737 Views
Кикимора
Скырлы-скырлы, липовая нога.
Дам тебе глиняного пирога.
Дам тебе могильной земли
Дам тебе лет восемь
Каштанами лопаются алтари
В печке, как янтари,
Осадок, стремнина, проседь.
Осень.
Женщину с птичьей ногой
Ведет конвой
С березовой головой
Невестке пришла повестка.
Не выходи на место
На площади городовой.
Держимся вместе.
Если что поднимаем вой.
Грызем их зубами
Сами.
Госпожа Метелица сыплет
Из мешка крупную соль
Вчера ты был желтым,
Сегодня синим
Перемётная голь.
Одни кричат: Три дня за день
Другие трубят: туруру
Третьи становятся задом
Проповедуют мёд и терпение
Четвертый твердит: Не умру
И умирает первым.
Кикимора, где твой паспорт?
Прописка, печать, стена?
Пчела с подожженной пасеки
В последние времена.
Кикимора не говорит
Кикимора не звонит
Ни другу, ни политруку.
Не дает откатать руку
На отпечатки пальцев
Просит: верните пяльцы.
Я четыреста лет ткала
Из болотного камыша
Для шишей, лешаков и крыс
Осквернили мою работу.
Нити спутались и порвались.
Когда зая убила ментов
И вышла вне, а не на.
Кормила голубей и котов
Не зная слово “война”
Слово растаяло в феврале
До ломкого злого хруста.
Желтые отсветы фонарей,
Аптек и улиц, давай скорей
Петербургу быть пусту
Москве быть пусту
России быть пусту
Месту сему быть пусту.
Опахивание
Мольфарка Паляныця
Голой грудью
Мешала тесто.
В квашне
Чавкало.
Приговаривала
“Все буде…”
Потом молчала.
Из сосков
В опару падало
Горькое
Молоко.
Ее муж, характЕрник
В прилёт
Ушел с фатеры
В парк
За водой.
Козак Мамай
Был бандуристом
Там и лёг
С пятилитровой
Канистрой
С пулевым в легком
У родника
Пока.
Мертвые ходят быстро.
Он вернется
Потом
В дом.
Паляныця мешала тесто
Пороховая невеста
В бабкиных валенках.
Изнутри выгорела,
Но поставила хлеб.
Ее имя никто
Не выговорит
Правильно
На земле.
Мавка Наталка
Полтавка
Вылезла из пруда
Просочилась
В технические воды
Канализации
Батареи
И подвалы.
Там, где воду не подали
И не грели
Она подавала.
Пузатый Пацюк
За сорок три дня
Похудел
На сорок три года
Бродил по городу
Волонтером
В опорках
По лужам
И раздавал
Галушки.
Жена-Поветруля
Никуда и не уезжала
Кота отправила с мужем
В Варшаву.
Он, хоть и сын министра,
Иосиф-Забывала
Не военнообязан теперь
Он и в мирное время
Не попадал ложкой,
Не находил дверь.
Теперь Поветруля слушает
Сидя на крыше,
Откуда летят самолеты.
Её белые ножки
Греют черные кошки.
Кошки вызвались сами
Искать диверсантов.
Вовкулак СиркО
Бегает в магазин
За молоком.
Ищет L-тироксин
Вязнет в черной грязи.
Прижимает уши.
Он всем нужен.
Ходят слухи, что ночью
Он треплет в оврагах тела
Захватчиков.
Клыками
Вдрызг раздробленный
Трупный
фарш.
Враньё:
Вовкулак Сирко
Трупы не трогает.
Даже руками.
Вчера привели Вия
Он стоял
Над мертвыми и живыми,
Где нет ни тепла, ни света.
Очертил меловой круг
Посмотрел исподлобья
К такому его не готовили.
Крикнул: глупцы, бегите!
Извини меня, пане Брут
Увезите меня в санаторий
Опустите мне веки
Я не хочу это видеть.
“Отставить, Вий, эзотерику.
Гоголя и истерику”
Осрамили его бесы
Нетопыри и вороны.
Вий почесал темя и
Записался
В тероборону.
Мольфарка Паляныця
Полудница, полуночница
Скормила хлебы синицам
Лошадкам
И людям.
Вышла на улицу
Похоронила мужа
На детской площадке
В песочнице.
Закинула груди
На плечи
Под волонтерскую куртку
Перевела дух.
Дело за малым
Черные кухни
Медные деньги
Что еще делать
В аду?
