436 Views
Россия во зле
Сколько, товарищ, живу на земле,
столько я помню Россию во зле,
и говорить мне при этом не надо,
что виновата во всем пропаганда:
сам я, во-первых, отнюдь не младенец,
да ведь и ты по всему отщепенец
с ясным рассудком и доброй душой,
а не подлец и, к тому же, большой
на всенародно загаженной ниве
и почему-то живешь в Тель-Авиве
в статусе вечного русского лоха
или в Соренто, что тоже неплохо –
едешь, допустим, верхом на осле,
питу жуешь, а Россия во зле
и заодно в шоколаде и славе –
так на кого же ее ты оставил,
тот, чей французский, пардон, плоховат –
делать-то что, да и кто виноват?
Памяти разночинской литературы
До чего доверчивый
мальчик гуттаперчевый.
Зимние каникулы. Утренний сеанс
Конечно помнить нужно,
как пленником экрана
я в кинотеатре “Дружба”
смотрел “Два капитана”,
как зло с добром боролось,
и в ход пуская жало,
преуспевала подлость,
но правда побеждала,
как доверял экстриму,
собой почти доволен,
но, главное, как в зиму
я выходил на волю
в привычную реальность
из стен кинотеатра,
заряжен на тональность,
что задавала мантра
“найти и не сдаваться” –
ах, кинотеатр “Дружба”!
Мне отроду двенадцать
и жить на свете нужно,
надеяться на что-то,
искать, куда податься,
и очень неохота
терять и прогибаться.
И я и впрямь не сникну
в урочный час безделья,
ведь до конца каникул
есть вечности неделя,
когда вздохнет природа
обдав меня морозцем,
а там еще два года –
и стану комсомольцем.
Послание Фомы
1.
Это Бог пустил волну,
Он же натянул струну,
что скорее физика,
чем химеры мистика,
но апостолу Фоме
шорох делает в уме –
этот мир, учти, Фома,
не на сто процентов тьма,
чем и как ее ни мерь,
ты уж как-нибудь поверь.
2.
В далеком Израиле, в хостеле
живут-поживают апостолы,
и спорят они не о росте цен,
но был ли Иисус черносотенцем.
3.
Позвольте заметить во всей полноте,
что эти евреи – евреи не те,
во-первых, но все-таки в третьих
ответят за тех и за этих
согласно стратегии войн мировых –
потом разберемся, а что во вторых.
4.
Я утверждаю: все святое
еще отстойнее отстоя,
хоть я не граф и не Толстой,
но тоже человек простой,
которого зовут Фома,
в чем веры кроется идея,
и если Дания – тюрьма,
то что такое Иудея?
5.
Вся жизнь – королевское лето,
и лету спасибо за это,
а будет ли царская осень,
мы Господа Бога не спросим:
любая эпоха – товар,
практически стоящий мессы,
мне видится – я из Одессы,
где был Пролетарский бульвар,
отнюдь не в прикиде, не в маске,
от «а» и до «я» пролетарский,
прижимистый, как антиквар.
6.
Все эти звезды в безднах тьмы
неужто в самом деле – мы,
что так же точно, как с портрета
воскрес Иисус из Назарета,
чем вызвал небывалый стресс –
или откуда он воскрес?
7.
Нам эти говорят денечки
о том, что мир дошел до точки,
которую от к ней любви
хоть сингулярностью зови,
держа в уме многополярность –
скажи, ты любишь сингулярность?
А я, как стену ни долбить,
не знаю, как ее любить,
и заявляю посему:
БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ ЛЮДЕЙ К НЕМУ
вне всяких комплексов и правил,
с чем в корне не согласен Павел.
А что на третье?
Два компота – это что-то,
а потом опять работа
день за днем, за веком век –
бедный русский человек.
До чего ж это хреново
быть рабочим муравьем,
но придет война и снова
заживем, так заживем
и в окопе, и в подвале,
где кровищи аромат –
лишь бы в армию призвали
и всучили автомат.
Но пока дойдет пехота
до эпических побед,
два компота – это что-то
в перерыве на обед.
Ожидание
К строевой я службе годен
не для всех на свете родин
и лишь только для одной
годен и к нестроевой,
да и вовсе к партизанской
под луною ханаанской,
чья б сюда ни вторглась рать
убивать и умирать,
словно в гости на блины –
лишь бы не было войны.
Стихи о великом молчании
Мы и себя-то еле тянем –
зачем нам инопланетяне?
Литературный стиль
“Как много в мире говнюков”, –
скажу я без обиняков,
когда-нибудь представ пред Богом –
конечно же, высоким слогом.
Час испанки
Не умер Гитлер от испанки,
не умер Геббельс от испанки,
не умер Гиммлер от испанки,
не умер Ленин от испанки,
не умер Троцкий от испанки,
не умер Сталин от испанки,
Свердлов лишь умер в час испанки,
что мир, конечно, не спасло –
так для чего была испанка,
когда в живых осталось зло?
Фебруус
Царь Николай был арийцем
немцем, и, как ни крути,
Ленин был суть евразийцем,
Троцкий был суть евразийцем,
Сталин был суть евразийцем –
Как тут не сбиться с пути.
Цветом не хвастаясь кожи,
духом отнюдь не педант,
спросит крестьянин: «А кто же
русской земли оккупант?».
Маслом выходит картина:
что с буйной удалью в лад –
Волга, Кавказ, Палестина,
или, минхерц, фатерланд?
Выбор – сплошное мученье,
каждый хоть чуточку враль –
вот тебе и очищенье,
что по-этрусски – Февраль.
* * *
Расплатимся око за око,
отмерить семь раз повелев:
свобода всегда одинока,
свобода и равенство – блеф.
