522 Views
* * *
В то лето
Плакала половина маршрутки
А другая
Плотоядно смеялась
Все чувствовали
Тоскливый, острый запах бензина
Лихачил водитель
Шевелил вслепую деньгами
В идиоме «лиха беда
Начало» по-прежнему было
Что-то не то с грамматикой
Какой русский
Не любит быстрой езды
Какой русский
Не любит давать п*зды
За стихи «Убейте войну, прокляните войну, люди Земли!»
«Разве для смерти рождаются дети, Родина?»
В жёлтой прохладе длительной подворотни
Обшарпанной, полной залежей
Тополиного пуха, садящегося на грязь
Словно ангел в липкую лужу
Вонь из распивочных
Сладковатая пыль побелки
Фёдор Михайлович, как же так
Приехали. Тёмный гнилостный дух
Выходит из питерской подворотни
С наточенным топором, воспалённым взглядом
Рогожинским ножиком в потайном кармане
Тарантулом Ипполита на месте сердца
Усмешкой Петруши В. на кривых губах
Мертвенной скользкой учтивостью Смердякова
Мешками под выцветшими глазами чекиста
Полными едкой бессонницы и слезинок
Детей, ребёнка
Июль говорит: они отольются
В таком граните, что городу и не снился
* * *
Хроникёры и паникёры
Кто уехал и кто остался
Не справляющие дни рождения
Не справляющиеся больше
Те, кто теперь *не может себе
Это позволить*
Те, кто не может позволить себе
Ничего отныне
Сгорающие от стыда
За то, что приходится как-то жить
Употреблять витамины
Кожей впитывать солнце
Выбирая из гнили
На прилавке притихшие фрукты чёрного лета
Тлеющие от бессильной злости
Вспыхивающие
Страхом за тех, кто
Вот музыка
И умерла
Всякая радость обуглена
*
Те, у кого пропали таблетки для сна
Те, у кого уже нет сил просыпаться
В следующий по счёту кошмарный день
Отличающийся от других
Только деталями видеоряда
Рисунком обоев в очередной
Комнате, вывернутой наизнанку
Невыносимый калейдоскоп
Стёклышки с красным лязгом
Собираются вновь и вновь в витражи бэдтрипа
Это последняя
Деталь для храма кровопролития цвета плесени
Знаете, каково это
Когда вас б о л ь ш е н е т
И вы сами во всём виноваты
Оступается, падает патриарх золотым листком
В гербарий мальчика из разрушенной школы
Кадр: кисть на земле
Одеяло в цветочек алый
Папочка привези
*
Те,
Кто потерял покой;
Те, кто потерял покой, но обрёл
Сухие глаза наблюдателя
И обречён идти и смотреть;
Те, у кого не осталось ни
Малейшего слова;
Те, кто хочет в новое слово
Превратить своё страшное сердце и вырвать вон из груди,
Чтоб осветило дорогу кому-нибудь
Белой ночью, изрытой ходами незрячих выпускников,
Чёрным днём;
Те, кто лежит ничком и, кажется, сходит с ума,
А потом идёт собирать
По кускам себя и на слуховой аппарат
Престарелой беженке,
Чтобы она всё слышала и понимала;
Те, кто ещё улыбается; те, кто нет;
Те, кто не был готов ни к чему; и те,
Кого как будто и привели в этот мир
Для оказания помощи,
И в перезревшей мякоти
Можно нащупать: зелёный бок, твёрдое
Плечо
Поросшая дремучей плесенью
Заколдованная
Гнилая гора
Уже сползает с лотка
Под своей бурой червивой тяжестью, оставляя
Святое пустое мокрое место
*
Движимые одной
Любовью к жизни
Движимые одной
Ненавистью
К смерти, —
Как говорила
Раймонда, ложась на рельсы в 50-м
Перед составом с танками,
«Я ненавижу войну»
Как говорил
Тот музыкант с Титаника,
«Господа, для меня
Честь
Играть
С вами сегодня»
* * *
А как взяли Любовь да выволокли на площадь
То ли вешать, то ли залить ей металлом глотку
Расплавленным, чтобы не возникала больше
Чтобы не милосердствовала, уродка
Дрянь, предательница, прошмандовка, стерва, доколе —
Всё в капканах знаков вопросов и восклицаний
Помолился о мире — готовься к вражде и боли
Потому что они всё врут и для них Отца нет
Есть открытки на праздники с ликами с комик сансом
И пасхальные краски со стразами и перламутром
Они красят яйца, они поправляют ранцы
И косички своим дочерям, а на другое утро
Те же пальцы печатают: «Переломать этой твари
Кривые тощие ноги»
(За слова о надежде на мир), и Любовь смеётся
Волокут, колбасит, трясёт, пританцовывает в дороге
Всё ей терпится, что ей ещё остаётся
*
О чём ты там ни молилась, девка, на что ни надеялась, во что ни верила, пи**ец тебе по-любому, Любка, мразь ты гулящая, это такая как ты оседлает Зверя, бл**ь Вавилонская, криво рифмующая, матерящаяся, подол на голову и ремня ремня, не смей жалеть всех с*ка — только меня, или подохни в корчах, падла, тебя не надо, ты нам мешаешь, с лицом как у психа и торча, не выводи из себя нас, а Он пусть не выводит из Ада, не заставляет увидеть в Другом не-чудовище, вот ещё, не отвлекайте нас в общем от мрака телеэкрана, мы им вполне довольны, мороком, а на свету
нам до запретных постыдных слёз горячо и странно, невыносимо, если начистоту
Потому что мы голые
И король тоже голый
Сказке скоро конец
*
Любовь передать просила
Что боится во всём этом одного лишь:
Что исчерпаются силы
Что она окажется чересчур восприимчивой к боли
Разозлится и примет однажды это лекарство
Ложку дёгтя ненависти, чернеющую у губ
Потеряет свои преимущество, существо и царство
И впервые оставит следы на свежем снегу
А ей нельзя ненавидеть
Тогда ей больше уже не бывать Любовью
Впрочем, на это
У неё и времени нет — слишком много дел:
Сорадуется Истине
Всё покрывает
Всему верит
Всего надеется
Всё переносит
Эй, подруга, стой до победного
Никогда
Не переставай
Рисунок: Джолен Лай (США)
Оля Скорлупкина
Родилась в Ленинграде в 1990 г. Окончила испанскую гимназию и филологический факультет РГПУ им. А. И. Герцена. Выпустила два сборника стихов - «Вольная страсть*Добровольная мука», «Ради чёрного словца». С 2017 года ведёт VK-сообщество «Орден Кромешных Поэтов». Организует поэтический фестиваль имени Бориса Поплавского. В 2022 году стала лауреатом премии «Лицей». Живёт в Санкт-Петербурге.