66 Views
Пустыня жарилась под летним солнцем. Рэд спрыгнул с товарняка, как только тот притормозил близ сортировочной станции. Он посрал, укрывшись за крупным камнем, к северу от станции, подтерся какими-то листьями. Затем прошел пятьдесят ярдов, подыскал еще один камень, повыше, уселся, спрятавшись от солнца, и скрутил сигарету. Он заметил хиппи, бредущих в его сторону. Двое парней и девушка. Они сошли с поезда на станции, и теперь возвращались обратно.
Один из парней нёс вьетконговский флаг. Парни выглядели слабаками. У девушки была большая, красивая задница — казалось, что её голубые джинсы вот-вот на ней треснут. Девушка была блондинкой, со спелыми прыщами на лице. Рэд подождал, пока они подойдут поближе.
— Хайль Гитлер! — сказал он.
Хиппи рассмеялись.
— Куда направляетесь? — спросил Рэд.
— Пытаемся добраться до Денвера. Думаю, у нас это получится.
— Ну что ж, — сказал Рэд, — только не могли бы вы немного подождать. Я собираюсь поиметь вашу девушку.
— В смысле?
— Вы меня слышали.
Рэд облапил девушку. Одной рукой он схватил её за волосы, а другой за задницу, поцеловал её. Тот из парней, что повыше, тронул Рэда за плечо.
— Эй, погоди…
Рэд повернулся и уложил парня коротким ударом левой. В солнечное сплетение. Парень остался лежать, тяжело дыша. Рэд глянул на парня с вьетконговским флагом.
— Если не хочешь, чтобы было больно, не доставай меня.
— Ну, ладно, — сказал он девушке, — пойдем-ка за вон те вот камушки.
— Нет. Я не хочу, — сказала девушка. — Я не хочу.
Рэд вынул выкидуху и нажал на кнопку. Лезвие, плоской частью, приплюснуло девушке нос.
— Желаешь остаться без носа?
Она не ответила.
— Могу оттяпать.
Он захохотал.
— Послушай, — сказал парень с флагом, — таким образом вы ничего не добьётесь.
— Давай, чувиха, — сказал Рэд, подтолкнув ее по направлению к скалам.
Рэд и девушка скрылись за камнями. Парень с флагом помог своему другу подняться. Они оставались на месте. Так и стояли несколько минут.
— Он ебёт Сэлли. Что нам делать? Вот прямо сейчас он её ебёт.
— А что мы можем сделать? Он псих.
— Мы должны что-то сделать.
— Наверное Сэлли считает, что мы с тобой полное говно.
— Так и есть. Два куска говна. Мы даже не смогли удержать его.
— У него нож.
— Не важно. Мы могли как-то договориться.
— Я чувствую себя обосранным ничтожеством.
— А как ты думаешь, что чувствует сейчас Сэлли? Он ебёт её!
Они стояли и ждали. Высокого, которого ударили кулаком, звали Лео. Другого — Дэйл. Жарило солнце, они ждали.
— У нас еще осталось две сигареты, — сказал Дэйл, — может покурим?
— Какого черта! Как мы можем курить, когда вон там, за камнями, такое творится?
— Ты прав. Боже мой! И почему так долго?
— Блин, я не знаю. Думаешь, он её прирезал?
— Я начинаю беспокоиться.
— Может, я схожу гляну, а?
— Давай, только поосторожнее там.
Лео побрёл к скалам. Там был небольшой холм, заросший кустарником. Он заполз на холм, прячась за кустами и глянул вниз. Рэд ебал Сэлли. Лео наблюдал. Казалось этому не будет конца. Рэд всё ебал и ебал. Лео сполз с холма, подошел к Дэйлу и стал рядом.
— Вроде как с ней всё в порядке, — сказал он.
Они ждали.
Наконец, Рэд и Сэлли вышли из-за камней. Направились к ним.
— Благодарю, мужики, — сказал Рэд, — она была лакомым кусочком.
— Чтоб ты сдох! — сказал Лео.
Рэд засмеялся.
— Мир! Мир! — Он изобразил символ пальцами. — Ну, я, пожалуй, пойду…
Рэд скрутил сигарету, улыбнулся, пока слюнявил её. Затем подкурил, затянулся, и побрёл на север, стараясь держаться в тени.
— Давайте остаток пути автостопом, — сказал Дэйл. — Товарняки — это не то, что нам надо.
— Трасса на западе, — сказал Лео. — Пошли.
Они двинулись на запад.
— Господи, — сказала Сэлли. — Мне тяжело идти! Он — животное!
Лео и Дэйл промолчали.
— Надеюсь, я не забеременею, — сказала Сэлли.
— Сэлли, — сказал Лео. — Мне очень жаль…
— Ой, да заткнись!
Они продолжали идти. Близился вечер и жара потихоньку спадала.
— Ненавижу мужчин! — сказала Сэлли.
Из кустов выскочил заяц и Лео с Дэйлом отпрянули, когда он пробежал мимо.
— Кролик, — сказал Лео, — кролик.
— Этот кролик испугал вас, парни, не так ли?
— Ну, после того, что произошло, мы нервничаем.
— Вы нервничаете? А как насчёт меня? Слушайте, присядем на минутку, я устала.
Они нашли тенистый участок и Сэлли уселась между парнями.
— Знаете, всё-таки… — сказала она.
— Что?
— Не так уж и плохо это было. С точки зрения секса, имею в виду. Меня действительно пропёрло под ним. С точки зрения секса — это было что-то.
— Что? — сказал Дэйл.
— Я имею в виду, я ненавижу его. Сукин сын, его застрелить мало. Он — собака. Свинья. Но с точки зрения секса — это было нечто…
Они посидели какое-то время молча. Затем достали две сигареты и покурили их, передавая по кругу.
— Не помешало бы покурить травки, — сказал Лео.
— Боже, я знала, что ты это скажешь, — сказала Сэлли. — Вас, парни, как будто уже и нет на самом деле.
— Может быть тебе было бы лучше, если бы мы тебя изнасиловали? — спросил Лео.
— Не будь таким дураком.
— Ты думаешь я не смогу тебя изнасиловать?
— Я должна была уйти с ним. Вы, парни, просто ничто.
— Да? Он уже тебе нравится? — спросил Дэйл.
— Ладно, забей! — сказала Сэлли. — Давайте спустимся к трассе и начнем голосовать.
— Я могу сейчас наброситься на тебя, — сказал Лео, — заставить тебя кричать, умолять.
— Хотелось бы на это посмотреть, — сказал Дэйл, смеясь.
— Не думаю, что ты чем-то меня удивишь, — сказала Сэлли. – Хватит, идём.
Они встали и направились в сторону автострады. Идти было минут десять. Как-только они пришли, Сэлли вышла на трассу и вытянула руку. Лео и Дэйл стояли поодаль, вне поля зрения водителей. Они забыли о вьетконговском флаге. Они оставили его возле сортировочной станции. Он валялся в грязи, неподалёку от железнодорожных путей. Война продолжалась. Семь больших красных муравьёв особой породы, форсировали флаг.
Александр Руденко
Писатель, переводчик. Родился 30 мая 1974 года в городе Запорожье. Живёт там же. Пишет там же. Основные годы активности пришлись на 1993-2005 гг. "...и да простят меня так называемые "неподготовленные читатели" за "филологическую профдеформацию", проявляющуюся в моих текстах. Я не стараюсь потрафить массовым вкусам, или заработать на этом деле денег, или добиться дешевой скандальной популярности. Я пишу то и так, что и как хотел бы прочесть у других, но, по той или иной причине, у этих самых "других" не нахожу..."