175 Views
Он попросил меня стать королевой Габона. Мы стояли возле супермаркета, потому что я как раз оттуда выходила, а он наоборот. Он как обычно сказал мне «Hi, Tanya» и остановился продолжить разговор. Однако моего английского хватает не на все разговоры. Скажем, мне трудно было объяснить ему, что одна наша с ним общая знакомая, которая тоже из Габона, очень нелогично носит русское имя «Natasha».
И когда возле супермаркета он предложил мне стать королевой Габона, я даже отшучиваться не стала, а просто сказала ему, что, во-первых, я белая женщина, и габонский народ этого не поймет. Во-вторых, есть вот эта Natasha, которая по всем параметрам годится в королевы Габона. Было еще третье обстоятельство, которое не позволило мне согласиться: я подумала, что в случае моего положительного решения Natasha и другие известные мне габонские девушки начнут ревновать и постараются меня уничтожить. Может, даже и физически. Но я этого ему не сказала, потому как не была уверена в том, что правильно говорю слово «ревность» по-английски. А если бы я произнесла данное слово как надо, он бы меня все равно, наверное, не понял, поскольку его родным языком был французский.
Я никогда не пробовала учить французский, потому что это очень трудно. Я раз семь была во Франции и давно поняла, что все, что мне в этой стране может понадобиться – это достаточное количество денег. Когда я брожу по парижским магазинам и меряю платья, то продавцы часто пристают ко мне с неясными для меня вопросами, в которых я понимаю только интонацию. На это я обычно отвечаю улыбкой и мотанием головой. И еще я стараюсь не заходить в совсем уж крошечные бутики, где ты оказываешься единственным клиентом, которому трудно отвертеться от назойливой помощи элегантной немолодой хозяйки или респектабельного хозяина с внимательными серыми глазами. Но этой весной, когда я последний раз была во Франции, со мной случилась история, когда мне не удалось так просто отделаться. Я уже уходила из магазина, разочаровавшись в его коллекции, и тут две девчонки-продавщицы что-то спросили на своем протяжном и щебечущем языке. Я опять помотала головой, но француженки не отставали. Они задали мне еще один вопрос, в котором я разобрала смутно знакомое слово «парле». Наверное, они интересовались, не немая ли я. Я снова замотала головой, они переглянулись и засмеялись. Я покраснела и почти убежала из магазина.
Да, тот парень, который предложил мне стать королевой Габона, ответил мне, что население его страны очень даже поймет его шаг. Потому что я красивая и подхожу ему по возрасту. Но я сомневаюсь, что он догадывается о моем настоящем возрасте. Все всегда в этом пункте ошибаются. А когда узнают, сколько мне лет, то спрашивают, в чем мой секрет. Как будто бы я собираюсь на такие вопросы отвечать правдиво.
У него кожа цвета того кофе, который я несколько раз в день кладу в свой кофемейкер. Я слишком много пью кофе в последнее время. Это чересчур дорогая привычка. На его кофейных руках болтаются золотые браслеты. Я не увлекаюсь золотом, однако это красиво смотрится. Еще у него такие высокие ботинки из желтой кожи. Мне в босоножках жарко, а он в такой обуви ходит…
Он говорит очень медленно, глядя на меня неподвижными, блестящими карими глазами. Я знаю, что ему сложно найти не только королеву, но и простую герл-френд. Когда его спрашивают, почему так, он отвечает, что все его знакомые crazy, и Natasha тоже. А вот я ему очень даже подхожу. Не знаю, как я могу ему подходить, если на днях мы почти поругались. Он спросил, есть ли у меня дома посудомоечная машина. Когда я сказала, что конечно, он начал меня воспитывать, что только ленивые женщины пользуются такими приспособлениями. Еще он считает, что женщина должна сидеть дома и заниматься хозяйством. Таких я, впрочем, и у нас видела достаточно. Лет пятнадцать назад я рассталась с высоким, умным и сильно подающим надежды. О перспективах нашей совместной жизни он говорил так: «Когда мы поженимся, я не буду дарить тебе цветов, чтобы не отрывать денег от питания наших детей», «Ужин ты всегда должна будешь подавать мне на подогретых тарелках», «Работать разрешу только корректором на полставки». Все верили, что он будущий гений. В университете профессора ставили ему «пятерки» автоматом, смотрели снизу вверх и разрешили написать диплом объемом только в три страницы. Для всех остальных норма была сто. А что у него сейчас? Ни жены, ни детей, ни диссертации, ни нормальной работы. Он пошел вниз как только мы разошлись. Потому что мужчине везет только пока он рядом со мной.
