234 Views
ОТКРЫТКИ СТИРАНИЯ
(стратегическое предисловие и послесловие
как единственно-оставшаяся форма поэзии)
1.
Полая шкала надрез черта линия знак
Мазок слой
Путь отъятия/путь наложения
Позади живописи
стена времени
(то есть часто сталкиваешься, но не любишь)
(то есть проходишь, чувствуешь, но не сдвинуть)
Позади кино
параллельное отстранение
(то есть зеркало, но ненависть чиста и спокойна)
(напряжение есть и навалом, но оно слишком железно и
осознанно)
2.
(Позади письма)
(сброс)
Два способа преодолеть пространство
Остановленное — место, дом, город, даже страна
Движущееся — речь поверх тела : -ность без корня только след
3.
Ты прилетела на один день и мы лежим голые
Разряженное пространство чуть дышит
Остановив дом, очень быстрый язык : стена времени без дома,
даже страны — движется, встаёт огромная
Остановив тело, речь: точка входа каждой капли
Как если бы от места осталось только название
Отдельное, бессильное, бессмысленное
<Пауль Целан. Стихотворения. Проза. Письма>
<Аркадий Драгомощенко.Тавтология>
6.
Внутренность (не интимность) приводит в движение
И поэзия как выброшенный, но пылающий предмет
Извратив, мы выйдем за пределы её функции
То что отбросило функциональность,
стремясь воспроизвести другую вещь,
которая присутствует в вещи
В реди-мейд предмет реален
В концептуальном искусстве эксцентричен
Настолько точно назван что не нуждается в реальности
Зачем я ничто
Зачем я ничто-войны
(то есть разделяю другое ничто)
(то есть принадлежу другому что)
7.
День есть или нет
Речь есть или нет
Время есть, а будущего
И вот, что удивительно (ощущение): мы все сейчас в будущем
Это общее (зрение и язык): заразительно, но в одиночестве
И режется
Интервальность
Сетка форм
8.
Мы раскололись
Один говорит я камень повтор бежа но я касание то есть
и правда жив
И я касаюсь того, кто стоит у окна или вышел
Я люблю его но не хочу
Вторая вода говорит меня нет
Даже если я есть меня нет
я чувствую твоё дыхание и речь вокруг моего тела
Я очень хочу сказать но я ненавижу это право
Я буду смотреть как ты создаёшь новый язык
Буду пристрастной критикой языка
Предпоследнее произведение, говори
9.
Никаких органов, никаких мышц, одни вибрации
боли и наслаждения
Ваш крайний авангард
Когда вы упадёте
здесь уже будут мои слова
(вы будете старой, а я молодой)
Оператор и читатель не могут внедриться в
концептуальную композицию
: как пользователь языка не может внедриться в словарь
Внезапно рушится вся критика
поскольку не может более ничего тематизировать
, поэтизировать, интерпретировать
Добро пожаловать, в общество без художников
В общество униженных поэтов
10.
Почему каждая нота, чтобы создать фугу,
должна смыкаться с другой
Звуковые планы накладываются
Музыка наделена пространством
, которое вслушивается в себя
Рыба — ключ
Пейзаж — стена
Имеет ли искусство предел
11.
Я обожала течение воды, течение дней
, ночь времён…
Но всякую вещь обожаешь лишь раз
Самой большой <цитатностью> обладает театр
Каждая новая постановка <Гамлета>, замыкающая зрение,
видит себя и не видит, что перенос любит себя
12.
Приложив палец к губам, она походила на мыслителя
Но мыслила ли она
В начале я дала себе быть, ибо не знала, что значит быть
Представь, что у тебя нет слов описать,
что значит проснуться голой на утренней траве
Представь, что на тебя смотрит Украина в огне
, но тоже не знает: как рассказать о
13.
Но чем стало искусство и зачем, если
мы не ведаем больше смысла слов
В конце жизни это ржавый, давно неточенный нож и окно
Они отражаются друг от друга
Образ думает : я здесь нужен или нет; я-то здесь зачем
На полу в паркете щель и иголка
14.
Книга.
В ней стихотворение, которое смогло тебя понять
Нет-нет, оно не рассыпалось, но но но
Автор_ку будто поставили в углу на колени
на горох
Метафора думает : я больше не могу думать
Я больше не хочу опережать
Это какое-то неуместное средневековье
И никакая я не психопатка
Если мне снится
Что я избиваю государство ногами
15
Хочется не рифмы, но
Хочется повторяться
Ничего нет
Ничего нет
Здесь могло быть любое слово нет
Здесь могло быть любое слово насквозь
Я могу качаться на месте
Я могу мерцать на месте
Вот путь, по которому мы пришли домой
Он белый
Не понимаю : белое позади или впереди
Андрей белый первозванный рублёв,
разъеб@ть бы троице ликованье
16.
