327 Views
“Сказка про девочку…” написана простыми словами, составленными в непростые предлоежния, что само по себе указывает на свойства её читателя: он не обязан знать много слов, но чует логику высказывания. Именно к таким, не умствующим, но чутким, и обращена эта рецензия.
Главная героиня “Сказки…” (а фактически – повести) – девочка, на протяжении описанного времени вырастающая с почти семи до одиннадцати-двенадцати лет. Всё это время она преследует единственную цель – найти своих родителей. На пути к цели ей, как и в положено в волшебной сказке, встречаются помощники и препятствующие.
В числе помощников оказываются животные (в том числе говорящие – ведь это волшебная сказочная повесть!), дети и единственный взрослый – молодой специалист Киирилл, только что закончивший институт, в профессиональном плане – совершенно ребёнок. Кроме того, ей помог мимоходом некий шофёр.
Среди препятствующих – взрослые, взрослые и ещё раз взрослые, представляющие ту или иную форму власти – милиция, воспитатели детского приёмника и детдома, психиатры в больнице, приёмные родители. Из двух попыток удочерения героини первая, которой девочка счастливо избегает, прямо названа рабством, а вторая, едва не лучшая из мыслимых, играет двойственную роль: Марина Петровна, забравшая героиню из детдома, всячески препятствует ей в достижении желаемого, но девочка использует в этом достижении именно те возможности, которые предоставила ей Марина Петровна, и которые не предоставил бы больше никто. Препятствующего, как известно, тоже можно использовать себе на благо.
Особняком в череде препятствующих стоят кошки, и внешний мотив этого прост: девочка пытается общаться с ними на собачьем языке. Но простота здесь кажущаяся. Сперва кошки спасают героине жизнь, а к моменту, когда из помощников они превращаются в противников, она вполне овладевает кошачьим языком. Разгадка в другом: кошки живут в доме престарелой учительницы, а учительница – представитель власти, что бы там ни говорили интеллигенты.
Здесь будет уместно вновь вспомнить шофёра-помощника и отметить, что шофёр – абсолютно не властная фигура. Этим он вписывается в возможные помощники героини.
Теперь, когда нам известен типичный помощник героини (дети и животные) и её типичный противник (власть в любой её форме), отметим самое парадоксальное. Героиня находит своих родителей на приёме у Президента страны, и они, как оказалось, работают на военно-промышленный комплекс и “думают только о государственном благе”. То есть представляют тот самый, извините за умные слова, властный дискурс, который и препятствовал девочке в её поисках. Выходит, власть сама препятствует живому человеку в том, чтобы найти во власти живого человека.
Показательно в этом смысле и название произведения. В нём девочка не “пришла”, не “пошла”, а “ушла”, причём ушла “искать” – о том, нашла ли, в названии сказки не говорится. Так нашла ли?!
Примечательно ещё и вот что. До того и для того, чтобы найти родителей, героиня принимает удочерение и становится телеведущей. Таким образом, она не только смиряется с властью, но и сама становится частью (“четвёртой”) власти. Остаётся ли девочка после этого сама собой? Она ли находит родителей, двух одинаковых людей в строгих костюмах, или это уже не она?
И вот теперь будет уместно спросить читателя: о чём эта сказка? Спросить – и предложить ему расшифровать самый её хэппи-энд.
Сергей Алхутов
Глава 1.
В одной деревне жила бабушка с внучкой. Девочку звали Даша, а как звали бабушку, мы не знаем, потому что Даша звала ее просто бабушкой. Конечно же, это была не совсем обычная семья, потому что всем детям полагается жить с мамой и папой, а не только с бабушкой. Когда девочка была совсем маленькой, она часто спрашивала бабушку, где же ее мама и папа, но бабушка не говорила ей всей правды. Иногда она говорила, что мама и папа уехали за продуктами, иногда – что они отправились далеко-далеко за три моря, как в сказке, за сокровищами. Но бывало так, когда бабушка думала, что девочка не видит ее, что бедная старушка принималась горько плакать и тяжело вздыхать, и тогда Даше казалось, что с мамой и папой стряслась какая-то беда.
Жили Даша и бабушка совсем неплохо. У бабушки была коза, и девочка каждый день пила вкусное жирное молоко. Бабушке, как она говорила, очень повезло с работой – она считала чужие деньги, а за это ей платили свои. У них был большой уютный дом, на огороде росли овощи, в саду стояли яблони и вишни, и девочка очень любила качаться на деревянных качелях под раскидистой яблоней, то и дело ронявшей спелый белый налив прямо в руки девочке. У соседа дяди Гриши жили чудесные белые и серые кролики, и девочке разрешали приходить в гости, чтобы их погладить. Что и говорить, далеко не у всякого ребенка такая спокойная счастливая жизнь, говаривала бабушка и гладила внучку по голове. И все же в самых уголках глаз бабушки, словно крохотный бриллиант, сверкала слезинка, и девочка понимала, что не все в жизни так хорошо, как кажется с первого взгляда.
Время шло, девочка подрастала, а бабушка старилась, и вот однажды, когда бабушка чувствовала себя неважно, она подозвала к себе девочку и сказала ей:
– Милая моя девочка, ты стала совсем большая, тебе уже скоро 7 лет, пришло время рассказать тебе правду про маму и папу. Конечно, если ты не хочешь, я не буду этого делать.
– Ну что ты, бабушка, – закричала девочка, – конечно же, очень хочу!
– Тогда слушай, – вздохнула бабушка. – Твои мама и папа были чудесными людьми – умные, красивые, талантливые. Когда они поженились, им было негде жить, и они из города переехали сюда, в деревню. Конечно же, им было скучно со мной в деревне, и они тосковали по городской жизни, потому что хотели научиться чему-то новому и необыкновенному, чему нельзя научиться у природы, потому что хотели достичь чего-то большего, чем просто быть твоими родителями. Может быть, они были правы, что не захотели жить чужой жизнью, которую выбрали не сами. Потом родилась ты, и родители очень обрадовались твоему появлению на свет. Ты ведь очень необычная девочка – мама родила тебя, словно русалка, в чистую речную воду, а папа выловил малыша, словно рыбку из пруда. Никто, кроме мамы и папы, не знает, как ты появилась на свет, даже я, но они рассказали мне этот маленький секрет. Ты появилась на свет, вытянув вперед правую ручку, сжатую в кулачок. Так что если ты встретишь кого-то, похожего на твоих родителей, тихонько напомни им, как ты родилась, и если это настоящие мама и папа, они тебя сразу узнают.
Но на этом мой рассказ не кончается. Родители очень любили тебя, но сильно тосковали по городу, где они родились и выросли и где хотели добиться лучшей жизни для всех нас. Лишь только ты чуть подросла, и у тебя прорезался первый зубик, мама и папа решили уйти в город – попытать счастья. Они сказали, что уйдут одни, без тебя – так им будет легче найти работу и жилье, а потом, когда все устроится, они вернутся за тобой. Я не хотела, чтобы они уходили, но не смела их задерживать – ведь это их жизнь, я только просила их чаще писать нам письма. Они ушли рано утром, ты еще спала, мама поцеловала тебя в лобик, и, сонная, ты обняла маму за шею, а папа заботливо укрыл твои пяточки одеялом. Я получила от них всего два письма, где они писали, что благополучно добрались до города, сняли крохотную комнатку на последние деньги, что у них были, и начали искать настоящую хорошую работу. Я порадовалась за твоих родителей, что они такие молодцы, но, видно, рано. Больше я не получила ни одного письма…
Тут бабушка замолчала, и девочка снова увидела, как дрожат слезинки в ее светлых от грусти глазах.
– Бабушка, не молчи, рассказывай дальше,- в нетерпении воскликнула девочка и погладила бабушку по руке.
И бабушка собралась с силами, чтобы продолжить рассказ.
– С тех пор прошло больше 6 лет, и что бы я ни делала, мне так и не удалось разыскать твоих маму и папу. Я писала письма в город, я умоляла городских начальников объявить твоих родителей в розыск, я напечатала их фотографии в газете, но они не откликнулись. Незнакомые добрые люди помогали мне – кто-то писал, что видел и слышал про маму и папу, кто-то просто присылал деньги и детские вещи для тебя, но твои родители так и не нашлись. До сегодняшнего дня я не хотела говорить тебе правду, но видно, время пришло – сердце у меня болит, и я боюсь, что умру, а ты и не будешь знать, что случилось с мамой и папой, и будешь все так же ждать их возвращения из города. Видишь ли, милая моя девочка, я думаю, что они не вернутся за тобой, и это то, что я хотела тебе сказать. Они умерли, или, может, потерялись в городе так, что забыли кто они, откуда родом, забыли про тебя и про меня. Иначе они бы давно вернулись за тобой.
– Нет, – со слезами в голосе закричала девочка, – я не верю, что они умерли. Они просто очень заняты, и им некогда писать письма. Они много работают и зарабатывают много денег и скоро вернутся за мной и заберут меня к себе в город, в красивую городскую квартиру.
– Нет, – мягко сказала бабушка, – они не вернутся!
– А я говорю, вернутся, – упрямо ответила девочка и первый раз в жизни убежала от бабушки, ничего не сказав ей. Бедная бабушка тяжело вздохнула – она знала, как нелегко будет девочке жить с той правдой, которую она услышала, но бабушка искренне думала, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
А что думала девочка? Она убежала на берег речки, вьющейся вокруг деревни, и присела перевести дух под ивой. Неужели бабушка права и мои родители никогда не вернутся домой, упрямо качала она головой. Нет, я не верю, что они умерли, я обязательно найду их, и мы все вместе вернемся за бабушкой, решила девочка. А если она что-нибудь решала, то так и делала – уж так ее научила мудрая бабушка. Но чтобы не огорчать старушку, девочка до поры до времени ничего не сказала бабушке, но сама начала готовиться к большому путешествию в город. В дорожный мешок она сложила купленные на деньги из копилки продукты, теплые вещи на время холодов, ручку и карандаш (ведь она уже умела читать и писать печатными буквами), расческу, резинки для волос, зубную щетку, стаканчик, пасту и любимые мелкие игрушки, подаренные бабушкой. К сожалению, у бабушки осталась лишь одна фотография мамы и папы, когда оба они были совсем молодыми, и девочка бережно положила ее в мешок. Вот и все вещи, которые девочка взяла с собой в одно раннее утро в середине лета. Бабушка еще спала, и девочка тихонько поцеловала ее в щеку и вышла на дорогу, ведущую к городу. Дома она оставила записку, написанную крупными кривыми от усердия буквами. В записке девочка написала всего несколько слов. Вот они – Я УШЛА В ГОРОД ЗА РОДИТЕЛЯМИ. СКОРО ВЕРНУСЬ. ТВОЯ ДАША.
Глава 2.
В то утро бабушка проснулась поздно. Ну и заспалась же я, подумала она и поспешила в комнату, где спала внучка. Но девочки там не было. Не было ее и в саду, и в огороде, и на речке, куда побежала взволнованная старушка. Она вернулась домой и села ждать девочку у окна. Она, наверное, пошла в лес за грибами, подумала бабушка и тут она увидела записку, которую не заметила второпях. Волнуясь, она надела очки и прочла кривые печатные буквы. Она не сразу поняла, что написано – так сильно застучало сердце, загудела голова и похолодели и опустились руки. Бабушке стало плохо, и она осела на пол. Только к вечеру соседи нашли бедную старушку, лежавшую без памяти. К счастью, бабушкино сердце выдержало, но она нуждалась в уходе и лечении, поэтому ее забрали в сельскую больницу. Бабушке пришлось целых три недели лечить больное сердце и голову, и никто не занимался всерьез поисками девочки. Бабушка рвалась из больницы, но врачи не отпускали ее. Самый главный доктор утешал бабушку и говорил ей, что девочка обязательно найдется – ведь маленькие девочки не могут жить одни – и скоро вернется к бабушке. Но бабушка целыми днями плакала, потому что твердо знала – ее внучка решила найти родителей и ни за что не успокоится, пока не добьется своей цели. А в этом она точная копия своих родителей.
Через три недели бабушка вернулась в свой дом и начала искать девочку так же, как много лет назад искала ее родителей. И так же, как тогда, ей не удалось узнать ничего, что бы помогло ей найти внучку. Многие видели, как маленькая девочка с мешком шла по дороге в город, кто-то даже подвозил ее на машине, кто-то указывал путь, но никто не знал, куда она попала. А что для города маленькая девочка – что иголка в стогу сена, и следы девочки совсем затерялись. Нет, бабушка не опустила руки, она писала письма, она и сама пару раз ездила в город, но все тщетно, девочка пропала.
