460 Views
* * *
это было бы смешно
если не было бы страшно
все уходит все ушло
в день вчерашний
год вчерашний
век вчерашний снова тут
что посеяно то жнут
ветер камень зуб дракона
приближаются поют
черных сотников колонны
в окна в окна ставь иконы
а за ними прет толпа
сколько лиц знакомых там
где-то крики стали выть
мы такие же как вы
мы вполне благонадежны
вот в окне Угодник Божий
выйдем к вам сейчас мы тоже
где пальто
и где перчатки
был кастет такой свинчатка
ладно хватит ладно брось
просто трость дай просто трость
только что тут? только что тут
были бравые соседи
а сейчас мясник наш съеден
половина мясника
части от зеленщика
нет домов – холмы деревья
скрип часов часы не дремлют
запах дикий мокрый древний
что бежит ко мне навстречу?
я кричу бежать мне нечем
я ползу лишенный речи
я лишь вышел из парадной
запах дикий запах смрадный
он огромный
снова вой
где я ? где городовой?
слизь моя ты голубая
я не знаю что я знаю
это зелень у реки
это папоротники
* * *
в бараке говорили о рассвете
что он однажды все-таки придет
возможно с юга
с севера быть может
как сразу станет лучше распорядок
как хлебореза с должности сметут
и всю его позорную команду
из поваров разъевшихся как хряки
и пильщиков невооооообразимых
и прочих негодяев упырей
как сроки всем изменят пересмотрят
и снова можно с гордой головой
чего-нибудь куда-то эге-гей
а тьма стояла слушала клубилась
шли разговоры также о культуре
она одна держала и спасала
в потемках прерываемых закатом
недолгим цвета йода и болячки
ни капли не похожим на рассвет
рассвет рассвет
он грянет он наступит
как пушкин чье влиянье безусловно
которого ничем не отменить
чего никак о шишкине не скажешь
но кто-то мог за шишкина сказать
тут и конфликт готов был разгореться
и иногда конечно разгорался
но все равно
все ждали лишь рассвет
а тьма стояла словно часовой
пока в углу кого-то избивали
и у дверей кого-то избивали
и ложь лилась и все заполоняла
и крик стоял по-чаячьи безумный
а вне барака битва с тьмою шла
но тут темно
не видно же ни зги
вот дети были б рядом недайбог
закрыли б детям уши – им нельзя
пока еще
но тьма
рассвета нет как нет
детей не видно
им здесь разве можно
так где же дети
* * *
вот муравей упал лежит
под неподъемною травинкой
и ножка у него дрожит
и стан дрожит давно негибкий
природа смотрит сквозь него
слезами истекают росы
паук из чрева своего
извлек веревку крепче троса
и птица мелкая орет
и приближается прыжками
и ежик лет примерно трех
бредет неверными шажками
картофель закатил глаза
храня прискорбнейшие тайны
и пролетает стрекоза
и улетает
улетает
колышет флорой луг и лес
над муравьем в легчайшем весе
и только шкурный интерес
и никакого интереса
а он глядит за окоем
и вопрошает мирозданье
в чьи руки мы передаем
воздвигнутое нами здание?
* * *
дорогую родину окружили тучи
дорогая родина чуточку плоха
ждет вас дожидается кучкой и поштучно
дешево обходится ваша требуха
дорого всё дорого дорогие граждане
яхты очень дороги дорог автопарк
по такому поводу ясно всем и каждому
что без вашей крови нам не прожить никак
вижу разлетаетесь в сторону отходите
вижу вас кто прячется и иду искать
я найду я родина вы же лишь расходники
странно что не хочется вам повоевать
за дворцы с колоннами! за места нагретые!
за маразм ! за жуликов! подлость и вранье!
дружными колоннами только ради этого
на поля сражения марш уже вперед
* * *
что пришло извне
из тьмы
то пришло и осталось
а в общем никуда не уходило нет
что-то говорит — можно
и можно становится
выводит на свет подзабытые ремесла занятия законы
напоминает как сдирать кожу
согласно пословице
своя кожа чужой дороже
а как жить по понятиям все и так помнят – не бином ньютона
не отвернешся не пошлешь к чёрту
давно позади черта
а разница между белой и черной костью стала еще отчетливей
если наши детушки на другом уровне или не тут
то не наши пусть и идут
ты умри сегодня а я завтра
скалится давно истлевший неведомый автор
собирают упаковывают картошку фри
мармеладки
живые консервы
там посмотрим но вы
ты а не я умри первым
может нас не коснется
но ведь придется проснуться
когда коснется
или не придется
вот смотри
вот уже забирают
в автобус сажают
увозят их
а спящие оболочки родителей провожают
и машут машут
крестят
и уходят
не разрываясь напополам
домой или по делам
* * *
мой белый голубь как белый шиповник белый
как белоснежное и невыгулянное пальто
он прилетел непонятно зачем ест из рук
но не очень смелый
дергается взлетает при виде ворон и пересекающих газон котов
он ходит пешком по саду за мной – внимательный и осторожный
или бежит впереди и когда бежит это очень смешно
мы вместе едим жареные семечки «молодежные»
неполезные ни для меня ни для него
и когда на него смотришь такого прекрасного и белого
беды не отступают но веришь в какой-то добрый знак
он прилетает завтракать и обедать
ужинать полдничать и вообще просто так
может быть где-то рядом есть голубятня
он привел один раз друзей белый голубь – таких же белых как сам
они кружились в небе над садом серебрянными рыбками – он и его приятели
наверное пару минут а может и полчаса
когда что-то красивое – время куда-то уходит
пусть ненадолго приходит что-то как белый шум
белый мой голубь белое облако белый шиповник
белую ненависть тоже сюда запишу
позже пошли дожди дня три они лили и лили
я уезжала вернулась он подлетел весь в глине рыжей как кровь
на шее следы грязных пальцев словно его душили
не защитить не спасти что тогда эта любовь
бессмысленная слабая любовь те самые кеды и полукеды
не запретишь пачкать чистое мучить убить и съесть
только верить думать надеяться на победу
света над грязью
пока белый свет еще есть
