232 Views
Стасик вращал карандаш долго. Резинка натягивалась, скручиваясь в штопор, а затем появился и первый барашек. Руки устали. Сосед по парте, вредный толстяк Женя Попов, искоса наблюдал за приготовлениями. “Если сейчас зачешется нос, – подумал Стасик, – я никак не смогу его почесать”. В тот же миг нос действительно жутко зачесался. Но приходилось терпеть и крутить карандаш, придерживая свободной рукой линейку. Нос чесался нестерпимо. “А вот Майор Богдамир бы вытерпел!” – думал Стасик, сжимая зубы. Когда Ольга Дмитриевна перешла к разбору третьей задачи, резинка уже целиком покрылась барашками, и катапульта была готова.
– Подержи линейку минуточку, – шепнул Стасик.
– Чтоб вместе с тобой выгнали? – Женя отвернулся.
– На перемене в лобешник получишь, – пригрозил Стасик.
Женя Попов ничего не ответил. Пришлось прибегнуть к шантажу.
– Скажу Ольге Дмитриевне, что ты копался в ее столе…
– Я не копался! – возмутился Женя Попов.
– А я скажу, что копался.
– Так нечестно!
– Зато интересно.
На Женю Попова было жалко смотреть. Но все-таки он еще колебался. Тогда Стасик набрал в легкие воздуха и поднял подбородок, словно собираясь привстать за партой и сделать громкое заявление. Это подействовало.
– Где подержать? – торопливо прошептал Женя.
Стасик кивнул на свободный конец линейки. Женя воровато оглянулся на Ольгу Дмитриевну, заливающуюся соловьем у доски, отодвинул перо с планшетом и прижал линейку локтем. Теперь можно было отпустить пальцы и почесать нос. Стасик нагнулся под парту и вытащил из ранца хомку. Словно чувствуя неладное, хомка тревожно водил пушистым носиком и шевелил всеми своими лапами. Стасик аккуратно посадил его в бумажную корзинку катапульты. Хомка не сопротивлялся.
– Руженко, ты чем занят? – недовольно гаркнула Ольга Дмитриевна, всматриваясь в дальний угол класса.
– Записываю, – торопливо сказал Стасик.
– Что ты там записываешь? – проскрипела Ольга Дмитриевна самым противным тоном, каким только умела. – Ты решил уравнение?
– Решаю…
– Выходи и решай на доске!
Стасик посмотрел на Женю, виновато пожал плечами и отправился к доске. Женя остался за партой, не в силах пошевельнуться. Локоть его держал взведенную катапульту. В глазах застыло страдание.
На экранной доске красовались развалины уравнения. Стасик взял из рук учительницы еще теплый магнитный маркер и остановился в нерешительности.
– Где у нас переменная? – проскрипела Ольга Дмитриевна.
Стасик нерешительно ткнул маркером в нижнюю строчку.
– Руженко, я тебя оставлю на второй год! Покажи мне числитель?
Стасик замялся, указал на верхнюю часть строки, но по брезгливому лицу Ольги Дмитриевны понял, что снова не угадал.
– Кто поможет? – проскрипела Ольга Дмитриевна, оглядывая притихший класс. – Сосед поможет. Попов?
– Числитель справа! – испуганно сказал Женя Попов.
– Для ответа положено вставать!
– Извините, – пробормотал Женя, но не встал. – Числитель справа, икс минус тридцать два…
– А ну встань, когда разговариваешь с педагогом!!! – рассвирепела Ольга Дмитриевна.
Все обернулись на Женю, и наступила тишина. Женя вздохнул и медленно, обреченно поднялся. Освободившаяся линейка со свистом распрямилась и завибрировала с дробным стуком. Хомка взмыл под потолок, перелетел через весь класс, с размаху хлопнулся в тяжелую штору и повис на ней под самым потолком, испуганно уцепившись всеми шестью лапками. Примерно так и планировал Стасик, но не в такой же момент… В солнечных лучах вокруг шторы закружились пылинки. Хомка глянул вниз и заверещал. Под ним на шторе расползалось мокрое пятнышко – видимо, от страха. Класс взорвался хохотом.
Ольге Дмитриевне пришлось трижды стукнуть указкой, прежде чем наступила тишина.
– Попов, забирай своего хомку, собирай вещи и вон за дверь! – рявкнула она.
Повисла напряженная пауза. Стасик потупился. Ему вдруг представился Майор Богдамир – суровый и нахмуренный. Одна могучая ладонь была картинно заведена за спину, другая крепко сжимала рифленую рукоять атомного нагана, висящего на поясе. Воротник скафандра был небрежно распахнут, обнажая могучую жилистую шею. Глаза-лазеры сверлили курточку Стасика, пуговицы плавились и капали на линолеум. “Я Майор Богдамир, часовой Галактики! – прохрипел Майор Богдамир, – А ты трус и мерзавец! Ты хуже злодея Пакстера!” Видение исчезло. Стасику было очень стыдно. Он вздохнул и поднял голову.
– Ольга Дмитриевна, это сделал я! Это мой хомка.
– Значит, оба вон за дверь! – с той же интонацией рявкнула Ольга Дмитриевна. – Руженко – завтра с родителями. А со следующего урока я тебя пересажу. Ты будешь сидеть… – она оглядела класс, – будешь сидеть с Перепелых!
– С девчонкой я сидеть не буду, – твердо заявил Стасик.
