575 Views
1.
Мат да кураж, вой-песенки,
что ж вас никто не поёт,
что ж умирать так невесело,
что же нем, трезв народ,
что же забит-мордован так,
что и в большой беде
не чует себе свободы, мрак
в сердце, вокруг, везде?
.
От небытия не пробудится,
не стряхнёт, встав, с себя
смерть-дремоту. Остудится
весть, к ним (пока…) дойдя.
.
Народу умирать – не жаль себя,
но и не спешат в беду,
пределы земного странствия
у них всегда на виду.
2.
Винтовку бы взять, пойти с ними
ворога пострелять;
кресты с себя бойцы снимут,
начнут щеголять, сиять
знаками иного рода
из темней областей;
стать бы частью народа,
душу губить со всей
массой тёмной,
так нет всё мне
покоя:
убить убьют,
зарыть зароют,
но классовый
вопрос ещё зададут.
И не примет земля крестьянская
труп и не даст истлеть,
сохранит меня, и века пройдут –
мне небытие терпеть,
проклятость ощущая
всем телом, но будет свет
для тех, кто не стал землёю,
кому воскресенья нет.
3.
Мы в кафе сидели, пили пиво,
убежать бы нам, не расплатившись,
чтобы повод был, мы чтобы живы
по делам вернулись. Пфенниг лишний
кинем – бряк! – на чай: за жизнь не много,
в самый раз – достаток наш солдатский.
Нам война объявлена, тревога.
Лучше, чем вернуться, здесь остаться,
разменять судьбу, прожить помалу,
по-мещански. Ангел наш немецкий
Августина слушает, по залу
носят кружки, никуда не деться
от немецкой скуки – дар бессмертный
Мефистофеля. Остановилось
славное мгновение, усердный
длился труд, богатство дней копилось.
4.
Мы ничем не связаны: допиты
пиво, водка; женщина осталась,
кому здесь остаться – на круг квиты,
рассчитались; с нами рассчиталась
общая судьба, германский гений
сумрачный, крылатый, бесноватый.
Сказано: вернемся в день осенний
славой славны, сказочно богаты.
В столькой лжи должна же хоть какая
правда быть, удача на востоке,
прокляты мы будем, умирая,
станем мы немыслимо жестоки.
5.
Вышли побеждать на поле битвы
нибелунги, сука, строй тяжелый –
льды не держат, и наши молитвы
с нами под воду пошли к престолу
водяного – нас не победили,
меч острей, тяжеле наш, весь в иле,
мы в растущей злобе, чёрной силе
замысел победный сохранили.
Час настанет – разойдутся воды,
и над головою ветр засвищет,
будут сохраненному народу
бой и смерть, хмель и земная пища.
Кто послали нас на бой несчастный,
те давно в грехах поумирали;
в новом мире, новом и прекрасном,
наши, Зигфрид, времена настали.
6.
А мы, солдаты, вернулись с войны –
почему не убиты?
Долгие, жадные снились сны
земле о ее доле сытой.
Занято наше поле чужим трудом,
колосится рожь,
новыми жильцами полон дом,
а наши права все ложь.
Война раздвигала границы земли,
уменьшала число едоков –
вдвойне проиграли: назад пришли,
и голод наш вечно нов.
Друг к другу стянулись края земли
в результате наших трудов.
7.
В дверях солдатского борделя
столкнулись лоб в лоб, всё по тем же
делам – дешевое веселье
поделим, как делили прежде
имевшиеся шнапс, горбушку,
затяжку дымом, край шинели;
по кругу с горьким чаем кружку
пускали, пальцы коченели.
Делили вымыслы поэта,
отчизну, к ней любовь, делили
сомнительную ту же Гретхен,
от ней чего не долечили.
Разделим землю – край далёкий
и тот кусок земли последний,
где закопают на востоке
нас, рядом с трупом труп соседний.
.
И мы становимся народом,
не просто так вожди шутили:
с вором и с гением, с уродом
огни спаяли, пули сшили.
В самом аду не одиноки,
суровым строем двинем в бездну,
как обещали лжепророки
пространства брать – поток железный.
8.
Гладко было на бумаге,
так не всё ж листы марать:
рьяной, молодой отваге
хочется повоевать,
хочется геройским скоком
поле ровно пролететь,
в грудь отмеченную роком
получить шальную смерть
или золото, награду,
крест, рубин звезды, чего
ещё в трепетную надо –
полюби, война, его…
.
Высота твоя не взята,
флаг упал, окончен бой,
зря погублены солдаты,
кто бежали за тобой.
Жизнь твоя не получилась –
а чего ждать от войны?
Чтобы смелость, чтобы хилость
вознесли – в какие сны
выспренние? Чудо славы
не случилось, смерть прими,
в час последний – всхлип неправый,
просто так, между людьми.
Рисунок: Джон Питр (США)