694 Views
Песня танцмейстера Раздватриса
Струится шелк, течет атлас
Глазурью по бисквиту —
С утра спешит на мой танцкласс
Вся высшая элита:
Медведь, кабан, гиппопотам,
Слоны, коровы, козы…
Бонжур, месье!
Бонжур, мадам!
Ах, как вы грациозны!
Самодовольна и тупа,
Измята и пузата
Гарцует потная толпа
Среди зеркал и статуй.
Мадам, рука!
Месье, нога!
Как свиньи на паркете!
…Удрал бы к черту на рога —
Но тут жена и дети.
Ах, мне бы рощу и лужок,
Под арфы и кларнеты…
Какой полет!
Какой прыжок!
Какие пируэты!
А здесь — посмотришь только раз,
И до утра не спится…
Зачем я стал вести танцкласс,
Дурак, осел, тупица!
Да-да, свобода, совесть, честь —
Красивых слов немало,
Но коли хочешь пить и есть —
Изволь заткнуть хлебало.
Учи, дурак, куски говна,
Бессмысленное стадо!
Я всех давно послал бы на…
…Но жить на что-то надо.
Марш гвардейцев
Ревет труба, рокочут барабаны,
Блестят на солнце острые штыки:
Пускай горят поверженные страны,
И корчатся в грязи бунтовщики.
С пути не сбить усердного служаку.
За нас решать поставлен командир,
И если он скомандует: “В атаку!” —
Мы завтра завоюем целый мир.
Мы — гвардия,
Мы — нации опора,
Как говорят синьоры толстяки:
“Народ буквально требует надзора,
И крепкой, понимаете, руки!”
Идет по мостовой красавец бравый,
Качается ружье через плечо.
Нас уважает штатская орава,
Нас девушки целуют горячо.
Мы в битвах над потерями не плачем,
Мы знаем жизнь без охов и прикрас,
А кто молчит и думает иначе —
Тот явный враг и тайный п…с.
Пора сжигать писак, а также книги,
Пора топить смутьянов, как котят.
А те, кто затаил в кармане фиги —
Пускай орут в застенках, что хотят.
Мы — гвардия.
Роскошно наше знамя,
И сапоги, и выправка, и стать!
Гордись, держава, славными сынами —
И дай приказ весь мир перестрелять!
Студенческая песня
Пока легки и кошельки и ноги,
Пока звенит в башке латинский хлам,
Несут, несут студента запыленные дороги
По вольным и свободным городам…
Тулуза, Рим, Сорбонна, Саламанка,
Что взял и спрятал в сердце — то твое:
Дебаты, девушки, друзья,
Любовь, наука, пьянка —
Студенческое пестрое житье.
Студента не сманить с пути
Ни золотом, ни чином,
Его осудит — и не раз —
Безмозглая толпа.
Студента знания манят
К сияющим вершинам,
К дверям бессмертия ведет
Тернистая тропа.
Пока легки удачи и печали,
Пока на плечи вечность не легла,
Зовут, зовут студента неизведанные дали,
Непознанных миров колокола.
Лети вперед на огненном драконе,
Построй ковчег, как прародитель Ной,
Пусть этот мир перед тобой лежит как на ладони —
Непостижимый, хрупкий и родной.
Несется рядом Гончий пес,
Дельфин скользит игриво,
Весы качаются во тьме,
Пророча Млечный путь.
Достань до Компаса рукой,
Погладь Пегасу гриву…
Но то, чем дышишь на Земле,
Смотри, не позабудь
Пока реальность далека от рая
И нищета за шиворот ползет,
Студент идет по городам, негромко напевая,
И корку зачерствевшую грызет.
Он все поймет и злу расквасит морду,
Он все исправит — дайте только срок.
И вновь звучат его шаги размеренно и твердо
По тонким струнам спутанных дорог.
И башмаки не велики,
И друг шагает рядом,
И злу добра не победить —
Пускай умерит спесь!
О, Дон-Кихоты бытия,
Герои с голым задом,
Благословляю жизнь за то,
Что вы на свете есть!
Песня тетушки Ганимед
Я считала, что в магию с детства не верю,
От иллюзий свой разум храня.
Но Всевышний, придумав Гаспара Арнери,
Озадачил навеки меня.
Что такое «ученый»?
Мудрец и подросток,
Заблудившийся ангел с нездешних высот,
С ним скучать не придется —-
Но ладить непросто,
Даже юмор тебя не спасет.
Нужно просто навеки забыть о комфорте,
Гнать былые привычки взашей.
Будут книги – на крыше, в гостиной — реторты,
И, конечно же, прорва мышей.
Будут орды студентов, коллеги-обжоры,
Посиделки с токайским… и без —
И негромкий седой человечек,
Который
Ночью звезды снимает с небес.
Может, я влюблена?
Нет, совсем не похоже —
Мне во снах не являешься ты,
Но зато в нашем доме я чувствую кожей
Запах чуда
И ветер мечты.