Анна-Мария Перепелых фыркнула, гневно качнув челкой. Всем своим видом она показывала, как ей отвратительна мысль сидеть за одной партой с Руженко.
– Руженко, ты еще здесь?! – Ольга Дмитриевна смерила его взглядом, словно только сейчас заметив. – Собрал вещи и вон из класса!
* * *
Стасик отодвинул свой стул как можно дальше, сел вполоборота и первую половину урока демонстративно глядел в другую сторону. Анна-Мария тоже его не замечала. Но делать было нечего. Поэтому Стасик все-таки сел ровно, взял линейку и положил ее поперек парты.
– Это граница, – сказал он. – Здесь моя территория. Там – твоя.
– И подавись. – Анна-Мария копошилась в небольшой коробочке и не обращала на Стасика никакого внимания.
– Граница охраняется! – предупредил Стасик. – Зайдешь на мою территорию – щелбан!
– Чего ко мне пристал, влюбился, что ли? – шикнула сквозь зубы Анна-Мария.
– Сама ты дура! – возмутился Стасик и снова надолго отвернулся.
Но вскоре ему наскучило сидеть без дела. Он искоса глянул на Анну-Марию и немного подвинул линейку в ее сторону. Та ничего не заметила – она копалась в коробочке. Стасик еще чуть-чуть подвинул линейку в глубь вражеской территории и снова выжидательно глянул на Анну-Марию. Только сейчас Стасик заметил, чем она занимается. Анна-Мария сосредоточенно разглядывала хомку внутри клетки-коробочки. Хомка был красивый – белое пузо, голубая шерстка, четыре лапки и два белых крыла, покрытых тонкими перышками.
– Он у тебя летает? – удивился Стасик.
Анна-Мария ничего не ответила. Она чесала мизинцем хомку между крыльями, а на глазах ее были слезы. Хомка вяло шевелил лапками и все норовил свернуться клубком, уткнувшись носом в пузо.
– Куклится, – убежденно констатировал Стасик. – Вон сонный какой!
– Ему всего два месяца! – всхлипнула Анна-Мария.
– Иногда они куклятся раньше, – сообщил Стасик с видом знатока.
Анна-Мария тихо вздохнула, закрыла коробочку и уронила голову на руки.
– Куклится! Куклится! Куклится! – поехидничал Стасик. – Дашь скушать? Или сама съешь?
Анна-Мария тихо подергивалась, и Стасик понял, что она плачет.
– Ну ладно, ладно тебе… – сказал он примирительно. – Подумаешь хомка. Еще сделаешь.
Анна-Мария подняла голову. Сквозь челку смотрели заплаканные глаза.
– Больше такого никогда не получится! – всхлипнула она. – Я код не сохранила!
Настал миг триумфа. Стасик гордо выпрямился, прищурился и произнес, стараясь подражать Майору Богдамиру:
– Не бойся, ты со мной! Я подберу тебе код!
– Как? – Глаза посмотрели из-под челки с надеждой.
– Запросто, – кивнул Стасик. – Увидишь.
– Как?
– Возьму у хомки капельку слюны и запихну в инкубатор. В слюне плавают клетки этого… эпителия. В каждой клетке – код.
– Так не получится!
– Это на твоем не получится. А на моем получится!
– У меня инкубатор седьмого поколения! – обиделась Анна-Мария. – Мне папа привез из Кореи!
– Вот потому и не получится, – усмехнулся Стасик.
– Руженко! – рявкнула Ольга Дмитриевна. – Ты и здесь отвлекаешься? Перепелых, прекрати с ним разговаривать! Воркуют как два голубя на скамейке!
Класс захихикал.
– Жених и невеста! – раздалось с дальнего ряда.
Раздался новый взрыв хохота.
– Сейчас детей нарожают!
Снова грохнул хохот. Стасик почувствовал, как багровеют уши. Он был готов провалиться сквозь землю.
– Попов, закрой свой поганый рот! – Ольга Дмитриевна яростно постучала указкой. – Я никого здесь не держу! Кому неинтересно – могут выйти из класса. К директору!
Снова воцарилась тишина. И в тишине прищуренный взгляд Ольги Дмитриевны еще долго ползал по классу – как лазерный прицел на атомном нагане Майора Богдамира. Убедившись, что дисциплина восстановлена, Ольга Дмитриевна повернулась к доске и заскрипела магнитным маркером.
“Ты правда сможешь сделать такого же хомку?” – написала Анна-Мария на своем планшете и подвинула его Стасику.
Тот гордо выпрямился и написал: “Все могу!!!”
“А можешь сделать, чтобы он не куклился через три месяца?”
“Могу!!!”
“Как??? Научи!!!”
“Потом!!! Она на нас смотрит!!!”
– Перепелых и Руженко! Что вы там планшетами меняетесь? – загрохотало у доски. – Руженко, встань и повтори, о чем я сейчас рассказывала?
* * *
Из школы они вышли вместе. Стасик бегал вокруг Анны-Марии и пинал пластиковую бутылку от минералки.
– Я космический ниндзя Майор Богдамир! – кричал он. – Бдыщ! Бдыщ! Бдыщ!
– Прекрати скакать, – морщилась Анна-Мария. – Ты правда можешь сделать бессмертного хомку?
– Я владыка добра, Майор Богдамир! – кивнул Стасик. – Я всегда там, где меня кликают о помощи! Пара пустяков! Скачиваешь из сети свежую прошивку для инкубатора – и делов!
– А где скачиваешь?
– А места надо знать!
