326 Views
Питерская
А у нас так не бывает.
Чтоб вот – раз! И въехать в осень…
Задремав в пустом трамвае
Под нетрезвую дорогу,
И плестись назад по рельсам,
Ничего не узнавая,
Только выпало согреться,
И опять – не слава Богу!..
А у нас такого нету,
Чтоб ветра по подворотням,
Пролетая бумерангом,
Поднимали тучи пыли,
А над ними вознесённый,
Золотой усталый ангел,
Посылал с улыбкой сонной,
Поцелуи им со шпиля…
Оставаться многосложным
Ни к чему. Я просто знаю,
Что ничто не сгинет в море,
Ничего не канет в лету!
В этом климате возможно всё…
И если вскоре
Дел не будет неотложных,
Я опять сюда приеду.
Есть ещё порох в пороховницах,
Есть ещё ягоды… в огороде,
Чтобы с этим местом слиться,
Притвориться местным, вроде…
И, бродя по переулкам,
В предкушеньи авантюры
Называть батоны – булкой!
И поребриком – бордюры…
Только время здесь быстрее,
Да и воздух пересолен.
Или просто я старею…
Этим городом я болен,
Но перрон не отъезжает,
И не крутится планета…
А у нас так не бывает,
А у нас такого нету…
Долгая дорога в Дублин
– Do you know the way to Dublin?
Старинная ирландская шутка
– Ту Даблин? Это вам сюда, блин!
В стране с очень странным названием – Русь,
Которую и описать не берусь,
Среди иван-чая, рябин и берёз,
Где вырос я русоволос и курнос,
Жилось бы мне, да не живётся,
И рвётся душа за порог
Туда, где ближе север,
Где вереск и клевер,
Где мох и где чертополох!
Бурлит в моих жилах ирландский задор,
Мне чудятся джиги и моря простор!
Зелёный ковёр изумрудных холмов,
Старинные саги и песни бардов,
Заздравные кубки и верные трубки…
Когда-нибудь выпадет срок:
Хоть вброд, хоть по шпалам
Дойду, ёлы-палы,
Браток я им иль не браток!
Так пойду, найду, блин, дорогу в Дублин,
Пойду, блин, найду, блин, найду, найду!
И прямо в Дублин по ней дойду, блин,
Дойду, блин, дойду, блин, дойду!
Вот только деньжат подкоплю я чуток,
Пожиток своих покидаю в мешок,
Сквозь чащу лесов и прибрежный туман
Уйду я с поклоном от братьев славян!
Меня встретят добрые кельты
И вежливо спросят: “Откель ты?”
“Откель ты, откель ты, – меня спросят кельты, –
И если ты кельт, пьёшь ли эль ты?..”
Пусть пена из кружек стекает на стол,
Родство докажу я процентов на сто;
И принят с почётом в родную семью,
Продолжу я дальше дорогу свою.
Кормить и поить меня будут ирландцы
И выучат песням и танцам,
А я обучу их во имя единства
Российскому гостеприимству.
Так когда, когда, блин, в далёкий мой Dublin,
Приду ль, блин, когда, блин, туда? Хоть не без труда,
Хоть пьян, хоть в бреду, блин,
Я в Дублин приду, блин,
Дойду, добреду, блин, туда!
Так пойду, найду, блин, дорогу в Дублин,
Пойду, блин, найду, блин, найду, найду!
И прямо в Дублин по ней дойду, блин,
Прибуду, приду, добреду!..
Волнорез
Волны белого прибоя за спиною
Берег роют, камень моют, в расписное
Рукоделье превращая,
И ко дну пустив, вращают,
Подо мной, слегка качая, волнорез.
Я сижу, как изваянье, без дыханья,
В ожиданьи, изнывая от тоски,
Жары, от солнца, жажды, скуки,
Руки стискивая туго, от испуга
Стать судьбе наперерез.