Бедная старушка осталась совсем одна, ни детей, ни внучки. Другая бабушка давно бы умерла от горя, но только не бабушка нашей девочки. Она по-прежнему доила козу, ухаживала за садом и огородом, ходила на работу, убирала дом. Особенно тщательно она убирала комнату девочки – стирала пыль, подметала, мыла пол, перестилала постель, а потом садилась отдохнуть на кровать. Рука ее гладила подушку, на которой спали кудрявые волосики девочки, а светлые от грусти глаза смотрели куда-то вдаль. В такие минуты бабушка ничего не видела вокруг, зато она видела будущее и верила, что все когда-нибудь будет хорошо.
А девочка тем временем оказалась в городе, вернее, в пригороде, куда ее довезла грузовая машина. Шофер высадил девочку и пожелал ей доброго пути, хотя и очень удивлялся, что такая маленькая девочка путешествует одна, без взрослых. Но девочка была умная и сказала, что хорошо знает дорогу, хотя на самом деле она даже не знала, где остановилась машина. Девочка еще ни разу не была в городе, зато часто видела городские дома по телевизору. По улицам ездили автобусы и троллейбусы, туда-сюда сновали юркие легковые машины, прохожие, как и положено, все время проходили мимо, и никто не обращал внимания на одинокого ребенка. Девочка то и дело вертела головой, рассматривая людей вокруг – а вдруг мама и папа где-то совсем рядом? Через некоторое время девочка устала и присела отдохнуть на скамейку. Она давно не следила за дорогой, поэтому даже не сразу поняла, что очутилась в парке. Вокруг гуляли с собаками и детьми, и девочка сразу почувствовала себя особенно одинокой – ведь у нее не было ни мамы, ни папы, а любимая бабушка осталась очень и очень далеко. Но девочка твердо решила, что без родителей она домой не вернется, поэтому она встала на ноги и пошла куда глаза глядят, пристально всматриваясь в незнакомые лица.
До вечера бродила бедная голодная девочка по городским улицам и, наконец, устала так, что села отдохнуть на скамейку, да так и не смогла подняться. Глаза у нее закрылись, и она заснула. Лето было теплое, но ночью стало прохладно, и девочка проснулась. Она достала из мешка теплые вещи, завернулась в них и снова легла спать. Утром ее разбудил сердитый дворник с метлой. Здесь спать запрещено, нечего тут валяться, сказал он девочке, и она послушно встала со скамейки. Ей очень хотелось есть, и она достала печенье из мешка, а потом снова пошла бродить по улицам. И опять повторилась вчерашняя история – прохожие, не глядя на девочку, бежали мимо, и никто из них не был похож на маму или папу. Тогда девочка достала фотографию и стала вежливо спрашивать людей, не знакомы ли им эти лица. Прохожие по-разному отвечали девочке – одни отмахивались от нее, другие мельком смотрели на молодые лица мамы и папы и тут же торопились прочь. Один человек долго смотрел на фотографию и посоветовал девочке спросить у таксистов – водителей желтых машин с шашечками на боках, потому что они встречают самых разных людей на своем пути. Он же научил девочку, как нужно ловить такси – поднимая большой палец у обочины дороги, но самое главное – он купил девочке очень вкусный с пылу-с жару чебурек с мясом и стакан сока, и это был самый вкусный обед с тех пор, как девочка ушла из дома. Однако и доброму человеку стало некогда, и он поехал по своим делам, а девочка стала ловить такси и спрашивать водителей. Большинство из них останавливались около девочки и смотрели на фотографию, а один даже бесплатно довез девочку до большого железнодорожного вокзала в самом центре города, где был специальный киоск с окошком, где девочка должна была показать фотографию, с тем, чтобы взрослые люди могли начать поиск мамы и папы. Фотография была у девочки всего одна, поэтому она могла лишь рассказать про родителей то немногое, что поведала ей бабушка, а еще оставить свой адрес и назвать имя и фамилию. В окошке ей обещали помочь, а пока что посоветовали ей скорее вернуться к бабушке и там ждать ответа. Но девочка вовсе не хотела возвращаться, тем более что на вокзале было очень много других детей. Девочка даже и не подозревала, что так много детей ищет своих родителей. Видно, эти дети искали уже очень давно, потому что они были плохо и грязно одеты, лица у них были чумазые, в кровь расцарапанные, руки – в болячках и цыпках, на ногах – худая обувь не по размеру, они шмыгали носом и все время что-нибудь просили или пытались утащить исподтишка, если кто-нибудь из пассажиров зазевался. Завидев мальчишек, девочка крепче прижимала к себе мешок и уходила в сторону. Еще она заметила людей в форме и поняла, что это милиционеры. Вокзальные дети боялись людей в форме, потому что они уводили их с собой, и дети больше не возвращались. Конечно же, девочка не могла знать, что на самом деле происходило вокруг, поэтому она старалась держаться подальше и от милиционеров, и от вокзальных детей, и от случайных прохожих, бросавших на девочку странные взгляды.
Устав бродить по вокзалу, девочка присела отдохнуть на скамейку и сама не заметила, как заснула. Разбудили ее громкий топот ног и детские крики. Спасайся, облава – крикнул ей на бегу какой-то мальчишка и дернул за руку. Девочка ничего не поняла и осталась сидеть. Тут к ней подошел милиционер и крепко взял ее за плечо. Только теперь девочка поняла, что люди в форме собирали всех бездомных вокзальных детей. Делать было нечего, и она пошла вслед за милиционерами. Комната, куда ее привели, была полна детей – маленьких и больших, девочек и мальчиков, грязных и чистых, плачущих и смеющихся. Девочка никогда еще не видела вокруг себя столько разных лиц – узкоглазых и смуглых, светловолосых и голубоглазых, был даже один негритенок, прижимавший к груди маленького белого котенка.
Вскоре детей по одному стали спрашивать о том, откуда и как они попали в город на вокзал. Когда пришел черед девочки, она рассказала то немногое о себе, что знала. К сожалению, милиционеры не знали, как найти родителей по старой фотографии, зато, услышав ее имя и фамилию, они сразу же сказали, что без труда разыщут бабушку и вернут девочку домой как можно быстрее. Пока же, добавили они, девочке придется жить в детском приемнике вместе с другими детьми.
Так началась у девочки новая жизнь взаперти. Ее мешок отобрали, дали ей новую одежду, подстригли ей коротко волосы, чтобы было удобнее мыть ее под душем, кормили и укладывали спать в настоящую кровать, словом, девочка жила почти что как дома. Ее даже выводили гулять по двору, огороженному высоким глухим забором. И все было бы хорошо, но только девочка совсем не радовалась такой жизни, потому что у нее не было никакой возможности искать папу и маму, а без родителей она не хотела возвращаться к бабушке. Поэтому девочка сразу же решила, что обязательно убежит из приемника. Надо сказать, что так думала не одна она – многие дети совсем не хотели возвращаться домой, где их часто ждали не родные родители, или злые родственники. У многих и дома-то не было, поэтому их должны были вернуть в детский дом. Друзья-мальчишки Толик и Боря, которые появились у девочки, успели ей рассказать, что детский дом намного хуже приемника, потому что там ужасные воспитатели, которые заставляют учиться всякой ерунде, плохо кормят, а курить и пить не разрешают. Девочка не знала, что такое курить и пить, но зато хорошо представляла себе, какими бывают злые воспитатели, потому что их хватало и в приемнике. Они ругали детей по всякому поводу, не пускали их на улицу, наказывали за плохое поведение и грозились все рассказать родителям. Толик и Боря были хорошими мальчиками, хотя сначала девочка их очень боялась – ведь они были старше девочки и почти всю жизнь провели в детских домах и на вокзалах. Зато потом, когда они подружились, мальчишки научили девочку таким вещам, о которых бабушка никогда бы не сказала девочке, ведь ей не приходилось жить одной в большом городе. Они научили девочку постоять за себя – просто затеяли драку и заставили девочку отбиваться от их крепких кулачков, зато потом дружно утешали ее и мазали лицо йодом. Они научили ее разбираться в объедках – это то, что другие люди, не доев, выбрасывают в мусорный бак. Так девочка узнала, что можно есть сразу, а что следует выбросить обратно, а что даже и трогать нельзя. Они рассказали ей, кого в городе надо бояться, а кто может помочь, где можно переночевать в холодную зимнюю ночь и где всегда накормят вкусным теплым обедом. И хотя иногда они говорили грубые злые слова, в душе это были очень хорошие мальчишки, и они искренне хотели помочь девочке. Они же и предложили ей бежать из детприемника вместе с ними, и девочка сразу же согласилась. Она думала, что так ей будет легче искать родителей.
Но вышло по-другому. В назначенный день за Толиком и Борей приехали из детдома и забрали обратно, и девочка снова осталась одна. Уходя, ребята успели ей шепнуть, как выбраться из детприемника, и девочка решила не откладывать побег. Ночью, когда все дети спали, девочка нашла лазейку, о которой шептали мальчишки, выбралась на вокзал и пустилась бежать, куда глаза глядят. Улицы вокруг вокзала были темны и пустынны, и девочке стало грустно и одиноко. Ночь была холодной, а теплые вещи остались в детприемнике, и вскоре девочка начала дрожать от холода. На глаза у нее навернулись слезы, и поэтому она не сразу заметила, что вокруг нее собралась целая стая бездомных псов. Бедная девочка ужасно испугалась, но идти было некуда. Из стаи вышел огромный черный пес и стал медленно приближаться к девочке. Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть страшных глаз, сверкавших в темноте, и приготовилась к самому худшему.
– Не бойся, – вдруг произнес чей-то хриплый голос, и девочка удивленно отвела руки. Рядом никого не было, кроме большой черной собаки.
– Но ведь собаки не могут говорить, – сказала, наконец, девочка сама себе.
– Еще как могут, это они просто не хотят, – ответил пес и ласково лизнул ее ладонь. – Не бойся нас, мы не тронем тебя, мы ведь не людоеды. Но детям здесь ночью совсем не место. Что ты здесь делаешь одна, без родителей и стаи?
– Не место, – всхлипнула вдруг девочка, – нет у меня родителей и стаи нет.
– Так не годится, – сказал вожак. – Одну тебя очень легко обидеть. Раз у тебя нет родителей, мы будем твоей стаей. Хочешь жить с нами?
– Конечно, хочу, – согласилась девочка, ведь ей совсем не нравилось одной бродить по ночным улицам или болтаться на вокзале.
– Вот и ладно, – сказал пес. – Давай знакомиться, меня зовут Зоркий, а тебя?
– Даша, – ответила девочка и спросила: а остальные собаки тоже умеют говорить?
– Нет, – улыбнулся Зоркий, – некоторые из нас понимают человеческую речь, но не все, и тебе придется научиться говорить по-собачьи, чтобы их понимать. Я долго жил у одного очень хорошего хозяина и выучился вашему языку. Но, к сожалению, он умер, а его родственники выбросили меня за ненадобностью на улицу.
– Какие злые люди, – удивилась девочка и, робко протянув руку, погладила собаку по голове. – Разве можно выбросить кого-нибудь на улицу?
– А тебя, – спросил Зоркий, – тебя ведь тоже бросили одну?
– Нет, – вздохнула девочка, – я сама ушла из дома, но это очень долгая история. Я расскажу ее в другой раз.
– Что ж, ты права, пора уходить отсюда, ночь скоро закончится, а нам нужно успеть добраться до дома, – согласился Зоркий и что-то отрывисто пролаял остальным собакам. К девочке подошла другая собака, и Зоркий велел ей сесть на спину и крепко держаться за шерсть, потому что бежать они будут быстро. Девочка храбро села на спину огромного лохматого пса, и стая отправилась в путь по извилистым ночным улицам. Собаки во главе с вожаком бежали быстро, и вскоре они очутились около полуразрушенного дома. Девочка слезла с собаки и погладила ее по длинной свалявшейся шерсти. Спасибо, прошептала она тихо. Собаки вошли в дом и спустились в большой подвал. Там было темно и тепло, гудели трубы и пахло мокрой шерстью и застоявшейся водой, но девочке этот подвал показался настоящим домом. Глаза ее привыкли к темноте, и она увидела, что на полу лежат грязные старые коврики. Зоркий показал девочке на один из них и сказал:
– Утро вечера мудренее, девочка моя. Ложись-ка ты спать, а завтра расскажешь нам свою историю.
И девочка заснула, свернувшись калачиком и прижавшись к теплому собачьему боку.
Глава 3.
Так девочка стала жить в собачьей стае. Это очень непросто, если ты человек. Во-первых, девочке пришлось научиться для начала понимать собачий язык, а потом и говорить на нем. Только после этого она смогла объяснить собакам, что с ней произошло, и как она очутилась на улице. Во-вторых, ей нужно было очень быстро бегать, чтобы поспевать за собаками. В третьих, девочке пришлось днем спать в доме, а по ночам ходить с собаками на охоту за едой, и еще многому другому в своей новой жизни пришлось ей научиться в собачьей стае.
