745 Views
* * *
Посадил бы, что ли, деревце,
Поливал бы, чёрт возьми.
Все мерещатся бандеровцы
Деду Коле из Перми.
Огород забросил – толку-то? –
К телевизору прилип.
Щас покажут нам, как толпами
Те по полю побрели.
И на каждом теле свастика,
А в кармане пулемёт.
Вам покажется – фантастика,
Дед – пиздёж не признаёт.
Как бы это в телевизоре
Человек в костюме врал?
Первый – самый независимый,
Самый правильный канал.
И ничуть не чуя палева,
Дед бормочет из избы:
Все равно они напали бы,
Если б, кабы да кабы…
Ко дню пионерии
Пионером был Аркадий,
Был стеснителен и мил,
Но однажды на параде
Знамя в лужу уронил.
И за этот вот проступок
По причине рук кривых
Получил он десять суток,
И теперь проводит их
С уголовником Мыколой,
Порешившим двух старух.
Вместо трёх лохов из школы
У Аркаши новый друг.
Он покажет, как заточку
Нужно в жизни применять,
И научит в одиночку
Бой с толпою принимать,
Открывать замки отмычкой,
Грабить женщин в поздний час,
И про вредные привычки
Всё расскажет без прикрас.
И потом в своём отряде
Пионерском главарём
Обозначится Аркадий,
А не тихим упырём.
Двинет Петьке, вдует Ритке
Без особого труда,
Потому что от отсидки
Пользы больше, чем вреда.
В общем, в жизни много хуже,
Если скромен ты и мил,
Если ты ни разу в лужу
Знамя, млять, не уронил.
* * *
Обеспечена связь поколений,
И во имя спасенья от зла
Появился в Бурятии Zленин
Рано утром восьмого числа.
Голова его лыса, как прежде,
Но в глазах небывалый огонь:
«Поддержите Россию, невежды!
Украина, святое не тронь!»
Мимо малые дети шагают
Под присмотром суровых мамаш.
«Пусть хоть словом они помогают
В русский мир вовлекать Киевнаш».
Да и то, слава Богу, при деле,
Наконец, оказался Ильич.
Голова, не мечтая о теле,
Понимания жаждет достичь.
«Россияне, не будьте добрее! –
Zленин громко вещает в народ, –
И не знайте, что я в Мавзолее
Повернулся сейчас на живот».
* * *
Не скворцы, не соловьи и не грачи, –
Прилетели к нам с весною стукачи.
Сели тихо возле окон, не галдят.
Головами крутят, слушают, глядят.
Вдруг случится, что в каком-нибудь дому
Жёлто-синее понравится кому.
Или, может быть, в какой-то из квартир
Кто-то выкрикнет предательское «мир».
Вечереет, небо хмурится к дождю.
Под окошком строят памятник вождю.
Происходит неподвластное уму:
Льются кляузы на лысину ему.
* * *
Что каждый простой человек – шестерня,
Я в школе прозрел ненароком,
А родина щедро поила меня
Берёзовым соком.
Я много учился, но эта возня
Вела лишь к ментальным острогам,
А родина щедро поила меня
Берёзовым соком.
Куда ни стучался – повсюду броня,
Нигде не прорваться наскоком,
А родина щедро поила меня
Берёзовым соком.
Я возненавидел берёзовый сок
Как чёрт, не приемлющий ладан,
Но родина мне продолжала в роток
Вливать это зелье: «Так надо!»
Меня то и дело тошнило, рвало.
Ужасно кололо под боком,
Но родина дальше, как будто назло,
Поила берёзовым соком.
И пусть я другого от жизни хотел, –
У родины сока навалом.
Берёзы в России и так не у дел.
Уважить бы их не мешало!
И я, опоённый, в бессонную ночь
Не выдержал. Банки пиная,
Я рот себе взял и заклеил на скотч.
«А ну-ка попробуй, родная?
Ну что, бесполезно? Да то ж и оно!
Я скотч не отклею вовеки!
Пусть рвотное это хлебают говно
Вдали от меня человеки!» –
Мычал я, заклеенный рот теребя.
А родина пела: «Берёзы
Затем столько лет и поили тебя,
Чтоб стал безголосым».
* * *
Я решил не поддерживать эти игры,
Но остаться совсем в стороне нельзя.
Я приклеил к машине не Z, а Y,
Неизвестное нечто в народ неся.
Все смотрели на Y, не зная толком,
Плюнуть вслед или все же рукоплескать.
С буквой Y несложно махнуть на Волгу
Или заночевать в Золотых песках.
У гаишника можно просить не злиться,
На Литовской таможне – зелёный свет.
С буквой Y мне с кем-то ещё не слиться.
С буквой Y проблемы по сути нет.
И пока буквы Z вызывают споры,
И единого мнения не найти,
С буквой Y я стану героем скоро
Для всех тех, кто додумает мой мотив.
* * *
Кратко обрисую
Родину мою:
Человек разумный
Тянет на статью.
* * *
Зря ты всё же, Байден, против нас полез.
Не сумеешь больше посетить Смоленск.
Домик с кукурузой и зеленый пруд
Для тебя отныне, не родясь, умрут.
Не увидишь, Байден, крепостной стены,
Где бухают ночью наши пацаны.
Не облагородишь Рачевский ручей,
Наших не услышишь матерных речей.
Свечку не поставишь в церкви на горе.
Оставайся, Байден, ты в своей дыре.
И завидуй дальше, и сходи с ума:
Победила бургер наша шаурма!
Без айфонов девки стали поскромней.
Баксы сдохли, взлёты в жизни у рублей!
Все нормально, Байден, все отлично, Джо!
Пусть тебе вот так же будет хорошо!
* * *
Два деда сбежали из дурки
И, спрятавшись, ночь напролёт
В подвале курили окурки
И там же нашли пулемёт.
Деды ошалели от счастья,
Вражды раздувая костёр:
Теперь они точно на части
Покрошат своих медсестёр.
Из них ни одна не хотела
Величие их признавать.
Теперь же – хорошее дело! –
Покажем им кузькину мать!
Захватим больницу, заставим
Врачей на коленях стоять.
Мы сменимся с ними местами!
Хотим справедливости, млять!
Потели, рабы на галерах,
Катили они пулемёт
Туда, где им портили нервы,
На землю спуская с высот.
Туда, где их не принимали
За значимых самых особ,
Деды пулемёт подогнали
И вырыли даже окоп.
И выкрикнул тот, что пониже:
«А ну по противнику пли!»
Особенно был он обижен:
За рост санитары стебли.
А тот, что повыше, усатый
Нажал на гашетку: «Козлы,
Я всех положу из засады,
Меня же вы тоже стеблы»
Но не раздалось стрекотанье,
Молчал пулемет как немой.
И вышел навстречу из зданья
В халатах отряд боевой.
Дедов спеленали, конечно,
И, чтоб не подставить людей,
«Максим», извинившись сердечно,
Вернули обратно в музей.
Рисунок: Алексей Теренин (Чехия)