“А!” – Точка.Зрения

208 Views

В одном из многочисленных институтов шло очередное теоретическое занятие. Предмет был «психология». Или «иностранный язык». В общем, что-то гуманитарное. Точно сказать, чему их учат, могли лишь два-три студента из десяти присутствовавших в аудитории. То есть всего их было десять.

Преподаватель невнятно объяснял какие-то общие тезисы с помощью абстрактных и отвлечённых понятий. Кроме его речи ничто не тревожило тишины помещения, вот ведь как.

Короче говоря, намечается обычная история из студенческой жизни, которой самое место в жёлтой газетёнке в разделе «байки из жизни». «Мы с друзьями прогуливали лекции… Ля-ля-ля, то-сё… В общем, было очень смешно. И. Сидоров (г. Кострома)». Что-нибудь в этом роде. Да! Как это ни печально, но в данном случае сложно претендовать на что-то большее…

(Автор начинает сомневаться в целесообразности завершения начатого повествования)

Итак, шло занятие. Как и большинство занятий, конечно же, скучное. И к тому же ещё не особенно познавательное. Так, заполнение пустого прямоугольника в таблице расписания. Мероприятие, недостойное даже называться гордым словом «лекция». Скука смертная. Фуфло полное.

Однако, предисловие затягивается безо всякой надобности. Переходим к следующей фазе (как там её?).

Одним из десяти студентов, находившихся в помещении, был по странному стечению обстоятельств ни кто иной, как молодой человек по имени Александр Пушкин. Такое бывает.

Александр сидел, склонившись над пустой страницей раскрытой тетради с ручкой в руке и… Хм, чем же он был занят? Пожалуй, ничуть не покривив душой, можно смело сказать, что ничем.

Проведя подобным образом некоторое время, Александр совершил вдруг довольно странное действие. Мотивов этого знать мы не можем, да и вообще… Пусть сам всё и рассказывает, раз считает, что это кому-то может быть интересно!..

– Э-э-э… М-м. Ну что тут рассказывать-то? Сидел я за партой, сидел, слушал, как препод грузит, да что-то вдруг склинило меня…

Нет-нет-нет. Лучше не стоит доверять повествование Александру Пушкину – нам литературность дорога. Пусть даже мы потеряем в объективности, а? Или нет?

(Автору уже откровенно жаль потраченного времени, сил и даже бумаги)

В какой-то момент по аудитории потянулся долгий звук «а». Он не был громким, но всеобщее внимание на себя перетянул моментально. Лектор прервал свою (псевдо)научную речь и – вместе с девятью студентами – обратил своё взор к источнику звука. Источником, как вы все уже догадались, был Александр. Вот что именно он делал: одновременно рисовал во весь тетрадный лист надпись «А!» и произносил её вслух. Ничего особенного, правда?

И в тот самый миг, когда была проведена последняя черта, завершившая контур восклицательного знака, молодой человек замолчал.

После необходимой по всем законам жанра паузы, преподаватель вышел из оцепенения и строго сказал следующее:

– Студент Пушкин! Что это такое?!

Студент Пушкин не знал ответа на заданный вопрос. «А!» появилось само собой, и он был просто инструментом его появления на свет. Прозвучавший ответ студента Пушкина был, впрочем, более чем благоразумен:

– Прошу прощения, Николай Иванович.

Николай Иванович, судя по всему, удовлетворился прозвучавшим и вернулся к преподаванию. Но не прошло и пяти минут, как опять раздалось протяжное «а-а-а».

Не подумайте только, что А. Пушкин издевался над Николаем Ивановичем – нет! И в мыслях у него такого не было. А что в них было, он и сам не знал. Писал на бумаге «А!», а объяснить, для чего он это делает, не мог. Так-то.

Ну и что с того?

(Автор рвёт на себе волосы и лихорадочно ищет возможность придания истории хоть какого-то смысла)

Стоит отметить, что изгнан из аудитории Александр был только после того, как в третий раз нарисовал большую контурную «А» с восклицательным знаком рядом.

Но и в коридоре, и вечером дома, и даже по пути, в метро, у него внезапно возникало сильнейшее желание нарисовать «А!», с которым он был не в силах бороться.

Прошло это только на следующий день.

(Механически испивав текстом очередную страницу, автор останавливается.

Внезапно его лицо озаряется – найден достойный финал!

Крепче зажав в руке шариковую ручку, он берёт чистый лист и…

– А-а-а-а-а-а-а-а…)