530 Views
The Fourth One
translation from Russian by Sergey Gerasimov
The first one said, “You should agree, bro.
We need one more man in the crew, to finish the project tomorrow.”
“Our friend’s on a bender,” the second one added.
“The manager’s just a beast. We’re done for without you.”
The third one crumpled a cigarette in silence, then gave him a long stare in the eyes.
A corner of the sky got wet, a rain storm might be coming.
Well, no. Not yet.
So look, they walked out early, they stroll past the stores, garbage dumps, and pits.
Three of them are in worn out overalls and helmets,
The forth one in everyday clothes.
They arrived. Had a smoke break. Each took his tools.
The first one waived his hand…
The horse under the First is blinding like snow on a bright day.
He passes, and kids’ hair turns silver.
A voice sounds above the wailing sirens, “Come and see!”
But it hurts to look because tears have turned into ground glass.
Every breath gurgles like the laughter of a hyena whose belly’s ripped out.
The sky oozes out puss. Everyone knows they’re going to die soon.
But Death isn’t here yet.
The Second’s horse is red like rust, it’s the hybrid color.
The broken iambus of young soldiers follows it.
The wrists of roads are slashed with the furrows of useless trenches.
Those who were ready to do the same yesterday are rumpled with fear.
The white dots in the sky are the last salute of victory of all above all.
Cities are going to turn into pits of melted glass,
But Death isn’t here yet.
The Third, on a black horse, is dried-up like Don Quixote.
He smokes crude oil – and water turns into oil too.
All food in the bellies turns into slimy blind worms.
The reserves of buckwheat and mothers picked cucumbers will be eaten first,
Then the disabled and doves are going to follow.
Death will eat all the rest. It’s time now, after all.
But Death isn’t here yet.
There’s a substitute instead of Death. He’s agreed, and he regrets now.
He’s on an old courier’s bike instead of a horse.
He has a green box with an inscription “Delivery Club” on his shoulders.
He looks at his tablet with a frown. His lips move.
He delivers what everyone has chosen, payment after delivery.
Someone’s getting a pizza. Salvation for someone else.
But most often they order emptiness.
Listen! The doorbell rings.
Bestiary
translation from Russian by Sergey Gerasimov
Deer, come and drink from the lake,
Bear and Marten, also come.
Each of you should take your own path,
But I warn you, stranger, “never drink here!”
These lakes are not on the Google map.
We must have taken a wrong turn.
Should stay here tonight. Be ready to leave at first light.
Oh, just drink a bit of this fresh clear water!
I had a nightmare: a girl dressed in white.
What is it on the tent, fish scales?
It’s Vitya’s doing, though he doesn’t confess.
Hey, who’s driving? Okay, I’ll drive myself.
Who called you here, human pack?
Forget-me-flower I’ll pick from the bush,
Ensnare-ring I’ll take from the finger –
No one’s going to ever reveal this place to anyone.
Weird. The road’s blocked again. Yes, I’ve turned left!
Thought there was some light there.
We’ll take turns. Seva is the first.
Have Ann and Vitya come back yet?
Oh, thank you, friends, thank you Mavkas, water spirits,
I’ll put human bones here, in the furrow.
Hey, spirits of the forest and lake, hey, Strygs, blood-suckers,
Let those sleep forever who stay awake at night!
Lena, get up, leave it, for God’s sake!
Just run, run for your life!
There’s a village over the hill, and someone’s going to help.
We need to reach the field where there’s some light or else we’ll…
Get up, get up, Urka, the evil spirit of the field,
If you blow the torch off, the pain will recede.
Your eyes sparkle and your howling’s loud
Those who look back are your prey.
Tiles. Psychiatric ward.
They say it was me who killed them. Can’t remember at all.
At night, something comes to sit on my chest,
And I see wet footprints on the tiles in the morning.
Come and drink from my waters…
Deep lakes are my eye sockets,
Wide swamp is my bed.
But beware if you dare to wake me.
Алексей Тарасов. Четвертый
Первый сказал: «Соглашайся, брат.