Божий человек Олег А. любит повторять: смерти нет
Человек Сергей С. любит говорить : наркота зло
Любимая поэт Елена Ф. ни говорит, ни кричит, ни шепчет —
соборуется: слава (названию государства) !!!
Олег, Сергей, Елена, я люблю вас
Мне снится: мы голые стоим на снегу, прижавшись спинами
И мерцае
17.
Критик говорит: инерция пишет ничто-войны
Автор_ка : я сама вижу берег твой и тебя вне его
Они сидят на пирсе и болтают ногами
Им не скучно — они вечны
18.
Критик шёпотом: когда они взломают дверь, поэзия
выбьет окно, поцелует в губы или ударит первой, чтобы не обоссаться?
Автор_ка: когда они взломают Иерусалим, государство с рассечённой губой,
которое бог создал 14.05.1948,
прочитает твои тексты и решит кто ты
В жизни ничего не изменится —
просто мы узнаем кто из нас троих атеист
19.
(в процессе над) Я заметила что неоконченный текст точнее
…….
Критик шёпотом: когда они взломают дверь, поэзия
Что сделает
Автор_ка: когда они взломают Иерусалим, государство
Что сделает
………
Он притягивает сильнее Он готов и хочет, чтобы в него ввели фаллос
То есть он впервые нечто Другое, отличное от себя:
впервые расстояние и нелюбовь
20.
Я заметила что неоконченный текст больше ненавидит
………
Критик говорит: инерция пишет ничто-войны
Автор_ка : я сама вижу берег твой и тебя вне его
Что что делает
………
Провисание органически требует не победы, а
капитуляции; ничто насилует больше, чем война
Ничто-войны равновесно ничто-языка
И мы сидим как внутри {СССР, но хуже, ибо были
несколько секунд вне и запомнили небо}
и мыслим, хотя не знаем, что это такое
и говорим, хотя не знаем, что это такое и как
и нащупываем слово, хотя и не знаем зачем
Мир столкнулся с памятью как с угрозой ничто-войны
ИНФАУСТАТОР
21.
То есть я жила летом, когда цветы никак не назывались
Потом осенью, когда цветы назывались постороннее-ничто-красоты
Теперь я живу зимой, когда это снова не называется никак
То есть называется тавтология-ничто-войны
(и она речь влюбленной)
22.
Сесть перед зеркалом
и смотреть на ничто-войны, а не быть ничто-войны
…..
И солнце летит во вселенной
И земля вращается вокруг солнца
И луна вращается вокруг земли
И мы вращаемся друг в друге
…..
Быть бесполым существом значит быть написанным
Значит быть целым
Значит написать ничто-языка
23.
И хотя оно умерло, что что делает
И хотя оно живо, что что делает
И хотя она умерла,
паузы в музыке во всех временах расставлены неверно
И хотя они живы, музыка неверна
24.
И смешала она смерть и секс
И мастурбировала в туалете у крематория
И ехала на такси домой
И снег был дом
25.
И ела она дома суп из белой тарелки
И читала Мандельштама
И “ЭТО” Ингер Кристенсен
И ходила нагая меж них
И ходила нагая пред мужем и детьми
26.
А потом записала свои тексты поверх текстов Герты Мюллер
в книге <бледные господа с чашечкой кофе в руках>
А потом вчитывалась в свою татуировку
на внутренней стороне предплечья
<Я лучше заманю к нам розмарин>
27.
Открытка стирания
Что значит быть поэт_кой, если
ты не знаешь смысла своей пустоты
29.
Успеваю ли наблюдать цепляться за
действия своей мысли,
за своей мыслящей мыслью,
за осмыслением мыслящей мысли?
Поэзия это контроль шумоподавления
Музыка требует ответов
30.
Открытка стирания
Дело не в том, как разгромить город и убить мэра
(я это видела)
, а как мы все после этого шли домой
… и когда изнасилованный мальчик потерял сознание
, мы не воскресли — но пришли
31.
Открытка стирания
Ничего не осталось, кроме волос на голове
Они развевались
Жили
Как полная тишина
Я перенастроила пианино — теперь оно идеальное,
как все другие
Пребывая скорее в сегодняшней любви, чем во внешней,
я ищу: статику искусства: статику поэзии:
раскрытое неровно здание, которое равно
, принявшей его в себя траве и паутине богородицы
<кривая ивы склоняется над моим отсутствием>
32.
