86 Views
Давно, еще в детстве, я читал «Голову профессора Доуэля»*.
Мог ли я тогда подумать, что такая же участь постигнет меня? Что я буду спрашивать себя и окружающих – где мои ноги? Руки? Где мое тело?
Я очнулся в больничной палате – но не в постели, а на столике у окна. И далеко не сразу до меня дошло, что от меня осталась…одна голова. Последнее, что я помнил, это мгновение до лобового удара, столкновения с встречной машиной.
Первый, кого я увидел, был мой личный врач, с сочувствием смотревший на меня.
Как я узнал позже, именно благодаря его усилиям, я и выжил. Точнее – выжила моя голова. Это все, что от меня осталось после автомобильной катастрофы. «Благодаря его усилиям!» с горечью думал я, закрыв глаза. «Как он подчеркнул «усилиям». И благодаря моим капиталам, конечно. Стимул бороться за мою жизнь у него был – такую зарплату он не получал раньше нигде и не получил бы ни у кого никогда. Если бы мне хотелось жить, я бы сейчас похвалил себя за щедрость, но теперь оставалось лишь проклинать. Вот для чего мне, наконец, пригодились мои деньги – чтобы продлить мои мучения…»
Когда весь ужас моего нового положения стал очевиден, я обрушился на врача с упреками. Зачем он боролся за мою жизнь?
– Зачем мне теперь жить? Зачем?
Он виновато молчал.
«Да, я – мультимиллионер. Но зачем мне теперь деньги?»размышлял я, закрыв глаза, когда косвенный виновник моих страданий удалился. Самое ужасное, что я не использовал мои миллионы, когда мои конечности были еще целы. Но как я мог поступить иначе? У меня просто не было времени. Я никуда не ездил, с утра до вечера сидел за компьютером, буквально загипнотизированный той легкостью, с которой я зарабатывал деньги. Я даже в банк не ходил, сбрасывая туда деньги по интернету.
Мир так богат и разнообразен…я мог объездить весь мир, останавливаться в пятизвездных отелях, ощутить дыхание океана, ветер на Бали и Суматре…палящее солнце Сахары…я так и не увидел пирамид, а мог взять индивидуальный тур и оплатить даже индивидуальное их посещение, без оравы туристов…А что об этом говорить – у меня, в мои тридцать восемь лет нет даже наследника, кому оставить мои бесполезные капиталы.
Меня ужаснула простая мысль – загипнотизированный скоростью, с которой я из рядового инженера превратился в мультимиллионера, я лишь любовался своим неуклонно растущим банковским счетом, твердо следуя принципу – если видишь, что сумму можно удвоить – удваивай.
Какие поездки, какой отдых, если нельзя было ни на минуту отвлечься от бизнеса – при таких фантастических доходах неделя отсутствия обошлась бы в двадцать тысяч долларов. А не тысячу, как стоит путевка.
Мне даже некому отписать мои капиталы…Родственникам, вспоминавшим обо мне лишь тогда, когда требовались деньги? Их бы порадовала моя смерть. И меня тоже.
После нескольких месяцев бесплодных уговоров – отключить систему жизнеобеспечения моей головы, я, наконец, сделал вид, что сдался. Надо потерпеть, пока я окажусь у себя дома и уж там-то я что-нибудь придумаю. Не могут же они меня все время держать под контролем.
Впервые в жизни я стал задумываться о том, – а что такое, собственно, наше «я». Мы говорим «мои руки», «мои ноги» и «моя голова». Но теперь весь «я» – только голова. Вместо моего сердца теперь маленький насос, искусственное сердце. Но мое самоощущение ничуть не изменилось. Если не считать подавленного настроения из-за постигшего меня несчастья…
Наконец, меня выписали домой. В сопровождении целого эскорта – медиков, охраны и самых близких коллег, я поехал домой. Выглядело это так – моя голова, словно памятник самому себе, стояла на прозрачном, изготовленном на заказ, кубе, внутри которого, как мне радостно объяснил конструктор, виднелись прозрачные трубочки. Чтобы процесс жизнедеятельности был все время на виду и любой сбой можно было сразу заметить и устранить.
«Ты перестарался,» думал я, выслушивая отчет конструктора о том, как остроумно он все придумал и как моей голове будет теперь хорошо и удобно.
