ты, как же ты? — заинтересованно спросила меня Рита.
— До Ветеринарной академии я недотянула пару баллов, до Лесохозяйственного института — все десять. Так что, кем быть, я так и не поняла…
Не успела я договорить фразу, как нам подбежал испуганный Лёша Ефимов.
— Аня, ты чего, психолога до истерики довела? Тебя директор вызывает.
Мои подружки посмотрели на меня с сочувствием. Сжав кулаки, я решила, что выхода у меня всё равно особо нету, и мужественно отправилась на первый этаж.
Наш директор, редкостный козёл, даже не посмотрел на меня и бросил через стол какую-то карточку.
— Держи, звезда, — неприязненно произнёс он сквозь зубы.
Текст телеграммы гласил: «ПРОСИМ РАЗРЕШЕНИЯ ЗАЧИСЛИТЬ АНЮ БАНТИКИ В ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ГОРЬКОГО НА ДНЕВНОЕ ОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ЗПТ БЕЗ ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ЭКЗАМЕНОВ И ПЛАТЫ ЗА ОБУЧЕНИЕ ЗПТ С ПРИСУЖДЕНИЕМ ТРИЖДЫ ПОВЫШЕННОЙ СТИПЕНДИИ ДВАЖДЫ В МЕСЯЦ ТЧК РЕКТОР ЕСИН».
— Я могу идти? — осторожно спросила я.
Директор равнодушно повёл плечами, и я выбежала в коридор.
— Ольга Владимировна! Запишите мне Литературный институт, а потом я эту телеграмму сразу потеряю и снова буду свободной женщиной! — заявила я психологу, влетев в кабинет.
— На какой факультет?
— Почвоведение! Ну, который изучает писателей-почвенников!
— Ага. «По-чво-ве-дение», — вывела у себя в тетрадке Ольга Владимировна.
«Отчего я не прогуляла географию?», — думала я. А о чём подумала Ольга Владимировна, лично я так и не узнала, поскольку миелофон у Алисы, Алиса в Зазеркалье, Зазеркалье у Кэролла, а Кэрролл — литературный псевдоним и провокация!
Аня Бантики-в-слезах
Я живу в Москве в самом красивом районе, между Шарекоподшипниковской улицей и второй Машиностроения. Школа у меня самая обычная, директор казёл, а учителя вроде ничего, особенно физрук. Наш учитель рисования Сан-саныч тоже ведёт ЖЖ и часто мне пишет. Ещё мой журнал читает училка из начальных классов Лиене Вальдемаровна, приехавшая из какойто Литвы или чегото ещё хуже. У меня есть лучьшие подруги Светка и Таня, а так же готка Рита Ротко и Маруся Народицкая. Мы с ними часто гуляим и пьём водку. А я читаю им своё новое творчество. Ещё есть котёнок Фанфик о котором незнают мои дибильные родители. У меня часто бывает любовь и дипресия. Любовь к нашему физруку у меня одностороняя. Я очень мучаюсь и поэтому однажды потпустила к себе программиста Ванечьку. Но это конечно несерьёзно потомучто когда я вырасту я стану знаменитой и недоступной. Выйду замуж за алигарха и пусть все завидуют! Иногда меня спрашивают как с таким количеством ошибок я учусь в школе. Наверно вы удивитесь но в школе я обычьно пишу без ошибок и только в стихах позваляю себе ностоящую творчесткую свободу. Конечно моя авторская арфография ещё нуждаеться в дороботке и я займусь этим когда прочьту все мои любимые книги Бориса Поплавского, Ильи Зданевича, Александра Введенского и Тристана Тцара. Ну а пока времени нет я просто стараюс избегать плионазмы и отглагольные рифмы. Поклоники говорят что этого достаточно и пишут мне восторженые посвещения. А ещё мне недавно сказали что моя вредная соседка Олеся Николаева якобы работает в Литинституте, и я оканчательно решила туда непоступать. Ну может только если сами позовут. И то врятли.