610 Views
1.
Ветер ─ шкиперский свист в парусах.
И маяк остается пеленгом.
Кувыркнулось в песочных часах
Время…
Пляж.
Песок белый-беленький,
А на нем ─ унесенные морем следы,
Отпечатавшие марш-бросок.
Золотушные зерна беды,
Кровь, что за ночь ушла в песок.
Тишиной и безлюдьем лечится
Пляж, обвитый запретной ленточкой.
Топчанов, и тех уже нет.
Жарит!
Солнце стоит на миделе.
Раскрывается черной мидии
Миной тикающий брегет.
2.
Снова заполночь в небе грохнуло.
Сыпануло эхо горохом.
Как от холода, стекла вздрогнули,
Исполняя охранный жест,
Три перста сотворили крест.
Интернет завтра новость выложит.
А ведь было такое. Было же!
Мы ведь прошлого не глупей.
Как уснуть?
Наливай да пей!
Меньше думай, да зря не грусти.
Сердце мается взаперти.
Упований и страхов досыти.
Если нас не милуешь, Господи,
За немилость свою прости.
Пронесешь ли ты чашу?
Полноте!
Хоть пролей чуток по пути.
3.
Что нас дальше ждёт?
И… зачем?
– Всё в природе земных вещей, –
Друг сказал. – Но, что впереди,
Знать не следует. Не гляди!
Утро будущего – рассвет,
А глазастым поблажки нет.
Вдруг побьёшься с кем об заклад
И не сможешь вернуться назад,
Или путь домой не найдёшь,
Или правду не переживёшь,
Или станет капканом роман…
Глянул я в окно, там – туман.
Это и встретились у окна
Лето, Троица и война.
4.
Подгорает волненье гренками.
Бьют рассветы в окно сиренами.
Неопределённость – тревожит.
Забываем, как прежде жили мы.
Оглушительно пахнет жимолость,
Нежит и утолить не может.
Ну да полноте: всё устроится!
Хлебный дождик пошёл на Троицу,
Морем вычерчен окоём…
То спасает, что мы – вдвоём.
Только взрыв потерял бы силу,
И сирена не голосила,
Не слезился бы взгляд стекла…
Неужели так заслужили мы?
Ах, как славно тогда бы жили мы,
С тишиной сочетая жимолость,
Или с облаком – купола!
5.
Жаркий полдень. Печаль подённая –
Как заноза не извлечённая.
Песни с музыкой ветром вымело.
Осязая людское зло,
Сине море от горя вымерло,
Словно в схиму, в себя ушло.
Нет ни паруса. Ни судёнышка.
Это время дошло до донышка,
Докатилось до песчаного зернышка,
Что хрустеть могло под ногой.
Всё – другое. И я – другой.
Муть придонная – неподвижная.
Красно лето. Дела фуфлыжные.
Ох, не грешны ль мои уста?
Травный праздник. Погода пляжная.
Тень. Расцвеченность камуфляжная
У пригнувшегося куста.
6.
Тишину сдавили кольца войны.
Сочетаясь корнем с улицей этой,
Видит дерево зелёные сны,
Будто к небу поднимает планету.
Светлой ауры сплошную кайму
Обозначила листва вдохновенья.
Лишь присущие пути твоему
Остриём тебя коснутся каменья.
В грубых берцах приближалась война.
Но, увидев этот город воочью,
Как опомнившись, застыла она,
Онемев перед творением зодчим.
Против всех обыкновений и драм,
Необыденный, рассветный, ранимый.
Птичьи гнёзда прижимая к ветвям,
Город спал, своей улыбкой хранимый,
Погружённый в невоенные сны,
Для грядущего храня как основу,
Тот животворящий дух тишины,
Предварявший в мире первое слово.
7.
Ни проснуться до конца, ни забыться:
Шок предчувствий, достоверность видений,
Перемена мест в безумье событий,
Ломка верований и убеждений.
Рядом рушатся дома и причалы,
Вхожий в лето терпкий дух маринада,
Отвращенные от книг идеалы.
Крах эпохи… Может быть, так и надо?
Что ещё там гороскоп наворочал?
Прилетит ли со звездой час полынный?
Тот, кто сведущ, наперед не пророчит.
А полынь-трава стоит выше тына.
Осторожней станут ходики тикать.
Повернувшись к очумевшей комете,
Чьё-то сердце защемит тихо-тихо
Так, что этого никто не заметит.
Рисунок: Грэй Коутс (США)