144 Views
Сторож Архип
Сторож Архип приручал тараканов!
Держал тараканов в граненых стаканах!
Ловил их он рано, застыв на охране
Под хриплое пение кухонных кранов!
В каморке Архипа от пола до крыши
Водились, понятно, и серые мыши.
В рубахе Архипа, штанах и на шее
Кишмя с тараканами мыши кишели!
В носу же его, на щеках и на брюхе
У деда Архипа водились и мухи!
Все твари друг с другом прекрасно дружили!
Все время жужжали, скребли, шебуршили!
А сторож Архип был не так уж и стар,
И часто ходил погулять на бульвар.
И всех тараканов, и мух, и мышей
Он из дому гнал на прогулку взашей.
Носил их в карманах, водил на арканах!..
Еще не видали странней стариканов!
Идет, а вокруг него мухи жужжат,
Кишмя с тараканами мыши кишат!
Бывало, начнет он их кликать домой
И всех перепутает старец чудной:
«Эй, хватит вам, жухи с тышами, буржать!
Домой, мараканы! Кончай кишмишать!»
Бывало, вконец перепутает их,
Всех мух, всех мышей, тараканов своих!
Зовет их «муханами, тарамышами,
Харамушкатанами, мухарашами…
Шкамамы, мыхтами, тамушкарухами,
Раками, шмаками, рухтамашухами…»
Но как-то они не остались в долгу.
Решили, видать, отомстить старику!
Взялись тараканы и мухи с мышами,
И ну награждать старика именами!
«Архип Ермолаич? Ермола Архипыч!
Архила Емопыч, Хирмола Емыпыч!
Ермоха, Ерпыха, Химола, Химоп,
Архаич, Ерхаич, Химерыч, Херлоп!..»
Обиделся сторож Архип, и тогда
Прогнал он их всех от себя навсегда!
Но смог приручить после долгих попыток
Мокриц, червяков, пауков и улиток!..
Битва птиц
В поля из подполья повалят вповалку
На волю повально подвальные павы,
Из пыли вылепив палицы пальцами!
Пива липового выпили выпи,
Плети плели, плетни переплетали!
Перепела летели, вопили.
Перепало поползням. Уползли по лесам.
Повылазили злые клесты,
Похлестали листья хлыстами.
В полях впились выпи в пав.
Выпадали перепела во рвы,
Вырыв ровные норы, плетни подрывали!
Павы, вопя, палицами по лицам
Выпей повыбивали, пленили.
Переполох!
Клестов с перепелами стянули, спеленали,
Спалили подвалы, перепилили подпоры,
Норы зарыли, заперли ворота, заворотили!
Запоры позавернули, засовы задвинули!
Пока враги улепетывали,
Наварили браги — потоком текла.
Патоку уплетали. Потом пальцы пооблизывали.
Из-под полы налив пива липового,
Выпили. Победу обмыв, было
Беду отмели. Горе бы тут и вымели.
Да не тут-то было:
Ссадины зализав, поползни повыполазили,
Золу залили, пламя
Пылью прибили,
Пав победили…
Радость
Оботрите ненужные слезы!
Кто рыдает — тот жалок и глуп!
Пусть, срубив молодую березу,
Рассмеется в сердцах лесоруб!
Если замер охотник, не веря
В небывалый доселе успех,
Пусть звенит над подстреленным зверем
Его искренний радостный смех.
В белоснежной стерильной палате,
Отправля усопшего в морг,
Заливается доктор в халате:
«А-ха-ха!.. Посмотрите — подох!..»
Будем жить, веселиться безгрешно,
Пусть все дружно смеются кругом,
Как пожарник над домом сгоревшим,
Как солдат над убитым врагом!..
Только вот что, пожалуй, учтите,
Не скрывая улыбок своих:
Вы от хохота там не помрите
На веселых поминках моих!..
Апокалипсия
Средь серой ночи воссиял Эдем.
Наперекор шипению и вою
Ты расцвела букетом хризантем
Салюта над хмелеющей Москвою.
Я шлепанцем избавил от стекла
Прямоугольный зев оконной рамы
И взмыл, теряя плоти килограммы,
Толкнув квадрат кухонного стола.
Тут рухнул мир. Разбушевавшись вмиг,
Вулканы лавой космос орошали,
Низверглось небо, лунный материк
Укрылся паутиной звездной шали.
Подобно стае мартовских котов
Архангелы, смеясь, ловили души,
Пигмеи в страхе зажимали уши,
Роняя клочья пены изо ртов.
И не давая форы берегам,
Умчался океан, кроя пространство,
Князь сумерек упал к твоим ногам,
Расплакался и впал в конфуцианство.
* * *
Часто ль дерево познанья
Я лишал его плодов
И молил о воздаяньи
После праведных трудов?
Может хуже я, чем дева,
Та, которую прельщал?
Или крошкой хлебной чрево
Я без меры насыщал?
Жил ли в роскоши, во злате?
Грабил? Резал? Убивал?
Чах ли завистью объятый?
Лютой злобою пылал?
Так за что, о силы ада,
Я навеки предан вам?
…Мне с укором — «Вспомни, чадо!» —
— Отвечает Авраам…
Мыши
Этой ночью, вы слышите — тише —
Собираются мыши на крыше.
Нелетучие серые мыши,
Молчаливым потоком все выше
Забираются мыши на крыши,
Заполняя все щели и ниши.
И отчетливо видно нам снизу,
Как они подступают к карнизу,
И кидаются с крыши, но — тише —
Посмотрите: летят эти мыши,
И взлетают все выше и выше
Нелетучие серые мыши!
Сверху смотрят на улицы, крыши,
Покидая наш город пустынный,
И летят нелетучие мыши,
Неустанно летят, непрерывно…
И, прощаясь с бескрылыми нами,
Нам тихонечко машут хвостами.
Александр Карпов
Родился 23 марта 1971 года, характер нордический, умеренный. В детстве слыл вундеркиндом, учился хорошо, окончил после школы геофак МГПИ и даже временами работал учителем географии. Много скитался, но хиппи не стал, а приобрел митьковскую закалку. Любил и понимал всё ирландское настолько, что считал сам себя древним кельтом, носил особый кельтский крест и именовался в соответственных случаях О`Карпов. Переводил с ирландского и английского (крупнейшее достижение на этом поприще - перевод мюзикла "Chicago"). Автор многочисленных по- и скороговорок, одностиший, палиндромов и просто приколов. Любил петь на английском/ирландском языке и пиво. Скандально прославил (-ся) Творческую Ассоциацию "32 августа". Погиб 26 октября 2002 года в результате теракта на мюзикле "Норд-Ост" в Москве на улице Мельникова. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище.