65 Views
О сезонных метаморфозах апельсина
Зима – время особое. Впрочем, лето – тоже время особое и на зиму непохожее, а уж осень и весна совсем ни на что не похожи, кроме как на себя самих. Но это так, чтобы не обижать любителей разнообразных пляжей, дождей, урожаев и оттепелей; на самом деле все то, что происходит за пределами зимы – полнейшая дефекация со всеми вытекающими оттуда последствиями.
Взять вот хотя бы апельсин – не в руку, конечно; просто запомнить, что весь разговор именно об апельсине (а хотя бы и в руку взять – так даже нагляднее). Почему именно апельсин? Да просто охота найти применение такой красивой вещице, а то его все едят и едят. Вообще, как если что красиво, так его обязательно едят. Лучше, конечно, было бы наоборот – все съедобное блистало бы своей красотой, ну, впрочем, и так хорошо. Кроме того, апельсинов много, и можно взять один в порядке проведения эксперимента, не опасаясь за дальнейший ход мировой истории.
Так вот, если взять этот самый апельсин, скажем, весной, увидим, что фрукт этот на фоне всеобъемлющих последствий сезонного потепления выглядит абсолютно невыразительным и внимания к себе надолго не привлекает. В самом деле, снег, известный своей привередливостью в плане температурного комфорта, весной самым бессовестным образом прекращает свое существование, причем делает это крайне эффектно: огромные реки талого мусора оккупируют тротуары и проезжую часть городов, ослепляя окружающую действительность разнообразием хаоса.
Поговаривают, один человек, склонный к жестоким и извращенным формам уничтожения свободного личного времени, решил как-то составить список вещей, извлекаемых из недр зимней неприметности талыми водами. Потратив на это всю жизнь, извращенец завалил всю свою жилплощадь исписанной бумагой с перечислением нескольких сот видов окурков, тысячи наименований использованных предметов быта и даже таких несвойственных провинциальному городу (именно в таком городе он и жил) разновидностей мусора, как, скажем, тело полярника, умершего от переохлаждения или брошенная кем-то непочатая бутылка пива. Потом этот бесценный архив сгорел при пожаре, а его автор, не выдержав потрясения, умер от цирроза печени (правда, уже десяток лет спустя). Все это, впрочем, может быть вообще неправдой, и не было никакого такого человека, и записей он никаких не делал, но не это важно.
Важно, что на фоне всего этого весеннего разнообразия апельсин обретает не свойственную ему в другое время обыденность, обесценивая тем самым свое внутреннее содержание. Вследствие этой метаморфозы даже вкус вышеупомянутого фрукта начинает отдавать какой-то дешевой мебелью и нейтральными буржуазными атрибутами, вроде давно не стиранных розовых портьер.
Приходит лето, и апельсин, если его еще не съели, становится необычайно ярким и привлекательным. Мало кто откажет себе в удовлетворении потребностей, вызванных летним зноем, путем употребления в пищу этого рыжего создания, скромно стоя где-нибудь в тени, или, наоборот, на самом солнцепеке, бросая вызов природе. Апельсин летом – это не просто фрукт, это шоу. Визуальный эффект колоссален до слюноотделения, музыка, синхронно сопровождающая движение челюстей, превосходна. А главное, все дешево, доступно и не требует специальных навыков. Просто бери апельсин и ешь.
Вот эта самая доступность и делает летний апельсин совсем ручным, и перед нами уже не свободное дитя африканской природы, а какая-то, извините, проститутка, которую нам назойливо предлагают с любого рыночного лотка торговцы-сутенеры. Вкус у летнего апельсина соответствующий: он не лишен некоторой приятности, но особого восхищения явно не заслуживает.
Осенью апельсины вообще гниют. Вкус, вид и эстетическое содержание гнилых апельсинов пусть воспевают некрофилы, а прочие свойства пусть исследуют ученые мужи; человек в здравом рассудке ничего общего с гнилыми фруктами иметь не захочет.
Зима осторожно проникает в город, и вот свежий, избегнувший неприятных последствий хранения в неподходящих условиях апельсин (зимой вообще не бывает неподходящих условий; разве что справлять естественные нужды на свежем воздухе неудобно, так зато бодрит замечательно) раскрывает свою сущность в полном благолепии. Он прекрасен, и красив не потому, что сочен и ярок, как летом; все дело, как часто оказывается, в любви.
Зима любит два цвета – белое и черное, к оттенкам синего относится дружески; остальное ею отвергается. Говорят, один художник, будучи по роду профессиональной деятельности немного не в себе (немного – по утверждению его коллег; с точки зрения нормального человека, так вообще нуждался в немедленной госпитализации), однажды даже убил по этому поводу. Отправившись рисовать городские пейзажи, он старательно вырисовывал белые от снега дома, небо и прохожих, разбавлял холст изображением черных деревьев и автомобильных дорог; одним словом, получал удовлетворение типичным для художников способом. И надо было появиться в поле его деятельности злополучному прохожему? Ну ладно, надел ты ярко-зеленое пальто, вышел на улицу зимой – так потрудись убедиться в отсутствии вокруг полоумных художников с обостренным чувством цветовых взаимоотношений; в противном случае тебя наверняка ударят мольбертом по голове или проткнут насквозь набором кистей. Чтобы упал, был засыпан снегом и не портил композицию.