Вскоре у девочки появились новые друзья – веселые щенки, дети Зоркого и других собак, старый умный пес Одноногий, уже не ходивший на охоту и присматривавший за несмышленышами. Но больше всего времени девочка проводила с самим Зорким, потому что с ним ей было проще всего общаться на человеческом языке. От Зоркого девочка узнала историю стаи, ставшей ей настоящим домом, именно Зоркий подсказал ей, как лучше всего искать маму и папу, не попадаясь на глаза милиционерам. Девочка показала фотографию родителей всем собакам, и они запомнили лица мамы и папы и даже обнюхали карточку, но самое главное – они запомнили запах девочки, чтобы, встретив кого-нибудь похожего, безошибочно распознать его на нюх. Теперь девочке не надо было до ночи бродить по улицам и вглядываться в лица прохожих – за нее это делали умные и преданные собаки, незаметно скользившие по улицам большого города. Одноногий, лишившийся лапы под колесами машины, взял девочку к себе в ученики. Надо сказать, что из девочки вышла хорошая школьница – вскоре она уже знала, на какой свет можно переходить дорогу, как отличить свежие продукты от тухлых, как запутать преследователей и кого следует бояться, а кому можно доверять. Этому же Одноногий уже не первый год обучал щенят стаи, и девочка сразу вспомнила историю про Маугли, которую когда-то давно читала ей милая бабушка.
Девочка часто вспоминала дом и бабушку. Как-то она поживает, все ли у нее хорошо, думала девочка. Один раз она даже написала письмо печатными буквами, купила конверт на деньги, которые нашла на улице, но беда была в том, что у девочки не было адреса, а без адреса, и девочка это знала, письмо не сможет найти дорогу. И со вздохом девочка отложила письмо до лучших времен. Вспоминала девочка и вкусное козье молоко, и теплый свежий хлеб, и мягкую чистую постельку в своей светлой комнате, но чем дальше оставалась прежняя жизнь девочки, тем все туманнее становились воспоминания, и она уже не очень четко представляла себе, как выглядит бабушка, или сколько комнат в их доме.
Незаметно подошла осень, подули пронизывающие ветра, и Зоркий сказал девочке, что ей нужна новая хорошая шубка – ведь у нее нет теплой шерсти, как у собак, а еще нужны сапожки, шапка, варежки, добавил он и хитро улыбнулся. Бродячие собаки не только знали все свалки и помойки в городе, у них были друзья-люди – те, кто не гнал их безжалостно прочь, а подкармливал, жалел, лечил. Так потихоньку собаки собрали девочке теплую одежду и обувь. Конечно, она была неновая и некрасивая, зато теплая и уютная. Дома девочка ни за что бы не надела такую серую, заношенную одежду, но в собачьей стае это было неважно.
Однажды Зоркий принес девочке книги. Ты человек, и должна учиться и читать книги, пролаял он. Но только здесь нет учителей, и тебе все придется делать самой, иначе ты не сможешь остаться человеком, добавил он, заглядывая девочке прямо в глаза. И тогда девочка стала учиться так, как учатся обыкновенные дети, у которых есть дом – она читала книги, которые ей приносили собаки. Это были очень интересные книги – букварь и книга сказок, учебник по математике и журнал о путешествиях, книга рецептов и телефонный справочник. Долгими темными вечерами в тусклом освещении подвала девочка открывала новый интересный мир – мир приключений, красивой жизни, интересных историй. Часто она читала вслух тем собакам, которые понимали человеческую речь и которым было интересно слушать ее рассказы. Настало время, и девочка тоже смогла чему-то научить своих четвероногих друзей. Она учила их своему языку, она читала им истории про животных, она помогала им понять мир людей так же, как они помогли ей увидеть их собственный.
Но все это время девочка не переставала думать о маме и папе. Как-то уже зимой она заглянула в киоск на вокзале, где ей обещали найти родителей, но, увы – поиски не увенчались успехом. В городе не было людей с именами и фамилиями, известными девочке, сказали ей в киоске. Может быть, теперь их зовут по-другому, грустно сказала девочка Зоркому, когда они шли обратно, и они больше не хотят вспоминать, что у них есть я и бабушка. Но Зоркий сердито прервал ее. Ты не имеешь права так думать, – пролаял он. – Ты должна верить, что твои мама и папа живы, любят тебя и помнят, а иначе они не стоят того, что ты ушла из дому, живешь не со своей стаей и продолжаешь любить и искать их.
И девочка перестала печалиться, потому что всегда и везде надеялась на лучшее. Этому ее научили мудрые собаки во главе с Зорким. А надежда, как известно, такой лучик света, который согревает все вокруг, и жизнь становится чуточку веселее даже тогда, когда за окном темно и ненастно.
Прошла зима. Растаял снег, по грязным улицам потекли ручьи, и солнце из тусклого и холодного превратилось в ослепительно золотое и теплое. Собаки ожили, с удовольствием валялись на пригретых газонах, нежились в теплых лучах и от радости совершенно забывали об осторожности, словно малые несмышленые щенята. Радовалась весне и девочка – как веселая молодая собачка, она прыгала на солнце, бегала наперегонки со щенками, часто бродила по весеннему городу. И все же весной ей было почему-то особенно грустно – то ли потому, что у многих друзей-собак родились щенки, и они были очень заняты, то ли потому, что на улицах вдруг сразу появилось множество счастливых детей с мамами и папами, а то еще и с бабушками и дедушками и прочими родными в придачу, и тогда девочка сразу вспоминала, что теперь у нее никого нет, кроме милых собак, но ведь собаки – не люди, и каждый должен жить в своей стае, как часто говорил ей мудрый пес Зоркий.
Однажды совсем поздно вечером Зоркий и девочка сидели на улице и любовались темным ночным небом и яркими звездами. Теперь, живя с собаками, девочка частенько бодрствовала по ночам и спала днем вместе со стаей, поэтому ей ничего не стоило хоть всю ночь провести без сна. Зоркий лежал у ее ног, положив большую лохматую голову на лапы. Девочка еле слышно вздохнула, потому что ей снова вспомнилась любимая бабушка. Как-то она там, без меня, подумала девочка, не болеет ли, а вдруг ей так плохо и она вообще умерла?
Не думай плохого, – вдруг сказал Зоркий и поднял голову. Я умею читать людские мысли, но только плохие, а это плохая мысль.
Больше не буду, – пообещала девочка, – хотя эти плохие мысли так и лезут мне в голову.
А ты их гони прочь, – посоветовал Зоркий и замолчал, а потом вдруг добавил – а вообще-то пора тебе от нас уходить, возвращаться в свою стаю.
Девочка широко раскрыла глаза и даже руками всплеснула:
Зоркий, Зоркий, зачем же ты меня гонишь? Ведь я никому не нужна! Заберут меня опять в детприемник, а если что с бабушкой случилось, так я вообще круглая сирота, и меня в детский дом отдадут, а это место хуже некуда, мне еще Толик с Борей рассказывали!
Больше слушай глупых мальчишек, – оборвал ее Зоркий. – Я знаю, что говорю – пора тебе вернуться к своим, не годится девочке все время ходить в собачьей стае. Я через своих знакомых собак просил разузнать, где живет твоя бабушка, так что скоро мы тебя отправим домой. Отдохнешь за лето, жирок нагуляешь, шесть отрастишь, а то уже бока видно!
Смешной ты, Зоркий, – засмеялась девочка, – как же у меня шерсть отрастет, если у людей только волосы и ногти растут, и я совсем не худая, а просто стройная! Но мне и вправду очень хочется поехать к бабушке на лето, а осенью я бы опять к вам вернулась…
Но девочка не успела договорить, потому что Зоркий вскочил на ноги, вглядываясь в ночь. В этот момент из-за угла здания вдруг выехала машина, из которой, словно горошины, посыпались люди с длинными палками, на конце которых были страшные загнутые крюки. Девочка не первый день жила в собачьей стае и слишком хорошо знала, зачем сюда пожаловали люди с крюками – это были ловцы бездомных собак. Если кто-то из стаи попадался им в лапы, его больше не видели. Собаки поговаривали, что если за ними никто не приходит, то люди пускают их на шапки-ушанки, а то еще и того хуже – делают из них мыло. Собаки бросились врассыпную, девочка схватилась за хвост Зоркого, чтобы не потеряться. Ах, раззявы, – рявкнул Зоркий, – облаву пропустили, вот я им уши-то пообрываю!
Стая уже не раз уходила от облавы, но, похоже, ловцы тоже были готовы к встрече. Они окружили дом, где в подвале жили собаки, со всех сторон, и уходить было некуда. То тут, то там, слышался визг испуганных затравленных собак. Девочке стало ужасно страшно, и она выпустила хвост Зоркого из рук. Пес тут же исчез в кромешной темноте ночи. Девочка растерялась и начала звать друзей. Но она так привыкла жить в стае, что вместо того, чтобы говорить на языке людей, она начала лаять. Люди, стоявшие вокруг, услышали громкий лай и даже не сразу поняли, что это девочка зовет на помощь. Смотрите, – заговорили все вокруг, – тут девочка-маугли, она не умеет говорить, она умеет только лаять!
Из темноты вдруг возник Зоркий и заслонил девочку от ярких фонарей, ударивших ей в лицо со всех сторон. Эй, девочка, иди сюда и не бойся собак, – загалдели люди вокруг, – мы тебя защитим. Один из ловцов протянул крюк и попытался зацепить Зоркого, но пес ловко увернулся. Беги, – шепнул пес девочке по-человечьи, – беги, пока тебя не поймали. Эти люди плохие, они тебе не помогут, беги, а я отвлеку их!
Но как же ты спасешься, – всхлипнула девочка, – они убьют тебя!
Не убьют, – ответил Зоркий. Торопись, а то будет поздно. И еще – забудь, что ты когда-то была собакой, иначе люди подумают, что ты сошла с ума и больше не выпустят тебя на волю!
Тут Зоркий волчком завертелся на месте, словно его укусила блоха, потом повалился на землю. Люди отвлеклись на собаку, а девочка тем временем отступила в темноту и бросилась бежать. Увлеченные охотой на собак, люди не заметили, куда она скрылась.
Глава 4.
Так девочка снова оказалась одна на улицах большого города. Вот уже почти год она жила в собачьей стае и теперь ночные улицы были ей не в диковинку – ведь она не раз путешествовала по ним в окружении собак.
Но на этот раз все было по-другому – стая попала в ловушку, Зоркого наверняка схватили, пока он отвлекал внимание от девочки, все вещи остались в теплом подвале, и девочка дрожала от холода. Было так поздно, что улицы казались вымершими. Больше всего девочка боялась встретить не собак – те бы ее не тронули – а людей, которым она теперь казалась хуже собаки.
Еще год назад девочка бы просто села на первую попавшуюся скамейку и заплакала, но она стала на год старше и многому научилась. Первое, что она сделала, очутившись совсем одна, – принюхалась к ветру и почувствовала, как из подвала ближайшего дома тянет влажным теплом. Вскоре нашлось и маленькое узкое окошко – как раз для небольшой собаки или кошки, но девочка была маленькая и худенькая и потому без труда пролезла внутрь. Как она и думала, в подвале было влажно, тепло и уютно. Девочка прислонилась к трубе и заснула крепким сном.
Проснулась она утром и сразу вспомнила об ужасных ночных событиях. Девочка умылась из капающего крана, напилась воды и через окошко вылезла наружу. Она очень хорошо знала район, где жила стая, поэтому она без труда нашла дом, где еще ночью была собачья лежка. В подвале было пусто – ни ковриков, ни собак, ни следов шерсти. Стая словно провалилась сквозь землю. Наверное, их всех увезли ловцы, с ужасом поняла девочка. В глубине души она надеялась, что встретит хотя бы кого-нибудь. Только теперь девочка поняла, что осталась совсем одна на целом белом свете.
Для обычной девочки нет ничего страшнее, чем остаться одной, и даже для девочки, которая год прожила на улице с собачьей стаей, это очень страшная история, но девочка не опустила руки. Ведь она помнила про маму и папу, про любимую одинокую бабушку в деревне, а еще она очень хорошо знала, что мир не без добрых людей, просто иногда их не так легко встретить. Но девочка знала и то, что если верить в свою счастливую судьбу, она обязательно сбудется. И поэтому девочка решила пойти навстречу опасностям, а не отсиживаться в подвале. Девочка помнила слова Зоркого о том, что ей нужно вернуться в человеческую стаю. Не иначе, как это время уже пришло, подумала девочка и отправилась туда, откуда всего год назад она убежала посреди ночи, – в детприемник. На улице стояла зима, и девочка знала, что она не сможет найти бабушку сама, без помощи людей или собак. Поэтому она решила перезимовать в приемнике, а весной отправиться на новые поиски.
Но в жизни произошло иначе. На этот раз в детприемнике девочку встретили неласково, потому что сразу вспомнили, что год назад она без спросу убежала как раз перед тем, как ее должны были отправить в детский дом – то ужасное место, о котором Толик и Боря рассказывали страшные истории. Зная, что девочка и на этот раз может исчезнуть незаметно, воспитатели буквально не спускали с нее глаз. Они даже рассказали другим детям о том, какая плохая эта девочка – неблагодарная, непослушная и очень опасная. Бедная девочка оказалась совсем одна – никто из детей не хотел с ней общаться. Она гуляла по двору и все время вспоминала милых собак, Зоркого. Это была очень мужественная девочка, потому что она заплакала всего один раз, да и то – когда никто ее не видел, скорчившись в углу двора. Слезы катились по ее лицу и протаивали извилистые ходы в снегу. Снег стал ноздреватым, словно весной, и девочка невольно улыбнулась сквозь слезы – она подумала, что скоро все растает, улицы зальет ровный теплый свет, и она обязательно убежит из детприемника, вернется к бабушке, расцелует ее в обе щеки, напьется вкусного козьего молока и обязательно расскажет бабуле о своих удивительных приключениях в большом городе…
Девочка так замечталась, что не сразу заметила, как во дворе появилась незнакомая ей женщина, которая в упор смотрела на девочку немигающими круглыми глазами в темных дымчатых очках. Рядом с ней стояла воспитательница, и они тихо о чем-то говорили. Конечно же, обычная девочка не расслышала бы ни слова, но девочка, прожившая год в собачьей стае, научилась слушать не хуже диких животных. Незнакомая женщина сказала воспитательнице, что именно эта девочка ей подходит – семья, которая ищет себе ребенка, давно уже ждет такую приемную дочку – светловолосую, голубоглазую, не очень разговорчивую и без родителей. Воспитательница ухмыльнулась и ответила, что девочка совсем не разговаривает, а иногда даже лает или воет, как собака. Но и это не испугало странную посетительницу, потому что она сказала, что в новой семье девочка быстро отучится от всяких глупостей – у нее просто не останется на них времени. У будущих родителей большое хозяйство и много детей, и им нужна хорошая нянька. Поговорив еще немного, обе женщины ушли, а девочка в ужасе схватилась за голову. Значит, она никогда не вернется к бабушке – ведь ее увезут далеко-далеко, чтобы ухаживать за детьми, ходить по хозяйству. Значит, она так и не сможет отыскать своих настоящих родителей, а ведь именно ради этого она ушла из дому и жила на улице!
Но не надо забывать, что это была не обычная девочка, которая если ее дернуть за волосы или подставить подножку, тут же заплачет. Это была совершенно особая девочка, и она могла плакать только от обиды, но не от страха. В эту тяжелую минуту она почти перестала разговаривать, глаза и нос стали как у собаки. Шаг за шагом обошла девочка забор вокруг детприемника, но увы – нигде не было ни единой дырки. Высокая ограда оканчивалась колючей проволокой, и думать было нечего о том, чтобы перелезть забор. Девочка тяжело вздохнула и невольно тявкнула от обиды. И вдруг она услышала радостное тявканье в ответ. За забором стояла худая грязная собачонка, которая вовсю виляла облезлым хвостиком.
– Ты умеешь говорить по-собачьи, – радостно прогавкала собачонка. – значит, ты не человек. Но как похожа!
– Я человек, к сожалению, – грустно ответила девочка. – была бы собакой, стала бы я тут дожидаться, пока меня отдадут в чужие руки!
– Так что же ты ждешь? Самое время копать подкоп под забором, – удивилась собачонка.
– Я не могу, за мной следят, – объяснила девочка и робко попросила – помоги мне, милая собачка, увидишь, я в долгу не останусь!
– С радостью, – тявкнула собачонка. – Сегодня ночью прокопаю дыру, а ты выйдешь на прогулку и незаметно улизнешь на улицу. Но там я тебе не помощница, у меня у самой четверо маленьких ртов, и все просят есть!
Девочка расцеловала бы милую собачку, но через прутья забора это было невозможно, и она лишь погладила свалявшуюся жесткую шерсть.
На следующий день, дрожа от волнения, девочка тайком собрала всю теплую одежду в узелок и незаметно сунула его под пальто. В столовой она набила полные карманы хлебом и выпила целых два стакана компота из сухофруктов, хотя обычно терпеть его не могла. Кто знает, думала девочка, когда еще придется поесть. После обеда она вышла на прогулку и направилась к забору. В дальнем углу свеженабросанная земля показалась ей подозрительно рыхлой. Девочка ткнула ее палкой и поняла, что под землей ничего нет. Сбачка не обманула ее, она и впрямь прокопала лаз под забор. Оставалось дождаться, когда все дети отвернутся от нее или будут заняты своими делами. Девочка обратилась в слух и зрение, и чутье ее не обмануло – вскоре остальные дети увлеклись игрой и перестали смотреть в ее сторону. Девочка быстро нагнулась и разрыла свежую землю. Увы, лаз был слишком узок, чтобы пролезть через него с вещами и в теплом пальто. Но раздумывать было уже некогда, и девочка сняла одежду и осталась в одном платье. Ловко, словно вертлявая собачонка, она проползла под забором, и, очутившись на свободе, опрометью бросилась бежать подальше от страшного места, откуда ее чуть не продали в рабство.
Глава 5.
Первое время девочка не замечала холода, но на улице стоял холодный вьюжный февраль, и резкий ветер пробирал ее до костей. Девочка понимала, что она скоро замерзнет, как иные собаки, чьи окоченевшие тела иногда находили в подворотнях. Девочка начала оглядываться в поисках какого-нибудь места, где можно хотя бы на время укрыться, и вдруг увидела, что в одном из домов на первом этаже открыто окно, в форточку с земли ведет длинная узкая доска, по которой в дом важно шествует кошка. Как всякая уважающая себя собака, девочка терпеть не могла кошек, но она так замерзла, что готова была примириться хоть с десятком этих несносных существ, поэтому она ловко вскарабкалась по доске и, согнувшись в три погибели, проползла в квартиру.
В жизни девочка не видела более странного и грязного жилища. Словно мягкий живой ковер, вокруг нее копошились кошки всех цветов и мастей, всех размеров и пород. Они злобно шипели и выгибали спину. Девочке стало страшно, но она преодолела себя и обратилась к кошкам на единственном языке животных, который она знала, – на собачьем. Пожалуйста, милые кошки, – попросила она, – не гоните меня, я убежала из страшного детприемника, мне очень холодно. Позвольте мне хотя бы погреться у вас?
В ответ раздалось жуткое шипение рассерженных кошек. Они все теснее смыкали круг, как вдруг они резко расступились и пропустили вперед старую облезлую кошку неопределенно серого цвета. С трудом открывая рот, та ответила девочке на чистом собачьем языке: Кто ты такая и как попала в наш дом? Откуда ты знаешь язык нашего заклятого врага и что тебе от нас надо?
– Милая сударыня кошка, – вежливо ответила ей девочка, – я почти год прожила в собачьей стае, но потом моих друзей поймали ловцы бродячих животных, и мне пришлось пойти за помощью к людям, а они решили продать меня в семью, где нужна нянька и помощница по хозяйству. Одна добрая собака прорыла для меня лаз, и я выбралась наружу, но оставила теплые вещи. А теперь я дрожу от холода, потому что на улице зима. Добрая сударыня кошка, помогите мне, пожалуйста.
Старая кошка внимательно посмотрела девочке в глаза и негромко мяукнула. Тут же кошки расступились, и девочка увидела, что они освободили ей место у теплой батареи, а на полу стоит грязное блюдце с молоком. Кошка-предводительница махнула девочке лапкой и коротко сказала: можешь остаться у нас до вечера, пока не придет хозяйка.
Бедная девочка не знала, кто такая хозяйка, но она слишком хорошо понимала, что надо ценить каждую минутку, проведенную в тепле на странной кухне. С радостью она присела у батареи и выпила молока из блюдца. Ей стало тепло и уютно, со всех сторон ее окружали мягкие мурлыкающие существа, и она вдруг почувствовала, что проваливается в сон. Последнее, что девочка запомнила перед тем, как заснула, были зеленые немигающие глаза кошки-предводительницы. Она смотрела на девочку так, словно читала ее историю в открытой книге, но у девочки уже не было сил сопротивляться сну, и она закрыла глаза.
Проснулась она от того, что кто-то бесцеремонно ткнул ее в бок чем-то острым. Девочка умела просыпаться быстро и тут же вскочила на ноги. Перед ней стояла невысокая одетая в серое невзрачное платье старуха с седыми всклокоченными волосами. Она была очень похожа на кошку-предводительницу, да и голос у нее был резкий, словно она не говорила, а пронзительно вопила ночью на крыше:
– Ты кто такая и что делаешь у меня в квартире?
– Простите меня, я убежала из детприемника в одном платье и увидела вход в вашу квартиру, а ваши кошки были так добры, что разрешили мне погреться и выпить молока, – ответила девочка, смело глядя в глаза. Ведь бабушка учила ее, что если тебе нечего скрывать, всегда смотри людям прямо в глаза, а иначе они будут думать про тебя что-нибудь недоброе.
Старуха неодобрительно хмыкнула и показала рукой в сторону окна:
– Отогрелась, поела, а теперь уходи. Людям у меня нечего делать, я живу не ради людей, а ради кошек, – и она обвела рукой пол кухни, кишевший кошками.
– Но, добрая женщина, – еле слышным голосом сказала девочка, – мне некуда идти. Сейчас зима, и у меня нет теплой одежды, а в детприемник я больше не вернусь – там меня чуть не продали в рабство. Позвольте мне остаться у вас, я могу ухаживать за вашими кошками, кормить их. Я умею говорить по-собачьи – научилась, пока жила с бездомными собаками – научусь говорить и по-кошачьи. Разрешите мне остаться до весны, а когда будет потеплее, я уйду снова искать родителей.
Девочка хотела сказать про бабушку, но остановилась, потому что подумала, что бедной одинокой старухе не стоит говорить о том, как она поступила с бабушкой. Только в эту минуту девочка вдруг ясно поняла, как плохо было милой бабуле, когда она увидела, что внучка пропала навсегда.
Но старуху не тронули ни слова девочки, ни ее жалкий оборванный вид. Она нахмурилась, и вместе с ней угрожающе зашипели и выгнули спину кошки, сомкнувшиеся вокруг девочки в мохнатый злобный круг. И вдруг раздалось повелительное мяуканье и все кошки разом замолчали, словно их выключили из розетки, а старуха недовольно повернулась в ту сторону, откуда донесся звук. Там стояла старая кошка-предводительница и что-то быстро-быстро мурлыкала. Видно было по всему, что старуха так и не научилась понимать кошачий язык, потому что она склонила голову набок, словно плохо слышала, а старая кошка снова и снова принималась что-то ей объяснять. Потом она подошла к девочке и потерлась о ее ноги, и девочка наклонилась и погладила ее по спутанной шерстке.
– Ох, и не знаю, Буська, что ты там опять пытаешься мне сказать, но, судя по всему, тебе эта странная бездомная девчонка чем-то понравилась. Я тебя знаю, ты ведь не отвяжешься, пока не будет по-твоему. Так уж и быть, пускай она остается и помогает мне с ними по хозяйству, но кормить ее я не буду – ты ее решила оставить, ты о ней и заботься!
И сказав это, старуха повернулась к девочке спиной и принялась гладить кошек, подлезающих под ее широкие жесткие ладони. Девочка села на колени и заглянула в немигающие желто-зеленые глаза Буськи:
– Спасибо, милая Буся, вы меня спасли от голодной и холодной смерти. Так и знайте, я в долгу не останусь – буду ухаживать за вами и вашими кошками. А кормить меня не надо – я ведь год прожила с бездомными собаками и сама научилась добывать себе пищу. Только помогите мне продержаться до весны, а там я вас больше стеснять не буду – уйду искать родителей.
Буся сморщила нос в подобие человеческой улыбки и тихо пролаяла: живи, пока Муся тебя не выгонит, а уж мы о тебе позаботимся как надо.