Я пожарю цыпленка,
Сварю макароны,
Нацежу из подвала графинчик вина…
Не печалься, мой милый, мой славный ученый —
Нашей сказке я буду верна.
Колыбельная погибшим (пролог 2 действия)
Туб:
Когда лихие времена вернулись,
Надежды нет,
И не видать ни зги —
Звучат, звучат во тьме притихших улиц
Неспешные, негромкие шаги.
Как ветра шум,
Как вечный гул дороги,
Как еле слышный барабанный бой —
Они наметят ритм.
Простой и строгий.
И поведут скорбящих за собой.
Нет места утешенью в этом зове,
Он как прилив — печален и суров…
Идет к стене, впитавшей реки крови,
Колонна дочерей,
Сестер
И вдов.
Им ни к чему торжественные речи,
Повязка на руке — их белый щит.
Заплаканы глаза.
Пылают свечи.
…И песня колыбельная звучит.
Хор:
Спите, любимые!
Там, за незримой чертой,
Вас не отыщет ни пуля, ни штык, ни конвой.
Спите, любимые!
Стен разомкнутся края —
Павшим на смену встают в этот миг сыновья.
Каждый поднялся и вырос таким же крылатым.
Помните!
Помните!
Помните —
Время не ждет!
Помните, люди, о тех, кто под землю упрятан —
Мы отомстим за прервавшийся этот полет.
Сотни и сотни покоятся в общей могиле,
Пусть им хотя бы не снятся кошмарные сны…
Помните, матери — эти восстания были.
Помните, дочери — тюрьмы и нынче полны.
Туб:
Когда колокола звонят над бездной,
Бессилен свет
И беспредельна тьма —
В глухих шагах, в решимости железной
Куется революция сама.
Плывут, мерцая, восковые свечи
Вдоль обветшалых запертых дверей —
И мертвые идут живым навстречу,
Услышав песню жен и дочерей.
Хор:
Встаньте, любимые!
Крепнет над морем заря,
Вы уходили не зря,
И погибли не зря.
Встаньте, любимые!
Там, где рокочет волна,
Будут все громче и громче звучать имена.
Белые чайки от солнца багровыми стали,
Черные крыши остры, как терновый венец…
Страх и отчаянье мы на себе испытали.
Время пришло и свободу обнять, наконец!
Туб:
Все глуше время,
Все тревожней вести,
Все больше тюрем,
Плах
И часовых…
…Но никому не позабыть,
Как вместе
Звучат шаги
И мертвых и живых.
Балаганчик
Август:
Вот едет балаганчик — четыре колеса,
Внутри него — и тайны, и смех, и чудеса.
Сквозь города и села, на запад и восток
Скользит он, словно ветром подхваченный листок.
Суок:
Вот едет балаганчик — малиновый шатер,
Готовь ладони, зритель,
Твори мечту, актер.
Поет, как птица, флейта, рокочет тамбурин,
Здесь каждый — шут и воин, король и пилигрим.
Август:
Вот едет балаганчик — везет цветные сны
Забитым людям нищей, обобранной страны,
Где сбрасывают трупы в загаженные рвы,
Где шутка стоит мессы, а песня — головы.
Суок:
Вот едет балаганчик, ничем не знаменит —
Но снова тарантелла на улицах звенит.
Она сшибает с тронов жестоких королей,
С ней разуму — свободней,
А сердцу — веселей.
Вместе:
Вот едет балаганчик, наш маленький мирок,
По вереницам пыльных исхоженных дорог.
Мы знаем, сколько счастья и горя на земле.
Пожалуйте на площадь!
Алле!
Алле!
Алле!
Монолог Тибула
Мне было пять,
Когда исчез отец.
Я ничего с тех пор о нем не знаю.
Пылала ярко улица ночная,
И пушками щетинился дворец.
Я помню запах дыма из окна,
И краткое объятие у двери.
И звук шагов.
И первый страх потери…
А дальше — все.
А дальше — тишина.
Мне было пять,
Мне было только пять —
С тех пор потерь уже не сосчитать.
Мать умерла от голода и горя,
Неделей раньше — младшая сестра,
А я все это помню, как вчера
И, сжав ружье, забытой песне вторю.
Я рос волчонком
В городской пыли,
Я ненавидел марши и парады,
И в десять лет пошел на баррикады —
И снова их, как прежние, смели.
Гремела медь на Площади Побед,
Молчал народ,
Свинцовой тьмой окутан,
А я хотел вернуть отца —
Как будто
Не верил, что его на свете нет.
Я проклинал мундирное зверье,
Я начищал отцовское ружье,
И выл в гнилую жесткую солому.
Читал ночами, воровал еду,
И в зябком лихорадочном бреду
Воображал, что я, как прежде, дома.
Мне двадцать лет.
Я на отца похож.
И всполохи на улицах багровы.