Кавалер своей удачи, недотроги
Неподступной, неприветливой и мрачной,
Воспеватель одинокий,
Но свободный от обязанности строгой
Исполнять её каприз,
Я держу мешок забот, и что
С ним делать, я не знаю:
Утопить, спалить, взорвать,
А может, просто размахнуться,
И – с Останкинской, Пизанской,
Вавилонской, Спасской, Эйфелевой – вниз!
Где та женщина, которая придёт
И всё поймёт, и поцелует,
Даст червонец, четвертак, полтину, сотню,
Двести тысяч фунтов стерлингов,
Долларов, франков, тугриков, пезет?
Я б и рад промолвить слово,
Но слова застряли в глотке,
Почках, печени, желудке, селезёнке,
Среднем ухе, между пальцев, под ногтями,
В сердце, пятках, щитовидной железе!
Так минует год за годом: проплывают
Кролем, брассом, по-собачьи, баттерфляем,
Мчатся рысью и галопом,
Мимоходом задевая,
Заставляя равновесие терять.
А пока в волнах прибоя
Исчезают с головою скалы берега
Крутого, чтобы вынырнуть и снова,
Ярче радуги сияя, надо мною
От души похохотать!..
Полёт
Добрый день, добрый знак исполненья желаний;
Эти стены к твоим не привыкли шагам,
Ты не верила мне, но на этом диване
Можно смело взлететь к кружевным облакам!..
Сколько лет я провёл в размышленьях о свете!
Позади мрачный след бесконечных веков!
Если б все эти дни я гадал на букете,
Ты стояла б теперь на ковре лепестков!
Между мной и тобой пропасть в три сантиметра,
Между “будет” и “нет” – целый миг в полчаса!
Мой корабль устал ждать попутного ветра…
Так подуй же скорее в его паруса!..
…Видишь, свет загорелся в окошке далёком –
Это дед Митрофан расчехлил микроскоп
И припал к окуляру восторженным оком,
Открывая пространства нехоженых троп!..
Балкон над парком
Зелёно-золотые волны
Бросают листья на асфальт.
Домов плывущие балконы
Чуть слышно мачтами скрипят.
Мимо летят странные птицы,
Чтобы где-то петь о нас
В небе жарком,
Чтоб когда-нибудь потом
Нам присниться
Мог сентябрьский закат,
Балкон над парком…
Играет музыка повсюду,
И на балконе босиком,
Рискуя подхватить простуду,
Мы говорим о том, о сём…
Бросив за столом гостей
Неуснувших,
Наблюдаем, как угас день огарком,
И тихонечко веслом
Оттолкнувшись,
Направляем через ночь
Балкон над парком!..
Размышления рокера в гостях у КСП-шников
Испытав на себе муки творчества,
Пересытившись информацией,
Поменять очень часто мне хочется
Музыкальную ориентацию.
И устав от игры в пересмешники
В вечной тяге к чему-нибудь лёгкому,
Я иду отдохнуть к КСП-шникам,
То в леса куда, то домой к кому…
Будет всякого много спетого
Слога доброго и наивного.
Я сижу себе с сигаретою,
Отдыхаю от рока противного.
Здесь не скачут с гитарой в объятиях,
Не трясут волосатыми мордами
И не грузят моё восприятие
Доминантами, там… септаккордами…
Здесь мелодия сложной не кажется,
Рифмы в хитрый узор не вплетаются.
Здесь про всё в одной песне расскажется,
(На худой конец – попытается…)
Слышу песни про ласково льющийся
Свет луны меж палаточных пологов.
Их писал музыкант выдающийся
Среди… лыжников и геологов.
Как сумели так воплотиться вы –
Не могу никак разобраться я –
Барды древней ирландской традиции
В менестрелей советской формации.
Брякнул в спину куплету допетому
Инструмент, передышки не знающий.
Слышу – “Дайте гитару вот этому!
Между прочим, он – тоже играющий!”