Так девочка осталась у Муси и Буси – так звали старуху и кошку-предводительницу. Конечно, поначалу девочке было несладко – она ведь не умела ни говорить, ни думать по-кошачьи, а вся беда была именно в этом. Кошки все время чувствовали в ней собаку – она не так ходила, не так ложилась спать, не умела вылизываться, не лакала из блюдечка и многое другое делала ни как кошка, ни как человек. В кошачьих глазах только один человек во всем мире был достоин обожания – старая учительница Муся, давно забросившая работу, переставшая общаться с людьми и перешедшая на кошек. Кошки Мусю обожали, зато люди считали ее сумасшедшей, потому что она собирала всех бездомных кошек в округе и носилась с ними как с малыми детьми – кормила, выхаживала, лечила. На себя, как и на всех людей, Мусе было наплевать, поэтому она не убиралась в квартире, не мылась, а из дому выходила только в магазин и в банк за пенсией. Кошки жили у нее самые разные, и она всех их любила, до девочки же ей не было никакого дела, поэтому она поручила ей самую грязную работу – убирать за кошками. Из Мусиной квартиры шел такой ужасный запах, что соседи боялись к ней заходить, поэтому вряд ли кто-нибудь из них узнал о существовании девочки, а старухе и девочке только того и надо было. Они обе понимали – стоит только кому-нибудь догадаться о существовании ребенка, как за ней тут же приедут из детприемника и из милиции. Поэтому девочка выходила на улицу только глубоко ночью, вместе с кошками, а днем убирала квартиру, мыла многочисленные плошки и миски, горшки и блюдца, и читала, когда, Муси не было дома. Несмотря на то, что Муся давно уже не общалась с людьми, она сохранила дома прекрасную библиотеку, полную чудесных, редкостных книг о самом разном. Тут были и учебники, и стихотворения, и огромные романы, и книги по истории и географии, и альбомы по искусству. Всякий раз, когда у девочки выпадала свободная минутка, а Муси не было дома, она брала с полки книгу и погружалась в увлекательный мир за пределами бедной Мусиной квартиры. Когда же она слышала поворот ключа в замке, то быстро ставила книгу в шкаф и бежала в прихожую – встречать Мусю с покупками. Старуху тут же окружали кошки, потому что знали, что она непременно принесет с собой гостинчик для каждой из них – вкусную кошачью печенюшку или рыбьи потроха или пластиковые коробочки с остатками творожков. Девочке Муся не приносила ничего, но она не обижалась на старуху, ведь Муся и так сделала для нее много – дала ей кров над головой.
Об остальном в ее жизни заботилась старая кошка Буся, полюбившая ее словно малого неразумного котенка. Буся ловила ей мышей, которых девочка жарила на кухне, когда Муси не было. Буся оставляла ей молоко на блюдечке, Буся определила ей самое теплое место в квартире – в ванной у батареи, Буся подкармливала ее Мусиным гостинчиками, но самое главное было в другом – Буся научила девочку кошачьему языку. Оказалось, что он не трудней собачьего, и вскоре девочка уже вполне сносно мяукала и мурлыкала, словно заправская кошка. А еще Буся была единственным живым существом, с которым девочка могла поделиться своей грустной историей, поговорить по душам, подумать о том, как найти родителей и вернуться с ними к милой бабушке.
Долгими зимними ночами, когда другие кошки охотились, спали или гуляли на улице, девочка рассказывала Бусе про то, как она очутилась в этой странной квартире. Много хорошего сказала она о собаках и о Зорком, хотя Буся неодобрительно фыркала и не верила в то, то попадаются такие хорошие и добрые собаки. Зато в отношении людей Буся была неумолима – она считала, что все люди жестокие и плохие, кроме Муси, да и то, только потому, что старуха общается только с кошками. В отношении девочки Буся решила, что она котенок-подкидыш, воспитанный мамой-собакой, но еще не все потеряно, и ее можно перевоспитать, чем Буся и занималась. Она учила девочку всему, что умела сама – от охоты на мышей до вылизывания шерстки. Девочка и здесь была прилежной ученицей, и Буся могла ей гордиться – родись она кошкой, она была бы лучшей из всех. За это ее не любили и боялись остальные кошки, ведь она была Бусиной любимицей, поэтому они делали ей разные гадости за Бусиной спиной. Словом, иногда девочке было очень грустно, даже несмотря на то, что верная Буся всегда помогала ей во всем, кроме одного. Буся была против того, чтобы искать родителей девочки. Более того, услышав историю про родителей и бабушку, Буся строго-настрого запретила девочке говорить в ее присутствии об этих людях. Это плохие люди, они хуже грязных кошек, – строго заявила Буся. – Даже самая последняя кошка не бросает беспомощных котят на попечение немощной старухи. И думать о них забудь, никуда я тебя не отпущу!
Но девочка не забыла. Она лишь ждала наступления весны, чтобы поднабраться силенок и отправиться в центр города – отыскать киоск на вокзале, найти Зоркого, если он жив, что-нибудь узнать про милую бабушку. Пока же ей приходилось прятаться от людей, не слишком надоедать Мусе и во всем слушаться заботливую, но очень строгую Бусю. И только наедине с книгами девочка могла быть сама собой – человеком, а не собакой или кошкой. Только в книгах она могла научиться тем законам, которые приняты в человеческом мире. Только с помощью книг девочка могла ответить на те вопросы, которые задавала себе с того самого дня, как почти 2 года назад она ушла из бабушкиного дома, – что случилось с родителями в городе, почему они больше не вернулись назад, почему не взяли с собой девочку с бабушкой, почему в детприемнике ее не вернули домой, а решили отправить в чужую семью, и многие другие вопросы, которые беспрерывно рождались в ее светлой головке. Но увы, чтобы найти ответы, девочке нужен был проводник в мире книг, такой как Муся, однако старая учительница все больше и больше превращалась в такую же дряхлую кошку, как и ее подопечные, и не только не хотела, но и не могла помочь девочке.
Зима между тем подходила к концу, уже набухли почки на деревьях, потом распустилась нежно-зеленая клейкая листва, улицы залила настоящая весенняя гроза, и девочка поняла, что пришло время уйти. Поняла это и зоркая Буся и что-то нашептала Мусе и кошкам. И вот однажды девочка проснулась прикованной к батарее. Она плакала и умоляла Мусю и Бусю сжалиться над ней – ведь теперь она была лишена не только свободы, но и книг, бесед с Бусей по ночам и всяких вкусностей, а остальные кошки следили за ней днем и ночью, чтобы она не сняла тонкую, но прочную цепочку, сковывавшую ее по ногам. Ничего страшного, – сказала Буся, – посидишь взаперти, научишься ценить то, что есть, тогда выпущу. И сердито прибавила – а книги вообще выбросить надо. Вот скажу Мусе, пускай она их сожжет, нечего голову пустыми бреднями забивать. И Муся послушно сожгла книги – все до единой, хотя девочка рыдала и просила оставить ей хотя бы одну. Но, видно, старуха окончательно выжила из ума, раз послушалась старую облезлую кошку.
С тех пор жизнь девочки стала настоящим кошмаром, она потеряла счет дням и часам, сидя в темной затхлой ванной. Она не могла ни мыться, ни убирать за собой, с ней никто не разговаривал, лишь иногда к ней приходила Буся, чтобы спросить, согласна ли она остаться с ней до конца жизни, превратиться в кошку и отказаться от мира людей. И каждый раз девочка говорила, что она все равно убежит искать родителей и милую бабушку, и тогда Буся фыркала и закрывала дверь жесткой лапкой. Девочка была слишком горда, чтобы сказать неправду, но вскоре она ослабела так, что уже не могла ни говорить, ни ходить, и тихо лежала в углу. Она потеряла всякую надежду на возвращение, а хуже этого может быть только смерть, и она уже стояла очень близко, только девочка ее не видела. Буся же видела все, но как всякая уважающая себя старая кошка, полагала, что у девочки девять жизней, и ничего страшного в том, что эта окончится, нет. Зато в новой жизни, полагала Буся, у девочки все будет хорошо. А это и есть самое главное, любила говорить Буся, глядя на угасающую девочку. Потерпи, и станешь настоящей кошкой, – мурлыкала Буся, а девочка все таяла и таяла, словно Снегурочка в весеннем лесу.
Глава 6.
Жизнь за окном шла своим чередом, хотя девочка ничего о ней на знала, сидя на привязи. Дом, в котором жили Муся и Буся, был уже старым и предназначался под слом. Все жильцы, кроме упрямой Муси, покинули старые квартиры и переселились в новые жилища, но Муся ни за что не хотела уезжать. Уже отключили воду и свет, газ и телефон, но Мусе ничего не было нужно, она отгородилась от всего мира и жила, словно дикая кошка. В тот день к дому подъехали специальные машины, разбивающие старые дома вдребезги, словно скорлупу от яйца. Все знали, что Муся так и не выехала из своей квартиры, поэтому люди стали звонить в дверь, но Муся им не открыла. Она собрала всех кошек в комнате, закрыла окна, придвинула к двери тяжелый комод и сказала, что скорее умрет, чем покинет свой дом. Поэтому рабочим не оставалось ничего другого, как взломать дверь силой.
Когда люди вошли в квартиру, из нее врассыпную бросились кошки, а потом люди вывели старую Мусю, державшую на руках Бусю. Никто из тех, кто ломал дверь, не знал о существовании девочки, а Буся лишь мстительно улыбнулась про себя. Когда люди вышли из дома, старший из них махнул рукой, и огромная тяжелая чугунная болванка с силой начала крушить дом. И только тут девочка поняла, что происходит что-то ужасное. Из последних сил она попыталась закричать, но голос ее заглушил рев машины и грохот рушащегося дома. Девочке казалось, что по дому стучит палкой страшный великан, в глазах у нее потемнело, и она потеряла сознание.
На ее счастье, когда дом посыпался вниз, словно карточный, упавшая стена открыла ванную комнату, где лежала прикованная девочка. Водитель стенобитной машины увидел безжизненное тело девочки, спрыгнул с машины и бросился в дом. На руках он вынес девочку на улицу, и все засуетились вокруг ребенка. Кто-то вызвал «Скорую помощь», кто-то позвонил в милицию. Тут девочка на минуту пришла в себя и попыталась заговорить с людьми, но поскольку все последнее время она общалась только с кошками, то начала громко мяукать, а потом лаять. Люди со страхом отступили в сторону – никто никогда не видел ребенка, не умеющего говорить по-человечески, а лишь выучившегося мяукать и лаять. Приехавшие врачи решили, что девочка не вполне здорова и увезли ее в специальную больницу, где жили люди, у которых с головой было не в порядке, попросту говоря, сумасшедший дом.
Так девочка очутилась в новом мире. У нее была чистая белая кроватка, отдельная палата, сколько хочешь еды, к ней часто приходили доктора и просили ее поговорить с ними – то на кошачьем, то на собачьем, то на человеческом языке. Девочка думала, что они действительно хотят понять ее, но дело было не в этом – ни один из врачей не верил ей. Они думали, что девочка и впрямь сошла с ума от житья в квартире с сумасшедшей Мусей, потому что серьезно верит в то, что понимает язык животных. Доктора давали ей таблетки, от которых у девочки все время болела голова, ей хотелось спать и ни о чем не думать. Она спала целыми днями, не читала книг, не разговаривала с другими больными и не вспоминала про бабушку и родителей. Врачи решили, что она слабоумная, и перестали ей интересоваться. Девочку оставили в покое, и она молча сидела на постели и смотрела в окно, на больничный двор.
Кто знает, что стряслось бы с ней дальше, если бы в отделение, где лежала девочка, не пришел один симпатичный молодой доктор. Он только что окончил институт и очень хотел помогать людям. В первый же день, когда он ходил по палатам, ему показали девочку и сказали, что она почти не умеет разговаривать, сидит целыми днями у окна и иногда воет, словно собака или мяукает, как кошка.
Молодой доктор очень удивился и решил познакомиться с девочкой. Он вошел в палату и плотно закрыл за собой дверь, а потом подошел к девочке и тихонько тявкнул, как щенок, который хочет познакомиться. Девочка широко раскрыла глаза от изумления и ответила:
– Здравствуй, а ты откуда знаешь собачий язык?
Доктор рассмеялся и поднес палец к губам, – Только тихо, давай говорить на языке людей, а то меня тоже посадят в больницу под замок. Я обещаю, что все тебе расскажу, только поговори с мной.
Девочка глубоко вздохнула и все рассказала молодому доктору, которого звали Кирилл, – и про родителей, и про бабушку, и про детприемник, и про собачью стаю, и про Мусю и Бусю. А доктор Кирилл поведал девочке, что у его дедушки была одна умная черная собака, умевшая говорить по-человечески, она-то и научила Кирилла языку собак. А что стало с ней потом, – волнуясь, спросила девочка. Увы, – ответил Кирилл, – после смерти дедушки родители решили избавиться от собаки– кому был нужен огромный беспородный пес. Я пытался отыскать его, но не сумел – родители отвезли его в другое место и там бросили на улице. Я так и не смог этого простить, а когда вырос, приехал в город и поступил в институт на врача и обязательно помогаю бродячим собакам. Мне все кажется, что однажды я его обязательно встречу.
