625 Views
* * *
В разрушенных кварталах
Водят гулять пса.
Шерсть на загривке встала,
Спрашивают глаза:
Я же вон там пометил,
Ближе к газону, к кустам,
Там, где играли дети.
Где теперь это «там?»
Хозяин смотрит рассеянно
На хаос из стульев и книг
И первый дождик осенний
Падает за воротник.
Специальный военный подиум
Нам нижнего белья не надо –
Похерить закордонну дичь.
Девица воину награда.
И чтоб быстрей её достичь
Все эти стрингеры и боди
Всеместно запретить в народе.
Опашень распахнуть по месту жительства
Прилечь – и новый воин для правительства.
Или охабень вышить мелким zeтом
И встретить свободителя приветом.
Шушун из строгих сукон. Душегрея.
В ней к витязям ходить на батареи.
С лукошником , где нежные записки
И пшённый ярославский виски.
Кто мыслит пребывать в законном браке,
Невесте платье шьёт в оттенках хаки.
Для достижения телесной лепоты,
Мужчинам плотные нетесные порты.
Трехпуговный зипун с карманом для добычи,
Завёрнутые до пупа онучи.
Которым на парады хотца –
Кафтан с парсуной полководца,.
В быту треух со сменной парою лаптей,
Всё то же для грудных детей.
А попы … Попы каждый носит
Как у него натура просит.
Тут каждый себе барин и барчук.
Но в тренде: гуттаперч, резина, каучук.
Победных вам премьер Наташки, Мишки, Машки.
Ваш ротный модельер Ебашкин унд Елдашкин.
* * *
До Нового Года всего ничего.
А где, дорогая, мы встретим его?
Где звёзды напомнят нам Канта,
А в зубы ударят куранты?
О да! Наш родной Петроградский район,
Ты будешь стрекозка, а я папийон,
Мы вылетим в блеске сваровском
На милый Каменноостровский.
Нет. Маленький город и снег за окном,
Стаканы с печальным грузинским вином,
Отогнутый край одеяла
И наш разговор вполнакала.
А в детство? Большой пионерский дворец ,
Подарок – «Грильяж», апельсин, леденец.
Победа над силами злыми,
Снегурка с ногами литыми.
А то у родителей. Друг Оливье,
Гостящий в любой новогодней семье.
Генсек прокукует с экрана,
И спать – безнадёжно и рано…
Лежит за стеною большая страна.
Мы в стену стучим. А в ответ тишина.
Нас трое. Башмачкин, Поприщин
И я. Виноватых не ищем.
И кто в нашу камеру водку пронёс?
Сорвало с резьбы и пробило до слёз.
Прощай, Дед Мороз и Снегурка.
Мы сломанных шахмат фигурка.
* * *
Убили дедку убили бабку
Убили внучку убили жучку
Убили кошку убили мышку
Убили репку.
Нет больше дедки нет шустрой бабки
Нет ловкой внучки нет черной жучки
Нет пестрой кошки нет серой мышки
Нет жёлтой репки
Поди дознайся что в этой кучке
Где кепка деда где лента внучки.
Поели каши попили чаю
Сидят и курят.
* * *
Смеялся всё. Как будто бы надет
Пуленепробиваемый жилет
Под светлую открытую рубаху.
Да ну вас всех! И вкопаны столбы
Не для того, чего не может быть.
И что вы помираете со страху?
И вот глядите – я иду домой,
И вовсе не крадутся вслед за мной
Кривые злонамеренные тени.
Не людоедских здесь закон племён,
Не страсти римских цезарских времён
И не варфоломеевское бденье.
Он не воспринимал всесилья зла.
Он шёл домой и ночь была тепла,
Уютна, как походная палатка.
Он шаг перед подъездом задержал,
И лезвие сапожного ножа
Вошло ему под левую лопатку.
* * *
Война происходит – такая фигня.
Без рыбного дня и без банного дня
В далёких названиях, там где нас нет,
И в кассе вокзальной не купишь билет.
Там с шашкой лихой командир на коне,
Про это читали в младенчестве мне.
Там смелый боец с автоматом залёг,
Он курит махорку и ходит без ног.
Там пёс-санитар неустанно ползёт
То рану залижет ,то песню споёт.
Там вышла Катюша на берег крутой,
И ручкою пишет письмо золотой:
«Скорее, любимый, врагов победи,
И тихо усни у меня на груди».
Любимый представит Катюшину грудь
И сразу захочет сильнее стрельнуть.
Там Саша Матросов в землянке сидит,
Не зная ещё, что ему предстоит.
Война происходит! Сражение! Бой!
А нас на войну не пускают с тобой.
И только надежда осталась одна:
Сама без билета придёт к нам она.
* * *
У меня была жена
Прибалтийская сосна.
У меня была любовница
Черноморская смоковница.
А ещё была осина,
На один глазок косила.
Не сказать, чтобы красива.
А любила не как все,
В нашей средней полосе.
И нежна была, и осторожна,
В своём старом бесцветном пальто.
Да на ней и повеситься можно.
Если что.
* * *
Как только я стану министром культуры России
Я на миноносце «Культура Великой России»
Везде проплыву по артериям водным России
И кофе, и водки мне бармен-матрос принесёт.
Мы там же устроим и кастинг на роль президента,
Нельзя же любому начать воплощать президента,
Пред камерой встанут Безруков, Машков и Миронов.
Сыграет Хабенский. Поскольку всех больше похож.
Детали сценария я раскрывать вам не стану.
Там много деталей и вам всё равно не запомнить.
Но с виски и колой весёлый матрос тут как тут.
Сойду я на берег. Фрагмент отщипну каравая
Да с солью и съем. Карусель в старом парке открою.
Чуть-чуть покатаюсь и тут же на судно вернусь.
Ко мне приведут режиссёров красивых и главных.
«Не надо бояться,- скажу я, – чего вы боитесь?»
И тут же они перестанут всё время бояться,
А ринутся сразу спектакли вокруг возводить.
А мне мой матрос принесёт Жигулёвского пива,
В известных пропорциях с Гиннесом ловко смешав,
В чём символ признания западных мемов культуры,
Но не без учёта и наших больших достижений.
Мы все города по дороге переименуем.
Поставим повсюду скульптуры из нефти и газа.
И тихим и нежным дуэтом под дверью каюты
Мне петь Розенбаума будут и Лепс, и Шевчук.
Мы новый учебник истории снова составим –
Акунина главка и рядом Прилепина главка.
Но это нескоро. Поскольку пока непонятно
Когда меня сделают новым министром культуры России.
И будет ли к этому времени та же Россия,
И будет ли в сказанной этой России культура,
Да и соглашусь ли на должность такую я сам.
* * *
И привечала, и обманывала,
Не отводя бесстыдных глаз,
Позорной музыкой Газманова
Встречала на платформе нас.
Морочила в подземьях адских,
Где долгих переходов тьма.
Даря надежду, словно Чацкому
В начале «Горя от ума».
Дышала пылью перестроечной,
Вела на обновлённый путь,
С провальною попыткой троечников
В пятёрочники прошмыгнуть.
Картавым дьяволом нагуглена,
С идеями и без идей
Сдирала напрочь шкуры смуглые
С восточных пуганых людей.
А было полюбил.Повадку, мимику…
И даже пОжил не один годок.
Да ну её. Жаль только топонимику –
Ленивка, Сретенка, Щипок.
* * *
Похоже – перемены рдеются.
А как начнут перестилать –
Куда девать нам росгвардеицев,
Куда омоновцев девать?
Ведь их у нас большие тыщищи,
Неприспособленных таких.
Как поросята в мамку тычутся,
А бедной мамке что до них?
Ей снова надо перестроиться,
Сменить рамзанки, спрятать яд,
А эти плачут , беспокоятся
И страшно берцами следят.
С приросшими к ручищам палками,
С забралом вкрученным в башку,
Всегда с винтилками, с хваталками.
С наручниками на боку
Куда их деть? Наивных, ищущих,
Привыкших к пище дармовой.
Я ж говорю – большие тыщищи,
И каждый всё-таки живой.
В них есть способность к размножению,
В них слух со зреньем размещён,
Есть кто таблице умножения
И даже грамоте учён.
Уволят ведь! А станут жалиться,
Ходить стадами по стране….
Мне думать бы о них, печалиться…
Да больше нефиг делать мне.
* * *
В одном театре – на лице его
Лежит zигзаг убитой чайкою.
В другом театре полицаем
Открыт сезон – большим начальником.
Вот что подмечено поэтами
В моём лице непритязательном.
Вот что Островским с Грибоедами
Знать , видимо,необязательно.
Тут с незапамятного времени
У Мельпомены вбито в темени:
Что хорошо проанонсировано,
То хорошо профинансировано.
Вадим Жук
Вадим Семёнович Жук — советский и российский актёр, сценарист, поэт, теле- и радиоведущий. родился в 1947 году в Ленинграде. Снимался в фильмах Александра Сокурова, Игоря Масленникова, Владимира Хотиненко, Антона Барщевского и других. Был автором и ведущим на Радио России, РТР, ТК «Культура», где сотрудничал с Михаилом Жванецким, Игорем Иртеньевым, Сергеем Плотовым, Екатериной Михайловой и др. Автор и соавтор сценариев анимационных фильмов «Собачья дверца», «Сказка про Волка», «Лис», «Ваня и Леший» и ряда других. Написал ряд песен к анимационным фильмам «Маша и Медведь», «КОАПП 20 лет спустя», «Солдатская песня» и пр. Выпустил сборники лирики «Стихи на даче» (изд. «Зебра-Е»), «Жаль — птица» (изд. «Время»), «Ты» (изд. «Век информации»). Сборника драмы и драматических стилизаций «След в след» (изд. «Время») Сборника стихов «Угол Невского и Крещатика» совместно с Татьяной Вольтской (изд. «Радуга»). Живёт в Москве.