560 Views
* * *
Я говорю.
Пока еще стою.
Пока землей мне глотку не забили.
Пока есть четкий выбор: или — или…
И пара сантиметров на краю.
Я говорю.
Покуда есть — кому,
И есть за что сражаться в этой бойне.
Мне говорить — привычней и спокойней,
Чем до суда самой идти в тюрьму.
Мне проще — петь.
И бить в колокола.
Шептать.
Рычать.
Печатать слог за слогом.
Пусть мне не будет стыдно перед Богом
За то, что я молчала и врала.
Еще шажок вперед.
Вперед.
Вперед.
Еще полсантиметра ближе к краю.
«Чужбина мне — страна моя родная».
Пока — жива.
А там —
Как повезет.
29.11.2022
Адвент
Пока стоит над миром ночь немая,
Простертая от ноября до мая —
Стеклянных птиц бесшумные крыла
Текут от неба к небу, принимая
Всю горечь мира,
Всю прохладу рая,
Упорство пса
И сдержанность вола.
И Рождество, застывшее в грудине,
И материнский плач о дальнем сыне,
И стылый меч, вонзенный в белый снег —
Все это соберется на картине.
Взлетит Пегас к заиндевелой сини,
И старый Ной взойдет на свой ковчег.
Адвент, Адвент!
Ни грусти, ни застолья,
Идет мудрец, ведомый нищей голью,
И горстка пепла на ладонь легла….
Присыпан хлеб кровавой алой солью,
Идут волхвы в обугленное всполье
И сбитые молчат колокола.
Что будет?
Что грядет?
Не знают боги.
…Замерзнет царь в обрушенном чертоге…
…Сверкнет, сгорая, лампа Ильича…
…В молитвенный канон сплетутся слоги…
…И заново сойдутся три дороги,
И загорится первая свеча.
20.11.2022
* * *
Проросли со дна земли
Белые колонны,
Каски, берцы, корабли,
Мины да заслоны.
Негде голову сложить
В залежи асбеста…
И хотелось бы пожить —
Да не сыщешь места.
Месяц пырится, рогат,
В тухлые помойки,
Бродит, бродит хатифнатт
По великой стройке.
Тут — руины, здесь — бомбак,
Строем — автозаки.
Было так и будет так,
Остальное — враки.
Ну а ты сиди и вой
На обломках мира…
Всходят звезды над Москвой.
Черные.
Как дыры.
18.11.2022
* * *
Когда на шее заблестит привычная петля,
Когда ты вновь идешь в шуты,
Чтоб скинуть короля,
Когда рискуешь головой,
И пофиг, что одна —
Наверно, вспомнит о тебе когда-нибудь страна.
И станет критик верещать: «Каким он парнем был!»,
И учитается народ, что раньше в морду бил,
И будет тишь и благодать,
Жасмины и сирень
Над черной ласковой плитой в погожий майский день.
Тот, кто стрелял тебе в окно — наклеит твой портрет
На холодильник, на капот, на пачку сигарет,
На жопу джинсов, на любой какой-нибудь кружок…
Ты все равно до этих дней не доживешь, дружок.
Ты просто так надел колпак
И просто так пошел.
Писал вот так, еще вот так,
И для друзей, и в стол,
С броневичка,
Со сцены в зал,
Со звездного луча…
Ты просто лгать не пожелал.
И сгинул, хохоча.
И нынче в честь твою друзья
Поют и пьют вино.
…А что король?
Подох король,
Воняя, как говно.
Босой рванулся из дворца по первому снежку —
И призрак дерзкого шута свернул ему башку.
И так в любые времена,
И так в любой стране
Еще рождаются шуты — наперекор войне.
Когда не пикнет магистрат,
Когда молчит народ —
Шутам и смертью не заткнешь
Открытый песней рот.
18.11.2022
* * *
Страшный здесь ветер – промозглый и гнилостный, гнет позвоночник в дугу,
Трезвый ли, пьяный ли, божией милостью – больше я так не могу.
Что там талдычат о чести, достоинстве? В пекло терновый венец!
Только дурак поступает по совести,
Я поумнел, наконец.
Можно махать и мечами, и кружками, меряться силой в бою,
Но прорастает железными стружками правда сквозь душу мою.
Видишь, мальчишка, наивный и бешеный, как умирают мечты?
В мире, где топят, сжигают и вешают – сказки предельно просты.
Серые сумерки, черные полночи,
Тьмы непроглядной печать.
Я не просил ни поддержки, ни помощи,
Я научился молчать.
Черные, серые, серые, черные, воздух, увязший в грязи,
Что ж вы молчите, земные ученые, ЭТО увидев вблизи?
Чистые, мудрые, все испытавшие… как вам такое кино?
Что же вы скажете, совесть проспавшие?
А ничего.
Все равно.
Мы же, земляне, из этого выросли, памяти нашей не тронь!
…Жгут грамотеев, которых не вывезли,
Книги подбросив в огонь.
«Хочешь отведать меча, деревенщина?»
«Пива мне, старый дурак!»
…Где-то на дыбе под пытками женщина…
Как ее звали?
Никак.
«Вы обольстительны…»
«За преступления…»
«Быстро, кольчугу, хамло!»
Не прекращает планета движения, всем проигравшим назло.
Можно уйти в бунтари и отшельники, можно податься во власть,
Все мы лгуны, хвастуны и мошенники – лишь бы в толпе не упасть.
Можно забыть про заботы и чаянья,
Спрятаться в темном углу…
…Только уже не услышит раскаянья мальчик на грязном полу.
Высятся крыши облезлого города, камни сочатся дождем.
Девочка, что же ты плачешь без повода – мы до рассвета уйдем.
Вместе прорвемся в большое и светлое… Даже названия нет….
… И прерывает стрела арбалетная девушки робкий ответ.
Где вы – наставники, боги, спасители, рыцари и короли?
Где вы – слепые, забитые жители этой проклятой земли?
Умер сопляк, простофиля заласканный с мерзостной дрожью в ногах…
Кто я?
Я – зверь,
Искалеченный сказками о всемогущих богах.
Понял, герой исторической хроники?
Спи, напивайся да жри!
…Только стоят, ожидая, покойники – судьи мои – у двери.
Смотрят, глазами пустыми и страшными, из ледяной черноты.
Словно я – город с разбитыми башнями,
Там, у последней черты.
Вот и двойник – подкупает, куражится, с подлой судьбой заодно…
Я же тебя ненавидел, мне кажется…
Или себя?
Все равно.
Сгинь же ты пропадом, боль запредельная –
Смерть зажигает огни…
…Над Арканаром звучит колыбельная.
Спи, дон Румата.
Усни.
2.12.2017
* * *
«Как ты там? «— отовсюду пишут.
Да ничего.
«Ты бы здесь осторожнее.
Как бы чего не вы… «
У меня заложников меньше на одного,
Так что фиг вам теперь, эцилопы.
Увы,
Увы…
В чечевичной похлебке — все меньше знакомых лиц,
С каждым выбывшим другом тускнеет багровый ад.
В сообщениях — целый пасьянс мировых столиц:
Ереван,
Тель-Авив,
Тбилиси,
Берлин,
Белград…
Даже друг из Буэнос-Айреса шлет привет,
Даже из Сарагосы приходит десяток строк.
Я пишу.
Захлебнувшись болью,
Которой нет —
Может быть, мне за это впоследствии влепят срок.
Перегреется сеть от сочувствия и любви,
От ударов под дых,
От запретных и вечных тем…
Расставаясь навеки — навеки благослови.
И живи, словно завтра не будет уже совсем.
Встанешь как-нибудь ночью —
Безмолвие.
Никого.
И рисуешь бараки,
И вышки рисуешь, блин…
У меня заложников меньше на одного.
….Только вот у тебя — неизменное «плюс один».
12.12.2022
Бегство в Египет
А я жене говорю:
«Машенька, поехали отсюда!
Здесь завтра будет хреново,
А послезавтра еще хуже.
Бери мелкого на руки,
Садись на ослика,
А мы со старшими вещи соберем,
И… да какая разница, куда,
Лишь бы не оставаться здесь…»
А я жене говорю:
«Да плевали они на все законы,
Они просто убивают детей,
Потому что им это нравится…»
А я жене говорю:
«Ну поживем немного на чужбине,
А когда Ирода хватит кондрашка,
Сразу же вернемся…»
А я жене говорю:
«Ну не плачь, упрямая моя,
Устроимся как-нибудь,
Я же все-таки хороший мастер…»
«Ох, Ося-Ося…
Добрый мой, честный мой Ося,
Глупый и доверчивый мой Ося…
Куда мы вернемся?
К кому мы вернемся?
На голод, на муки, на смерть?
Не будет лучше, чем сейчас,
Ни завтра, ни потом,
Ни там, ни здесь…»
А малыш улыбался и думал:
«Вот вырасту большой
И сделаю так,
Чтобы мама не плакала,
Чтобы папа не хмурился,
Чтобы старшие братья не утирали слезы кулаком,
Не хватали в спешке все, что можно унести,
Чтобы не надо было никуда бежать,
Чтобы никто никого не убивал,
Не грабил, не калечил, не унижал…
Вы только подождите немножечко…»
А ослик просто мерно шагал
Вдоль синего неба
По желтой дороге.
Ослики не умеют думать
О завтрашнем дне…
15.12.2022
Александра Неронова
Композитор, режиссер музыкального театра-студии "Тенер", поэт и художник-график. Родилась в подмосковных Люберцах, всю жизнь живет в Москве, много путешествует автостопом, увлекается историей, любит железные дороги и заброшенные заводы. Не замужем, двое взрослых детей.