Уже не считая угрозы,
всецело уйдем в никуда –
кто в церковь, кто в Штаты, кто в прозу,
чтоб там дотерпеть до Суда.
Стихи о несоучастии
Затем они в недетском стиле
котов всю жизнь свою травили,
чтоб не мяукали коты,
и чтоб людей не заражали –
у них не души, а скрижали,
чего не сразу понял ты.
А у тебя душа не камень
уже тогда, поди, была,
поэтому не суйся парень
в их повседневные дела,
носи себе свою бородку
и уважай всем сердцем водку,
не забывая алфавит –
хотя бы только делай вид.
* * *
Не спешите, юнкера,
перебьют вас до утра,
но и вы, как на работе,
тоже многих перебьёте
окаянных упырей –
слесарей и токарей.
* * *
“… когда волны ломают борта…”
Николай Гумилев
Когда волны ломают борта,
открывать не советую рта –
божествам среди этаких битв
все равно не до наших молитв.
Стисни зубы и думать не смей
ни о чем, кроме прожитых дней
и жалей сколько хочешь о них
до тех пор, пока шторм не утих.
Август
Миры предательски качаются,
преображается планета,
как будто времена кончаются,
а кончилось всего лишь лето.
Маячит перемена статуса,
представь себе, долги прощаются –
прощай на век, эпоха Августа,
хотя эпохи возвращаются.
Новая педагогика
Услышь сии слова и с миром,
весь непосредственный, как змий,
сооруди себе кумира,
прелюбодействуй и убий,
заманивай несчастных в сети,
в обмане видя благодать,
и правила хотя бы эти
ты, может, будешь соблюдать.
О нелакейской поэзии холопских времён
Поскольку это лучше тождества
с лакейством, сущность чья пошла,
поэзия ушла в ничтожество,
ну, типа, в тонкости ушла.
* * *
А кто же будет гнуть горбы
и души за химеры класть,
как не восставшие рабы,
когда они удержат власть?
Пусть старый мир в мученьях сдох
ужасных, судя по всему,
какой-то в этом есть подвох,
какой-то вызов есть уму.
Разные войны
Американец после драки,
небось, домой пришел во фраке,
а русский парень, Боже мой,
в чем воевал пришел домой.
Солнечный круг
Пускай живет болото,
пусть дни его продлятся,
пусть наших самолетов
их дети не боятся;
пускай не будет СПИДа
повсюду на планете,
и пусть от их шахидов
не гибнут наши дети.
Психически подкован
и чуть не долгожитель,
что я прошу такого,
у Господа, скажите?
Памятка
До лампочки твоя дурная прыть,
они ведь тоже могут повторить.
Мужественное решение
– Какие сложились у вас отношения?
Давайте, ребята, без тайн.
– Я принял мужественное решение, –
прямо ответил Каин.
Волхвы
Комета – это беспилотник,
как доверять ее лучу?
Здесь у кого-то папа плотник,
про маму я вообще молчу.
Не обольщает заграница,
смущают правила игры,
но наше дело поклониться,
а также принести дары.
Текущий момент
Такое может быть, скажи –
как будто в самом деле назло
побиты все рекорды лжи,
а солнце в небе не погасло,
повсюду счета нет пирам,
покорно жертвы ждут закланья,
и даже не разрушен Храм,
что просто выше пониманья.
Четвёртое окончательное решение
Супротив нашего злодея,
хотя на то он и злодей,
опять восстала Иудея,
где только совесть у людей.
Пусть Сам решает благ податель,
кому и почему он свой,
но каждый добрый обыватель
устал от иудейских войн.
Другого нет у нас мейнстрима,
и если, как мы говорим,
им власть осточертела Рима,
покажем им, чем вечен Рим.
Не струсишь ты, и я не струшу
на этой лучшей из планет –
ну, вот и всё: их Храм разрушен,
считай, что Иудеи нет.
Открытое письмо
Я не ловлю вас на вранье,
но, извините, аксакалы,
в цивилизованной стране
не могут править каннибалы.
Пускай всю жизнь ты голодал,
но если, благородный дед,
тобою правит каннибал,
то сам ты тоже людоед,
что, к сожалению, вполне
порой относится ко мне.
Недомордор
Погиб нацист, невольник чести,
другой скулит от этой вести,
причем отнюдь не на смех курам,
а правит балом недофюрер,
заклятый враг открытых гееев,
друг многих, но не всех евреев,
хоккейной лиги Командор,
что для страны не перебор,
какой бы ни светил итог –
чай, не Германия, даст Бог.
Статистика
Как ни виляй перезагрузками,
среди творцов разделов Польши,
конечно, были и не русские,
но все же русских было больше;
весь листопад учтя до листика –
иначе было бы негоже –
всем по делам воздаст статистика,
соврать которой не поможет,
меняя левое на правое
и убирая свет с экрана,
ни ангел, ради смысла здравого,
ни дьявол, как это ни странно.
Имя всего
Пушкин – наше всё, что было,
кроме соли, спичек, мыла,
дней рождений и смертей,
всяческих иных страстей
и на черный день полушки –
ладно, пусть зовется Пушкин
в рамках речевой модели –
не Толстой же в самом деле,
что как будто тоже круто,
и не Бродский почему-то.
Пётр Межурицкий
Родился в 1953 году в Одессе, с 1990 года живёт в Израиле. По образованию филолог. С начала семидесятых годов и до середины восьмидесятых участвовал в движении одесской неофициальной поэзии. Первая публикация стихов в толстом журнале - "Континент" его парижского периода. Автор нескольких сборников стихов и романа, изданных, как за свой счет, так и за счет спонсоров.