Я беру её озадаченно
И вокруг гляжу озабоченно.
Что б такого – чтоб не многозначного?
И не очень чтоб замороченного?
Только как бы ни пел осторожно я,
Нагнетается по окончании
Атмосфера молчанья тревожного –
Обстановка недопонимания…
Отдаю инструмент по течению –
Словно бремя смываю позорное,
И разносится облегчением
Чьё-то вечное “ля-минорное”.
И какая-то девочка честная,
К барду новому взглядом приросшая,
Говорит ему: “Спой-ка ты песню нам,
Только чтобы была хорошая!”
Спаси меня от рок-н-ролла
Каждый раз, когда из дома я иду, как на парад,
В своих ботинках до колен, в бейсболке козырьком назад,
Когда я ем хот-дог и попиваю кока-колу,
Они мне движутся навстречу, с жигулёвским в руках…
О, эти волосы до плеч! Они внушают мне страх…
О, мама, мама! Спаси меня от рок-н-ролла!
Мама! За что даны нам эти муки?
Мама! Нас так терзают эти звуки!..
Мама! Спаси меня от рок-н-ролла, мама!..
Их ритмы грязны и стары, как милицейские носки,
Они насущными проблемами коптят нам мозги,
Как будто б мы без них уже и обойтись не можем!
А наши песни так просты: их спеть сумеет любой:
В них нету ни единой ноты, нету мысли ни одной,
Чтоб было проще жить потенциальной молодёжи!
Мама! Я так свой хлеб хочу спокойно кушать,
Мама! Я так свой рэп хочу спокойно слушать,
Мама! Спаси меня от рок-н-ролла, мама!..
Но пусть они трепещут: приближаются дни,
Когда нам выдадут лицензию охоты на них,
И я куплю ружьё и больше не поддамся страху!
Пускай пеняют на себя: ведь мы могли бы быть друзья:
Мы столько раз им предлагали: “Парни делай как я!!!”
И будет всё ништяк!.. А нам в ответ: “Идите …с Богом!”
Мама! Ну неужели я прошу так много?
Мама! К тебе взываю ради Бога!
Мама! Спаси меня от рок-н-ролла, мама!..
Ирландская пивная
Когда я месяцев пяти всего от роду был,
Ходить и говорить ещё не мог,
Меня папаша спьяну в бочку пива уронил
И вылезти оттуда не помог.
Но всем на диво, всем на диво,
Я выхлебал до дна
Всю бочку пива, всю бочку пива!
А перед сном бутылочку вина!..
Когда мне было двадцать лет жениться я решил,
Нашёл себе девчонку хоть куда!
И каждый гость на нашу свадьбу бочку прикатил,
А что в них было? – Точно не вода!
И всем на диво, гостям на диво,
Я выхлебал до дна
Пять бочек пива, пять бочек пива…
А остальные спрятала жена!..
Ещё через десяток лет я был мобилизован,
Как это нынче модно говорят.
И без запасов пива враг был деморализован –
Отбил его обозы мой отряд!
На поле сечи под визг картечи
Мы пили все до дна
За каждый вечер, при каждой встрече…
Как хорошо, что кончилась война!..
Когда придёт, косой звеня, та, что бросает в дрожь,
Маня костлявым пальцем в мрак могил,
Пивную бочку заслоня, я крикну ей: “Не трожь!”
И буду драться из последних сил!
Но пусть не будет душе тоскливо,
Об этом петь ли нам?
Давайте лучше мы выпьем пива,
А перед сном бутылочку вина!..
Динамо-блюз
Сегодня такой удивительный день –
Сегодня меня надинамили все,
Кому надинамить не лень!
Динамо-машина взяла меня в оборот,
Весь мир – это Динамо-машина,
И я – её вечный пилот!..
Динамит работа, динамят друзья,..
Когда-нибудь будет день, когда сам
Себя надинамлю я!
