411 Views
* * *
как Бог принес войну в мою страну,
весь мой народ собрался на войну.
кто вправду под Луганском воевал,
кто пули у солдата вынимал.
а кто-то песню пел, как все сыны
и дочери познали вкус войны.
а кто-то был во вражеском плену —
никто не отсиделся в ту войну.
мы были все единый механизм —
из слез и крови целый организм.
Одесса, Харьков, Крым, Изюм, Донбасс —
ничто теперь не разделило нас.
на своем месте каждый умереть
готов был, за страну свою сгореть.
я душу положил в свои стихи,
мой друг им в храме отпускал грехи.
моя жена им вытирала кровь,
и в их глазах была одна Любовь.
так, целое, могучее, одно,
великим стало, благостным оно —
то общество, что знало: вопреки
не подадим врагу своей руки.
что вправду лучше сдохнуть на полях,
чем петь «катюшу» где-то в москалях.
такой народ хотел ты победить,
урод? такой народ к земле прибить?
нет, знай: что кто распят, тот, словно Бог,
пришел один — его не приволок
никто на крест. а что же значит крест? —
что мой народ — он все-таки воскрес.
* * *
Немного помолчать, когда внутри нисколько —
Сплошная тишина, что полнит мой эфир.
Но тишина — она как старая двустволка —
Врезается в гортань, деля собою мир.
Есть тишина весны, блаженна и чудесна —
В ней ангелы парят и дышит небосвод.
А есть как у меня — как морок от болезни,
Как выжженный детсад на первый новый год.
Та, что во мне, — в ней тишь погибшего конвоя,
Расстрелянной стены, и града, что погиб
От вируса. И нет ни выкрика, ни воя —
Один безмолвный залп и (ядерный ли) гриб?
Прощай же, слово, ты дано мне по привычке.
Я много говорил, но голос мой червит.
Зажечь бы в тишине теперь какую спичку —
И вспыхнет тишина, и пепел сохранит.
* * *
так сложно говорить, когда кричат снаряды,
звучащие сильней, чем музыка и гимн.
и если умирать — то с тем, кто будет рядом.
и если умирать — то вечно молодым.
вы все пойдете в рай, а мы, конечно, сдохнем
на собственных полях, под куполом небес.
война, всегда война окрашивает в охру
и автомат дает тебе наперевес.
держись, мой юный край, мой южный, и восточный,
и мой любой иной, где слышится еще
меж залпами родной язык мой многострочный,
который в темноте как братское плечо.
мы выстоим, друзья. мы все друзья отныне.
любовь и в вышине мой желто-голубой.
а вам, подонки, смерть со вкусом украины,
где ляжете в асфальт с закатанной губой.
* * *
пока с войной трещат опоры века
и в пятки устремляется душа,
то впору становиться человеком —
хоть бы немного, хоть бы неспеша.
коль ты не воин, будь солдатом духа —
оно нужнее, чем когда еще.
прочти толстого, моцарта вполслуха
послушай, в цифре Пи улучши счет.
поговори о вечном, о вселенной
с друзьями, о творце и о христе.
поставь свечу об участи нетленной,
чтоб быть на соразмерной высоте.
будь человеком, будь тем, чем ты должен.
чем ты ты рожден, чем ты задуман Им.
иное — по войне. иное — позже,
когда земли коснется херувим
и вострубит. сейчас — будь человеком.
не более. ведь более — в конце,
где время всем выписывает чеки
о всяком и козлище, и овце.
* * *
страна, что всем всегда стреляет в спину,
судьбу подонка весело влача —
нет, ты пришла совсем не в украину,
ты в ад свой заступила сгоряча.
когда сказал вам «пли» урод кремлеский,
все было нам известно от начал.
отныне на бумажечке рублевской
отметится наш киевский вокзал.
улусы ваши будут наши села,
покрестим всех во славу пцу.
за то, что стольких ты перемолола
под видом, что служила, мол, Отцу.
но ваш отец — отец от лжи, и больше —
отец убийства, горя, тьмы и зла.
хотели вы литву? хотели польшу?
теперь вам отпущения козла
годится участь. прав был фукуяма.
истории конец. но лишь у вас.
а под моим гербом шагают прямо
и крым, и прикарпатье, и донбасс.
* * *
мы могли гулять у моря
смотреть прямо с моря
на летающих рядом чаек
берегущих свои крылья
а потом летели ракеты
так похожие чем-то на чаек
особенно издалека
они приземлялись на наши
дома и детские площадки
называя это стратегической инфраструктурой
а мы молились на берегу моря
чтобы чайки не возвращались
от чаек так много горя
там где мы гуляли у моря
* * *
Я не хочу быть среди этих
и среди тех быть не хочу.
Ведь предан я на белом свете
всего Единому Врачу.
Сочувствую одним, пинаю
других — Иуду и Фому.
Но я ни капельки не знаю
о принадлежности к кому.
А те в ответ — кто принимает,
кто просто в спину мне плюет.
И тоже ничего не знает
про суть мою, про мой народ.
А мой народ — народ небесный.
Иного видеть не хочу.
Ему лишь я пою все песни,
пред ним судьбу свою влачу.
И пред Одним слизмеряясь
И Одному Ему служа,
горжусь, грешу, люблю и каюсь
на тонком лезвии ножа.
А что до тех и что до этих —
все суета сует, хотя
для всех из них наступит лето
каких-то надцать лет спустя.
* * *
так хочется просто, как телевизор,
нажать мир на кнопку «стоп».
и так и остаться — кому-то безвизы,
кому — автомат, кому — гроб.
так, выключиться из всего, испариться,
зарыться поглубже земли,
где бомбоубежище — место для птицы,
а ты — будь совсем на мели.
чтоб в небе ракета зависла, стихали
ругательства «сука» и «блядь»
и только чтоб где-то в бодеге «хинкали»
продолжили бомжи бухать.
нам нужно всем здоровски остановить это,
нажать лишь на кнопку стоп.
чтоб бог это чертово порно-видео
сменил на футбольный топ.
* * *
так, вздрагивать при каждом звуке ветра,
готовиться бороться ли, бежать.
но наша песня до тех пор не спета,
пока возможно высшее стяжать.
так, смерти не боясь и не считая
за благо жизнь, готовиться к концу.
все в мире этом тихо принимая
с улыбкой, что скользнула по лицу.
таких ли ты хотела изувечить,
таких ли ты хотела победить,
лукавая страна, где дух не вечен,
что может только раны бередить.
ведь душу истребить никто не может.
а значит, не тебе, пришедший враг,
пытаться запустить мороз по коже
и тело наше выбросить в овраг.
запомни — это битва не для труса,
нас в этом невозможно победить,
во имя украины и иисуса —
ты можешь только всех нас истребить.
но и потом придем по души ваши,
покоя и в посмертии не дав.
давись гадюкой под ногою, раша,
ведь задушить тебя пришел Удав.
Александр Щедринский
Родился в 1992 году в Одессе, где и проживает. Автор поэтических сборников «Четверть комнаты» (2017), «Коды» (2017), «Хронос» (2018).