– Конечно, встретишь, – радостно закричала девочка, – ведь это мой друг Зоркий, он спас меня от смерти, приютил в стае и научил жить по справедливым собачьим законам. Надеюсь, он еще жив, после той ужасной облавы, о которой я тебе рассказывала.
– Так это и есть мой верный друг, – разволновался и Кирилл. Мы обязательно его найдем, вот только надо тебя подлечить и скорее забрать из больницы, а там я помогу тебе найти бабушку и родителей, а ты – моего верного друга Зоркого.
Так девочка подружилась с Кириллом. Доктор начал действовать сразу же – он сказал другим врачам, что девочка совсем не слабоумная, она просто очень напугана и расстроена, но он берется ее вылечить без всяких лекарств, одним добрым словом. Но для этого ему нужно как можно больше времени проводить с девочкой – гулять с ней в больничном парке, ходить в кино, кушать мороженое, словом, дать ей возможность снова стать обычным ребенком. Кирилл даже хотел забрать ее из больницы, но главный врач не разрешил – не положено.
Девочка жила в больнице, но ей уже не давали странных лекарств, не делали уколы, а Кирилл проводил с ней все больше и больше времени. Он приносил ей книги, и девочка снова начала читать. Он ходил с ней в кино, а ведь девочка ни разу в своей жизни не была в кинотеатре. Он водил ее в цирк, в театр, в зоопарк, покупал ей мороженое и сладкую вату, рассказывал смешные истории, словом, вел себя с ней как старший брат. И девочка снова стала чувствовать себя человеком – самой нормальной девочкой, которой нравится получать подарки, играть в игрушки и беззаботно радоваться жизни.
Вскоре главный врач назначил комиссию, которая должна была решить судьбу девочки. Ее пригласили в комнату, где сидело много врачей, но девочка не волновалась, потому что среди них был Кирилл, и он улыбался и подбадривал ее. Она должна была отвечать на самые разные вопросы – кто она такая, как очутилась в Мусиной квартире, умеет ли она читать и писать, кто ее родители. Кирилл знал, что хотят услышать врачи, а у девочки была очень хорошая память, и она ответила на все вопросы так, как нужно. Врачи посовещались и решили, что девочка полностью здорова и должна жить в детском доме, потому что у нее нет близких родственников. Напрасно Кирилл просил комиссию разрешения удочерить девочку – врачи и большие начальники решили, что Кирилл еще слишком молод, чтобы воспитывать детей. Напрасно девочка умоляла комиссию не отсылать ее в детский дом, ведь там не будет Кирилла – единственного ее друга. Но так уже часто происходило в жизни девочки, что ее судьба решалась за нее чужими людьми, которым и дела не было до бедной малышки.
Девочка не смогла даже попрощаться с Кириллом – ее забрали из больницы и посадили на поезд, который увез ее далеко из города, где оставался Кирилл, где, может быть, еще был жив Зоркий и где, скорее всего, работали ее родители, забывшие о ней и милой бабушке. На следующий день Кирилл пришел на работу и увидел, что кровать, где спала девочка, пуста, а ее самой нет. Главный врач строго-настрого запретил всем говорить с Кириллом о девочке, а самому Кириллу сказал так:
– Ты молод, и ничего не знаешь, поэтому послушай старого опытного врача. Девочки больше нет и не надо ее искать – ее увезли в другой город, ей дадут новое имя, и у нее будет другая жизнь. А ты сможешь стать прекрасным врачом, заработать много денег и жить счастливо, но для этого ты должен все силы отдать работе и учебе. Девочка только мешала бы тебе, поверь мне.
Так Кирилл потерял девочку, как когда-то потерял Зоркого, и хотя он искал ее, как только мог, след ее затерялся, как затерялся в свое время след любимой черной собаки дедушки. Кирилл по-прежнему кормил бродячих собак и изредка спрашивал у них о Зорком и о девочке. Но их словно корова языком слизала.
Глава 7.
Девочка плакала всю дорогу, пока поезд ехал сквозь пустынные поля и заброшенные деревни, далеко-далеко от того места, где родилась и выросла девочка, где когда-то потерялись ее родители и где навсегда остались воспоминания о Зорком, Мусе и Бусе, и, конечно же, о Кирилле. Но вот поезд остановился, девочку посадили в машину и привезли к старому особняку с белыми колоннами и облезлыми стенами. Это и был детский дом, где девочку ждала новая жизнь. С ужасом девочка поднялась по широким каменным ступеням, и вдруг дверь распахнулась и на крыльцо выбежали два высоких худых мальчишки, подхвативших девочку на руки. Они смеялись и наперебой что-то рассказывали ей, и только тут девочка пришла в себя и узнала Толика и Борю. Ой, вы так выросли, – прошептала она, – я вас даже не узнала! А уж ты-то как выросла, – смеялись мальчишки и снова принимались говорить, что они первые узнали, что к ним везут новенькую и собирались потаскать ее за волосы и немного помучить, но еще сверху увидели, что новенькая – их подружка из детприемника и скорей побежали ее встречать, чтобы никто ненароком не успел ее обидеть. Но на самом деле, – прибавил Толик, – мы и есть самые главные по обижанию девчонок, так что ты держись нас и не пропадешь. А Боря ласково погладил девочку по щеке и сказал: не переживай, все будет хорошо.
И все в самом деле было хорошо. Вместо страшного места, о котором когда-то ей рассказывали сами мальчишки, девочка увидела обычный дом, где жили дети, у которых нет родителей. Тому, у кого они есть, очень трудно представить, что это значит, но девочке, которая давно скиталась одна, это было понятно. Нет родителей – значит, рассчитывать приходиться только на себя самого, и пожаловаться тоже некому – поплачь в уголке, чтобы никто не видел, и иди дальше. Но девочке, привыкшей к самому плохому, жизнь в детском доме показалась раем – вдоволь еды, много книг, рядом – внимательные друзья. Но самое главное было в другом – девочка наконец-то пошла в школу. Ведь ей было почти что 9 лет, а она еще ни разу не была на уроке. Ей выдали учебники и портфель, и она гордо сидела позади всех детей, потому что была старше и выше других учеников на целую голову. Девочке всегда нравилось учиться, она много читала, пока жила у собак, и потом, когда очутилась среди кошек, но она никогда не думала, как много интересного она пропустила, поэтому училась она с большим прилежанием и скоро стала лучшей ученицей. За полгода девочка закончила первый класс, за вторые полгода одолела второй, и уже через год она пошла в третий класс вместе со своими сверстниками.
Учителя и воспитатели любили девочку за то, что она была послушной и хорошей ученицей, не нарушала правил, вовремя ложилась спать и не пыталась никуда убегать, как многие другие дети. В детском доме ей дали новую фамилию, ведь девочка не помнила свою прежнюю фамилию, доставшуюся ей от бабушки и от родителей. Теперь, если кому-нибудь и захотелось ее отыскать, сделать это было бы чрезвычайно трудно. Даже Кириллу, не оставлявшему попыток найти девочку по свежим следам, так и не удалось это сделать, что уж говорить о милой бабушке.
Между тем девочка жила в детском доме, дружила с Толиком и Борей, училась на отлично, но каждый вечер, ложась спать, она представляла себе лица родителей (ведь фотокарточка так и осталась с ее вещами в детприемнике), бабушки и просила у них прощения за то, что так и не может их найти. Про себя девочка твердила только одно – я вас найду, я вас обязательно найду. Но девочка была далеко не так наивна, как тогда, когда ущла в город от бабушки, теперь она хорошо понимала, что для того, чтобы вновь отправиться на поиски родителей, нужно быть умнее, старше и хорошо подготовиться. Девочка хотела немного подучиться, заработать денег и получить документы, чтобы ее больше не забирали в детприемник и в дом сумасшедших, если она снова окажется на улице.
Но в жизни все бывает не так, как в сказках. Однажды в детский дом приехала одна очень богатая женщина из большого города, где когда-то жила девочка. Она уже давно помогала детским домам по всей стране и по разу посещала каждый из них. На этот раз она приехала в тот самый дом, где жила девочка. Женщину звали Марина Петровна, и у нее в жизни было все, кроме близкого человека. Детей у Марины Петровны тоже не было, поэтому она с большим удовольствием возилась с детдомовскими детьми. Когда-то давно, когда Марина Петровна была еще девочкой Мариночкой, она потеряла обоих родителей и тоже оказалась в детском доме, поэтому она так хорошо понимала тех, кому помогала.
Когда Марина Петровна приехала в детский дом, то начала расспрашивать про воспитанников, про то, каким образом они попали в детский дом, и ей рассказали про удивительную девочку-Маугли, жившую среди кошек и собак, побывавшую в доме сумасшедших, а сейчас – первую ученицу в школе. Марина Петровна очень удивилась – ведь ей эта история напомнила ее саму много лет назад, и она попросила познакомить ее с девочкой.
Марина Петровна увидела девочку и сердце ее вдруг дрогнуло. Она видела много несчастных детей в своей жизни, но ни разу ей не хотелось погладить кого-нибудь из них по голове, прижать к груди и просто пожалеть от всей души. Жизнь в большом городе делает людей черствыми, хотя сами они этого не замечают, и Марина Петровна, хотя и помогала детским домам, не позволяла детским бедам касаться своей души. Но девочка, сама того не подозревая, растопила сердце Марины Петровны, и той вдруг захотелось осчастливить бедного ребенка.
Конечно же, Марина Петровна не сказала тогда ни слова девочке, она лишь посмотрела ей в глаза, потрепала ее по голове и ушла. Но в тот же день она начала действовать, а женщина она была очень умная и сильная, а главное, очень богатая, и там, где другие останавливались, она шла напролом. Не прошло и месяца, как за девочкой пришла воспитательница и отвела ее к директору в кабинет, где уже сидела Марина Петровна. Она взяла девочку за руку и сказала:
– Ну здравствуй, Даша, меня зовут Марина Петровна, и я буду твоей новой мамой. Мы сейчас же уезжаем из детского дома. Можешь попрощаться с друзьями, но ничего не бери с собой – у тебя все будет новое, даже фамилия. С сегодняшнего дня у тебя начинается новая жизнь.
И так оно и произошло – после того, как девочка в слезах обнимала и целовала Толика и Борю, ставших ей братьями, она села сначала в дорогую черную машину-джип, а потом очутилась в самолете. Они с Мариной Петровной прилетели в далекую сказочно красивую страну, которую девочка видела только на картинках – зеленые острова, пальмы, снежно-белый мелкий песок, прозрачная голубая вода, дельфины и летучие рыбы, алый закат, тонущий в море, все это было похоже на настоящее волшебство. Девочка жила с Мариной Петровной в огромной хижине, где было все, что только пожелаешь – горячая вода в душе, свежие фрукты, только что выловленная рыба, темнокожие слуги, выполнявшие любые их желания. Девочка спала в белоснежной чистой постели, над которой был прозрачный полог, купалась в бассейне с морской водой, плавала в маске и ластах вместе с удивительными цветными рыбами, каталась на дрессированных дельфинах, лежала в тени пальм и время от времени щипала себя, чтобы убедиться, что ей все это не приснилось.
Марина Петровна не случайно увезла ее из детского дома прямиком на чудесный остров. Перед тем, как оформить документы, она прочла историю девочки и знала, что рано или поздно она вновь захочет отыскать своих настоящих родителей. Поэтому умная женщина решила сделать все, чтобы девочка забыла о своем прошлом и стала относиться к ней как к родной матери. После двух недель на острове они вновь сели на самолет и улетели в совершенно иное место – в Южную Америку, где девочку ждали индейские храмы, путешествие по большой реке на лодке, диковинные животные и настоящий карнавал.
Теперь вся жизнь девочки превратилась в сплошной карнавал. Каждые две недели Марина Петровна везла ее в новые удивительные места, о которых любая девочка может разве что мечтать, города и страны менялись с удивительной быстротой, и девочка не успевала сосредоточиться на чем-то главном, как картинка за окном становилась иной словно по мановению волшебной палочки. Иногда ей казалось, что она пропускает что-то очень важное в своей жизни, но Марина Петровна уверяла ее, что самое важное ждет ее впереди.
Марина Петровна была первым человеком, сделавшим так много для девочки, и не стоит осуждать ее за то, что она всеми силами стремилась к тому, чтобы девочка забыла прежнюю жизнь, родителей, бабушку, друзей. Марина Петровна тоже была одинока и хотела стать девочке настоящей мамой. Девочка очень привязалась к ней, но слово «мама», которого так ждала Марина Петровна, так ни разу и не сорвалось с ее губ. Но Марина Петровна умела ждать, как настоящая сильная женщина, и она готова была ждать, сколько потребуется.
