111 Views
Василиск
пустыня совсем не то же что пустота
смотрите мираж поднимается и манит
эти песчинки считать не пересчитать
эти камни и статуи бывшие боги мои
изредка дождь приходит и песок выпускает траву
но чаще песчаная буря поёт свой смертельный гимн
и плохо даже не то что я здесь живу
плохо что я всё это несу другим
только приду куда-то и подниму взгляд
реальность песком осыпается на раз-два
и снова барханы пылят истуканы стоят
а мне же важно верить что я жива
никто не услышит хоть ты вся изорись
никто не поддержит хоть в нору хоть в гору лезь
пожалуйста хоть на миг забудьте что я василиск
пожалуйста
скажите мне что я есть
Пустошь
Меня сбивала взрывная волна, смывала морская волна.
Но я всё равно юна-пьяна-влюблена.
Однако внутри — непреходящая тишина,
имя которой — Пустошь.
Выспренна и странна, сама собою полна,
давит, и требует, и теребит она:
«Понимай, но не чувствуй!»
Топор подрубал опоры. Как водится — не со зла.
Но я всё равно светла-весела-взросла.
Завязывала глаза — и много кого спасла.
И многих из них — напрасно.
Но — мачтой вставала сломленная сосна!
Но каждый отрубленный сук — рукоять весла!
«…Создавай, но не властвуй!»
Солончак
отлетай, моё лето, за горизонт —
твой счастливый клевер давно зачах.
если раньше я был тебе чернозём,
то теперь я — сам себе солончак.
забирай свой пир, забирай свой пыл!
мне роднее мой запоздалый стыд:
на алмазы, видишь, не накопил…
да под солнцем и соль отлично блестит!
а коль хочешь памяти обо мне —
не горюй о вытравленной траве!
собери кристаллы, что покрупней,
да сложи себе слово на букву «в».
Островки безопасности
Реальность порою настолько дурна на вкус,
что многим легче окуклиться, спать и не просыпаться,
и думать, что спрятались, будто им — все пятнадцать,
чем вступить с ней в некий дружественный союз.
И я этот выбор осуждать не берусь.
Наши детские страхи от реальности недалеки:
здесь на самом деле жить не с руки.
И подите этому миру доверьтесь,
зная: он — приспособлен для нашей смерти!
Потому-то я и леплю свои островки.
Островки безопасности — чтобы стоять не боясь.
Пусть обыденность мимо плывет, как большая рыба,
разевая в вечной скуке жуткую пасть.
Потому что взрослый — тот, кто делает верный выбор,
а не тот, кто на долгие годы во снах увяз.
И не тот, кто бездумно-радостно месит грязь.
Грань
Пусть эта граница — что острая грань,
не рань себе душу! Послушай… не рань…
Нам самая поздняя осень дарована —
в снежинках, готовых пролиться из-длань —
дождинками… Пусть наше небо в дыму,
не верь, что исчезну! Поверь, что — приму!
Тебе одному — эти письма любовные,
и жаркие песни — тебе одному!
На миг. На память.
Прильнуть. Приникнуть. На миг. На память.
И — снова! — зовы забытых станций…
А кто-то скажет, следя за нами:
«Жива романтика дальних странствий!..»
И нет приюта. И всё не наше.
Ладонь — отпущена — замерзает.
Как удержаться? Стоять, обнявшись…
А кто-то скажет: «Шальная замять!..»
Слеза оставит полоску соли.
И страсть и песня — к тебе — наружу!
Я снова стала Ассоль и Сольвейг.
А кто-то скажет…
но ты — не слушай.
Мелилот
Изливалась — алая — через край,
застывала — белая — подо льдом.
Извелась — истрачена? — Истекай;
пробивайся — бурная — родником!
Разливайся — радостью! — по лугам,
растопляя — плавя — ленивый лёд.
Да отдайся — тайнами — берегам,
коли мил — немыслимый — мелилот.
Для нас и между нами
Ты — тёплый и большой,
и я — в тебя — душой!
Уткнуться и прижаться,
и мне — всегда семнадцать!
Проломим, что — допрежь,
и — хлынет солнце в брешь
щекочущими днями:
для нас и между нами!
Зарницы
Гроза отступит — знаешь? — медленно-медленно!
За нами будут следить зарницы.
Но ты положишь голову на колени мне —
и нам с тобою всё-всё простится!
А я сегодня буду смешной и маленькой,
шепну секретик — будешь смеяться! —
цветки брусники — фонарики для комариков:
так веселей — воздушные танцы.
Мервин Квант
Магистр естественных наук в области химии, работает переводчиком в сфере юриспруденции. Стихи пишет с детства, иногда публикуется. Несколько лет возглавляла отдел поэзии "Точки.Зрения"; также была главным редактором издания.