Мы наше знамя поднимаем снова,
Обугленное, рваное — так что ж?
Оно пропахло гарью и тюрьмой,
Шальной надеждой,
Болью человечьей…
Как будто я отца взвалил на плечи,
Чтоб он — жестокой пыткой искалечен —
Сквозь этот ад
Сумел
Дойти
Домой…
Песня диетолога Августы Браконьери
Если зад не лезет в кресло,
Щеки видно со спины,
И глядятся неуместно
Все политики страны,
По ночам ветчинка снится
И бездействуют врачи —
Дипломированной жрице
Ты судьбу свою вручи.
Все свершится в лучшем виде,
Без усилий и хандры:
Посвящение Изиде —
Не хухры и не мухры.
В лучшем виде,
В высшем стиле
Рассчитаю вам в момент
Квадратуры и секстили,
Асцендент и дисцендент.
Если ты, к примеру, Овен,
Или, скажем, Козерог —
Не смотри с такой любовью
На котлеты и пирог.
Ешь салат, хрусти капустой,
Жуй свекольную ботву…
(в сторону)
У кого в кармане пусто —
Жрут порою и траву.
(к клиентам)
Обращаюсь к летним знакам:
Избегайте колбасы!
Если Дева встала Раком —
Значит, треснули Весы.
(в сторону)
Всё метут, не разгибаясь,
От эклеров до сардин…
(к клиентам, завывая)
Мене, мене, текел, фарес,
Фарес, текел, упарсин!
Я даю вам установку
На здоровый образ жи…
(в сторону, утирает лоб)
Лучше мыло и веревку,
Толстомордые ханжи!
Тянут жилы из народа,
А народ сидит в говне…
Чтоб вы лопнули, уроды,
На потеху всей стране!
Песня заключенных
Просперо:
Толстяк вскарабкался на трон —
А слезть уже не может.
Прилип навеки афедрон
И колокольцы тоже.
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
И колокольцы тоже.
Просперо:
Пускай толстяк гектаров сто
Займет, на троне сидя,
Но кое-что,
Но кое-что
Без зеркала не видит.
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
Без зеркала не видит.
Просперо:
У толстяка взамен лица
1 заключенный (Студент):
Подушка!
2 заключенный:
Жопа!
3 заключенный:
Лужа!
Просперо:
Но у министра-подлеца
Еще того похуже!
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
Еще того похуже!
Просперо:
Есть у министра три дворца
И тридцать три лакея,
Но по утрам взамен лица
1 заключенный (Студент):
Он тощий хер свой бреет!
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
Он тощий хер свой бреет!
Туб (негромко, с трудом, но очень четко):
Как ты могла, природа-мать,
Презрев свои законы
Такой паноптикум создать
И взгромоздить на троны?
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
И взгромоздить на троны.
Просперо:
И вот что мне в тиши ночной
Подумалось, ребята:
Три толстяка на шар земной…
Хор:
Пожалуй, многовато!
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля,
Пожалуй, многовато.
Студент:
Вот их бы в пиццу!
2 заключенный:
В суп!
3 заключенный:
В салат!
Просперо:
И люди будут сыты!
Туб:
…Но толстяки и канцлер-гад,
Наверно, ядовиты.
Хор:
Траля-ля-ля,
Траля-ля-ля
Наверно, ядовиты!
Песенка Гаспара Арнери
В королевстве тьмы и лжи,
Тюрем и доносов
Жил свою большую жизнь
Маленький философ.
Думать — думал, в меру сил,
На других не доносил,
Не желал всемирной славы,
Лучшей жизни не просил.
Воли было мало —
Но ему хватало.
Как-то раз пришла к нему
Нищая Свобода.
Сбросив ветхую суму,
Рухнула у входа.
«Кто ты, боже?
Я ведь трус,
Мне не сдюжить этот груз!
Я не воин,
Я не рыцарь,
Я сражаться не берусь!»
Крови было мало —
Но ему хватало.
На закорках на чердак,
Да и то не сходу,
Затащил он — вот чудак! —
Бедную Свободу.
В ступке снадобья толок,
Сыпал травы в кипяток,
Восемь дней дремал вполглаза —
Но спасти Свободу смог.
Шансов было мало —
Но ему хватало.
Стражник бродит за дверьми,
Железякой машет,
А свобода, черт возьми,
Все сильней и краше.
Пробудилась ото сна,
Поблагодарила —
И на волю два окна
Тихо отворила.
Кто тут прав, а кто неправ —
Множество вопросов.
Улетел, свободным став,
Маленький философ.
Этой сказке много лет,
Так что не взыщите.
А морали в сказке нет.
Даже не ищите.
Александра Неронова
Композитор, режиссер музыкального театра-студии "Тенер", поэт и художник-график. Родилась в подмосковных Люберцах, всю жизнь живет в Москве, много путешествует автостопом, увлекается историей, любит железные дороги и заброшенные заводы. Не замужем, двое взрослых детей.