По логике вещей (если таковая действительно существует) следовало бы ожидать, что ярко-рыжий апельсин, появившийся в пределах зимней схемы неба, снега и деревьев, будет немедленно отторгнут самым жестоким способом: нелепо требовать от фрукта противостояния мощной силе природы. Но получается-то наоборот!
Зимой апельсин необъяснимым образом начинает генерировать особое тепло; тепло это заметно любому внимательному человеку и применения специальных регистрирующих приборов для его обнаружения не требуется. Случай исключительный, потому что апельсин, нагреваясь, не только не противоречит законам снежного климата, но и с удивительной силой трансформирует огромное пространство зимы вокруг. Вследствие этого и цвет апельсина, вообще зимой непереносимый, прекрасно вписывается в окружающий колорит, и даже у утонченных натур, вроде того художника, кризиса рассудка не вызывает. Откуда у маленького цитрусового сила противостоять великим зимним закономерностям? Нет у апельсинов такой силы; просто зима их любит.
В том великая загадка; остается лишь ждать человека, который сможет раскопать начало истории зимней любви к апельсинам и тем самым разгадать тайну. А конца у той истории, наверное, нет: ведь если зима перестанет любить, так хорошему землянину и вовсе – удавиться, а не хочется. Лучше греться у зимних апельсинов, чувствуя себя ребенком, не дыша наблюдающим через плечо работающего гения, ощущая себя немного причастным к очередному таинству жизни.
Впрочем, что лучше, что хуже, каждому приходиться определять самому, потому как свободы выбора в этом прекрасном мире, как навоза в коровнике – сразу все и не выгребешь. И может статься, зимние апельсины – явление, стоящее не большего внимания, чем, скажем, весенние танцы пчел или летние миграции общественного транспорта, не говоря уж о затяжном осеннем празднике обреченности. Да и зимой происходят вещи, которые гораздо таинственнее и бесконечно красивее греющих апельсинов.
Об ангелах, поющих и меняющих крылья
Зимой ангелы меняют крылья. Естественно, застать их за этим занятием не представляется возможным: видимо, процесс требует определенного уединения и происходит без участия посторонних глаз. Да и вообще, ангелы – это не продавцы мороженого, которые торчат на каждом углу, а в некотором смысле явление редкое, хотя и многочисленное. Собственно, и прямых доказательств существования в природе феномена ангела, меняющего крылья, нет; догадываться об этом можно лишь по косвенным признакам и исходя из соображений здравого смысла.
Неоднократны попытки некоторых малокомпетентных лиц представить ангела как существо, беззаботно порхающее над головами ничего не подозревающих горожан и сельских жителей, изредка, в порядке развлечения утруждающее себя проведением акций показательного характера: доставка сиротам и пенсионерам рождественских подарков, бесплатная раздача советов экзистенциального характера и тому подобное. Образ эдакого крылатого массовика-затейника приводит в восторг параноидально-утонченных эстетов и способен вызвать здоровое выделение слюны у сентиментальных домохозяек; существующей реальностью он нисколько не оправдан и годится лишь в качестве средства, повышающего аппетит. По утверждению специалистов, ангел – существо в высшей мере занятое и склонности к тунеядству ни в коей мере не проявляет; создание это со всем усердием и трудолюбием выполняет работу, соответствующего его должности.
Те же ангелы, что имеют способность быть замеченными наиболее часто, заняты в сфере обслуживания населения; учитывая интенсивный характер подобного рода деятельности, логично предположить, что в течение срока эксплуатации рабочие поверхности крыльев порядком изнашиваются, или, на худой конец, пачкаются. Гипотеза о том, что ангелы периодически подвергают свои крылья стирке, слишком фантастична и научно не подтверждена: ангелы с ведрами или корытами за всю историю человечества замечены не были, так же, как не были замечены и в роли покупателей моющих средств или в качестве клиентов прачечной.
Отвергая возможность сезонной замены крыльев ангелами, мы тем самым допускаем возможность существования подобных существ в крайне неряшливом, просто антисанитарном состоянии. Это противоречит общепринятому мнению об их моральном облике и недопустимо, учитывая многовековой опыт общения человечества и представителей мира ангелов.
Процесс эксплуатационной замены крыльев происходит достаточно просто и к мистическим действам никак не относится. Что касается новых крыльев, отрастают ли они или монтируются уже готовыми, сказать трудно – анатомия ангелов как наука находится пока в эмбриональном состоянии. Старые же, изношенные крылья просто падают на землю. Казалось, что проще – подобрать несколько экземпляров и, подвергнув обработке формалином, предоставить в качестве неопровержимого доказательства мировому научному сообществу; но, к сожалению, период зимней замены крыльев у ангелов тесно связан с климатическими условиями, а именно: в этот момент всегда наблюдается обильное выпадение осадков в виде снега. В данном случае снег выступает как средство камуфляжа, потому как увидеть брошенные крылья на фоне белых неба и земли практически не возможно. Применение приборов инфракрасного и радиоактивного обнаружения, возможно и принесет некоторый положительный эффект, но привлекать подобные дорогостоящие средства ради удовлетворения квазинаучного интереса экономически не выгодно.
Тем не менее, ввиду того, что окраска павших крыльев все-таки незначительно отличается от цвета снега по причине их загрязнения в период эксплуатации, неоднократно наблюдались следующие случаи. Люди с повышенным восприятием звуковых ощущений, прогуливаясь по зимним улицам и наступив на отдельно взятый экземпляр крыльев, пристально смотрят себе под ноги, пытаясь определить причину характерного звука, издаваемого треснувшим крылом, едва различимого от хруста свежего снега. Если к тому же человек обладает развитой способностью различать оттенки белого, он наверняка замечает под ногами некий предмет, но, как правило, принимает это за иллюзию и спокойно идет дальше.
Возмутителен случай, когда один гражданин умудрился разглядеть падающие крылья, но будучи в нетрезвом виде, принял их за самих ангелов; он бегал по улицам города и торжествующе утверждал, что все ангелы спились и уже не держатся на небесах. Тем самым он возбуждал нездоровую реакцию общественности. Дальнейшее лечение в наркологическом диспансере убедило его в несостоятельности подобных выводов.
Некоторые, наблюдая подобное явление и также принимая падающие или лежащие на снегу крылья за их обладателей, в отличие от вышеназванного гражданина позволяют себе еще более оскорбительные заявления. Так, один человек, испытывая потребность в удовлетворении нездорового интереса к явлениям, якобы связанным с фактором смертности небожителей, утверждал, что зимой ангелы умирают от переохлаждения. В качестве аргумента приводилась гипотеза об отсутствии у ангелов зимней спецодежды. В дальнейшем, занявшись более подробным рассмотрением этого вопроса исследователь пришел к правильному выводу и обосновал механизм адаптации ангелов к любым климатическим условиям.
Возможно, процесс зимней смены крыльев тесно связан с феноменом пения ангелов. Ссылки на подобное явление встречаются в различных источниках культурного и религиозного характера; современной наукой пение ангелов безосновательно признается исключительно метафорическим процессом и совершенно не изучается. Тем не менее, имеется субъективно зарегистрированный случай этого явления, имевшим место быть совсем недавно. К сожалению, дата, время начала и продолжительность пения ангелов представлены сведениями малой степени точности, однако географически феномен зарегистрирован достаточно точно. Ангелы пели зимой 1999-2000 гг., предположительно под Рождество, пение воспринималось субъектом с момента полуночи и до тех пор, пока у него не кончилось пиво, после чего он пошел домой спать в диком восторге. Все это происходило в Воронеже, недалеко от магазина «Рамонь».
Впрочем, категорически утверждать, что ангелы поют только во время зимней замены крыльев, не стоит. Вполне возможно существование феномена осеннего, летнего или весеннего пения ангелов, тем более, что поют они наверняка в добровольном порядке, а не по заказу; подобная потребность у всех существ возникает спонтанно и не связана с какими-либо климатическими условиями. Но зимние песни, как и следовало бы ожидать, в любом случае наиболее красивы.
Борис Архипов
Имя: БОРИС Б. АРХИПОВ. Место обитания: Воронеж. Отличительные признаки: Патологическая лень. Беспричинно нелинейное восприятие окружающего времени. Способность к социальной мимикрии. Основные характеристики6 Психосоциально не классифицирован. Конфессионально недетерминирован. Политически пассивен. Радикально консервативен. Краткая хронология 1978. Родился. Социализирован. Инженер-системотехник. Женат. Основные занятия: Поиск свободного времени как попытка доказательства наличия такового в природе. PC Software. Употребляемое: THE DOORS. PEARL JAM. APOCALIPTICA. Nordic folk. Чай. Алкоголь. Никотин. Маяковский. Летов. Quake2. Пища. Вода. Художественную литературу употребляет чаще как снотворное средство, т.к. мозг, постоянно насилуемый англоязычной техдокументацией, находится в состоянии эстетического кризиса и в другом качестве прозу принимает с большим трудом. Впрочем, в свое время произвели впечатление К. Саймак, Ф. М. Достоевский и Г. Г. Маркес. Вот, собственно, и все.