Теперь у девочки было все, чего только можно пожелать – даже личный учитель, ведь Марина Петровна не хотела, чтобы девочка осталась неучем. У нее были свои чемоданы, в которых путешествовали ее наряды, свои ящички для драгоценностей, даже своя машина, которую она училась водить под присмотром Марины Петровны. Единственное, что наотрез отказалась покупать Марина Петровна, были домашние животные – она совсем не хотела, чтобы девочка общалась с кошками или собаками, ведь те могли напомнить ей о прежней жизни.
Так путешествуя вокруг света, они прожили целый год, и Марина Петровна решила, что теперь можно возвращаться домой. Там, в России, у Марины Петровны был огромный загородный дом, куда она привезла девочку на лето. В соседней деревне одна из женщин держала козу, и Марина Петровна решила, что девочке будет полезно попить козьего молочка. Она пригласила старую женщину, и та пришла к ней как-то утром с крынкой, полной свежего молока. Марина Петровна пригласила ее присесть. Женщина выглядела очень доброй и печальной, и Марине Петровне захотелось ей чем-нибудь помочь. Но бедная женщина покачала головой и мягко ответила:
– Милая Марина Петровна, вряд ли вы чем-нибудь сможете мне помочь. Когда-то очень давно у меня были дети и внучка, но дети ушли в город и забыли про меня и внучку, а вскоре и внучка ушла их искать, и вот уже 4 года как ее нигде нет. Я выплакала все слезы, обила все пороги, но так и не смогла найти свою Дашу. Боюсь, что ее уже нет на этом свете. Дай бог вам здоровья, берегите свою дочурку и никуда не отпускайте ее от себя.
В тот же день Марина Петровна забрала девочку и переехала в город. Она полюбила девочку всем сердцем и ни за что на свете не позволила бы бабушке, а ведь старая женщина была Дашиной бабулей, забрать ее обратно. Так девочка не встретила бабушку, хотя та сидела в соседней комнате, пока девочка нежилась в своей постельке. И хотя Марина Петровна знала, что сердце бедной старушки разбито, она подумала о себе и своем сердце и сделала выбор, о котором девочка ничего не знала.
Глава 8.
В городе девочка наконец-то пошла в настоящую школу, куда ее каждый день отвозил личный водитель на автомобиле. Он провожал ее до дверей, а потом встречал после уроков. Затем девочка ехала в спортивный клуб, где она занималась теннисом и плавала в бассейне, а учителя по музыке и балету приходили к ней прямо домой. И так получалось, что девочка нигде не была одна – только вечером в кровати, после того как Марина Петровна целовала ее на ночь, она утыкалась лицом в подушку и тихо плакала, вспоминая бабушку, своих лохматых друзей, Кирилла, Толика и Борю. И еще она не переставала думать о том, как разыскать родителей. А тот, кто очень хочет, тот, как известно, своего добьется.
Однажды, тихим летним вечером, Марина Петровна поцеловала девочку в лоб и со вздохом сказала:
– Милая моя Даша, ты так ни разу не назвала меня мамой, а ведь прошло уже 2 года, как ты живешь со мной. Разве тебе плохо у меня?
– Марина Петровна, я вас очень люблю, – ответила девочка, – и мне очень хорошо живется у вас дома. Но ведь у меня есть мама и папа, поэтому я не могу назвать вас мамой, да и бабушка у меня тоже есть.
Марина Петровна молча закрыла за собой дверь. Девочка подошла к окну, широко распахнула его и посмотрела вдаль, где за крышами домов виднелся лес и вилась узкая лента реки, окрашенная закатом. И вдруг она услышала, как кто-то обратился к ней на чистейшем собачьем языке:
– Эй, послушай, не ты ли девочка, прожившая год в собачьей стае?
– Я, – ответила девочка по-собачьи и удивленно посмотрела вокруг – ведь рядом не могло быть никаких собак.
– Эх, ты, ворона, – засмеялся кто-то, и только теперь девочка поняла, что разговаривает с … вороной, сидящей на ветке дерева рядом с домом.
– Да-да, ворона, – сказала ворона, – а что, уже и по-собачьи нельзя научиться болтать, что ли, – добавила она ворчливо. – Значит, ты и есть Даша, слава богу, я тебя нашла, а уж Зоркий-то как будет рад!
Девочка от волнения едва не выпала из окна :
– Зоркий жив! – воскликнула она, – ура!
– Эй, ты, поосторожнее, – прикрикнула на нее ворона. – Конечно, жив, что ему сделается, он и не из таких передряг спасался. Но найти тебя не мог, поэтому поручил мне, а с такими делами лучше меня никто не справится, это точно.
– Милая ворона, – спросила девочка, – как же ты меня нашла?
– Как-как, – каркнула ворона, – да очень просто. Поспрашивала подруг и знакомых, полетала тут и там, кое-что сорока на хвосте принесла, всего понемножку, так и вышло, что живешь ты в одном очень богатом доме, никуда не выходишь, ни с кем не разговариваешь, разъезжаешь на машине, и подобраться к тебе очень трудно, да только для меня нет ничего невозможного. Все это уже не важно, главное другое – Зоркий и Кирилл придумали, как тебе отыскать родителей и бабушку.
– Милая ворона, так Кирилл нашел Зоркого? – ахнула девочка.
– Конечно же, нашел, это Зоркий нашел Кирилла, разве может человек найти собаку, – отрезала ворона. – Да ты не отвлекайся, а то у меня еще дел по горло, мне нужно бабушку твою отыскать. Слушай меня внимательно и запоминай, что скажу. Cкоро я прилечу к тебе в это же время и захвачу с собой письмо для бабушки, только ты должна уместить его на крохотном кусочке бумаги, скатать в рулон и закрепить в колечке на моей лапке. Все поняла? А будешь себя хорошо вести – захвачу для тебя весточку от Кирилла и Зоркого. И еще – будешь на улице, смотри по сторонам, знаешь, как – нюхай, верти головой, вдруг, кое-кого и увидишь…
И с этими словами ворона закрыла клюв и растворилась в наступающей темноте. Впервые за много дней девочка заснула без слез в подушку, и ей всю ночь снились хорошие цветные сны.
На следующий день, оказавшись на улице, девочка повела себя очень странно, на взгляд Марины Петровны и ее водителя – она все время шмыгала носом, словно принюхивалась к воздуху, и вертела головой, точно сорока. Марина Петровна подумала, что девочка снова вспомнила свою собачью жизнь, но понадеялась, что это скоро пройдет.
Кроме того, у девочки появились новые секреты – тайком от Марины Петровны она писала письмо милой бабушке. Это была очень трудная задача – ведь девочке так много надо было рассказать старушке на крохотном клочке бумаги. Девочка долго думала, стоит ли рассказывать бабушке обо всем, что с ней произошло, и решила, что не будет волновать бедную старушку, а только напишет, что с ней все хорошо, что она живет в большом богатом доме с доброй женщиной, но очень скучает и хочет вернуться домой.
Несколько дней девочка провела в страшном волнении, особенно, вечером, когда ложилась спать. Она очень ждала письма от Кирилла и Зоркого. И вот однажды, когда за Мариной Петровной закрылась дверь, в окно кто-то постучал. Девочка сразу узнала ворону и тут же открыла окно. Ворона села на подоконник и клювом показала на лапку – там у умной птицы крепилось специальное колечко, в котором девочка обнаружила скатанный в рулон кусочек бумаги. Дрожащими от нетерпения пальцами девочка развернула письмо, взяла лупу и села читать. Мудрая ворона прикрыла глаза и не тревожила девочку, пока та не прочла письмо до последней строчки.
Вот что написал девочке Кирилл:
Милая Даша! Как я рад, что ты жива и с тобой все хорошо! Ты и представить себе не можешь, как я искал тебя по всей стране, но следы твои были так надежно спрятаны, что я, в конце концов, опустил руки. Каждый вечер я думал о тебе и желал только одного – чтобы у тебя все было хорошо.
И вот однажды, проходя по улице, я увидел собаку, до странности похожую на моего любимого пса, о котором я тебе рассказывал, – Зоркого, как ты его называла. Собака была явно больна и даже не узнала меня. Как хорошо, что ты когда-то заставила меня вспомнить собачий язык. Я обратился к ней, и вот счастье – это действительно оказался Зоркий. Однако он был очень плох – он заговаривался, все время вспоминал какую-то девочку и решительно отказывался лечиться. Ты же знаешь, что я врач и не могу оставить больного без помощи. Я взял Зоркого на руки, отнес домой и стал выхаживать, как самого дорогого человека. Прошло 2 недели, и Зоркий пришел в себя, шерсть его заблестела, память вернулась, и он все вспомнил. Так мы вновь обрели друг друга и тебя – ведь Зоркий узнал от меня, что случилось с тобой после того, как он попал к собаколовам. Вам обоим пришлось не сладко, но когда Зоркий узнал, какая судьба привела тебя в мою больницу, он заплакал, и это было невыносимо видеть – огромный взрослый пес, плачущий навзрыд. Я утешал его, как мог, но и мне нечего было сказать – мы оба тебя потеряли.
Не будь рядом со мной этой мужественной мудрой собаки, ты бы никогда не получила этого письма. Ведь именно Зоркий придумал целую цепочку, по которой самые умные животные этой страны и заграницы искали тебя по всему свету. Всем руководила ворона – именно она принесла тебе это письмо, она немного надоедливая, словно школьная учительница, но ты будь с ней повежливей, ведь именно ее следует благодарить за то, что мы тебя нашли. В ближайшие дни ты увидишь меня и Зоркого – мы постараемся быть около того места, где ты садишься в машину. Сделай вид, что ты нас не знаешь, иначе Марина Петровна догадается и опять увезет тебя из страны, на этот раз навсегда. Она добрая и хорошая женщина, но у нее никого нет, кроме тебя, и она ни за что в жизни не отдаст тебя бабушке или даже твоим родителям.
А теперь самое главное – дело в том, что мы с Зорким придумали, как тебе найти родителей. Думаю, что Марина Петровна разрешит тебе заниматься чем-нибудь очень интересным, например, вести детскую передачу на телевидении. Попроси ее об этом, и она непременно все устроит. Так ты сможешь обратиться ко всем, кто смотрит передачи, а это почти вся страна. И если твои родители и бабушка живы, они наверняка откликнутся.
Даша, будь умницей, делай, что я тебе написал, и не забудь уничтожить это письмо, иначе Марина Петровна непременно нам помешает. Мы очень тебя любим,
Кирилл и Зоркий.
Дочитав письмо, девочка заплакала, и добрая ворона еще долго чесала ей голову клювом, успокаивала и уговаривала не терять времени. Наконец, девочка пришла в себя, ведь это была не просто маленькая капризная плакса. Она вложила свое письмо в колечко, поцеловала ворону в умные серые глазки и пожелала ей удачи – больше она ничем не могла помочь вороне в ее поисках бабушки.
На следующий день за завтраком девочка сказала Марине Петровне:
– Марина Петровна, я хотела бы вас попросить – мне очень хочется попасть на телевидение.
Марина Петровна ужасно удивилась и спросила:
– Даша, ты хочешь узнать, как делаются передачи?
– Не совсем, – ответила девочка, – я бы сама хотела стать ведущей, мне кажется, что это очень интересно.
Впервые за все время девочка сказала, что ей действительно чего-то хочется, и Марина Петровна решила пойти ей навстречу. Для нее не было ничего невозможного, и уже на следующий день девочка сидела в телестудии, где отбирали детей для участия в телепередачах. Детей было очень много, и они все были одеты очень нарядно, словно на праздник. Девочка же предпочла одеться попроще, но режиссер обратил внимание именно на нее – очень уж глубокими и не по-детски серьезными глазами смотрела она в камеру, пока рассказывала, почему ей хочется вести программу. Марине Петровне даже не пришлось никого просить – девочку безоговорочно приняли в школу юных ведущих. Девочка радовалась, словно маленький ребенок, Марина Петровна еще не видела ее такой счастливой, поэтому она и разрешила девочке выступать в передаче. Правда, она строго-настрого запретила ей рассказывать о своей жизни, о чем бы ее ни спрашивали взрослые ведущие. Девочка была умной, поэтому она пообещала Марине Петровне, что будет молчать, и с этого дня у нее началась новая жизнь – учеба в школе телеведущих, съемки, участие в написании сценария передачи. Девочка вместе с взрослыми журналистами вела программу, посвященную детям, у которых были сложности в жизни – они плохо учились, сбегали из дома, не слушались старших или просто ужасно себя вели. Во время передачи дети смотрели на себя со стороны и слушали то, что о них думали журналисты, зрители в студии и все, кто звонил на передачу, и очень часто их собственное поведение вовсе не казалось им таким хорошим, как до передачи. Они начинали задумываться о том, что делали, и уже одно это приводило их к раскаянию и исправлению. Девочка в таких случаях радовалась как ребенок и от счастья хлопала в ладоши, особенно, когда видела, что родители вытирают им слезы, целуют и обнимают их, потому что дети больше не будут изводить и мучить их своими капризами и дурным поведением.
