105 Views
Борис Слуцкий медленно и тяжело входил в литературу. Мощные стихи, отмеченные неповторимым авторским стилем, уже гуляли по Москве, переписывались от руки и перепечатывались на машинке, а для писательского сообщества их автор был по-прежнему никем. Писавшим «инкогнито».
Ситуация изменилась в одно мгновение, чудесным образом. Впрочем, у чуда было имя: Илья Эренбург. Он сумел взглянуть на современника, бывшего почти на тридцать лет моложе, из вневременного пространства. Как потомок.
Противоположная ситуация: современный прозаик (поэт) пишет о произведении Л. Н. Толстого (А. С. Пушкина), как будто оно написано вчера – и яростно обличает классика во всевозможных грехах, игнорируя и здравый смысл, и чувство меры. Потомок, не желающий воспользоваться своим временным преимуществом, растаптывающий его, чтобы стать на позицию современника давно умершего автора. А с современника, как известно, «все взятки гладки».
Человек может вести себя по-разному в разные периоды своей жизни. Белинский, бывший язвительным, злоязычным критиком при жизни Пушкина, после смерти поэта писал о нём совсем по-иному, бережно и благодарно. Писарев проделал обратный путь: от безусловного признания к полному неприятию. Его «пушкинские» статьи удивляют сегодня откровенным, агрессивным невежеством, сочетающимся с бесспорным литературным талантом. Но галиматья, кем бы и как бы она ни была написана, остаётся сама собой.
Чем же современник отличается от потомка? В двух словах (точнее, в шести предложениях).
Современник завистлив, злобен, примитивен, груб. Его взгляд на писателя – скорее дуло пистолета, приставленное к писательскому виску. Да и не взгляд это: инвектива, клеймо, каинова печать.
Потомок доброжелателен, мягок, широк, добр. Его не пугает даже то, что ему самому несвойственно. Поскольку смотрит он на писателя через призму разделяющего их слоя времени.
Все мы рождаемся «современниками». О том, как в писательской среде, в «террариуме единомышленников» «любят» и «ценят» себе подобных, писалось многократно (тут же вспоминаются стихотворения Блока и Кедрина). Но далеко не каждый способен воспитать, вырастить, поднять в себе «потомка».
Стоит автору умереть, как оказывается, что его катастрофически недооценивали при жизни. И те самые современники, которые соревновались в точности, оплёвывая живого, выстраиваются в очередь, чтобы поплакать над свежей могилой. Уже как благодарные потомки.
Вспомним Ахматову, Пастернака, Бродского, Высоцкого. Сколько вёдер помоев было вылито на них при жизни?
Но есть случаи куда более грустные. Анненский: гений, выпустивший при жизни единственный сборник под псевдонимом «Ник. Т-о». Блаженный (Айзенштадт): поэт редкостного таланта, считавшийся полубезумным чудаком почти до смерти.
Проблема стара, как мир. Да и в русской литературе существует «двести лет в обед». Пушкин при всех своих действительных и приписываемых доброхотами недостатках не знал, что такое зависть к собрату по перу. А талантливый Катенин знал. И тяжко завидовал младшему современнику, даже не пытаясь понять грандиозность, космичность пушкинского дарования.
Писательский мир, строя взаимоотношения между литературными единицами, идёт сегодня не за Пушкиным, а за Катениным.
2014
Борис Суслович
Борис Зиновьевич Суслович родился в 1955 году в Днепропетровске, закончил мехмат ДГУ, программист. С 1990 года живёт в Холоне. Пишет много лет. Стихи и проза публиковались в журналах "Новая Юность", "Крещатик", "Семь искусств", российско-израильском альманахе «ДИАЛОГ», иерусалимском альманахе "Огни столицы", сетевом альманахе "45 параллель". В 2006 году вышел поэтический сборник "Просыпается слово", в 2014 - сборник стихов и прозы "Царскосельский Эйлат". С 2014 года - член Южнорусского союза писателей. Женат. Дочь и сын.