461 Views
Плач русского солдата, идущего по Украине
Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи…
Песнопение Страстной седмицы
Не рыдай мене, Украина-мати,
Когда я пойду тебя убивати,
И когда города твои стану жечи:
Видишь, солнце моё – зеленее желчи,
Видишь, нитками очи мои зашиты,
И под веками полыхает жито.
Мои уши залиты жёлтым воском,
Облака плывут над пустынным мозгом.
Не рыдай мене, я иду, стреножен,
А в кармане моём перочинный ножик,
Я иду во сне, в камуфляжной сети,
И не вижу, как умирают дети,
И не слышу, мати, твоих рыданий,
Поддевая кубики лёгких зданий.
Не рыдай, Украина, свою дитину –
Я тебя убью – да и сам загину.
* * *
Льнуло к коленкам лето в кудрявом Ворзеле.
В полдень кузнечики в тесной ладошке ёрзали,
Тётя бежала к плите: отвернёшься – выкипит,
Прыгали в пруд царевны – глаза навыкате,
Тёмная спинка, светлое брюшко в крапинку.
Что там дымилось, вареники или драники –
Я ничего не ела, дружила с белкою,
Резавшей грецкий орех аккуратной пилкою
Мелких зубов и почти не качавшей веточку–
Прямо над белой косичкой и юбкой в клеточку.
Лето текло, молоко поднималось облаком
И убегало, дитя замирало столбиком
Возле поленницы с красным жуком-пожарником,
В книжке цвели стихи – чабрецом и арникой.
Вот и гадаю – были “освободители”
В этом саду, орех возле дома видели,
Цел он – или расстрелян от делать нечего –
Вместе со мной, пятилетнею, и кузнечиком.
Пуля
Это не я, Украина, это не я, не я
Целюсь в отца и сына, в бабушку, не моя
Бомба летит, граната, острый осколок, дрон,
Целится в мякоть сада, в грецкий орешек – дом.
Это не я – да ладно, правда ведь, это сон?
Пуля жужжит – роится, множится налету,
Каждого украинца, шепчет, – найду, найду,
В форме, в платке из ситца, в погребе, на пруду,
Мало ли – было ваше, стало теперь – моё. –
Это не я, не я же выпустила её!
Что же так жарко, Боже, дай же мне забытьё.
Это не я стреляла, что же дрожит рука –
Будто бы гладь металла помнит, тепло курка,
Это не я попала – так отчего тоска?
Пуле бы только – сотни поцеловать в уста,
Ну, пролети сегодня мимо – пожалуйста!
* * *
Детей грузили спортом или танцами,
Водили в школу, с бантами и ранцами,
Всё думали – войны нам не достанется,
А вот досталась – распишись в квитанции.
Пришла, достала – приложила обухом,
И облаков клубящаяся опухоль
Ползёт по горизонту метастазами,
Чернея от Финляндии до Азии.
Как тонкий месяц, серебрится Сербия,
И губы выпевают “мир” усерднее,
Напраснее – горит и нарывает
Земля.
Ну, неужели – мировая?
* * *
Томительно идет война,
Вращая новости, как лопасти
Турбины, по законам сна
Мешая подлости и доблести.
То ближний бой, то дальний бой,
Те выжили, а эти умерли,
А мы ещё сидим с тобой
И в чашки наливаем сумерки.
Не починили водосток?
Не видел ты мой свитер бежевый?
А за спиной шуршит каток –
Всё тяжелей, все неизбежнее.
В саду высокая трава, –
Ты говоришь, – летают аисты.
Война вращает жернова,
И мы никак не просыпаемся.
* * *
Ну, допустим, что не наповал,
Просто ранен. Выживет. Приедет.
– И на сколько ты наубивал? –
Выдохнут завистливо соседи.
Выспится. Повесит на стене
Фоточки – товарищей-двухсотых.
И продолжит убивать во сне.
Лесопилка. Мама. Водка. Отдых.
Дом построит. Приведет жену.
Сына заведёт. Запьёт, тоскуя.
И опять уедет на войну.
Поскорей. Не важно, на какую.
* * *
Сын склоняет голову на колени к Матери.
Вот они прижаты друг к другу намертво.
Гладит Его Мать, в головы свечение
Руку погрузив, как в лучи вечерние.
Говорит Он ей – Ты прости, прости меня,
Видишь – надо мной рвётся небо синее,
Рвётся над мостом, над кустом-калиною,
Рвётся над Москвой и над Украиною.
Ты сними платок, в небе расстели его
Над рекой Днепром и над градом Киевом.
Чтобы сыновей не теряли матери,
На поминки чтоб не стелили скатерти.
Быстрая река по каменьям скачет.
Богородица по убитым плачет.
Говорит она: Киев-град укрою,
Только Ты подольше побудь со мною.