460 Views
* * *
И сердцем понимаю, и умом,
И верю, и надеюсь, и тоскую.
И обжигаясь чёрным молоком
На воду рек её великих дую.
И тысячу аршинов поломал,
День нынешний измерив и вчерашний.
А на душе всё лёд да Колыма.
И страшно, мама. До чего же страшно,
30 апреля 23
* * *
В гремящих юбках, с кольцами в ушах,
Перед собой раскладывая карты,
Нас, яхонтовых, вмиг очаровав,
Берутся политологи за дело:
“Вот хлопоты от Англии и США,
Но нужно ждать через неделю фарта,
Совет Европы здесь неправ.
Сюда пока ещё не прилетело,
Но не дай Бог к субботе прилетит…
Он страшно болен, а врачи скрывают…»
То мёда в наши уши наливают,
То обнадёживают, то пугают,
В стаканах чай да кофе, глаз блестит.
То улыбаются, то как бы унывают,
Легко свои прогнозы забывают.
Вот знать бы – кто им ручку золотит?
2 мая 23
* * *
Есть инструкции, набор лекал и таблиц,
Измерительный аппарат.
На парад отбирают прекрасных собой солдат,
Не имеющих выражения лиц.
Их содержат в удобных корзинах голышом,
Несколько лет они учатся тянуть носок –
У хореографов работающих в Большом.
Парадный боец не должен быть высок,
Чтобы не занижать руководство страны.
Прыщи им замазывают гримёры МХАТа,
Задолго до начала парада
Им укладывают члены в штаны,
Стягивают талии, смазывают шейные шарниры,
Сканируют от темна до темна
Раздувают ноздри, отводят в сортиры,
Чтобы выкладывались до дна.
Кормят их по швейцарским часам,
Поят патриаршим елеем.
Они уверены,,что фронтовая полоса
Проходит где-то за Мавзолеем.
3 мая 23
* * *
Пересидеть, перетоптаться.
Несильно портить некролог.
— А где ты был?
– В кафе. На танцах.
Да я ни шагу за порог.
Всё время спал. По делу в Ницце.
Пчелой в ромашке. Косточкой в борще.
И жизнь, быть может, сохранится.
И вообще.
6 мая 23
* * *
Приехал! Я на родину приехал!
Дворцы, граниты , Невский, ля-ля-ля.
А город пуст, как скорлупа ореха,
Как бедная душа моя.
Он вымыт, красен, он черно-оранжев,
Полно улыбок, листьев, голубят.
Но напряжён, в каком-то странном раже,
Обманывая сам себя.
И с горькими слезами нету сладу,
C виной, с сегодняшней войной.
Как будто души сгинувших в блокаду
Бесплотные, столпились надо мной.
Покуда рыка львиного не слышно,
И кони умеряют прыть.
Но каменные звери вышли
Чтобы на всю вселенную завыть.
9 мая 23
* * *
Там пытают арестованные гаджеты,
Там пластмассой жареной воняет,
Бьют их по процессору и даже
Иглы им под «клаву” загоняют.
Но они свои пароли детские,
Но они свои секреты школьные
Не сдают малютам комитетским,
В обморок летят , но не расколятся.
Бьют кувалдой блоки их системные,
Над изящной платой измываются…
И краснеет яблочко тотемное,
Настоящей кровью отзывается.
13 мая 23
* * *
В родном дому, в родной стране – бездомность.
Чужие – клён, сковорода, подъезд.
Всё забирает пламенная домна,
Бог выдаст и хавронья съест.
Насмешник, белоручка, недотрога,
Забредший по несчастью в третий Рим,
Иду, бросаю строчки на дорогу,
Как мальчик крошки в сказке братьев Гримм.
14 5 23
* * *
Тайная свобода. Тихотайная.
Тающая прямо на глазах.
Лёгкая, нестойкая ,случайная,
Птица на гудящих проводах.
Даже птичка. Детская, не плотская,
Вписанная в воздуховорот.
И не Окуджаву, не Высоцкого,
Тоненькое что-нибудь споёт.
Даже не узнаешь, а проникнешься –
Звон в ушах, да в сердце колотьё.
Улыбнётся, позовёт, откликнешься.
Вот же она – вот. И нет её.
15 мая 23
* * *
Младенчество и даже отрочество
Не знают слова “отечествo”.
Я радуюсь, что и к старчеству
Оно исчезает начисто.
Страна. Держава. Родина.
Даже не выбирай.
Мне сегодня годен
«Мой край».
Край мой, часть каравая.
Мне достаточно края.
Лоскута, краюшки,
Знакомой травы и птицы.
А то , что здесь похаживал Пушкин
Это бонус, как говорится.
17 мая 23
* * *
Всё, что мне светит
Это только победа моих над моими.
Или поражение моих от моих.
Закопайте навек моё имя
Среди трав и цветов полевых.
Я согласен быть прочерком
В биографии новой страны,
Незаметно прижавшись к обочинe.
Каблуки мои сточены и черты мои трачены,
И деленья на мне не видны.
Я дождался победы моих над моими,
Я стою под нашедшим меня ветерком.
И Бурёнка проносит тяжёлое вымя
С наградным молоком.
21 мая 23
* * *
Я помню неприветливой зимой,
Лысеющий супруг стрелял в Дантеса.
Об этом местная писала пресса,
Дантеса меткого отправили домой.
А на Кавказе среди статных гор,
Дождя рассветного струились реки;
У двух поручиков случился разговор,
Один при этом замолчал навеки.
Раскат событий этих роковых,
И птичек траектории свинцовых
Волнуют до сих пор ещё живых
И порождают волны слухов новых.
Меж тем, контракта выполненья для,
А не из прирождённого злодейства
Вдруг Кузнецов стреляет в Коваля,
Отец семейства бьёт в отца семейства.
Нечипоренко лупит в Иванова
Без всяких личных видимых причин.
Друг с другом не сказавшие полслова
Лежат ряды задумчивых мужчин.
И вдовий крик безвыходен и чёрен.
И ни при чём Онегин и Печорин.
23 мая 23
* * *
Доктор А. со своей обезьянкой и пёсиком.
Выпил спирт Бармалей, нечем дезинфицировать шприц.
Страусиха больная на приём к вселечителю просится,
Предлагает в оплату пяток страусиных яиц.
Доктор А. не приемлет такой негуманности
Он берёт гонорар страусиным пером.
Он устал. Но не жалуется, не ломается,
По старинке по ложечке пользуя бром.
На планете лежат непонятных созданий остатки,
В одиночку, вповалку под косыми ножами дождей.
Сколько их! Львы, орлы, куропатки…
Но людей всего больше. Убитых и мёртвых людей.
24 мая 23
* * *
Это не лирический герой – это я.
В полуночном гостиничном халате.
В одиночной шестой палате
В виде полусонного воробья
Доклёвывающего остатки отпущенного.
Да ещё и горло болит.
Как вам сочетание “ адские кущи» ?
Как вам понятие “космополит»?
Это не про меня – у меня плохо с языками.
Я потерял комсомольский значок.
Навтыкали верёвок с флажками –
Вертись,волчишка, крутись волчок.
Лирический герой безответствен и легкомыслен,
Он легко меняет возраст и пол.
Он пьёт всё – от бурбона до кумыса
И забил на ФСБ и Интерпол.
Кто мне мешал оставаться в социализме?
Празднуя День Радио и рожденье жены?
Нет! Надо лететь вниз подобно Алисе,
Обдирая об стенки вельветовые штаны.
Трагедия обыденности. Комедия обыденности.
Драма непонимания. Мышь. Тишь. Гладь.
Весь театр, стоящий не больше яйца ,выеденного
Ложечкой с пробой 925
25 мая 23
* * *
Попросить бы в Грузии поэтического убежища,
Да никак нельзя – дома пожарище.
И кому я нужен – такое уёбище.
26 5 23
* * *
Поле ты поле кашка-ромашка
Зелень да зелень
Небо ты небо белая фляжка
Синее зелье
Поле ты поле клевер-люцерна
Голоса божья раскаты
Как хорошо что я сын офицера,
А не отец солдата
28 мая 23
* * *
Наши жизни давно оцифрованы,
Сочтены, учтены про запас.
Наши ящики оцинкованы –
Много лишнего цинка у нас.
Соловьёв урожай небывалый!
Ходит доблесть под ручку со славой.
Флаг ты наш бело-сине-алый,
Рдяный, красный, пунцовый, кровавый.
31 мая 23
* * *
У нас теперь война – увеселение.
Летит с откоса голубой вагон.
Как будто запасного населения
У нас в амбарах целый миллион.
Как будто бы у каждого есть копия,
Её-то маме с папой и вернут.
А заодно и астму с плоскостопием
В ненужную повестку завернут.
А жить- то поживать не всем положено,
Открывшим двери в райвоенкомат.
Не вышли рылом, не подходят рожами,
Не вписаны в калашниковый ряд.
Мы вспомнили, мы выпили.Вы выполнили
Наказ отчизны. Яма глубока.
Солдаты холостым зарядом выпалили
В расставленные в небе облака.
1 июня 23
* * *
Теперь живу день ото дня
Топчусь вернее.
А все херня, херня,херня
Херни хернее.
Безумный Цезарь растерял
Все шестерёнки.
Вокруг доносчики царят
И цезарёнки.
Пока ещё жуём не жмых,
В башке силлабы,
Но загоняют в ров живых
Копровой бабой.
Заходит в магазин Му-Му
Купить бананы.
А там не зримы никому
Левиафаны.
Ведёт меня в цветущий сад
Мой навигатор.
А в том саду варан сидят
И аллигатор.
Ни Пирогов , ни Айболит,
И ни Живаго.
Но доктор Смерть за мной следит
Из саркофага.
Лицо ладонью заслоня,
Я леденею.
Вокруг херня, херня, херня
Херни хернее.
2 июня 23
* * *
ЧИСТЫЕ РУКИ ХОЛОДНАЯ ГОЛОВА
ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ
Буду ходить с немытыми руками,
С пылающей головой.
Только бы не в лад с чёрными козырьками,
С лающей этой братвой.
Разве что сердце останется прежним,
Горячим, как раскалённые утюги.
Да всяко не как у литейной нежити,
У лубянской лузги.
3 июня 23
* * *
Водка руки за спину прячет
И не хочет дружить со мной.
И груди твоей круглые мячики
Отскакали тропинкой ночной.
Всё за что заплатил я пошлину-
По сараям с крепким замком.
Мне остались битые пошлости
С непременным гражданским душком.
Мои узенькие события,
Моё маленькое тепло.
То ,что ласковым словом «дожитие»
Государство моё нарекло.
Тьма Платонова и Замятина,
Рысь бегущих в пропасть детей,
В чёрно-сером асфальте вмятины
От заточенных чёртом когтей.
Головешек серых шипение
Вместо хатки моей лубяной.
Да казённых ангелов пение,
Да белёсый июнь ледяной.
4 июня 23
Вадим Жук
Вадим Семёнович Жук — советский и российский актёр, сценарист, поэт, теле- и радиоведущий. родился в 1947 году в Ленинграде. Снимался в фильмах Александра Сокурова, Игоря Масленникова, Владимира Хотиненко, Антона Барщевского и других. Был автором и ведущим на Радио России, РТР, ТК «Культура», где сотрудничал с Михаилом Жванецким, Игорем Иртеньевым, Сергеем Плотовым, Екатериной Михайловой и др. Автор и соавтор сценариев анимационных фильмов «Собачья дверца», «Сказка про Волка», «Лис», «Ваня и Леший» и ряда других. Написал ряд песен к анимационным фильмам «Маша и Медведь», «КОАПП 20 лет спустя», «Солдатская песня» и пр. Выпустил сборники лирики «Стихи на даче» (изд. «Зебра-Е»), «Жаль — птица» (изд. «Время»), «Ты» (изд. «Век информации»). Сборника драмы и драматических стилизаций «След в след» (изд. «Время») Сборника стихов «Угол Невского и Крещатика» совместно с Татьяной Вольтской (изд. «Радуга»). Живёт в Москве.