– И для моего инкубатора тоже есть?
– Это надо разбира-а-аться… – важно произнес Стасик с интонациями отца.
– Поможешь?
Стасик пожал плечами, размахнулся и пнул бутылку далеко вперед по дорожке.
– Я – Майор Богдамир, дистрибьютор добра, – повторил он. – Я всегда там, где меня кликают о помощи!
– Мне не нравится сериал про Богдамира, – поморщилась Анна-Мария. – Мне нравится про фею Элизабет.
– Фея Элизабет дура и поет нудные песни! – тут же заявил Стасик.
– Сам дурак, – огрызнулась Анна-Мария.
Они пошли молча и дошли до самых гаражей. Вдруг из щели наперерез выскочил Женя Попов со своими друзьями – веснушчатым Белкиным и рослым второгодником Кузей. Стасик и Анна-Мария остановились.
– Тю! – сказал Кузя с деланным удивлением. – Жених и невеста!
– Сам жених и невеста! – обиделась Анна-Мария. – Уже поболтать нельзя!
– Тише, пацаны, они сейчас поцелуются! – предположил Женя.
– И детей нарожают! – захохотал Белкин, дурашливо помахивая ранцем.
– Попов, а в лобешник? – грозно спросил Стасик, обращаясь только к Жене.
– Рискни, – ухмыльнулся Попов, но на всякий случай оглянулся на Кузю и Белкина.
Кузя и Белкин вразвалочку подошли ближе и обступили парочку с обеих сторон.
– Бежим быстрей! – Анна-Мария дернула Стасика за рукав, но тот медленно покачал головой.
– Майор Богдамир не умеет отступать! – сказал он гордо.
– Иди домой, Перепелых, – мотнул головой Женя. – У нас к Руженко разговор. Охамел, Руженко?
Он размахнулся и ткнул Стасика в плечо. Стасик отлетел на метр и упал на одну коленку. Женя подошел ближе. За ним подтянулись Кузя и Белкин.
– Ну что, Руженко, кому ты здесь в лобешник дать собирался?
Стасик медленно поднялся, вынимая руку из-за пазухи. Из сжатого кулака торчала мордочка хомки. Стасик слегка сжал кулак, и хомка заверещал, обнажая два острых зуба.
– А ну стоять!!! – неожиданно рявкнул Стасик. – Подойти сюда!!!
Женя Попов вздрогнул.
– Пацаны, он нас своим хомкой пугает! – захохотал Белкин, но под суровым взглядом Стасика умолк.
– А ну подойди! – зашипел Стасик, надвигаясь на Женю и размахивая сжатым кулаком. – У моего хомки зубы от болотной гадюки! Три часа кровавого поноса, судороги и смерть!
Ноги Жени чуть подогнулись, он остолбенело раскрыл рот и как завороженный следил за раскачивающимся кулаком, из которого торчали два белых зуба. Ему даже казалось, что с них во все стороны капает яд. Быстрее всех среагировал Белкин.
– Пацаны, тикай! – сдавленно крикнул он и первым бросился в щель между гаражами.
Следом метнулся Кузя. Женя наконец пришел в себя, развернулся, вытянул вперед руки и с жалобным воем бросился за друзьями.
Стасик мстительно посмотрел им вслед, разжал кулак и подул на хомку, разглаживая шерстку. Бережно сунул его за пазуху и только тогда оглянулся на Анну-Марию. В ее глазах светилось неподдельное восхищение.
– Я Майор Богдамир, часовой галактики, – напомнил Стасик, почесывая ушибленную коленку. – Бдыщ! Бдыщ! Бдыщ!
И они пошли дальше.
– А ты его не боишься носить в кармане? – наконец произнесла Анна-Мария.
– В смысле?
– Ну, он тебя не укусит? Ядовитыми зубами?
– У него обычные, крысиные. Это я наврал… – нехотя объяснил Стасик и, видя недоуменный взгляд Анны-Марии, пояснил: – Я прошлому хомке по правде хотел от гадюки сделать! Даже скачал из сети генокод. Потом думаю – что я, больной?
* * *
Инкубатор седьмого поколения поражал великолепием – черная полусфера, напоминающая перевернутый котелок, блестела новеньким пластиком. По переднему краю тянулась вереница кнопок, а над ними располагался даже экранчик для непонятных цифр.
– Обалдеть! – сказал Стасик, подходя к компьютерному столику и восхищенно прикасаясь пальцем к черной полусфере.
– Седьмого поколения, – напомнила Анна-Мария и махнула рукой в сторону детской. – Пойдем, покажу своих хомок? У меня их двадцать три! И с крыльями, и с жабрами, и с рожками, и…
– Инструкция есть? – перебил Стасик, не сводя глаз с инкубатора.
– Есть. – Анна-Мария привстала на цыпочках, развернулась и начала копаться в шкафу. – И на английском, и на китайском…
– Совсем новый… – восхищенно вздохнул Стасик и подковырнул ногтем целлофановый квадратик пленки, закрывающей экранчик.
– Ай! Что ты делаешь?! – взвизгнула Анна-Мария. – Приклей на место!
– Уже не приклеится. Ты его что, продавать собралась?
– Дурак! – взвизгнула Анна-Мария. – Испортил!
– Мой инкубатор вообще без экранчика и без кнопок. И ничего, пашет!
– Ты испортил! – топнула ногой Анна-Мария.
– Не испортил, а подготовил к серьезной работе, – строго сказал Стасик и протянул ей квадратик пленки. – Спрячь, если так надо.
Анна-Мария долго разглядывала пленочный квадратик, а затем бережно засунула в карман кофты. Стасик тем временем сосредоточенно листал инструкцию.
– Ну, не знаю, что тут за седьмое поколение, – проворчал он наконец. – По-моему, ничем от моего не отличается…
– Отличается! – топнула ногой Анна-Мария. – Отличается, отличается!
– И чем отличается?
– Всем отличается!
– Ты ж мой не видала?
– Все равно отличается! У моего кнопок больше!
– На фиг они нужны? Температуру инкубации руками регулировать? Так ее надо из компа выставить один раз и забыть!
– У моего объем камеры два килограмма!
– И подумаешь! – сказал Стасик огорченно. – А смысл? Страусиные яйца закладывать будешь?
– И буду! – сказала Анна-Мария.
– Ну и на здоровье, – сказал Стасик примирительно. – Давай в Сеть залезем, поищем к нему прошивку!
– Папа не разрешает включать комп.
– Чего-о-о? – удивился Стасик. – Это разве не твой комп?
– Не мой. Папин.
– Комп папин, а приставка в нему – твоя?
– Инкубатор тоже папин… – потупилась Анна-Мария.
– В лобешник такому папе, – сказал Стасик.
– Не смей так говорить! – обиделась Анна-Мария. – Мой папа хороший!
– На большой мешок похожий!
– Не смей так говорить! – Анна-Мария гневно топнула ножкой. – Папа сказал, когда мне будет десять лет, он разрешит пользоваться компом.
– Десять лет? – изумился Стасик. – Это ж ты совсем старухой будешь!
– Не буду, не буду! – топнула Анна-Мария.
Стасик задумчиво цыкнул зубом.
– Ну и как хочешь. Я пошел, – буркнул он и поднялся, с тоской поглядывая на аппарат. – Моделируй своих хомок со своим папочкой…
– Подожди! – схватила его за рукав Анна-Мария. – Давай просто подождем папу?
– И вместе с папой будем качать пиратские прошивки?
– А они пиратские?! – В глазах Анны-Марии мелькнуло страшное разочарование.
– Нет, знаешь, школьные!
Стасик высунул язык и скорчил такую рожу, что Анна-Мария поняла: прошивки не просто пиратские, а самые настоящие бандитские, за которые взрослых людей сажают в тюрьму или в монастырь, а потом рассказывают об этом в вечерних новостях. Она беспомощно посмотрела на инкубатор, затем на Стасика, затем снова на инкубатор.
– А тебе точно нет десяти лет? – спросила она с надеждой.
– Я тебе не Кузя! – обиделся Стасик.
– Я обещала папе не включать без него комп… – опустила глаза Анна-Мария и всхлипнула, но тут ее озарило, и она снова ухватила Стасика за рукав. – Слушай! Мне восемь и тебе восемь, значит, нам вдвоем – шестнадцать, да?
* * *
Стасик уткнулся в экран, отключился от действительности и перестал замечать Анну-Марию. От нечего делать она ходила по комнате, носила туда-сюда своих хомок, иногда задавала Стасику вопросы, но ответы получала невразумительные, и это ее злило.
– Можешь ты ответить, как человек?! – крикнула она наконец и топнула ножкой.
– Что? – Стасик оторвался от экрана.
– Я спрашиваю – почему хомки живут только три месяца?
– У них такая генетическая программа… – пробормотал Стасик, не поворачиваясь и сосредоточенно нажимая на кнопки. – У людей восемьдесят лет… у кошек пятнадцать… у хомок три месяца…
– А почему?
– Чтоб не надоедали. Чтоб заводить новых. Это ж детская игрушка.
– Но они живые!
– Живая детская игрушка, – Стасик пожал плечами. – Конструктор.
– А зачем они превращаются в шоколадный батончик, когда куклятся?
– Метаморфоза у них такая. На пиратской прошивке можно отключить, если хочешь. Будет вонючий трупик.
– Но почему в батончик-то?
– Чтоб съесть его было вкусно.
– Зачем съесть?
– Чтоб дети спокойно относились к жизни и смерти.
– Зачем относились?
– Что ты ко мне пристала? – обернулся Стасик рассерженно. – Что я тебе, психолог школьный?
– Я думала, ты все знаешь… – Анна-Мария надула губки.
– Ну… – смутился Стасик. – Ну и знаю. А чего приставать-то?
– Ты нашел пиратскую прошивку?
– Нашел, качается. Только она сама не заработает, там защита на твоей модели. Пишут, что надо инкубатор развинтить и перемычку там одну оторвать.
– Ай! – подпрыгнула Анна-Мария. – Папа нас точно убьет!
– А он ничего не узнает.
– Давай я выйду из комнаты и не буду знать, что ты там делаешь, – решила Анна-Мария.
– Давай, – кивнул Стасик. – Я тебя позову, когда соберу обратно. Только принеси мне отвертку плоскую.
– Какую?
– Ну или ножик с кухни!
– Слушай, а ты его точно не сломаешь?
Стасик смерил ее взглядом.
– Я Майор Богдамир, владыка орбиты! – напомнил он.
* * *
Анна-Мария распахнула коробочку-клетку, и оттуда ей на руки выкатилось небольшое яйцо, поросшее голубым мехом. Анна-Мария повертела его со всех сторон, но оно было сплошным – ни намека на голову, лапки или хвост.
– Ну все, опоздали, – сказал Стасик, глянув через ее плечо. – Окуклился. Они за три часа куклятся. К утру будет шоколадка…
Анна-Мария всхлипнула, закрыла глаза рукавом и мелко затряслась.
– И… – рыдала она. – И что… Никак?
– Никак, – подтвердил Стасик. – У него теперь рта нет, слюны нет, крови нет, где ж клеточку взять?
– А если его разре-е-е-езать… – предложила Анна-Мария сквозь слезы.
– Он пока не шоколадка, ему будет больно, – покачал головой Стасик. – Я одного такого резал, он дергался.
Анна-Мария еще сильнее уткнулась в рукав и зарыдала.
– Ну, ну, плакса! – Стасик потряс ее за плечи. – Перестань!
– А-а-а-а-а… Все зря-я-я-я… – рыдала Анна-Мария.
– Перестань, перестань! – убежденно повторил Стасик. – У тебя инкубатор на два кило, можно хоть слоненка вырастить!
Анна-Мария замерла и оторвала от глаз зареванный рукав.
– Слоненка? – Глаза ее заблестели. – Ай! Настоящего слоненка? Чтоб на нем в школу ездить?
Стасик задумчиво покосился на инкубатор.
– Совсем большого слоненка – не знаю… – сказал он с сомнением. – Это надо разбира-а-аться… С двух килограмм мы его не выходим, помрет… Хотя, если запрограммировать скоростной рост…
– Ну во-о-о-т… – захныкала Анна-Мария.
– Ослика маленького можно вырастить – сто процентов. Только слюну найти. Собачку можно. Дракончика я видел в сети классного в одном месте, уже готового. Можно код скачать, только это долго качать.
– Дракончика? А еще кого можно?
Стасик засунул в рот палец и крепко задумался. Анна-Мария смотрела на него с нетерпением. Наконец Стасик вытащил палец, рассеянно взглянул на него, а затем вытер о кресло.
– Человечка можно.
– Человечка? – Анна-Мария радостно взмахнула ресницами. – Настоящего?
– Нет, пластмассового! – Стасик высунул язык и скорчил рожу.
– Хочу человечка! – взвизгнула Анна-Мария. – Прикинь, у нас будет свой собственный человечек!
– А запросто! – сказал Стасик. – Если памяти в компе хватит. Я тебе уже новый геном-редактор скачал, версия шесть ноль!
– Только, чур, он будет общий, наш человечек! – строго сказала Анна-Мария.
– Общий, – согласился Стасик.
– Девочка! Чтоб она была как фея Элизабет!
– Бэ-э-э-э… – Стасик поморщился и изобразил, как его тошнит. – Если уж делать, то солдата! Чтоб он был как Майор Богдамир – ноги-сопла, глаза-лазеры! Вот только как сделать глаза-лазеры?
– Элизабет! Элизабет! – закричала Анна-Мария и захлопала в ладоши. – Мы ее оденем в платье, а она на меня так посмотрит глазками: хлоп-хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп-хлоп глазками! А я ей скажу – что за де-е-евочка такая? А она мне…
– Вместо глаз – лазеры, – твердо заявил Стасик. – Это будет храбрец! У него будет красный плащ-скафандр, и он будет командовать звездолетами!
– Не будет! Не будет командовать! – топнула Анна-Мария.
Стасик смерил ее строгим взглядом.
– Тогда жди папу! – он откинулся в кресле, болтая ногой.
– Противный! Противный! – Анна-Мария пнула кресло и горько заплакала.
Стасик закатил глаза, понимающе пожал плечами, будто сверху на него глядел Майор Богдамир, и повернулся к Анне-Марии.
– Ладно, ладно, не хнычь, – сказал он, тяжело вздохнув. – Сделаем девочку. Уступаю!
Анна-Мария посмотрела на него счастливыми, мокрыми глазами и еще раз хлюпнула носом.
– Уступаю! – повторил Стасик и покровительственно махнул рукой.
– Ну, если ты так хочешь… – сказала Анна-Мария. – Если ты так хочешь, то я тоже уступаю. Давай по-твоему. Сначала мальчика.
– А давай, чтоб по-честному, бросим карточку? – предложил Стасик.
– Давай! – Она порылась в ящике и нашла старую мамину карточку.
– Если штрих-код, то мальчик, – сказал Стасик. – Глаза-лазеры!
– А если герб банка, то фея Элизабет! – Анна-Мария подкинула карточку к самому потолку.
Они завороженно смотрели, как карточка, кружась, пикирует под диван.
– Мальчик! – радостно крикнула Анна-Мария из-под дивана.
– Круто! – кивнул Стасик. – Тащи яйцо, плевать в него буду!
– А почему ты? – обиделась Анна-Мария. – Я тоже хочу плевать!
– Потому что нам нужны гены мальчика, – объяснил Стасик.
– Так нечестно! – топнула Анна-Мария. – Мы договаривались, что человечек будет общий!
– Как же общий-то? – задумался Стасик. – Общий никак не получится…
– А как же у родителей общие дети рождаются?
– Не знаю, – честно сказал Стасик. – У папы сыновья рождаются, у мамы – дочки.
– Все дети рождаются у мамы из живота! – назидательно сообщила Анна-Мария. – Там у нее инкубатор.
Стасик с сомнением посмотрел на черную полусферу и покачал головой.
– Сто процентов! – уверенно сказала Анна-Мария. – Инкубатор у мамы.
– Мне мама когда-то говорила, что детей находят в Яндексе…
– А это где?
– Не знаю. По-моему, бред.
– Бред! – подтвердила Анна-Мария. – Инкубатор у мамы. Сто процентов.
– А откуда тогда сыновья? – ехидно поинтересовался Стасик.
– Наверно, папа в маму плюет, пока они целуются, – предположила Анна-Мария.
– Точно! – Стасик хлопнул себя ладонью по лбу. – Я в кино видел, как они губами складываются и стоят так!
– Как-то это противно… – поморщилась Анна-Мария.
– Пакость, – согласился Стасик. – Но мы сделаем по-нормальному. Ты плюнешь, и мы отсканируем твой генокод. А потом я плюну, и отсканируем мой. А потом мы их сложим.
– Это как?
– Я вспомнил. В геном-редакторе есть фильтр для сведения мужского и женского кода. А я-то думал: на фига он нужен?
– Круто! – Анна-Мария захлопала в ладоши и побежала к холодильнику за яйцом.
Вернулась она из кухни разочарованная.
– Нету! Кончились хомкины яйца! – захныкала она.
– Что, даже куриных нет?
– А разве куриные годятся? – удивилась Анна-Мария.
– А ты думала, хомкины яйца – это не куриные? Это тоже куриные, только обработанные специально от микробов и раскрашенные. И стоят дорого. И коробки у них фирменные.
– А хомка вырастет из куриного?
– Хомка вырастет из любого. Важно скачать из сети правильную прошивку без запретов. Только выбери яйцо побольше. У тебя от обычных кур или есть модифицированные?
– Есть куриные-экстра! Килограммовые, для салата! – кивнула Анна-Мария.
– Во, самый раз! Нужно три яйца: одно большое – для ребенка, а два можно обычных – их сварить вкрутую.
– Зачем? – удивилась Анна-Мария.
– Мы их разрежем, плюнем в середину и подставим в гнездо инкубатора на считывание. Без яйца он не будет ничего считывать, там защита стоит. Дура-техника.
– Ясно! – кивнула Анна-Мария, побежала на кухню и оттуда донеслось: – Я хорошо умею варить яйца!
* * *
Подготовить генокод для человечка оказалось куда сложнее, чем думалось Стасику. Первая неприятность случилась, когда Стасик установил в инкубатор яйцо со своим плевком и попытался считать геном. Обычно это занимало не так уж много времени даже на таком слабеньком компе, как у Стасика, но тут, видно, код был сложнее. Геном-редактор надолго замер, и на экране кружился дубовый листок – машина работала. Стасик тревожно болтал ногой, оглядываясь по сторонам. Его что-то тревожило. Наконец взгляд упал на кабельную розетку, и тут чутье подсказало выдернуть шнур доступа в сеть.
– Зачем? – удивилась Анна-Мария.
– В кино видел, – буркнул Стасик.
На самом деле он и сам не мог объяснить, зачем отключился от Сети. Но тут обработка закончилась, комп яростно пискнул и выбросил на дисплей красное окошко с сообщением: “Эксперименты с геномом человека строго запрещены с Божьей помощью! О ваших действиях доложено в дежурную часть Объединенной Церкви!” Стасик многозначительно посмотрел на Анну-Марию и ехидно улыбнулся. Тут же вылетело новое сообщение: “Ошибка подключения к сети! Проверьте информационный кабель!” Стасик выключил наивный комп и включил заново. Пиратскую ломалку для геном-редактора он нашел в сети без особого труда, установил ее и снова считал свой генокод, отключив кабель. Но это уже было лишней предосторожностью, теперь геном-редактор не возражал.
Над сведением генокодов тоже пришлось поработать. Стасик изрядно полазил по сети, читая статьи о хромосомных механизмах. Наконец он нашел что искал: оказывается, пол живых существ регулировался специальной Y-хромосомой. Кто б мог подумать, обычные хомки были бесполые. Единственное, чего он не смог придумать – как встроить лазеры в глаза. После нескольких попыток ему удалось сделать костяные зрачки, но компьютер предупредил, что существо не сможет видеть. Стасик вернул все как было.
– Вот засада! – разозлился он. – Получается не воин, а тряпка какая-то… Давай хотя бы встроим ему зубы гадюки или гюрзы? Вот, я уже скачал код… – Стасик бойко пробежался по клавишам.
– С ума сошел? – Анна-Мария хлопнула его по руке. – Человечек может прикусить язык и умереть! Давай лучше сделаем ему крылышки! У нас в компе хранится код отличных белых крылышек. Когда мы с папой моделировали…
– Крылышки… Ну давай свои крылышки… – вяло покивал Стасик. – Не-а, смотри что пишет: “Потребуется серьезная переделка двигательного аппарата и нервной системы. Расчет займет девять часов. Начать рассчет?”
– Девять часов?!
Стасик и Анна-Мария переглянулись. Ждать девять часов никому не хотелось.
– Ну, давай хотя бы сделаем звездочку на виске, как у феи Элизабет! – захныкала Анна Мария.
– Какая гадость, – поморщился Стасик, но запустил фильтр родимых пятен и начал рисовать звездочку.
– Кривая! Дай я! – оттолкнула его Анна Мария и сама села за клавиатуру.
Вскоре звездочка была готова. Стасик покрутил фигурку человечка, прилепил звездочку на лоб и снова покрутил со всех сторон.
