281 Views
давай поиграем в войну
окнами тлеет город напротив
голосом стынет город внутри
и чтобы оторваться от неба
мне не хватает чуть-чуть полосы
к запаху кофе – созвездий – устало
жалость к себе прижалась и ждёт
миг ослепительно зазеркальный
между город хрипит и город поёт
давай поиграем в войну… поиграем в войну… поиграем в войну….
город то знал, что его сумасшедший
ходит по улицам, как он сам по рукам
сводкой несбывшихся происшествий
текстом невыбитых телеграмм
он проходил самой важной персоной
по всем недостачам людской теплоты
и город меж недостроенных строчек
подставлял ему улицы и мосты
давай поиграем в войну… поиграем в войну… поиграем в войну….
давай…
на ночь
крыши сомкнулись
чья-то тень перестала идти
в городе пересохло
гулкое лето
с хищно-изогнутым сердцем
запястья пусты
перегорели глаза
рыбы слов умирают на берегу
говорим в темноте
главное слышать
как ноты каплями падают на песок
переверни часы
улыбка таяла
по мере того, как сон засыпал тёплыми хлопьями
ямочки на щеках…
морщинки разгладились…
в горле погас звук…
рисуя зеркала
на сдачу – дождь
на приисках – 7 пятниц
самоучитель жизни снова врёт
в задумчивости, – рву слова на части
как тот в соседнем – “Как ты?” “Вечереет…”
меня в запале на молчанья рвёт…
бреду строкой
фонарь – через один
прохожие меняются местами…
рисуя зеркала – я замер – я танцую.
ослепну, вот тогда и посмотрю,
кто отражает нас за теми зеркалами…
* * *
золотая фольга фонарей
на испарину окон внахлёст
как молва в двадцать семь плетей
в полный ночи жасмина рост
все уснули – никто не спит…
позабыты на все замки
капитаны пиратских лун
мне на встречу по дну строки
пересохшей, как губы виселиц по утру…
все уснули – никто не спит…
все уснули – никто не спит.
перочинного солнца сталь,
спрятав в мёрзлом ничто горсти,
будто всполохи птичьих стай
все уснули – никто не спит…
мой милый Догвиль
язык к альвеолам почесать череп
смычок шагает по виолончели
в замедленном танго в плохом переводе
“жаль мы не встретились на свободе!…” *
…мой милый догвиль…
ну что ты не бойся мы станем жить чаще
между первой и третей, до завтра и старше –
невод с небом оттаявших крачек
“здесь слишком светло чтобы жить зрячим…” *
…мой милый догвиль…
на всё воля – на всё воля
на всё воля – на всё воля
кожа прорастает из-под наколок
каждый сам себе а-н-а-с-т-е-з-и-о-л-о-г…
…мой милый догвиль…
* – фразы из фильма (по памяти)
* * *
МНЕ СЕГОДНЯ ИСПОЛНИЛОСЬ 30 ЛИСТОВ
60 СТРАНИЦ 10 000 СТРОК
И ОДНО НЕОКОНЧЕННОЕ ПИСЬМО…
А ВЧЕРА БЫЛ ПИР НАЛИВАЙ ДА РЕЖЬ
СЫПЬ ДВЕРИНЫЙ КРИК В ПАСТЬ ГРАНЁНУЮ
И ОДНА НЕОКОНЧЕННАЯ СВЕЧА…
ЗАВТРА БУДЕТ УТРО ПРОСТЫХ ИЗМЕН
И КОТОРЫЙ ЧАС И 7-Е ДНО
И ОДИН НЕОКОНЧЕННЫЙ РАЗГОВОР…
лицо
горсть… волосы рассыпаны по ткани
сержантские нашивки сна вот-вот
и липы ткут под набок париками
тугими петлями асфальта дикий мёд
на нервной выкройке искусанные губы
прижатые к стене полукольцом
ломаются предчувствием испуга
в играющее – в салочки – в лицо
как ставня вскрикнув приходя в движенье
на медных петлях отведённых глаз
Алексей Самолёт
Настоящее имя - Грибов Алексей Александрович. Родился и проживает в Москве. В 2003 году окончил МЭСИ. С конца девяностых годов пытался создать вокруг себя некий музыкальный коллектив, но ни "Эра Quadro", ни "Город СамолЁтов", ни "Птицьi неКАР!" не отличались жизнестойкостью, хотя были очень и очень любопытными арт-панк командами. Ныне - фронтмэн "Театра одного вахтёра".