Динамо-машина взяла меня в оборот,
Весь мир – это Динамо-машина,
И я – её вечный пилот!..;
Пусть я не болельщик, не меломан, не бандит,
Меня надинамит “Динамо-Тбилиси”,
Динамики и динамит!..
Динамо-машина взяла меня в оборот,
Весь мир – это Динамо-машина,
И я – её вечный пилот!..
И так будет длиться вплоть до последнего дня,
Покуда Динамо-машина сама
Не надинамит меня!..
Динамо-машина взяла меня в оборот,
Весь мир – это Динамо-машина,
И я – её вечный пилот!..
Ватсон
Ватсон:
Холмс! Что мы делаем здесь,
В этом мире жестоком отца-демиурга?..
Холмс! Столько крови невинной
Не знали ещё мои руки хирурга!..
Холмс:
Послушайте, доктор Ватсон,
Вы снова нетрезвы, Ватсон!
Вас здорово вздули, Ватсон –
Всё зеркало в пластыре, Ватсон!..
Ватсон:
Холмс! На моём месте сдался
Давно бы и сам Авиценна…
Холмс! Я так долго пытался
Корпеть над коанами дзена!..
Холмс:
Вы мне заглушаете Грига!..
Вы одною ногою в могиле!
От вашего бабьего крика
Оглохнет и крот Баскервилей!
Ватсон:
Холмс! Отчего вы жестоки так сами?
Я, право, не вижу причины!..
Холмс! Я, работая с вами
Уже перестал быть мужчиной!..
Холмс:
Ах, Ватсон, где ваша культура!
Вы любого возьмёте измором!
Включите себе Гарри Мура
И пейте портвейн с Берримором!
…Вы стали подобны медузе.
В медвузе ли вас обучали,
Чтоб вы своё имя кричали
Так громко, на весь санузел:
УУУАТСОН!.. УУУАТСОН!.. УУУАТСОН!..
Парой досок
Парой досок зачёркнута дверь,
Обухом топора вбиты ржавые гвозди,
Куда-то теперь?..
Снова искать добра от недоброго,
Утро встречать со слезами росы на губах…
Ни свет, ни заря…
Без часов и без календаря,
В робости замерев, одинокий отшельник
В бескрайнем лесу заплутал…
Между высоких древ притаившийся,
Скрытый от света, но гордый
Лесной можжевельник
Научит тебя
Не бояться ночных холодов,
Верить, что не по нам
Плачут жалобно совы,
И ветви скрипят не о нас!..
Прелые листья – постель,
И пускай себе тёмный волынщик
Сплетает свою канитель,
А завтра опять…
Будет тихо ласкаться к ногам
И убегать потом неручная дорога…
Играть камышовым котом…
Сколько их ждёт прикорнуть на коленях
Хозяйки, которая скоро придёт и сама…
…Седая зима!..
Парой досок зачёркнута дверь,
Пыль на полу и окне,
По углам – паутина…
И, разве – во сне,
Ночью припомнится пение чайника,
Добрая трубка, камин
И Луна на стене…
Когда-то теперь!..
Александр Карпов
Родился 23 марта 1971 года, характер нордический, умеренный. В детстве слыл вундеркиндом, учился хорошо, окончил после школы геофак МГПИ и даже временами работал учителем географии. Много скитался, но хиппи не стал, а приобрел митьковскую закалку. Любил и понимал всё ирландское настолько, что считал сам себя древним кельтом, носил особый кельтский крест и именовался в соответственных случаях О`Карпов. Переводил с ирландского и английского (крупнейшее достижение на этом поприще - перевод мюзикла "Chicago"). Автор многочисленных по- и скороговорок, одностиший, палиндромов и просто приколов. Любил петь на английском/ирландском языке и пиво. Скандально прославил (-ся) Творческую Ассоциацию "32 августа". Погиб 26 октября 2002 года в результате теракта на мюзикле "Норд-Ост" в Москве на улице Мельникова. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище.