327 Views
Горячая линия
Дыхание еле теплится,
оставляет след на зеркале,
не диалог, а откровение
Пролетели весна и лето,
запомнился – ветер
Где перемирие, чтобы заметить
потери и даты смерти
детей, зверей и поэтов?..
Всего лишь за год до этого
птицы и дети – играли-кричали
Было много звуков и цвета
Внимаю,
не видя белого света,
как в раскалённом айфоне
волны, болью наполненные,
шепчут, плачут и стонут
Парус мой тихое слово,
вкруг лодки воды спокойны…
Голос и слово
Отталкивая мысли,
оставшиеся от бессонницы,
выключить пение птиц
из пробуждающего айфона
Вступить в день, выйти на связь,
подключиться к ватсапу,
телеграму, скайпу
Надеть наушники – и начать
слушать, слушать, слушать…
Из темной бездны колодца
восходит верное солнце
* * *
Согласно царю Давиду,
все люди – лжецы
С ним трудно не согласиться
В условиях геноцида
убедительно лгать себе
не получится, не простится
Когда мы близки к отчаянию –
умолкаем – и ждем знáменья
* * *
О вы, стрельцы-молодцы
Увы, матери, их сыны мертвецы…
Часто не за что зацепиться
Кричат слепцы, молчат беглецы
Дегуманизаци–я, вы, они
посреди брехни, грызни, болтовни,
если в сердце мир не хранить,
времени не хватит помириться
* * *
Нанизывая буквы на голос,
вычитаю из пустоты атомы
В безвестности слова исчезают,
между мудростью и безумием
голос летает в пространствах
Сопоставляя означающее
и означаемое,
словам и крикам гнева, печали,
внимая часами,
в пространства судеб просачиваясь
сквозь вечернее и утреннее
чередование
света и теней на стеклах,
ни с кем не встречаясь
в четырёх стенах
* * *
Оттенки голоса исцеляют,
выходя за границы смыслов
Слова проигрывают
Не их вы запомните, но
мой голос
Тем, кому есть до этого дело
Согласно букве закона любви –
всем, кому есть до него дело,
легко стоять на своём мнении:
не существует чужой смерти
И перед Богом нет привилегий
Гибнет космос втиснутый в тело,
и все, кому есть до этого дело,
заняты страхом, болью и гневом
Кричат и грохочут над уцелевшим
слова и орудия смерти
Этот дед и внук его выжили
уползли, ушли, улетели, уехали
Те, кому есть до них дело,
дали кров, одежду, супа и хлеба
Мне досталось их выслушать
С мёртвыми мы встретимся позже,
нас дождутся тела и руины,
в которые трудно поверить
тем, кому нет до них дела
А живым надо что-то ответить
Только
О том что случилось с нею
она говорит сдержанно
перебирая события перебивая
переходя на шёпот
Может напишете? – почерк такой мелкий
словно муравей бежит по бумаге…
По плечам шалью волна озноба
А дальше вопрос двойной страшный
словно тест Роршаха
Обморок памяти крик в овраге
Замирает вдох
Выдыхать с осторожностью
Исцеление после насилия
(Кто ты есть со своей помощью?..)
Балансирует тихий голос
между отчаянием
и безнадежностью
С её стороны личность
растерзанная растерянная
(А с твоей методы? – Невозможно)
Только медленно
Только терпением
Только любовью
Атака
– А вы существуете, правда?
я ведь только ваш голос слышу
– Связь может легко прерваться,
поэтому мы без видео
Говори о своих ощущениях,
ты точно не умираешь
Скоро закончится паника,
и тошнить тебя перестанет
А нам ещё надо представить
образ твоего страха
– …Чёрный косматый кто-то
– А есть ли у него глазки?..
– Вы со мной, как с ребёнком,
а мне почти восемнадцать
Глаза у него злые, он как дым,
а вокруг взрывы
Он воет ревёт и грохочет,
трясёт меня и ломает
Темно, я не вижу мамы…
– Вспомни себя маленьким
как она тебя держит за руку
Ты болел – а теперь
выздоравливаешь
…И так далее, и так далее
с одного ли с другого края ли
заходим, не отступаем
Паническая атака медленно иссякает,
успокаивается дыхание
– Доброй ночи тебе, до свидания
Если не спать…
Под веками космос тёмен и плотен
утеряно имя но есть ещё время
подумать представить хотя бы голос
Во лбу звезда одинокая светит
Стою бездыханно ни неба ни ветра
Зову неизвестных безликих подземных
напомнить о солнце о сердце о хлебе
И жду их ответа
Поля памяти
Глаза голубые, зелёные, карие
зеркала внутренней силы –
закрылись
Но прежде видели:
тела отбрасывают тени
при любом освещении
Осознание свойств событий
до момента сгущения времени
Живым останется
поучаствовать в молчании,
ощущая одновременно
печаль и ярость
Воины-смыслы
еще падут, потерянные,
жертвами на полях
нашей памяти