267 Views
* * *
Держись за свечу,
ликуй, печальница!
Стараюсь. Хочу.
Не получается.
Ослепла от слёз
беды попутчица.
Ну как там Христос?
Воскрес. Отмучился.
* * *
Это не тема — тьма.
Это не мы немы,
это война сама
все отменила темы.
Живы. Сейчас умрут.
Не вразумить ракету.
Чем поживиться тут
литературоведу?
* * *
Тише, душа моя, тише!
Хватит надрыва и помпы.
Вон Шостакович на крыше
тушит горящие бомбы.
Горе, душа моя, горе!
Город усеяли трупы.
В изрешечённом соборе
воют органные трубы.
* * *
Военный хронотоп:
землянка, ров, окоп,
ни завтра ни вчера —
в календаре дыра,
Враг в профиль и анфас,
река времён из глаз,
отбой, подъём, отбой,
свеча за упокой.
* * *
Ало, ало! Плохая слышимость,
пробились только две строки:
«Моя московская недвижимость —
могилы, тени, старики».
Квартира ищет покупателя.
Смеркается в стране теней.
На что, на что я слёзы тратила!
Сейчас они в сто раз нужней.
* * *
Муза, побойся богов!
Что ты тут вытворяешь?
Селфи на фоне крестов,
чёрных мешков, пожарищ,
пустых колясок, калек,
руин, госпитальных коек…
Увы мне! Слаб человек,
графоман, слезоголик.
* * *
Дача. Сад. О старине
большеглазая беседа.
Вот бы умереть во сне.
В гамаке. После обеда.
Умыкнуть в залетье сласть
ягод. Подмигнуть иконе.
Спелым яблоком упасть
в чьи-то мягкие ладони.
* * *
бешенство правды-матки
бедную музу муча
я вывожу в тетрадке
буковки после Бучи
в столбик считаю слоги
и начисляю пени
в Зуме даю уроки
пенья после Ирпеня
* * *
Сьезжайте направо с моста.
Держитесь левее.
Нанизывайте города
на нитку хайвея.
Кто рвенье мотора пресёк —
олень, аллигатор?
Не врач. Не судья. Не пророк.
Поэт — навигатор.
* * *
Заходи. Дыши.
Празднуй каждый вдох.
В храме ни души,
только ты и Бог.
Многолюден рай.
Светел божий дом.
Тишину вдыхай.
Выдыхай псалом.
* * *
Молитва — средство от бессонницы.
Синодик: тысяча имён.
Препоручаю Богородице
тех, кто войною обречён
не спать, тревожиться, ворочаться,
в потёмках окликать родных.
О как обняться с ними хочется!
Утешить, убаюкать их.
* * *
Забудь о главной роли.
Подумай. Помолчи.
Стихи — анализ крови.
Не кала. Не мочи.
Мутит от фимиама.
Тошнит от громких слёз.
Стихи — кардиограмма.
Не лозунг. Не донос.
* * *
Отдохни, печаль-пчела.
Подождёт работа.
Ты немало собрала
горестного мёда.
Не жужжи. Унынье — грех.
Мёду тесно в сотах.
Жалость жалит. Жалко всех —
и мирных, и двухсотых.
* * *
Четверть. От силы треть.
Прячу под шалью шею.
Я не умею стареть.
Я умирать не умею.
Муза, Парнас в огне,
мутен ток Иппокрены.
Я первый раз на войне.
Как успехи? Плачевны.
* * *
зыбкие колыбели
вымоленные дети
выкупаны в купели
выкуплены у смерти
выкормлены пломбиром
вышколены страною
выпестованы миром
выскоблены войною
«4 ноября 1937 в Москве на американском оборудовании и по американской технологии был выпущен первый «Пломбир». Затем открылись хладокомбинаты в Москве, Ленинграде, Харькове. В 1940 г. мощная фабрика мороженого заработала и в Киеве». (Википедия)
* * *
Смерти наймиты —
за деньги? За родину? —
оптом убиты,
оплаканы в розницу.
Водка? Горiлка? —
огромная разница.
Сенокосилка.
Косе тут не справиться.
* * *
На перекрёстке языков-веков
читает (слёз умелые запинки)
восьмидесятилетняя Денёв
«Надiю» юной Леси Украинки.
О ты, планирующий на кресте
под куполом, землёй и небом между,
возьми свободу-волю-liberté,
верни надiю-espoir-надежду!
* * *
Я ненавижу слово «срач».
Сотри его, сотри!
Стираю. Гаснут окна дач,
маячат фонари,
хозяйничает ночь. Темна
во облацех вода.
Война. Одна на всех вина.
Одна на всех беда.
* * *
Разговор только начат,
и — затор, и — барьер:
отвечающий плачет,
плачет интервьюер.
Насмерть. Вдребезги. В клочья.
Что? Забыла вопрос.
Многото… многоочье,
многострочие слез.
* * *
Умерли. Умрёт. Умрёшь. Умру.
Небо в звёздах? Потолка извёстка?
Запирай родную конуру.
Чемодан. Две сумки. Переноска.
Пройден пункт досмотра багажа.
Спрятанное не нашла охранка.
В добрый путь, блаженная душа.
Беженка. Бомжиха. Релокантка.