Все, что девочка делала, было очень искренним – и ее отчаяние при виде плохих детей, и ее радость от того, что они на пути к добру, поэтому очень скоро девочка стала получать огромное количество писем от детей и их родителей, от бабушек и дедушек, от нянь и воспитательниц в детском саду. Все они наперебой просили ее приехать и помочь. Конечно же, девочка не могла написать и ответить всем, но самые интересные письма она читала в студии и отдавала взрослым ведущим, а те приглашали их авторов на передачу. Так незаметно девочка превратилась в настоящую знаменитость – в школе все хотели с ней дружить, на улице к ней подходили за автографами, ей звонили журналисты. Ни девочке, ни уж тем более Марине Петровне это не нравилось, но делать было нечего – на телевидении девочку очень любили и ни за что не хотели отпускать.
В жизни девочки случились и другие перемены – она наконец-то нашла способ общаться со своими друзьями – Кириллом и Зорким. Первый раз они увиделись около ворот студии – девочка как обычно принюхивалась и вдруг почувствовала такой знакомый запах шерсти, который она никогда бы не ни с чем не спутала. Девочка оглянулась и заметила, что неподалеку от машины стоит молодой человек с большой черной собакой на поводке – это и были Кирилл и Зоркий. Кирилл, заметила девочка, сильно изменился, а вот Зоркий остался прежним – огромным и лохматым. Друзья не могли подойти и обняться, иначе бы шофер Марины Петровны заподозрил неладное, но они могли смотреть друг на друга, а Зоркий смог даже поговорить с девочкой на собачьем языке:
– Как же я рад тебя видеть, – пролаял Зоркий, натянув поводок до предела. – Ты выросла, окрепла, я видел тебя в телевизоре – ты самая добрая и умная собака из всех, кого я знал. Кирилл не может сейчас говорить с тобой, зато он будет писать тебе письма, и ты сможешь ему отвечать. Мы будем приходить сюда в те дни, когда ты приезжаешь на студию. Да, чуть не забыл, ворона просила тебе передать, что она ищет твою бабушку и скоро тебя навестит.
Конечно же, девочка ему не ответила, но в глазах у нее заблестели слезы, и даже во время передачи девочка не могла не думать о Кирилле, о Зорком и о милой бабушке.
Вскоре девочка получила первое письмо от Кирилла, потом второе, ведь Марина Петровна не читала почту, которая приходила в студию. Так девочке пришла весточка от друзей-мальчишек Толика и Бори, оказывается, они тоже увидели ее в передаче и сразу узнали. Они написали девочке, что весь детский дом ей очень гордится и передает привет. Девочка тут же послала ребятам денег из тех, которые ей платили за передачи. Марина Петровна считала, что это очень правильно, когда дети сами зарабатывают на мороженое и игрушки, поэтому не забирала себе то, что девочке платили на телевидении.
Однако девочка ждала другого – она очень надеялась на то, что бабушка и родители найдут ее и заберут из богатого особняка Марины Петровны, который так и не стал девочке настоящим домом, потому что был больше похож на тюрьму, чем на место, где хочется жить и радоваться. И девочка почти что пала духом, стала плохо учиться и много болеть, и никто не мог понять, в чем дело. А те, кто могли бы все объяснить, по-прежнему молча ждали девочку у ворот студии.
Глава 9.
Однажды девочка разбирала почту, и вдруг адрес на конверте показался ей знакомым. Сердце ее забилось, она открыла конверт и чуть не заплакала от радости – из конверта выпала фотокарточка бабушки! Старушка была не только жива и здорова, она увидела девочку на экране телевизора и тут же написала внучке письмо. Девочка, дрожа от волнения, читала о том, как бедная старушка ее везде искала, как недавно к ней вдруг прилетела одна назойливая ворона, буквально заставившая ее снять с лапки колечко, а в ней оказалось письмо от девочки, как потом бабушка долго пыталась написать ответ на крохотном листочке бумаги, но глаза ее стали совсем плохи, и она уж было отчаялась, да тут случайно увидела девочку по телевизору. Конечно же, бабушка вовсе не собиралась отдавать девочку Марине Петровне, она хотела тут же приехать в город и забрать ее домой, но вот беда – пока старушка лежала в больнице, у нее потерялись документы на девочку и ее родителей, и теперь бабушка не знала, как доказать, что девочка приходится ей внучкой. Милая старушка запуталась вконец и спрашивала совета у девочки.
Девочка закрыла письмо и задумалась. Несмотря на то, что ей было не так уж и много лет, она столько всего повидала в жизни, что понимала вещи, недоступные детям и даже иным взрослым. Девочка понимала, что без документов бабушка не сможет доказать, что она ее внучка. Как только Марина Петровна узнает, что бабушка ее нашла, она тут же увезет девочку за тридевять земель, и тогда она больше никогда не увидит ни бабушку, ни Кирилла и Зоркого, и не сможет отыскать своих родителей. Бабушка должна во что бы то ни стало молчать о том, что она нашла внучку, решила девочка и тут же села писать письмо Кириллу. В нем она просила друзей срочно поехать к старушке в деревню и все ей объяснить. Пока девочка не найдет родителей, а бабушка не отыщет документы, лучше оставить все, как есть, иначе Марина Петровна снова поступит по-своему.
Получив письмо девочки, Кирилл и Зоркий тут же отправились в деревню и нашли бабушку в полном смятении. Им пришлось выпить не одну чашку и миску молока, прежде чем они смогли рассказать бабушке настоящую историю девочки. Бабушка и плакала, и смеялась одновременно. Она была несказанно рада, что у девочки такая хорошая и богатая жизнь, она хотела бы просто увидеть и обнять внучку, а уж там пусть девочка сама решает, с кем она хочет остаться. Кирилл и Зоркий обыскали весь дом, но так и не нашли документов, что означало, увы, что сейчас бабушке никак нельзя было ехать к девочке в гости, чтобы не насторожить вконец Марину Петровну. Хуже всего было то, что Марина Петровна знала бабушку в лицо, поэтому Кирилл и Зоркий не могли взять ее с собой на встречу у ворот студии, но зато они пообещали старушке, что обязательно найдут способ увидеться с девочкой, но нужно набраться терпения. Скрепя сердце, бедная старушка смирилась.
Но теперь девочка не находила себе места в доме Марины Петровны. Она совсем забросила учебу, все время проводила на студии, писала письма пачками, почти не разговаривала со своей новой мамой, и Марина Петровна решила положить всему этому конец. Однажды вечером она строго сказала девочке, что их обеих пригласили на один очень торжественный вечер во дворец президента, где будут самые известные люди страны, но после этого события девочка больше не будет выступать на телевидении, потому что оно дурно влияет на ее успехи и характер. Девочка еле сдержала слезы, но когда Марина Петровна вышла из комнаты, она ничком упала на постель и горько зарыдала впервые в жизни. Все, к чему она стремилась, – бабушка, родители, друзья, – все это вновь захотела отнять у нее Марина Петровна. А уж если она чего-то хотела, то добивалась непременно.
С тяжелым сердцем одевалась девочка на торжественный прием, не видящими глазами смотрела она, когда их встречали во дворце президента, когда с ней беседовали самые известные люди страны – ученые, писатели, артисты, композиторы. Душа ее болела так, как никогда в жизни, и она сначала не сразу обратила внимание на мужчину и женщину, с которыми очень вежливо разговаривал сам президент страны. Они были очень похожи друг на друга – коротко стрижены, в строгой темной одежде, они держались за руки как дети. Девочка спросила Марину Петровну, кто эти люди. Это, ответила ей новая мама, очень известные изобретатели и ученые, они знамениты на всю страну тем, что их изобретения защищают нас от врагов во всем мире. Президент очень уважает и ценит их еще и за то, что они работают круглыми сутками, без отдыха, у них нет ни детей, ни родственников, и они думают только о государственном благе, прибавила Марина Петровна и повернулась к девочке.
Однако девочки рядом не было. Она уже бежала к президенту, широко раскинув руки, и ее губы произносили только эти слова: Мама! Папа! Я нашла вас!
Президент и пара обернулись на крик, и люди в черном, охранявшие президента, тут же заслонили его, но девочка стремилась совсем не в его сторону. Она с разбегу ткнулась лицом в живот женщины, обхватила ее руками и тихо и блаженно прошептала: Я нашла вас! И тут сознание девочки затуманилось, она закрыла глаза, а открыла их много часов спустя в совершенно не знакомом ей месте.
Она лежала в постели в доме, совершенно не похожем на тот, где она жила с Мариной Петровной. Рядом с ней, сидя в кресле, спала женщина с таким знакомым и родным лицом, словно это была бабушка, но только намного моложе и красивее. Женщина и во сне крепко сжимала руку девочки, поэтому она сразу проснулась, как только девочка села в кровати. Дверь отворилась, в комнату вошел папа девочки и встал, прислонившись к стене. Женщина села к девочке на кровать, обняла ее и начала говорить, ласково гладя девочку по волосам:
– Милая моя Даша, если бы ты когда-нибудь могла простить нас с папой за то, что мы бросили тебя и бабушку, за то, что ушли в город и решили во что бы то ни стало добиться успеха, за то, что так работали на себя, на свой успех и на страну, что забыли обо всем, даже о том, что у нас есть ты и бабушка, за то, что много лет не вспоминали и не думали о вас, за то, что тебе пришлось вытерпеть, чтобы найти нас и вернуть нам потерянные чувства! Мы с папой бесконечно виноваты перед вами, поэтому ты и бабушка сами вправе выбирать, где и как жить дальше. Мы твои законные родители, нас очень ценит президент, поэтому мы нашли способ договориться с Мариной Петровной, она очень хорошая женщина, но просто немного запуталась в жизни. Однако она любит тебя, как настоящая мама, и было бы черной неблагодарностью просто сделать так, словно ее не было. Вчера нам позвонил твой друг доктор Кирилл и сказал, что готов взять тебя на воспитание. Ты вправе выбирать сама – ведь ты совсем взрослая…
Девочка обняла маму, прижалась щекой к ее руке и поманила папу. Он подошел, взял ее на руки и крепко прижал к груди, и сердце девочки впервые за много лет успокоилось. Она подняла лицо, мокрое от слез, и ответила:
– Мама и папа, я так долго и так много искала вас, что не хочу оставлять вас одних. Но я вижу, что вы не можете жить без большого города и без работы, а бабушка будет плохо чувствовать себя без своего домика в деревне. Поэтому я решила, что буду учиться и жить с вами в городе, а на лето я буду уезжать к бабушке. Вы правы, я очень благодарна Марине Петровне, и мне бы хотелось видеться с Мариной Петровной и со своими друзьями Кириллом и Зорким. Я думаю, что у нас все получится.
И с этими словами девочка уснула, словно провалилась в пушистое белое облако.
И все было так, как того хотела девочка. Она жила с родителями, уезжала на лето к бабушке, делала уроки у Кирилла, гуляла под присмотром Зоркого в парке. Марина Петровна забрала из детского дома Толика и Борю и заменила им маму, поэтому друзья путешествовали по миру все вместе. Одним словом, сказка про девочку подошла к концу, и это был бы хороший конец, когда все друг друга простили и нашли, но в жизни все бывает не так, как в сказке. Однако это сказка, а в сказке все должно заканчиваться хорошо. В сказках все живут долго и счастливо, и герои этой сказки пусть не будут исключением. И пусть они не вспоминают о темной стороне жизни, и пусть они не держат зла друг на друга и на окружающий их мир, и пусть они никогда не будут чувствовать себя одинокими, как это уже было однажды. А этого вполне достаточно для счастья, хотя бы в сказке.
Мария Полянская
Родилась в 1966 году, живет и работает в Москве. Окончив в конце восьмидесятых филологический факультет и аспирантуру МГУ, прожила несколько лет в Нидерландах, где преподавала русский язык, писала диссертацию и работала переводчиком. Была владелицей арт-кафе "Колония" в Москве. Автор книг «Чужестранка» (1998), «Сон городского воробья» (2008), «Терминал» (2012). Лауреат премий «Золотое перо Руси» (2006), «Добрая Лира» (2008), победитель театрального конкурса «Премьера» (2010), конкурса «Хай концепт» (2018), «Москва инноваций-2050» (2020. Писатель, блогер, консультант, руководитель социальных проектов.