Думаю, что габонец это дело как-то почуял – что я действительно могу сделать его королем Габона. Ведь там республика и нет никакого короля – только президент, который сидит у них в Либревиле уже больше тридцати лет. Народ его так любит, что почти все в массовом порядке поменяли вероисповедание на то, которое у президента. Еще у них мальчикам делают обрезание. Я говорю об этом, потому что он сам начал рассказ о своей стране примерно так: «Габон очень богатая страна. У нас есть золото, нефть и т.д. и т.п.. Мальчикам делают обрезание ножом». И успокаивающе добавил, хотя я совсем и не удивилась: «Совсем чуть –чуть», отмерив в воздухе большим и указательным пальцами расстояние сантиметров в пять.
Я пожала плечом, сказала, что подумаю, и пошла домой, потому что пакет с продуктами был довольно тяжелым и я устала с ним стоять. Всю дорогу я думала о другом человеке, которому я расскажу, что мне предложили стать королевой Габона. Тогда, быть может, он ко мне вернется.
Я умылась, выпила кофе и села с ногами на диван. Так, чтобы чувствовать спиной опору во время предстояшего мне телефонного разговора с тем человеком, который не из Габона. Когда мы встречались с ним последний раз, он подвозил меня на своем серебристом «Ситроене». Он говорил о том, как хотел бы уехать жить в другую страну и удивлялся, почему я этого не делаю, хотя имею тысячу возможностей. «Что держит тебя в этой стране, кроме любви ко мне?» – спросил он, передвинув свою руку с рычага передачи на мое обтянутое голубыми джинсами колено. «Ничего», – ответила я. И процитировала, хоть и не совсем точно, Пелевина, который разъяснил любовь как чувство, из-за которого мы находимся в коком-то определенном месте. Он не знал про Пелевина, поэтому я спросила, встретимся ли мы вечером. Он опять стал говорить про некогда и много работы. И, как всегда, сказал, что позвонит мне позже. Но я решила подготовиться заранее и позвонила тому дядьке, у которого прошлый раз снимала на два часа для нас квартиру. Я боялась, что квартира занята и мне придется искать другой адрес. Дядька был дома и квартира свободна. «На тех же условиях, что в прошлый раз», – сказал он мне. Это означало, что за пару часов я должна была заплатить как за сутки. Я согласилась и стала звонить тому, кого я ждала. Раза три он отвечал мне, что все еще занят и клал трубку. В четвертый он позвонил сам и сообщил, что едет к себе домой. «Ты не хотел бы, чтобы мы встретились сегодня в том месте, где и прошлый раз?», – спросила я. «Ничего не нужно», – ответил он раздраженно – «Меня ждут дома». Я положила трубку, заплакала, а потом умылась. Мне пришлось снова позвонить тому человеку с квартирой и сказать, что мое вечернее рандеву отменяется. «Нет-нет-нет» – почти испуганно ответил он. «Если вы решили, что для вас слишком дорого, мы можем это обсудить». «Дело не в этом» – печально сказала я и попрошалась. Конечно, он не понимает, почему такая девушка как я должна сама искать квартиру для встреч, да еще и платить за это. Прошлый раз, кстати, деньги мне никто и не подумал вернуть, несмотря на сто одно доставленное мной удовольствие.
Так вот, я сейчас решила позвонить, чтобы сказать, что мне предложили стать королевой Габона, где много золота, лесов и еще, кажется, есть нефть. У них 1009 мужчин на тысячу женщин, поэтому некоторым приходится искать жен на стороне. Когда он поднял свой мобильник и тихо спросил тем ласковым голосом, который у него для всех: «Алло?», я сразу поспешила сказать про Габон. Он даже не удивился и посоветовал ехать. «Но там средняя продолжительность жизни пятьдесят лет», – понадеялась я на его сочувствие. «Короли живут обычно дольше остальных», – засмеялся он в трубку и сказал, что у него много работы.
Положив телефон, я стала соображать, стоит ли мне сейчас идти в супермаркет, чтобы отыскать там будущего габонского короля. Прошло уже где-то полчаса со времени его предложения, так что он мог уже уйти. «Из супермаркета меньше чем за час не выберешься», – решила я в конце-концов, и натянула свежую футболку, чтобы прилично выглядеть, когда я буду говорить ему, что согласна стать королевой Габона.
Стася Окунева
Родилась 17 января на Алтае, жила в Вологде, затем в Кишиневе, сейчас в Вашингтоне. Историк по образованию, журналист по роду занятий.