272 Views
* * *
Мы, конечно, лучшая из наций,
Но, оставшись взрослыми детьми,
Россияне любят оскорбляться
Всем на свете — хлебом не корми.
То нас раздражают иноверцы,
То у храма девушки в трусах,
То артисты ранят прямо в сердце
Тем, что не испытывают страх.
Те, кто критикуют телевизор,
Тоже негодяи, подлецы,
Как и те, кому достались визы, —
Из родных пенатов беглецы.
А еще нас очень оскорбляют
Те, кто вдруг чего-нибудь достиг.
Пусть их лучше, нахрен, расстреляют.
Места нет таким среди живых.
Фильмы нас и музыка, конечно,
Тоже накаляют, как вольфрам,
Ибо мы устроены так нежно,
Что не переносим всякий срам.
Днем и ночью можем оскорбляться, —
Бодрыми, уставшими, во сне, —
На инакомыслие и блядство,
Натощак, при Солнце, при Луне.
* * *
Если в поле видишь дрон,
Это, деточка, не сон.
* * *
Обидеть слабого легко.
Тебе ответит он едва ли.
Чужие слезы — молоко,
Ведь губ они не обжигали.
И путь твой будет прям и прост,
Пока живешь без происшествий
И тащишь слабого за хвост,
А после гладишь против шерсти.
Но, если мучил ты котят,
То знай, подросшими зубами
Они однажды отомстят,
Вернувшись тиграми и львами.
* * *
Девушки прихорашиваются в сториз.
В телевизоре Джонсон Бо’рис.
Живи бы он в нашем гетто,
Признали бы иностранным агентом.
На улице злые старухи держат в руках кресты,
А город с заходом солнца, как мамин пирог, остыл.
Все ищут тепла. В дефиците оно, как виски.
И птицы летят почему-то довольно низко.
Агрессия в мальчике с пластиковой винтовкой,
Как в том полицейском, что винтит девчушку ловко.
Здесь нет рыбаков, но вокруг говорят про воблу.
Внутри разливается ненависть водкой теплой.
Здесь душу калечат и лечат одним и тем же.
Империя разве что только убогих тешит.
Они стали в круг и берутся за руки. Тише, тише.
Нет места нам ни в Урюпинске, ни в Париже.
* * *
Что же с ними делать? Сам реши,
Юный, но отъявленный разбойник.
В этих милых куклах нет души.
Хоть спали в печи, а им не больно.
А когда ты вырастешь большой,
Тихо я шепну тебе на ушко:
«Кукла с человеческой душой —
Это очень страшная игрушка».
2014
* * *
Жизнь однажды поставит прочерк
Там, где раньше ютился ты.
В 20 хочется заморочек.
В 40 хочется простоты.
Действий тьма, а на самом деле ж
Знаменателя только два:
На свое и чужое делишь
Всё, чем полнится голова.
И не страшно — на те же кочки,
Если учат тебя года.
По местам все расставив точки,
Ты свободен как никогда.
* * *
Снова лето начинается с холодов.
В небе тает на заре беспилотник.
Я к урокам жизни был не готов,
И схватил за это двойку сегодня.
На ветру порвал я в клочья тетрадь.
Ничего не жаль. Мне больше не страшно.
Мы живем и не хотим умирать.
Остальное, дорогая, не важно.
Мы живем и ожидаем тепла,
Но природа нас не балует сильно.
И от холода друг к другу тела
Прижимаются в замёрзшей России.