Нам нужен четвёртый в бригаду – завтра сдаём объект.»
«Наш напарник в запое,» – дополнил его Второй. –
«Прораб – истинный зверь, и без тебя нам край.»
Третий молча мял папиросу, подолгу смотрел в глаза.
Уголок неба намок – видимо, быть грозе.
Но пока что нет.
Вот они, вышли пораньше – мимо магазинов, помоек и ям.
Трое – в потёртых робах и касках, четвёртый во всем своём.
Пришли. Перекур. Каждый взял инструмент. Первый махнул рукой…
…Под Первым конь – ослепляет, как снег в солнечный день.
Он проходит – и становятся белыми волосы у детей.
Через вой сирен слышен голос: «Иди и смотри».
Но нельзя смотреть – слёзы стали толчёным стеклом.
Каждый вдох булькает, словно смех гиены с разорванным животом.
Небо сочится гноем. Каждый знает, что скоро умрёт.
Но смерти пока что нет.
У Второго конь цвета ржавчины – это гибридный цвет.
За ним – ломаным ямбом хор молодых солдат.
Вены дорог вскрыты бороздами бесполезных траншей.
Смяты ужасом те, кто ещё вчера был готов повторить.
В небе белые точки – это последний, всех-над-всеми-победный салют.
Города станут лунками из оплавленного стекла.
Но смерти пока что нет.
Третий всадник на вороном, высохший, как дон Кихот.
Он курит сырую нефть – и вода превращается в нефть.
Еда в животах превращается в скользких слепых червей.
В первую очередь съедят запасы гречки и мамины маринованные огурцы.
Во вторую очередь съедят инвалидов и голубей.
Смерть доест остальных. Вообще-то, ей уже пора.
Но смерти всё ещё нет.
Вместо Смерти – замена. Он согласился, а теперь уже сам не рад.
Вместо коня у него старый курьерский велосипед.
За спиной зеленый ящик с надписью «Delivery Club».
Он глядит в планшет, шевелит губами и хмурит лоб.
Он развозит то, что каждый сам выбрал и за что заплатит в конце.
Кому-то пиццу. Кому-то спасение. Но чаще всего заказывают пустоту.
Слышишь? Позвонили в дверь.
Алексей Тарасов. Бестиарий
Приходи, олень, из озёр напиться,
Приходи, медведь, приходи, куница.
Всяк ступай сюда по своей тропе,
А тебе, чужак, говорю: «Не пей!»
Этих озёр нет даже на гугл-карте.
Просто свернули, видимо, не туда.
Здесь заночуем. Утром – на низком старте.
Нет, ты попробуй, насколько чиста вода!
Снились кошмары. Девочка в платье белом.
А на палатке – что это – чешуя?
Витя не признаётся, его рук дело.
Кто за рулём? Ну ладно, давайте я.
Кто вас звал сюда, человечья стая?
Забывай-цветок оборву с куста я,
Оплетай-колечко с руки сниму –
Этих мест не выдать вам никому.
Странно, и здесь тупик. Да, свернул налево!
Мне показалось, сбоку какой-то свет.
Будем дежурить. Первый дежурит Сева.
Аня и Витя не возвращались, нет?
Ай, спасибо, дружки, спасибо, мавки.
Человечьи кости сложу в канавке.
Эй, лесавки, стрыги и озерницы –
Пусть уснут навеки, кому не спится!
Лена, вставай, да брось это, ради бога.
Просто беги за мною, быстрей, беги!
Там за холмом – деревня, найдём подмогу.
Выбежим в поле… Светлее… А здесь мы сги…
Просыпайся, ырка, в широком поле.
Как задуешь факел – не станет боли.
Ты сверкай очами да громче вой,
Кто назад оглянется – тот и твой.
Кафель. Психиатрическая больница.
Мне говорят, я сам их… Не помню. Нет.
Ночью опять мне кто-то на грудь садится,
А по утрам на кафеле мокрый след.
Приходи Марениных вод напиться…
Глубоки озёра – мои глазницы.
Широки болота – моя кровать.
А разбудишь – всем вам несдобровать.