401 Views
Это безликое их божество
Осоловевшие вдовы суровые В косах повешены Косово-вдовые В красных кроссовках в крови от всего Толпы идут в СВО, в СВО. Как из СИЗО по сезону раздетые За горизонт уходящие дети И в кризисе жанра В дыму ПВО Не было больше у них ничего. СВОлочи в очередь к смерти идущие, и ловкачи, в ОСВоени сущего и СОВременники ада сего Снова слепили свое СВО. В косо-во-ротках чекистские выродки, Буду-щее, опрокинув за шиворот, Водку лакают и кровь и с чего Им прекращать колесо СВО? Эту сансарную ось отвращения, эту сирену тщедушного мщения, Это стремленье ничто к Ничего, это безликое их божество Тоже потом назовут СВО.
Мисимоизоляция
Герой внутри сей инсталяции
Боясь от скуки помереть,
Шагнул в мисимоизоляцию,
В свое посконное — «Да, смерть!»
Но полон неизбывной пошлости
Пассионарный девиант.
Уже не хочет быть гаврошами
Некрофилический отряд
Имперско-социалистических
Некрофилических детей.
Их сменит сверхреалистический
Какой-то Антипрометей.
Он унесет антиагонию,
Антиязычность не-огня.
Герои нынче — «Посторонние»
И все похожи на меня.
Финализм
Что вчера манило как геройство,
Регулируясь бесстрастным бытием,
Обнулившись в обсессивное расстройство,
Стало — Настоящее Твое.
Как обратный Некро-Маяковский,
Что смывает с рук прошедший век,
Ты идешь, издерганный, московский
Не герой и не сверхчеловек.
Эта внеприродная стихия —
Хипстерское «Злое Божество».
Впрочем, это тоже не стихи и
Не Ничто еще, лишь Ничего.
Зарифмованная пошлость совпадений,
Простенький и сладкий символизм.
Так когда-то мне в чреде перерождений
Бытия явился финализм.
Набросок
Экзистенцию вытанцовывая,
Ты — предельность телесной мудрости.
Основательной васнецованностью
Заполняешь пространство скудности.
Предпочтения
Администратора тюрьмы,
Минималиста ада Сартра,
Садиста абсолютной тьмы
Неустранимого конц-арта,
Начальника концлагерей,
Куратора концгалерей.
Предпочитают именам,
Манерам, маниям, талантам,
Вниманию вежливому дам
И хамству мальчиков развратных.
Предпочитают именам
И гениальным анонимам,
И нелегальным и гонимым
Иных идей проводникам.
Метафизическая слизь
Улиточки сознанья слепит.
И мозг, замедленный как жизнь
И липкий как дурное лето
Усваивает кое-что:
Куски, слова, улыбки сучьи,
Которыми молчат дремуче-
Коварно авторы пустот,
Нанизыватели тайных язв
На грязный стержень прежней яви.
Предателей своих друзья
И злых любовников забавы.
Рыбий туш
Спасибо! Спасибо! Спасибо!
От мертвых, измученных душ.
Россия, что вся из ЧК и сислибов,
Теперь состоит из спецслужб.
Огромный был пройден и (ибо)
Путь от демократии в ад.
От са́мого Ленина-гри́ба
До лже-конспиролога А.Г.
И вот отменяются выбор-
Ы. И консервативный откат.
И пулей любого калибра,
Любой застрелиться здесь рад.
Здесь больше подходит верлибр.
Оте-
Чест-
Вен-
Ный
Карл Шмитт
Осилил бы нелегитимную глыбу,
Картонку, корзинку, транзит.
Как все это перемещалось,
Каких насыщалось интриг.
И как это все не прощалось
Мы позже узнаем из книг.
А ныне мы слышим лишь рыбий
Рабов ошарашенный туш —
«Спасибо! Спасибо! Спасибо!
От мертвых, измученных душ!»
Финальная бритва
Это царство моё и порфира,
Александр Кабанов
И земля, что мне ближе всего,
И она — не от русского мира,
И она — не от мира сего.
У убогих особая гордость.
У уродов особая страсть.
Обернувшись в орущее «Гойда»,
Их ласкает кремлевская масть.
То ласкает, то кровки лакает.
И опав в мавзолейный маразм,
Некрофильскою оргией тает
Бесполезный имперский фантазм.
В этом Догвилле мглисто-недобром,
В моргоградской болотистой мгле,
Обернувшись в кровавое «Гойда»,
Горло бритвою бредит. Во зле,
Замышляясь, финальная битва,
Уже в сущности
Про-
И-
Зо-
Шла.
Тот, кто носит в руке эту бритву,
Тот и есть здесь грядущая власть.