Открытка стирания
Ничто-войны
Вещи выбрасываются из себя
Между вещью и называнием образовывается бой, борьба
В этом кармане живёт кровь, бог и нелюбовь
То есть не хватает малого, чтобы было обесценено всё
, вся поэзия
В конце пути ни одному слову не избежать насилия
Приветствую тебя, ключевая точка внутри,
которая из другого времени
Смирись — вот слово, которое искало меня, но
я не хочу это слово (но
работай работай работай эту гамму; этот аккорд)
Сыграй <бесконечности не существует>
33.
Открытка стирания
И тогда наступает непоправимое нарушение,
о котором уже невозможно говорить без лжи
Приветствую тебя, невнятная философия
Приветствую вас, пафос иронии поэзии
Приветствую вас, чувства, которые никогда не станут смыслами
(существует ли моя мысль)
Сколько ещё других слов показывают нам, произнося одно
Сколько ты чувствуешь слов, произнося одно
34.
Открытка стирания
Белое это фигуративная форма пространства
(не взгляд в пространство, а зрелище самого пространства)
Содержание это то, в чём движется форма
Содержание неизменно, но не мертво
(то есть во время ничто-войны равно нам)
(чтобы устоять: содержание должно двигаться
внутри нас, как канатоходец)
Жизнь горит между со-держанием и формой
То есть она существует только, когда на неё не смотришь
35.
Открытка стирания
40-й день после смерти весит как снег в апреле
На 39 день взрывают его вавилонскую башню
(расстаться с самим собой)
В этом зазоре непроницаемого непрощения: прощание
…….
Спи, поэт
Нет, я не умею
Умеешь (все умеют)
Какой твой любимый цвет
Синий
Ложись в синий цвет: будь синим цветом
(просто вспоминай : просто вспоминай)
…….
В сумерках Санкт-Петербург невесом
Равен русскому языку
(и всё это не болит будто тебя разметили)
(ещё не тронули, но учли)
Вода не видит смысла жить, но живёт
Постмодернистское перечисление видит смысл, но не живёт
Моё отражение в воде разрезано на ничто (оно тёмно-синее)
и 9 мая
Время видит место как вырванную для found poetry страницу
Обратный образ (я скорее чувствую, чем понимаю)
не расширяет пространство, не выжимает, не дышит, а
выдавливает из себя ничто-языка —
вестник уже по грудь стоит течёт в этой земле как в воде —
пьёт её, ест её —
и несмерть повторяется как
детская зарисовка
<снег в конце апреля>
(грубая, примерная)
сломанный образ (центон; шов на скорую руку)
попытка русязыка выйти из-под Истории как из времени
: смотреть на ледоход с моста, чувствуя мощь и немощь
, вспоминая Мирабо и Сену боковым зрением
<в момент наложения факта и слова совершается
исчерпывающее определение предмета,
которое, однако, не должно быть прямым, но
вынуждено заключать в себе иронию, «остроумие»,
боковую парадоксальную ассоциацию>
Какая-то малодушная штуковина что делается
: удлиняется и удлиняется
Нас настолько тонко нет, что
абсолютная свобода сливается с повторами
пауз, разрывов, цезур
для окончания Стихотворения не нужно даже молчания
36.
Открытка стирания
Представим, что в мире нет никакого насилия
Только искусство
Только слова
Только текст
И язык дошед до Киева
Соединение этого текста и Киева — попытка (увидеть)
стереть стирающего
(трансцендентность как фиксация отсутствия)
Так живут сады камней и провинции бывшей империи:
территории разрыва языка: открытой речи:
когда слитный без промежутков мир — гость — и несмерть
повторяется как панический полдень
КОЛЛОКВИУМ
Приложение #1. Даниле Давыдову
Открытка стирания
Я слышу как шевелится кокон внутри бабочки
На вопрос на каком языке говорит ничто-войны
она даждь нам днесь отвечала:
Весной — была манифестированность; док. поэзия
Летом — внезапный прорыв в силлабо-тонику
(видимо хотелось связей)
Осенью — варварство иронии пафоса
Зимой — концепт отрицающий себя
То есть вопрос движется
На мгновение время остановилось
В это мгновение мы умерли
Потом сразу воскресли
Все четыре времени сдвинулись с места почти синхронно
<почти> распадало
Поток сознания как абсолютное обнажение
Courant de conscience т. е. авто(само)письмо
Неснятая раздвоенность (эллипсис)
Поэзия проснулась Критикой языка
Да здравствует Введенский
Это говорит был невозможный вопрос
Она написала сборник из 40 предисловий к
несуществующим выдуманным книгам стихотворений
Сами книги писать было лень: они подразумевались
Времени так много что наложение пустых нулевых поэтик
разматывается в осознание: пространство размещ(ч)ается как
вдох и выдох воды и света
(воды и льда)
Приложение #2.