Именно о сбое я все это время и мечтал. Но я уже понял, что союзников у меня нет. Похоже, что все, решительно все, одержимы идеей сохранить жизнь моей голове. Сами попробовали бы, каково мне теперь, горько думал я. Особенно по ночам, когда место среза на шее начинает так ныть, что о сне речи быть не может.
Они везли меня домой, а я думал о том, что уж там-то я сумею скатиться с этого хитроумного куба. Придется подговорить помочь мне кого-нибудь из прислуги или медиков – их теперь вокруг меня вьется целый рой. За деньги- это не проблема. Все зависит от суммы.
Когда меня привезли, я так устал, что сразу же заснул, а проснувшись, увидел доктора, дежурившего рядом с моим кубом-памятником.
– Хотите, я вам что-нибудь почитаю?
Нет, ну есть же на свете идиоты…Он мне почитает. О чем, интересно? Обо всем том, что мне теперь недоступно? Впрочем, он не идиот, он обычный человек. Это самое обычное человеческое взаимонепонимание. Никто, практически никто, не в состоянии поставить себя на место другого человека. А уж на мое место никто ни при каких обстоятельствах и не захочет встать. Но я чувствовал, улавливал интуитивно, что мои миллионы, несмотря на мое бедственное положение продолжаюютт гипнотизировать окружающих.
– Нет, не хочу.
Тогда он спросил, не включить ли компьютер, не хочу ли я посмотреть, как идут дела.
Дела…Зачем мне теперь деньги? Только чтобы уговорить кого-нибудь отключить меня от этих трубочек, вставленных в стеклянный куб-подставку.
Но он уже включил компьютер и подкатил мой «монумент» к нему. Когда я оказался снова перед компютером, со мной что-то случилось. Я на это время словно забыл, что я теперь – существо без тела. Я вдруг почувствовал себя…как бы это сказать …снова самим собой.
Я объяснил моему помощнику(сначала они предлагали мне женщину-сиделку, не понимая, что это унизительно), как открыть нужные мне файлы и выйти на нужные сайты в интернете.
Все это время, что мой ассистент под мою указку водил мышкой по столу, я и не вспоминал о моем несчастье. В мое отсутствие дела шли из рук вон плохо. Из рук…Руки, ноги…Вместо прибыли –и здесь – убытки.
Я чувствовал, что мой помощник чего-то ждет от меня.
Убытки, да, убытки. Мои партнеры не знали всех секретов моей коммерческой деятельности…И что-же – открыть им эти секреты и только тогда умереть? А не все ли тебе теперь равно? спросил я себя. Конечно, того, что у меня было, если бы мне хотелось продолжать мое существование, ставшее теперь бессмысленным, мне хватило бы еще на две жизни – много ли нужно голове? Впрочем, расходов стало все-же больше, чем раньше – куб и и его обслуживающий персонал – самое дорогое «удовольствие», которое я когда-либо себе «позволял».Но есть суммы, которые реальными расходами все равно не потратишь. Только приобретая небоскребы и прочее недвижимое имущество.
Перед смертью мне и хотелось оставить подробную инструкцию, некий «путеводитель» по делам основанной мною фирмы и не хотелось. Чтобы счастливые наследники(очень дальние родственники, не писавшие мне даже писем) ничего там не напутали и в итоге не оказались разоренными. Если я сам был такой умный, что только зарабатывал деньги, но так ими и не воспользовался… С другой стороны – я всегда был принципиально против того, чтобы давать кому-то деньги просто так. Уверен, если человек не в состоянии заработать сам, то, сколько ему ни дай, он все равно все потеряет. Это просто заложено в его натуре, хотя он сам этого и не осознает. Так я думал всегда, а вот теперь был момент, когда я был готов распрощаться со своими капиталами без сожаления. Было, конечно время, когда я еще помогал ближним. Но тогда я был еще не очень богат. Теперь я знаю – на благодарность рассчитывать не приходится. Все заражены странными идеями – раз ты богат, значит, ты перед нами виноват.
Вместе с тем я вдруг осознал, что, несмотря на мое беспомощное положение, они у меня в руках(хотя их нет), а не я у них. Стоит же открыть им все карты, как в зависимом положении окажусь я.
