42 Views
Когда мужчина хочет романтики
Во время ужина на двоих при «свечах и салфеточках»
Знаешь, устала! Вот, села сейчас бы на корточки,
Тихо оперлась спиной о подъездную стеночку,
Да и плевала б стихами в открытую форточку,
Может, еще и писала б — да только вот — не на чем…
Ты же — культурный — сидишь тут в костюме — при бабочке.
И говоришь (сам с собой) о высоких материях…
Хочется, милый, послать тебя к чертовой бабушке!
Право, наверно ты стал бы нестрашной потерею…
Или не стоит? И так аж трясешься весь — нервное?
Видимо, это от злости… Ну, может, и правильно…
Ты бы и сам убежал бы отсюда, наверное…
Эй, осторожней, любимый, тут скользко и кафельно.
…Слушай, а может быть — ну их — салфетки и свечечки?
Может, засунем подальше все бабочки — бантики?
И заходи послезавтра за мной ближе к вечеру.
Вместе пойдем на футбол… Чем тебе не романтика?
Принцесса (маленькой девочке с бантами)
Последняя в мире живая принцесса,
Конфетками мятными пробует буквы,
Считалки про зайчика, месяц и клюкву-
Ей нравится просто сознанье процесса.
Сердитое «клот!» и невнятное «клолик!»,
Смешная до жути, наморщила носик-
Она свою «рэ» через «эл» произносит,
Но, может, еще и научится к школе…
Секреты на ухо «большооому медведю»,
Он, правда, молчит, но когда все уходят,
Он с ней начинает болтать о погоде
И даже зовет «своей маленькой леди».
А солнечный зайчик, накрытый ладошкой,
Вдруг выскочит прочь, и бежит в «ниоткуда»
Живая принцесса, прелестное чудо,
С которым нельзя не играть в «понарошку».
Театр одного актёра
Поговорим? О чем? О чем угодно!
Садитесь в кресло. Вот Вам теплый плед —
Февраль какой-то выдался холодный,
Вы греете меня. А я Вас — нет.
Но это уже лишнее, не так ли?
Здесь без толку фальшивить. Лучше так:
Я буду Вам разыгрывать спектакли,
А Вы, как зритель — верьте мне. Итак:
Сегодня я Офелия. Похожа?
Немного странновата. И бледна.
Люблю поплавать. Знаю, что быть может,
Когда-нибудь доплаваюсь до дна.
А завтра я Макбет. Исчадье ада.
Всегда в душе хотела быть такой!
Ах, бог мой! Вы дрожите! Нате яду!
И выпейте за свой же упокой.
А я покамест сделаюсь Джульеттой.
И выпью вместе с Вами. А к утру…
Спектакль окончен. Выкиньте билеты.
Я проиграла, выиграв игру.
Позже дописано:
Молчу на Вас. Жестоко. Антиподно.
Какое кресло? К черту теплый плед!
И разговоры к черту — труп холодный,
Увы, не приспособлен для бесед.
«Какая фальшь? Давайте сразу лживость!»
Ах, бог мой, помолчите пять минут!
Или уйдите прочь — уж так сложилось,
Что здесь актрисы больше не живут.
Вам кажется банальным «аду-яду»?
И неуместным образы Джульетт?
Хотите конопли из самосаду?
Увидите Нью Джерси и Неваду!
И прилетите к Бушу на обед.
Что до меня — писать я вам не буду.
Ни прозу, ни стихи. И к черту стыд:
Пойду и перебью вам всю посуду.
Но вы тогда уж тоже — без обид!
Прохожая трагедия (мимолётное)
Здравствуйте!
А можно я поплачу
Вам на этом клетчатом плече?
Вы наверно, добрый, не иначе!
Умный и красивый, и вообще…
Вы сейчас вот смотрите с испугом…
Думаете, не совсем здоров?
Зря вы! Я хочу быть вашим другом,
Только не найду пригодных слов.
Мне сейчас до жути одиноко…
Знаете такое слово «жуть»?
Видите ли, каждому под боком
Нужен для общенья кто-нибудь.
А вот я один. И даже странно.
Тысячи людей. А я один…
Ем и сплю, и принимаю ванну…
Доживаю до своих седин.
Знаете, я тоже ведь когда-то
Был на милой женщине женат…
Разошлись.
Она не виновата!
В общем — то, никто не виноват…
Только после этого мне нечем
Стало жить. Она с собой взяла
Мое сердце,
Почки, глаз и печень.
Утащила два моих крыла.
И теперь хожу такой бескрылый,
Бессердечный — будто неживой,
Только, разве — тело не остыло.
В остальном — хоть ставь за упокой.
Все вокруг бегут, как от чумного,
Думают — с рассудком не в ладу.
Ну и пусть!
Спасибо, чесс слово!
В общем, я, наверное, пойду…
Стерва
Развернусь на 180 градусов.
Радуйтесь,
Гадины!
В спину, как удар: «Стерва!»,
Верно, думают, первые
Подобрали славный эпитет!
Ха! Обидели!
Еле вытерпела,
чтоб не плюнуть ядом…
Просто стадо
безмозглых самочек…
А надо бы… точно надо бы…
Для разнообразия
А то с самостью недоразвитой,
Разве что по большим праздникам
Выглянут дальше быта:
И без того мытые
кости
перемоют по пятому кругу,
Подруги гребаные!
Поберегите нервы!
Да, я стерва!
Редкий вид. Штучный.
Научно доказано, лучше
не связываться — себе дороже.
И все же,
я хотя бы не меняю кожу
в межсезонье, не жалю в спину,
не встаю в картинную позу,
перед тем как толкнуть под поезд…
А еще, не иду на подлость
Для оправдания стервозной сущности.
Волчье
Носферату
Молча
Отведу глаза свои волчьи
И поставлю клыком многоточье
На предплечье-
Время залечит.
Поиграемся в чет и нечет?
Мне давно уже больше нечем
Вгрызться в печень.
Впрочем,
Ты и сам ведь кусал не очень…
Обезврежен и обесточен-
Ты побочен.
Значит,
Ты не сможешь отвесить сдачи,
Правда: волки в бессилье плачут.
Неудачник!
В чаще
Только жалость подобна фальши.
Ты упал. Надо бросить — дальше.
Не иначе.
Мне в логове темном скрываться за стоны,
Срываться на полночь, бросаться на лунность,
В зеленых глазах исступленно-бессонных
Вынашивать тихо больную безумность.
В тенетных капканах пронизывать ноздри,
Проныривать в норы, проламывать вечность,
На нервности неги в заброшенных гнездах
Нездешность повадок зализывать в нечисть,
Лечить человечность в калечную личность,
Троичностью кличей растрачивать встречи,
Оттачивать зубы — с клыками — практичность
Накачивать прыткость в сутулые плечи.
В безвестности ночи носиться по нестям,
Проситься в невесты в раздольных просторах,
Прострачивать платье нетеряной честью,
И честить за счастье в нечищеных норах.
Припадками дичи без лишних приличий,
Не вылечить, впрочем, нечестность разврата.
И мечется в чувствах — весенний обычай,
Бездомная сучка — почти носферату.
39 по Цельсию в плюс
Собираю с подушки осколки больной головы,
(Не пораниться бы о края небольших черепушек),
Пью двойной аспирин — от него не становится лучше,
Впрочем, хуже мне тоже, наверно, не станет, увы.
Инородною мыслью в сухом воспаленном мозгу
Проползают сквозь уши сырые протяжные звуки.
Поднимите мне веки!
Вот так!
Завяжите мне руки!
Боже правый, за что мне?
Я больше уже не могу!
Как запуталась в дебрях льняных простыней-одеял!
Разорвать бы белье на куски, что опутавший кокон.
Мне так душно!
Ищу по углам непроделанных окон.
Удивительно, там до меня их никто не искал!
Спотыкаюсь — бегу на балкон — там десятый этаж!
Ветер волосы треплет, уносит в порывах. етально!
39 по Цельсию (в плюс). Долетела нормально.
Украшаю цветастой ночнушкой асфальтный пейзаж.
Мне солнечно!
Мне солнечно — в лицо. Слепящий свет
Размыл зрачки по контуру глазницы.
И плавит мысли в бред — хочу разлиться
И тихо стечь по стулу на паркет.
По капельке — на пол. В горящий блик…
…Ловлю на палец луч. Вяжу на узел…
Лежать, подобно плавленой медузе,
Прилипнувшей к песку. Песок привык.