Иногда мы с дочками пишем друг другу письма
Дорогие мамочка и папочка,
в России с 1995 по 2005 год включительно
родилось по данным РОССТАТа 14 838 893 человека
(10 % от всего населения, 20 % от всего трудоспособного)
Ваши современники,
почти очень хорошие русскоязычные
настойчиво просят нас (и Вас) НЕ БЫТЬ
У нас нет будущего, но у нас есть настоящее
Мы не любим лишних слов, но мы хотим знать и делать
(и мы делаем то, что можем)
А по вечерам: мы будем убивать, насиловать, стирать ваш язык
Как он нас
Поднимая на наши знамёна Василия Бородина, Софию Камилл, Варвару Недеогло
Подделывая ваш язык,
говоря на понятном вам наречии —
Парадоксально мыслить внутри трипа значит сбрасывать боль
Что-что? Говори сквозь ветер
Я говорю: Парадоксально мыслить значит сбрасывать боль
Изгоняющий из сна наружу сбствн инверсию зачем?
Снеговетер
Болеутоление
Фреза
Исчезновение стихотворения
Что
Очищенная вода, время и место идти по, таять в
Приложение #3. Ст — старшая, Ср — средняя, М — младшая
Ст: <Три сестры> это потрясающая, но
совершенно бесполезная речь
Ср: Удивительно:
максимальной жестокости Чехова оказалось недостаточно
Мл: А ритм (в своих паузах)
по-прежнему очень похож на нас
Ст: Хорошо
У нас у каждой по разрыву: по одной попытке разрыва
Я первая
Разрыв номер 1
Речь вытекает из воды
Речь вытекает из снега
Речь вытекает из падения
Здесь нет поэзии: плоская история накануне войны (фотостатика)
У Врубеля лес проступает сквозь человека
Быть действующим лицом в лесу: это из письма Цветаевой
Пьеса происходит в присутствии (на фоне) офицеров
Между этой строкой и предыдущей прошло три-четыре месяца
У меня не получается разрыв: он уворачивается:
как отец, как мать; как смерть отца; как смерть поэта;
Дмитрий Кузьмин о Василии Кондратьеве: <Как влитая> Не знаю
Может быть Не знаю Расположи меня как ремонтные леса
у фасада чего-то исакиеподобного то есть рисующего поверх
Разрыв номер 2
Ср: Хочется долгих разговоров. Прогулок. Ритма.
(это как попытки разрезать хлеб другой тупой стороной ножа)
Очень много тотального чтения. Чтения поверх чтения.
Продавливание. “Расставание с Нарциссом” Гольдштейна,
поэтический “Палец” Хези Лексли.
Не чтение, а падение. Не знаю. Может быть. Не знаю.
Я уже не уверена, что это расстояние.
Я уже не уверена, что это смерть.
В фильме <Банши Инишер`ина> герой отрезает себе пальцы,
потому что не хочет больше дружить. Не знаю.
Может быть.
Там они на острове, а рядом гражданская война.
А больше у них ничего не происходит.
Разрыв номер 3
Мл: Расстояние как бы обрастает кровеносной системой.
На каждой ветке сидит почка, раскрывающая речь.
Тронешь — открывшееся животное отразится.
О фабуле разветвляющегося города. Ничего и хорошо.
Невозможность часть языка.
Аркадий перевёл Лин перевела Аркадия.
Я: пауза. Этим ничто мы говорим Украину. Создавать новый язык
из точки, в которой твой язык вынут из мира. Они ничего не могли
изменить, но они смогли написать:
Расчленённый ход событий.
Я есмь вопрос. Я есмь отрицание вопроса.
Путь неба к земле.
Несвоевременность поэзии, распавшейся на прозу
: трава, комья, обломки, бетон,
взрывающиеся в руках философии —
Хорошо здесь в тексте. Никого нет.
Хорошо понимать что. Текста нет, а ты есть.
Спасибо, за непопытки разрывов и вычитание чтения.
Приложение #4.
<… никогда в истории
душа человеческая
не была так предоставлена самой себе,
отрезана от традиции, религии и поставлена не перед Богом
(она оторвана от него),
а перед Неизвестным.
Это ситуация абсолютной свободы,
тождественной абсолютной же несвободе>.
Ритманализ.
Бессмысленность вламывается как вседозволенность.