Странное дело – жить мне не хотелось, деньги мне стали не нужны, но перспектива оказаться в зависимости, страшила меня намного больше, чем смерть.
Надо было обдумать сложившееся положение. Я сказал врачу, что устал, чтобы он выключил компьютер, и закрыл глаза.
Впервые после аварии я размышлял не о возможных способах самоубийства, а о том, как поправить пошатнувшееся финансовое положение(кстати, оно могло так шататься еще пару лет и я все равно не обеднел бы), не раскрывая всех коммерческих тайн помошникам. Кроме того, я был ошеломлен еще кое-чем. Я никак не ожидал, что буду до такой степени возмущен тем, как велись дела в мое отсутствие. Растяпы, горько думал я. Впрочем, так вам и надо. Руки-ноги целы, а вы…Я вот вынужден, чтобы совершить простейшее действие, обращаться за помощью.
После беспокойного сна я вдруг вспомнил о новых разработках компьютерной мыши. Точнее, ее аналога. Где-то я читал, что уже создана или создается возможность перемещать и устанавливать курсор при помощи взгляда, точнее, при помощи микродвижений зрачка.
На следующий день я попросил помошников навести все справки и, если такой компьютер уже создан, приобрести его.
Отдав этот приказ, я вдруг понял, что собираюсь жить дальше.
Именно новый компьютер, который мне доставили через неделю, убедил меня в этом. «Если ты собираешься умереть, то зачем ты его купил?» спросил я себя. «А значит, ты…будешь жить. Значит, ты хочешь жить.»
Новый компьютер был, действительно, восхитительный. Микродвижения моего зрачка вызывали перемещение курсора на экране, судя по всему, при помощи встроенного фотоэлемента, впрочем – это секрет фирмы-производителя.
Мне достали также и приставку, заменяющую клавиатуру, позволяющую вводить текст при помощи голоса.
– Все свободны, – сказал я после небольшого совещания с помошниками.
Думаю, некоторые из них уловили иронию в моем хриплом голосе. Держу пари, что почти все мечтали перенять мой бизнес.
Вскоре наладился мой привычный распорядок дня.
Раньше я вставал очень рано, и, умывшись, прихватив с собой чашку кофе, садился за компьютер, горя от нетерпения посмотреть, какие из акций пошли вверх, какие вниз. Также я постоянно отслеживал колебания курсов валют.
Теперь я делал то же самое – только лицо мне обтирал влажной салфеткой мой врач – камердинер и, через некоторое время, я даже стал пить кофе – он тут же выливался из трубки, вставленной в горло. Но – вкусовые ощущения сохранились, точно такие же как раньше!
Сначала мне разрешили(мне-разрешили!) работать только два часа в сутки, но вскоре я убедил подчиненных, что вынужден в таком случае понизить им зарплату – чтобы исправить создавшееся положение, мне надо работать намного дольше, в идеале – как раньше – 10 – 12 часов в сутки.
Подчиненные надавили на докторов и вскоре, несмотря на ноющую шею – на месте среза, опиравшегося на куб, я уже проводил за компьютером шесть часов. Дольше я пока- что сам не выдерживал. Я уже оставил мысль заплатить доктору, чтобы он отключил меня от системы жизнеобеспечения. Меня вдруг осенило – а что, собственно, изменилось? Ровным счетом – ничего. Только шея болит, ноет порой нестерпимо. А так…Я, как и до аварии, выходил в интернет, посылал и получал почту, вечером в полном изнеможении засыпал. Умственная работа утомляет не меньше физической.
Изменились только две вещи – мои подчиненные смотрели на меня как на инвалида – снисходительно. Конечно, они скрывали это, но я чувствовал все. И второе – даже мимолетные встречи с женщинами (на большее у меня и раньше не хватало времени) стали теперь невозможны.
Эти две вещи угнетали меня – вторая намного меньше – повидимому потому, что в организм(голова – это организм?) больше не поступали гормоны, заставляющие бросать работу в поисках женщины. Но скрытое пренебрежение моих подчиненных и партнеров я чувствовал на каждом совещании. А я их проводил по старой привычке каждый день, иногда два раза.
