684 Views
* * *
Всё пройдёт и отхлынет – своим чередом:
Псы войны возвратятся до будок,
И насытится почва кровавой едой,
Но никто ничего не забудет.
Это воспоминание – волчий билет,
Оно мокрым хвостом волочится.
Через три поколения будет болеть,
Раздражающе, неизлечимо.
Эти думы шершавые – стая собак,
Так вгрызаются лихо и крепко,
Что почти не осталось себя для себя,
Только чуточка. Я её грею.
Только жмень да маленько меня у меня,
Но – достаточно, даже и много,
Чтоб растить из детей беззаботный мирняк,
Обещать к дню рожденья щеночка.
Тридцать три
Омела дожирает дерево –
Спасает, то есть, от листвы.
А у меня вот день рождения,
Хочу по-праздничному выть.
Война становится невидимой:
Закрыл окно – замьютил крик.
Седею впрок, рискую выгореть,
А мне всего-то тридцать три.
У маятника шея тонкая,
И голова – шипастый цеп.
Чтоб ставить свечи только в тортиках,
Чин-чин! Я загадаю цель:
Найти слова обыкновенные,
Чтоб ими дерево полить,
Чтоб у корней побеги свежие
Надмирной белизной цвели.
* * *
Надо же, целый киóт:
Вещи задержанных:
Ключ на верёвочке от
Дома сгоревшего.
Всё разузнать норовит,
Как же мы выжили.
Место рождения: в
Городе выжженном.
Город холеры и мин,
Воздуха горклого…
Вот они чаты с людьми:
Без вести, мёртвые.
Фотки? Наш берег, гляди,
Волны погладили.
Всё рассмотрел, командир?
Можно до лагеря?
Ваше враньё – домино
Ляжет со временем,
Пусть с автоматами, но
Все-то вы пленные.
Если вернёмся домой –
То-то отпразднуем.
Море моё обоймёт
Город израненный,
Чтобы его укачать
Тёплыми бликами.
Новые нашим ключам
Двери откликнутся.
* * *
В янтарной внутренности храма
Бубнят старухи.
У длинноликой божьей мамы
Душа наружу,
Поскольку бомбы да снаряды,
Снаряды, бомбы.
“Я не снесла”, – сказала Ряба
Пустому дому.
В лесу потоптана крапива –
Сестрица в слёзы,
Но братец был и так без крыльев –
Оторвало их.
Горят и книги, и кресты, и
Цветы, и танки.
А у тебя глаза пустые,
Посты́ ВКонтакте.
И не отмоешь свои мысли,
И не отмолишь.
Оправдывающий убийства,
Мементо мори.
Оправдывающий руины,
Сам – скорлупа лишь,
Война – статистика, рутина,
И скролит палец
На автомате: фото трупа,
Лицо затёрто,
На автомате дремлют руки –
Твои, точь-в-точь же.
Убить дракона
– Вам надо просто убить дракона.
– Но мы же трусы, у нас трусята.
Мы наблюдаем дракона, кормим,
Он любит мясо, зерно и сахар.
Мы мало плачем и много шутим,
Гнездимся плотно по катакомбам.
– Ты часть дракона, его чешуйка,
А кто-то зубы, а кто-то когти.
Он ночью с карты долину слижет,
Земля и небо взревут: доколе?
Но вы с драконом неразделимы,
Да вы и вырастили дракона.
– Неправда, мы не одно и то же!
Непостижимы драконьи цели.
Но если ящера уничтожить,
Предсмертным пламенем нас зацепит.
Нам до того по ночам тревожно,
Что просыпаемся сразу в стрессе.
– Ну это, знаешь ли, не поможет
Всем им, проглоченным и сгоревшим.
– Нам выпал год (или век) дракона,
Когда горят города и души,
И как могилы глядят окопы
Для смерть несущих на смерть идущих.
– Вы не поймёте.
– Нам запретили.
Но поговаривают негромко:
Дракон глотает без аппетита.
Он нас считает болезнью Крона.
Рисунок: Нора Стурджес (США)
Татьяна Дружинина
Родилась в 1989 году в Новосибирске. Окончила в 2006 году Новосибирский государственный технический университет, магистратура по направлению "Информатика и вычислительная техника". Работала преподавателем, техническим писателем, фотографом. С 2015 года живёт в Мюнхене. Лауреат поэтического конкурса имени А.Плитченко (2007), организатор Новосибирского художественно-поэтического фестиваля (2010), участник 10 и 13 Форумов молодых писателей в Липках (2010, 2013), участник семинара поэзии Центрального дома Литераторов Москвы (2011), участник 9 Семинара детских писателей (2012). Проводила встречи с читателями в Новосибирске (2018-2020), выступала на сцене Научно-технической библиотеки Новосибирска (2020).