169 Views
Мое поколение
Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.
Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы — лакеи, вруны, поэты —
Дети застоя и прочих –измов.
Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом —
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Некуда только славянам гордым.
Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы — евреи, немцы, армяне —
Здесь до могилы русскими будем.
Юность осталась там, за порогом,
Как велика за прозренье плата,
Мы обрели бесконечно много,
Но и не меньше наши утраты.
Lausanne 1993
Две женщины
Две женщины
в душе моей колдуют,
Себя да и меня
на части рвут,
И в воду смотрят, и на пламя дуют,
И зелье варят, и заклятья шлют.
Две женщины из разных поколений,
Полярных вер, наречий и планет,
Московских дней тиран и добрый гений,
И рыжий лучик предзакатных лет.
Войдя мне в плоть и душу, кровь и кожу,
В делах моих маяча и мечтах,
Настолько в главном меж собою схожи,
Что несовместны даже в пустяках.
Две песенки, два берега счастливых,
Магниты, меж которыми кручусь,
От одного отчалил я насилу,
К другому все никак не прилеплюсь.
Для них я друг, мучитель и любимый,
Сухой наставник, скверный ученик,
Друг другу мы порой невыносимы,
Как и необходимы через миг.
От веры и неверия спасая,
Соавторы всех лучших моих строк,
Две женщины меня сопровождают,
Не потому ль я вечно одинок.
Lausanne, 1993
Экзистенциализм
Мы философии учились не за книжками,
За все брались, пускай ни в зуб ногой,
Усвоил через синяки и шишки я,
Что не Господь судья нам, а Другой.
Что, как у Сартра мраморно изложено,
Мы есть, когда Другой на нас глядит —
Костьми ложимся, и душой, и кожею,
Гордыню ощущая, страх и стыд.
Тасует Время встречи с расставаньями,
И каждый день — хвалим, гоним, любим –
Как первоклассник, с сердца замиранием
Оценки жду, поставленной Другим.
Ах этот взгляд–рентген, эфирный, каменный,
Кто Вы, Другой – чужак ли, недруг, брат?
Хранитель мой, Фортуною поставленный?
Мой Черный Человек, мой рай и ад?
Жил, к лишнему стремясь и нужным жертвуя,
К вершине шел ведущей вниз тропой,
И подражал Другому столь усердно я,
Что есть надежда даже стать собой.
Genevа 2016
Souvenirs
Жизнь бесконечна, сроки наши кратки,
Как ни крутись, но на исходе дня
Одни воспоминания в остатке,
Единственная собственность моя.
Металл, что ни мехов, ни ожерелий,
Ни хлеба, ни лекарств и ни воды,
Ни табака, ни крыши, ни постели
Не купит. Не укроет от беды.
От лести вялой, дружеских наветов,
Навязанных и вожделенных пут,
От яркой тьмы, зияющего света
Воспоминанья, к счастью, не спасут.
Вдову не обнадежат, гор не сдвинут,
Старения не знают и конца,
Зато подобно драгоценным винам
В цене растут по дням и по сердцам.
Судьба взывала шепотом, набатом,
Но глух и слеп был к истинам благим:
Лишь тем богат, что раздарил когда-то,
И жив, покуда памятен другим.
Жарой февральской, августом морозным,
Через мечты, эпохи и моря
Воспоминанья, как любовь и воздух,
Единственная собственность моя.
Geneva 2016
Незавещное
Спасибо жизнь за всё, за эту старость,
Где книги, звезды и заросший сад,
И память обо всем что мне осталось —
Январский зной, июльский снегопад.
За завтра, где смышлен хотя и молод,
И дням счастливым не видать конца,
И дети юны и послушны снова,
Внимая знаку каждому отца.
За прошлое поклон, за эту милость
Слова ценить не меньше чем дела,
За ту любовь, что к счастью не случилась,
За ту, что прямо к счастью привела.
За радость, что с бедой делила ложе,
За строки, что витали между строк,
За лишний день, что всех былых дороже,
Фортуною подкинут на порог.
За миг, что растянулся на два века,
За лжи бальзам и откровений яд,
Там явь как сон. Там ночь, фонарь, аптека,
Там книги, звёзды и заросший сад.
Geneva 2018
Казино
Полдня ушло, как будто бы пол-жизни,
Как пол-тысячелетия в песок,
Их замыслам, делам, триумфам, тризнам,
Ни места не нашлось, не вышел срок.
По счастью, есть в запасе и другая
От жизни долька радостей и бед,
Куда б ни заносила нас лихая
Фортуна, обгоняя тьму и свет.
По счастью есть чудесное мгновенье
Чтоб камни разбросать, едва собрав,
Сбивать мозоли, наслаждаться ленью,
И сомневаться, если трижды прав.
И разойдясь, судьбу пустить на ветер,
И выстоять в жестоковыйный час,
Когда одним щелчком взрослеют дети,
Чтоб дальше полететь уже без нас.
А нам вступать в итоговую фазу,
Где снится на покое вечный бой,
И счастье, по философов наказу,
Хотя б немного разбавлять бедой.
И падать, и вставать, смеясь и плача,
И дальше жить, ладонь храня на лбу,
Как в казино, где каждый неудачник
Переломить надеется судьбу.
Geneva 2019
Пробуждение
Внезапно всего свело —
Ни двинуться, ни вздохнуть.
Сознание утекло
Как из термометра ртуть.
И понял – последний миг,
Харон грядет иль тоннель,
Как твой рыжекудрый лик
Взошел над судьбой моей.
Взошел и развеял боль,
Дыхание возвратил,
И как из раствора соль
Я выпал обратно в мир.
Где радость глотал и пыль,
Свободен был и пленен,
Где сон, что трезвит как быль,
И быль, что пьянит как сон.
Где вышла моя пора,
Как недопеченный стих,
Где ты – моего ребра,
И я – веснушек твоих.
Geneva 2020
Pandemic
За серединой жизни, на исходе
Пронзит как ток в забавах и делах
Сознание что сверстники уходят
А ты еще замешкался в дверях.
И в суете, какие там итоги,
Листаешь книгу прежних зим и лет —
Протоптанные некогда дороги,
Осколки поражений и побед,
Решений запоздалых и поспешных,
Возможностей, упущенных из рук,
И эмиграций, внутренней и внешней,
Заклятый меловой кавказский круг.
Любовь, что близоруко не заметил,
Про доброту прогулянный урок,
Мгновения, вместившие столетья,
Полвека, что росой ушли в песок,
Врагов и близких истинные лица —
Все размывает Времени река.
И даже грузный Эверест амбиций,
Подтаявший, как в небе облака.
Спасибо, век мой, Corona-опасный,
Где даже другу руку дать нельзя,
Где пол-лица закрыто прочно маской,
Чтоб легче было заглянуть в глаза.
Geneva 2021