Фольклористы не врут.
Рецепт обряда Опахивания:
Девять девок
Девять рожавших баб
Девять солдатских вдов
Девять маленьких ребят
Баба голая
На сносях.
Так нельзя?
Дружно, бережно, осторожно
Только так можно.
Плуг в черной земле
Опахивал
Город
Страну
Чуму
Весну
Голод
Холод
Войну
Свободу.
Первая баба, тяжелая
Тащила кованый лемех
На лямке.
За ней посевали другие
Перец, песок и время
В ямки.
Болотные, по колено.
Брели в отдалении
Вчера домашние псы.
Если пахаркам
Встретится на пути
Вооруженный мужик,
Не ручаюсь за его жизнь.
Не надо туда идти.
Мольфарка Паляныця
Тащила соху
Переводила дух
Потела.
Младенец в ее теле
Ворковал и ворочался,
Вот-вот выпадет
В пахту и пахоту
Семечком маковым,
Ячменным зерном
На черное дно
Памяти.
Жаль, что Щедрика-Ведрика
Застрелили еще в марте.
Девочки до шестнадцати
пели:
“Смерть, смерть, выйди вон
Из нашего села,
Изо всякого двора;
Нас идет девять девок, девять баб,
Девять маленьких ребят;
Три солдатки, три вдовы,
Три замужние жены».
На них смотрела
Сложив крыла
Небесная сотня
Бабы
Пересекли границу
Вспорхнули от взрыва
Птицы
Рассеялась мгла
Голая Паляныця
Заорала и родила
Украинское
Солнце.
Похороны кукушки
Старушка
Испекла ржаную кукушку
Завернула печёный кукиш
В старый свитер.
Ватрушку теперь не купишь:
Враг у ворот.
Старуха
Зевнула,
Перекрестила рот.
Пошла на цвинтар.
Встаньте осколочные
Разбудите повешенных.
Встаньте, повешенные,
Разбудите застреленных
Встаньте, застреленные,
Разбудите сожженных.
Встаньте, сожженные,
Разбудите зверем поеденных.
Встаньте, зверем поеденные,
Разбудите безЫменных.
От кого остался хоть червь
Хоть позвонок, хоть челюсть
Хоть чертов палец.
Безымянные спят
Три тысячи пять ночей.
Заспались.
Старухи ржавой клюка
Била в холмики и ограды
В талую землю рядом.
Плыли над миром и градом
Полётные облака.
— Олёна Неупокоёна
Из Быковни.
Ищу стучу, узнать хочу.
— Що?
— Когда война кончится?
— Когда зацветет верба.
Во вторник.
— Нет. Я тебе не верю.
— Плохо. Иди к Тойво
Из Сандармоха.
— Тойво из Сандармоха
Ищу, стучу, узнать хочу.
— Mikä?*
— Когда война кончится?
— Ночью в апреле.
— Нет, я тебе не верю.
— Плохо. Пошла ты
К Назару. Он в Куропатах.
— Назар из Куропатов,
Ищу, стучу, узнать хочу.
— Што?
— Когда война кончится?
— Когда огнестрельное с колющим
Расплавят в металл обратно.
Всех оплачут и опознают
От человека до зверя
Слезами лютыми.
— Нет, я тебе не верю.
— Плохо. Иди к Николаю
Из Бутово.
Он знает.
— Николай из Бутово,
— Что?
— Когда война кончится?
— Когда дети выбросят корочки
птицам. И съедят мякиш.
Когда воздадут убийцам
Меру за меру.
Когда безопасны будут
Подьезд, подвал и вокзал.
— Николай, я тебе не верю.
— Передайте, пожалуйста, Вере
На Мамкином кладбище
Четвертая яма Карлага,
Я не сдался, я не подписал!
Старушка устала шляться
По погостам.
На перекрестке
Чумацкого шляха
Похоронила кукушку
В колее танковой.
Испекла пирожок
Из ничего
Из всего
Замешала на молоке
Убитой рыжей коровы
И поднесла оккупанту:
Кушай, сынок.
На здоровье.
Все перечисленные кладбища — Быковня, Куропаты, Сандармох, Бутово, Мамочкино кладбище Карлага — места расстрелов или захоронений жертв советских репрессий.
Похороны кукушки, окликание мертвых, кукушкин день — весенние славянские обряды поминания и окликания мертвых предков.
Mikä по фински — что?