Я был богаче их всех, был их начальником, боссом, а они видели во мне ущербное существо!
Через полгода дела фирмы пошли на поправку, я окреп, боли в шее мучали меня уже не так сильно. Вот тогда-то я и собрал совещание и сообщил партнерам и главным специалистам фирмы, что здесь будут работать только те, кто согласен и способен стать со мной на ту же ступеньку.
– Что я подразумеваю под «той же ступенькой»? – растерянно осведомился один из моих замов – моя правая рука.
– Работать за таким же компьютером, как я и иметь смелость отказаться от рук и ног.
– То есть – не пользоваться ими?- спросил кто-то в наступившей тишине.
– Нет. Не иметь их. Даю неделю на размышление. Все свободны, – прозвучал в гробовой тишине мой хриплый голос. – Кто не готов последовать за мной, пусть напишет заявление об уходе. Кто готов – будет получать на порядок более высокую зарплату, чем сейчас, в дальнейшем – на два порядка. Расходы по операции беру на себя.
Все молча удалились.
Я стал ждать последствий своей речи. Запереть в сумасшедший дом они меня не могут – я предусмотрительно еще больше засекретил ключевые моменты ведения дела. Увольняться им не захочется –сотрудникам их квалификации и ранга столько нигде не платят.
Через пару дней ко мне явилась делегация расстроенных подчиненных. Вид у парламентеров – по-видимому их следовало называть так – был растерянный и почти жалкий. Куда делось их превосходство надо мной!
– Мы понимаем, вас постигло несчастье, – начал один из них.
– Несчастье?-весело спросил я. – Почему вы так считаете?
Они растерянно переглянулись.
– Напротив, – продолжал я, – Еще никогда я не мог работать с такой интенсивностью. А в моей жизни ничего не изменилось! Вы ведь тоже проводите за компьютером десять часов в сутки, разве не так? Ну, а те маловажные члены,- тут я им весело подмигнул, – которых я лишился, мне восполняет интернет. Секс? – я глазами показал в сторону шлема, который мне надевает камердинер – Виртуальный секс доступен и вам, а при наличии новых, высочайших доходов, вы сможете посещать и более дорогие порносайты. За вход вы будете расплачиваться виртуальными деньгами. Ваша жизнь, по сути дела не изменится, только вы будете намного богаче. У вас будет роскошный дом недалеко от меня. В конце концов, у вас будет столько денег, что вы даже сможете в дальнейшем завести себе клона и, возможно, переместить ваш мозг в его тело!
Впрочем, это – музыка очень далекого будущего и я не знаю, какие будут законодательные ограничения. Вот этого я вам не гарантирую. А все остальное будет оформлено договором. Впрочем, я устал, я не хочу вас убеждать. Вы взрослые люди, решайте сами. Вот вам еще неделя для принятия решения. И ни дня больше.
И что вы думаете? Да, большая часть персонала уволилась по собственному желанию. Но двадцать человек согласились на операцию.
…Теперь в наш город Интеллектуальных Кубов привозят туристов(мы, кстати, имеем с этого неплохой доход). Два раза в неделю им дозволено проехаться между роскошными особняками и заглянуть в большие окна.
Там они видят одну и ту же картину – в огромном зале мерцает голубым светом экран компьютера. Перед ним на огромной стеклянной подставке-кубе стоит неподвижная голова.
Взор ее устремлен на экран.
Хелью Ребане
Хелью Яновна Ребане родилась в Таллинне. По образованию математик. Работала преподавателем в университете; научным сотрудником в НИИ.С 1985 года – свободный художник. Печататься начала довольно рано – в 12 лет в школьном альманахе были напечатаны первые стихи (на эстонском языке). Пишет и на русском. С 1982 г. ее рассказы стали печатать в разных журналах ( «Looming», «Noorus», «Вокруг Света», «Искатель»,«Юность»), включали в сборники фантастики, в частности в антологию лучших рассказов года «Проба личности»(1991) вместе с рассказами братьев Стругацких и еще мало известных в ту пору, Виктора Пелевина и Михаила Веллера. В 1985 году в Таллинне вышел сборник рассказов «Vяike kohvik», а в Москве книжечка «Выигрывают все». В 2001 году вышел сборник стихов «Сон у моря»