249 Views
Адураево
«Пьёт и гуляет прилепинский хутор…»
Дм. Артис
Говорил вампиру вампир:
Раю — адово, миру — мир.
Посмотри — из особой зоны
Нам везут мешки эшелоны
В запломбированных вагонах —
Самый вкусный в мире пломбир.
Где кричат трактористы «гойда»
В заминированных полях,
Нет на свете лучшей забавы:
Пальцы в рот и побольше правды,
И, объевшись пломбиром, гордо
О любви петь в крови по горло,
Чтобы слышал укроп и лях.
Ну а если придут потомки
С чесноком в непогожий день
И предьявят счета стотонно
На колы разобрав плетень,
Переждём белый свет в потёмках
У потёмкинских деревень.
03.06.2023
После взрывов
после взрывов сделалость тихо-тихо
тишина звучала так громко-громко
но кто бы поведал нам правила этих игр
и пламенем топким сиял провалившийся выход
когда из разведки вернулась божья коровка
сказала нет больше нежных растений цветов где цвела поляна
там всё железно серо и непонятно
падшая ива смотрела на берег косо
все ощущали что враг неизвестен и страшен
верили только и верили
в память (о)-павших
надо вернуть себе наш зелёный космос
и на окраине ужаса
на упавшем стволе
мы дали присягу на верность воздуху и земле
дождавшись с рассветом попутного ветра
при огневой поддержке сияющего в зените
в пол-прыжке от горения в пол-полёте от рая
приняв боевые капли пьяные от росы и света
мы шли на приступ неумолкая
смотрите! смотрите! —
травы тайно пускали корни и наступали
нарушая спокойствие пыли и гари
на то что было когда-то родимым кровом
на то что стало предместьем ада
нестройным хором пели ангелы рощи
трубили цикады
и приземлившись на отдых в медовом устье
докладывали —
захвачен плацдарм — луг за молочной рекой
отличились штрафбат кузнечиков взвод капустниц
и рота слепней годных к нестроевой
18.03.2023
Сказитель сотворённый
Галерный житель, раб литературы,
Сказитель, сотворённый из ребра,
на гуслях зла перебирает струны,
и, кажется, немного перебрал.
Всклокочен, верноподдан, растевожен,
в лохмотьях и веригах до колен,
Сказитель полон благодатной дрожжи
и трепетных эпических поэм.
Вот он рожает под ветвистой пальмой
зверушку-невесть что,
И тяжело
оскал культуры, растопырив пальцы,
целует мертворожденного в лоб.
И ветер перемен в сомненьях томных
сдувает правду, душную слегка,
которую незрячие потомки
не смогут отличить от сквозняка.
13.01.23
Среди прочих зверей
Заплутала луна во дворце,
Где у солнца поехала крыша,
И восходит былинный боец,
Из которого воин не вышел.
Барахлит генетический код,
На границах не дремлют туманы.
Сон играет прощальный аккорд
На расстроенной бритве оккама.
И на зов полуслова идут
Чьи-то половцы и печенеги.
Среди прочих зверей на ковчеге
П(р)оявляются карлики вдруг.
И своей великанской виной
Покрывают безбожные степи,
Рвут баяны в окопах всю ночь,
Но к утру умирают в постели.
17.12.2022
Теремок
я стою, теремок,
не мело(к/м) не (г)лубок —
нарисован г(о)лубинным народом
на холстине — маслом и мёдом.
не поднимаю глаз, не раскрываю рта,
внутри — пустота.
вдруг прыг-скок под самый бок,
— здравствуй, здравствуй, это ты — теремок?
— это я, теремок с нераскрытым ртом, ну а ты-то кто?
— блошка маленьких слабостей и страстей,
возмёшь на постой?
— заходи быстрей!
и с тех пор уже не один, стою, поглядываю окошком,
я, теремок, и внутри меня славная блошка.
а дальше — шевеление воздуха, свеженький ветерок
задувает под самый бок.
слышен тонкий звук от склонённых ракит:
— это кто там пищит?
— это я, прилетел к тебе лично,
комарик посконных величий
с трепетной ноткой в груди.
— ну, раз прилетел — заходи!