Не перегреться… бы. Бывает ночь.
Мне пальцами себя впихнуть бы в тело…
По контуру точь-в-точь — перегорела.
И через рваный край стекаю прочь.
Язык жестов
Междометия взглядов расставят в строках запятые.
Ты мне знаки вопросов, а я тебе знаки ответов,
В этой косвенной речи обычные альфа и бета,
Как английское -e- на конце — неизменно немые.
Подлежащее жестам не будет сказуемым словом,
Равнодушие пальцев подобно оборванной фразе,
Бессоюзность эмоций по Фрейду в твоем пересказе,
Как придаточность цели под видом простого предлога,
Многоточие мыслей, что ляжет пылящимся грузом,
И причастие губ, как особая форма наречий,
Невозвратность любви, как синоним бесстрастного «нечем»
Подчиненная связь, как единственный повод к союзу.
Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка…
«Смотрите сюда. Улыбайтесь. Щас вылетит птичка»
Все дружно оскалились — звери с тупыми глазами.
«Откройте же клетку!» — кричу
Только им безразлично…
«Лети, дорогая — башкою об дверь — отпускаем.»
Как гадостно видеть сквозь прутья свое отраженье:
В стеклянном серванте — за рюмкой — несчастное нечто-
Ничтожество, сдавшее в мусор свое оперенье,
«Смотри-канареечка!», жмущая голову в плечи.
Лечить бесполезно — ушло ощущение крыльев.
Зачем они мне, когда клетка 50… на пятнадцать?
И так — день за днем- покрываться квартирною пылью-
Я просто… застыла. И смысла не вижу метаться.
Не вижу! Ведь завтра придет сквозь железные прутья,
И так десять лет — ровно столько отвел птичий бог мне.
А может быть, это и к лучшему — хуже не будет?…
«Да вы улыбайтесь! Смотрите, а птичка не дохнет! «
Записки молодой психопатки
Изменилась. Куда б ни пришла — не снимаю перчаток.
Мои пальцы обломаны — влево, направо и прямо.
Я писала людей, на лице есть теперь отпечаток
Всех рассказанных судеб, от пошлых комедий до драмы.
Даже странно: ни голос, ни почерк не выдадут фальши,
«Может, лживость на грани таланта?» Нет, дело не в этом-
Неспособность угадывать лица — плохая примета.
Даже хуже, чем просто не знать, что случается дальше:
Дольше — страхи. И ложь изощренней — вживление роли-
С каждой новой меняешь себя — и — одна на другую-
Все, исходник забыт. Уничтожен — до тысячной доли.
Раздвоение личности — редкость? Возьмите любую.
Не проходит со временем. Поздно, такое не лечат.
Все знакомо. Осталось примерить пяток персонажей.
С каждым новым из кучи последних становится гаже.
С каждым старым на встречном прохожем становится легче…
ВеТеР ПеРеМеН
Похоронить любимый парашют,
Что раскрывался с пятницы на среду…
И пусть уймется нервная удача,
Я строки распродам на сувениры
И больше, «чем» уже не попрошу,
С меня хватило всяких этих недо-
И острых впечатлений недостача
Осядет по углам моей квартиры.
Отмоюсь от дежурных поцелуев,
Ах, сударь, соблюдайте гигиену!
А в Африке стада прекрасных принцев
Пасутся без особого присмотра-
Хватай любого — дамы не ревнуют,
Но принц, увы, не подлежит обмену.
А я две трети принцев заграницы
Еще не изучила вне эскорта.
И может быть, уже не доведется
Сажать на Марсе яблони и груши,
Но руки, как обычно, не доходят
Полить засохший фикус у камина
Я, судя по всему, уже не Моцарт,
И жалко недоломанных игрушек…
А, бог мой, сколько немощных рапсодий
Могли остаться мною немучимы.
Куда деваться от такого счастья?
Как дует в нос из подоконной щели,
Пропахший пирожками из столовой
Почти сквознячный ветер перемен!
А жизнь не изменяют в одночасье,
Но много необдуманных решений
Не перейдет в разряды бестолковых,
Пока им не придумали замен.
Полина Калитина
Будучи подростком, публиковалась в 2001-2002 гг. под псевдонимами Alter Ego и Эгоистка.