– Пакость какая! – расстроился он и на глазах появились слезы, хотя за них и было стыдно перед Майором Богдамиром. – Мы же хотели сделать героя! А получается самый обычный человек из обычных генов!
– И совсем не обычных! – возразила Анна-Мария. – У нас тоже гены древних героев. Мама рассказывала, что мои предки были викингами.
– У них были глаза-лазеры? – оживился Стасик, шмыгнув носом.
– У них были корабли и большие железные ножи, они ими резали врагов.
– Круто! – кивнул Стасик с уважением. – А красный плащ-скафандр у них был?
– Сто процентов, – подтвердила Анна-Мария, немного подумав.
– А у меня предки славяне, – сказал Стасик. – Это герои?
– Конечно герои! Они сражались с викингами и ездили на конях.
– Коня мы сделаем, – кивнул Стасик и поморгал глазами чтобы высохли слезы, пока никто не заметил. – Не проблема коня сделать.
В это время комп пискнул.
– Ура! – подпрыгнул Стасик и прочел вслух: – “Геном адаптирован для развития в инкубаторе. Программа развития – скоростная. Установите яйцо в инкубатор и нажмите любую клавишу для записи генома в яйцо.”
Анна-Мария бросилась на кухню и принесла здоровенное куриное яйцо размером с большую грушу. Стасик собственноручно укрепил его в гнездо инкубации и опустил крышку. Генокод переписывался долго, на инкубаторе поочередно мигали лампочки – сканер не сразу нашел в яйце материнское ядро, а затем еще долго выжигал случайных бактерий. Наконец комп пискнул и выдал сообщение о старте инкубации.
– О-о-ой! – разочарованно протянула Анна-Мария. – Целых девять недель?! Это же вечность! Почему не шесть дней?
– Вообще я установил самый скоростной режим, – Стасик тоже был озадачен. – Наверно, скорее нельзя. Человечек ведь сложнее хомки. Может, в моем инкубаторе было бы скорее?
– Ну да, щас! – обиделась Анна-Мария. – У меня седьмого поколения!
– Слушай! – насторожился Стасик. – А твои родители не заметят, что инкубатор так долго занят?
– Если я не буду приставать к папе, он сам не сядет конструировать хомок. Вот только лампочки…
– Мы заклеим лампочки черной лентой, – предложил Стасик. – Папа не заметит.
* * *
Этого дня Стасик и Анна-Мария ждали с нетерпением. Анна-Мария рассказывала, что иногда из глубины инкубатора доносятся постукивания и шорохи, хотя она не уверена. И вот этот день настал. После школы Стасик и Анна-Мария сели возле инкубатора и начали ждать. Наконец инкубатор щелкнул, как тостер, и крышка его чуть приоткрылась. Изнутри повалил теплый кисловатый пар. Стасик подскочил к инкубатору, распахнул крышку и отшатнулся. Анна-Мария выглянула из-за его плеча, и лицо ее тоже изумленно вытянулось. На подстилке камеры в склизких обломках скорлупы лежал крохотный ребенок. Он дернулся, всхлипнул, забил ножками и пронзительно закричал.
– Как мерзко визжит! – поморщилась Анна-Мария, зажимая уши. – Хомки так не визжат!
– Ну какой же это геро-о-ой… – разочарованно протянул Стасик, брезгливо тыкая пальцем. – Голый, сморщенный, весь в складках. Где плащ-скафандр?
Ребенок пищал, захлебываясь и, видно, останавливаться не собирался.
– Может его покормить надо? – задумалась Анна-Мария.
Стасик взял с полочки пакет “Хомкинкорма”, вытряс на ладонь горсть желтоватых крошек и начал сыпать на ребенка, стараясь попасть в открытый рот. Ребенок закашлялся и заверещал еще пронзительней.
– Что-то мы не учли, – пробормотал Стасик. – Что-то не учли. Сто процентов.
– Фу, мерзость, – поморщилась Анна-Мария. – Забери его к себе, а то мои родители придут скоро.
– К себе не могу, – покачал головой Стасик. – У меня бабка.
– Может, его отнести в зоопарк? – предложила Анна-Мария.
– Ага, тут-то нас из школы и выгонят!
– Думаешь, за это выгоняют? – Анна-Мария наморщила лоб. – Идея! Давай ему рот закроем и на чердак унесем? А ночью придумаем что делать? Ты сможешь ко мне ночью прийти?
– Смогу, наверно, – кивнул Стасик. – А чердак у вас не заперт?
* * *
Над городом висела большая луна – желтая и выпуклая, как глаз яичницы. Стасик снова выглянул из куста, свистнул и хотел было опять спрятаться, но тут на восьмом этаже приоткрылось окошко и высунулась знакомая челка. Анна-Мария помахала рукой и скрылась. А через минуту пискнул домофон подъезда – Анна-Мария открыла ему дверь. Стасик крадучись зашел в подъезд и поднялся на восьмой – вызывать лифт он побоялся.
Анна-Мария ждала его у квартиры. Поверх белой ночной рубашки она накинула зимнюю куртку, а на ногах у нее были шлепанцы.
– Что, так и пойдешь? – удивился Стасик.
– Если буду искать одежду, мама с папой проснутся. Пошли! – Анна-Мария решительно взяла его за руку, и они тихо зашагали вверх по лестнице.
Люк чердака был приоткрыт, стояла тишина. Из щели, сквозь клочья пыльной ваты и ржавые скобы, сочился теплый воздух, пахнущий летом, древесиной и голубями. Анна-Мария зажгла красный фонарик-светлячок, и они пролезли на чердак.