а следом — шлёп-чпок под самый порог,
— ну вот и я пришла к тебе, теремок,
прыгала целую вечность от самой зари
— да кто ты есть, говори?
— я — лягуха святого духа,
во мне едины кожица-икра-голова,
такие ква-дры выводит мозг-ква.
ночью издалека слышен мой рык,
когда набираю воздуха, раздуваясь, как бык,
выросшая из головастика в упорной болотной борьбе.
ну что, теремок, принимай к себе?
я стою, теремок, в моей голове жильцы.
и к ним один за другим по пустынной улице
приходили и говорили: — привет! —
зайчик на всех врагов настучайчик,
волк за бессмертный полк,
медвед постоянных побед.
когда казалось что вот оно — счастие
и не бывать беде
последним пришёл непонятно кто, по воде.
и говорит: я — бог.
пусти меня в теремок!
я отвечаю: — во мне-теремке очень тесно,
тут много кто есть, но для бога нет места.
и чувствую — подобно стерху
садится он сверху,
давит всех жаб, медведей и блох,
становится тихо,
и тихо уходит Бог.
01.07.2022
На берёзе растрёпанный чижик
На берёзе растрёпанный чижик.
Неприкаянный дворик чужой.
Не читай больше радужных книжек
И не стой у меня над душой.
Раскрываются розы и вены.
Бездуховною жаждой томим
За портьерой с небесным портвейном
Незнакомый стоит херувим.
Отзвенели мечты и трамваи
В понедельник до самых краёв,
Что же ты не нальёшь мне, каналья,
Тишины отставных соловьёв?
А когда отпоют автоматы,
И разрывы заснут за рекой,
Буду я беззащитно к закату
Прижиматься кровавой щекой.
05.09.2022
Ещё раз. Триптих
“С престола Давн судил народ трудолюбивый…”
Гораций «Памятник» (пер. Афанасия Фета)
1.
Где в римских гротах коммунизм царил,
Среди толпы — потусторонний житель,
Читал блатным Горация старик —
Профессор, саботажник и вредитель.
В пижаме рваной, явно не в себе,
Не замечая грязи, крови, боли,
Он воcклицал: «Всё будет зеленеть…»
И что-то добавлял про Капитолий.
Но было нечто в облике его,
И речь лилась так дивно и свободно,
Что понимали слога естество
И фраер вшивый и петух задротный.
«Нет, весь я не умру» — звенел топор
Отточенного слова. Все робели,
Не зная, что латинец — честный вор,
И срисовал красиво у Алкея.
Потом гремел засов, входил конвой,
Отрывисто зачитывали списки…
Когда его вели, над головой
У старика сиял венец дельфийский.
2.
Его глаза слегка навыкате.
Врага, здороваясь, в упор
Рассмотрит, подчинённым «выкая»,
Дымя Герцеговиной Флор.
Работы много, просто ого-го!
Боится дело мастеров.
Пока уносят заключённого,
Он молча с рук стирает кровь.
Вот васильковую фуражечку
Надел, задумчивый сидит.
А на столе картинка в рамочке
Какой-то женщины с детьми.
Вот встал, покончив с папиросою,
Звонит: — Мне «Эмку» побыстрей!
Берёт домой портфель с доносами,
Выходит бодро из дверей,
Где в коридоре трое с ружьями,
Смотрящими ему в живот,
Потребуют, чтоб сдал оружие.
И тут он в первый раз сморгнёт.
3.
«Он провисел там двадцать лет», —
В толпе уборщица сказала.
Cнимали Cталина портрет
На сцене актового зала.
Был крик и шум, был шум и крик
И драка между мужиками,
А заводской парторг охрип
И только разводил руками.
А рядом, со стены, в упор
лукаво ухмылялся Ленин,
А мужиков вели во двор
И увозили в отделенье.
Ну а потом, когда затих
Звук битвы, мы присели в кресла.
Разлили водку на троих
И пели фронтовые песни.
Витёк кричал, что вот вам, хрен!
Не доросли ещё, шкелеты!
И вождь глядел ещё мудрей
С пятна от снятого портрета.
09-11.2020