Снег думает в тебе как равная и как -весность.
То есть остаточность (куски ничто) здесь уже были.
То есть я: воспоминание,
говорящее языком предисчезновения.
То есть ты: избыточность: обратный текст:
разделяющий тело и удивление: говорящий из ничто-войны, но
вперёд-после-неё.
Приложение #5.
Разрыву номер 1 снится :
мир как текст —
люди шли по улице и у каждого на спине высвечивался
последний избранный ими текст
Технологическая революция,
транслирующая бесконечность смерти текста как одежду
, приоткрывающую скорость тела
(скорость истории, скорость смерти)
, закрывая город и искусство
Приложение #6.
Разрыву номер 2 снится :
мир как текст —
люди шли по улице и у каждого на спине высвечивался
последний избранный ими текст
Ей это нравилось
Она и раньше предпочитала общаться с человеком как текстом
<его можно сокращать и распространять, расчленять и редактировать, изолировать от окружения и вводить в странный контекст>
Его можно подверстать, подцитировать
<Удовольствие от текста эквивалентно удовольствию от тела…>
Текст включает тело
Текст включённый в тело: шёпот, поверхность и что
Ничто его разорвано
Ничто летит, а человек его пойман (или поймал)
<Она эротически гложет своё вожделение>
Но в этом отстранении (а цитата это отстранение) есть касание:
<я ем добровольно… я репетирую несмерть… я хочу, что бы меня вырвало на твою смерть>
И от поэзии можно вешать топор
Приложение #7.
Разрыву номер 3 снится :
мир как текст —
люди шли по улице и у каждого на спине высвечивался
последний избранный ими текст
, а у меня нет
Иногда я не боится делаться
навязчивым, смешным, кровотворящим, хлебным, свободным
(будто это уже мои собственные дети)
То есть (вы заметили?)
четвёртое определение (прилагательное)
ускользает открывается
(четвёртая проза выламывает из мостовой камень)
(бросает)
(и тень летит между мной и светом)
(вскоре дождь заполняет ся): (теперь это место может отражаться)
(в нём, например, может утонуть вмёрзнуть монета)
(сбиться ритм)
[Это как заменить гул ветра словами <гул ветра>]
[]
[они не покрывают, а работают осуществляют разрыв]
Образы подвижности
Здесь я хочу отдать вернуть Речь
Выходя из Стихотворения мы не должны чувствовать разницы
Три два один : гравитация
Остаточное зрение удерживает речь холодной равной родниковой
От реальности ломит зубы
Да так сильно, что хочется опуститься на корточки и
стать собой
Ты тогда могла произнести что угодно, но ты произнесла :
Пожалуйста,
я хочу только смотреть, иногда касаться
То есть смеясь изо всех сил бить по губам
, когда Стихотворение смещается выше или ниже ничто
-войны —
Всё, что не является критикой языка
(не говорит как предисловие к поэзии, которой больше нет)
не имеет права быть Но знаете почему
мне так хорошо смотреть на вас,
сотрудничать с вами?
Вы никогда не прекратите пытаться
И подплавленный язык,
производящий неразличимость, чтобы
перерасти неразличимость — останавливается
(здесь нужна раскадровка):
кадр 1:
дочь шедшая впереди оборачивается,
у неё лицо твоей матери
(сильно постаревшей перед смертью)
эта несовместимость совмещает языки тела зрение память —
кадр 2:
ты между ними, но позади них
: удвоенный язык дошед до Киева;
они снаружи тебя
: и косточка максимально замкнутая внутри мякоти дрожит и
чуть сдвигает яблоко
кадр3:
Живое над неживым
меняется местами
Главное на Андреевском спуске небо Оно там везде
кадр 4:
<Садоруссоизм. Противомиф>. Выворачивая ничто, автор_ка всегда мечтала написать книгу о ничто-войны смешно. Святотатственно. Чтобы она ломала себя. Так не должен писать никто. Так должны писать все. Особенно составители нового словаря русского языка. Словарь это всё и ничто. После того как полиция зря не поверила, что Библиотеку имени В. И. Ленина, Мосфильм и Третьяковку одновременно сожгут — всё, чем мы бросились их наполнить заново, напоминает Апокалипсис. Чтение — коллективное самоубийство — стало обременительней смерти. И несмерти. Но над смертью подобает смеяться, и веселие наше проистекает из того же источника, что и наше уныние: из чувства абсурда.
И была она маятник. Метроном.
И прощала и не прощала.
Прощала и не прощала.
Себя. И всех.
Всех. И себя.
Разрывая смехоподражание