В дальнем углу стояла картонная коробка, и в ней на подстилке из мятых газет лежал ребенок. Глаза его были закрыты, а тельце в тусклом лунном свете казалось совсем синим. Анна-Мария посветила фонариком.
– Потрогай его! – сказала она шепотом.
– Сама потрогай! – прошептал Стасик.
– Боишься, что ли?
– Не знаю…
– Ну и потрогай!
Стасик осторожно склонился и положил палец на живот малыша. Живот был почти холодный.
– Может, укрыть его? – спросил Стасик. – Газетой?
– Он не умер? – Анна-Мария с любопытством осветила фонариком крохотное бледное личико. – Возьми его в руки!
– А чего я? – возмутился Стасик.
– Ну ты же у нас бесстрашный герой, Майор Богдамир?
Стасик шмыгнул носом, опасливо засунул ладони в коробку и вынул крохотное тельце.
– Дышит? – спросила Анна-Мария.
Стасик осторожно поднес тельце к уху.
– Не знаю, – сказал он. – Кажется, нет. Или дышит?
– Теплый? – Анна-Мария, не дожидаясь ответа, коснулась малыша ладошкой. – Чуть теплый. Смотри, смотри, кровь! Ему ногу голуби поклевали, бедный!
– Фу. – Стасик положил малыша в коробку и выпрямился. – Если он умер, то его надо закопать.
– А если не умер?
Стасик задумался. Анна-Мария оглянулась и подняла фонарик-светлячок.
– Идея! – сказала она. – Мы сейчас положим его на дощечку и пустим по реке! Так поступали викинги с погибшими. Он будет герой-викинг!
– Круто! – обрадовался Стасик.
* * *
Они стояли на гранитном парапете набережной, на ступеньках, спускающихся к самой воде. Стасик, вооружившись щепкой, сосредоточенно чистил дощечку от голубиных перьев. Дощечка была бурая и заляпанная, они нашли ее в глубине чердака. Анна-Мария держала на руках младенца. Стасик подумал, что вот так, в лунном свете, на фоне тихой воды канала, Анна-Мария очень хорошо смотрится – в белой ночной рубашке и пухлой куртке на плечах, с маленьким лысым человечком, прижатым к груди. На виске младенца темнела звездочка – не такая ровная, как рисовали, но вполне четкая.
– То мне кажется, что дышит… то не дышит, – задумчиво сказала Анна-Мария, тихонько опуская малыша на дощечку. – А как мы его назовем?
– Герой, – просто сказал Стасик, опуская дощечку на воду. – Наш герой.
– Классно. Пускай плывет. – Анна-Мария улыбнулась.
Дощечка мирно покачивалась на воде, и от этого казалось, что младенец тихонько шевелит ручками. Стасик наклонился над водой и собирался оттолкнуть дощечку, но Анна-Мария взяла его за рукав.
– Подожди! Так будет еще красивее! – Она размотала с запястья шнурок фонарика-светлячка, включила его и опустила на дощечку рядом с головой малыша.
– Отлично! – улыбнулся Стасик и оттолкнул дощечку.
Дощечка уплывала все дальше от берега, а Стасик и Анна-Мария стояли, взявшись за руки, и завороженно смотрели на сонную поверхность канала и на пропадающий вдалеке призрачный свет красного маячка.
– Ну что, по домам? – наконец облегченно улыбнулась Анна-Мария и поежилась.
– По домам, – кивнул Стасик. – Я провожу тебя.
Взявшись за руки, они поднялись по гранитным ступенькам, прошли по бульвару и углубились в переулки. Город был тих и пуст, лишь проехал мимо первый робот-подметальщик, гудя и мигая желтой лампой. Стасик и Анна-Мария шли молча, держась за руки и улыбаясь. Иногда останавливались и смотрели на луну, когда та появлялась в прорезях между зданиями.
Возле своего дома Анна-Мария повернулась к Стасику и серьезно посмотрела ему в глаза, мотнув челкой.
– Но мы же никому-никому об этом не скажем?
– Сто процентов не скажем, – подтвердил Стасик.
– Не горюй, – кивнула Анна-Мария. – Когда мы вырастем, то сделаем нового ребенка. Нашего героя!
– Сто процентов, – кивнул Стасик. – Или нашу фею.
Они еще немного постояли в неловкой тишине, а потом Анна-Мария неожиданно чмокнула его в щеку, развернулась и поскакала к подъезду. И Стасику это совсем не показалось стыдным. Может быть, потому, что никто не видел?
Леонид Каганов
Родился в Москве 21 мая 1972 в семье инженеров-строителей. Окончил 8 классов школы, техникум МТАТ (радиоэлектроника), Московский горный университет (программирование) и Факультет психологии МГУ (нейропсихология). Чуть поработал программистом, разрабатывая на ассемблере модули устройств для геофизики и дозиметрии, работал в команде телесценаристов «ОСП-студия» и др., затем полностью занялся литературной работой. С 1998 в СП России. Автор около 10 книг в жанре фантастики — романы, повести, сборники рассказов. Произведения разных лет получили более десятка литературных премий в области фантастики, в том числе — «Бронзовая улитка» Б.Стругацкого. Также работал над сценариями кино (проекты еще в производстве) и текстами песен. Проживает в Санкт-Петербурге и в Москве. Есть сын Станислав (2008). Авторский сайт в интернете http://lleo.me существует с 1996 года.