405 Views
Жизнь за скобками
вроде похоже на жизнь
(девять)
театры кино магазины конец сезона
цена упала
(восемь)
конец сезона апельсинов
привет от шалома ханоха
что есть израильский рок
(двое)
люди в кафе и во втором и в третьем
(четверо)
воздушный шар в рамат-гане
пока нет ветра
(пять)
прогноз погоды дождь вдоль всего побережья
все работают все работает
правда плохо ну а когда хорошо
(семь)
сегодня нет сводок суббота
чтите субботу
( )
габима премьера гешер моноспектакль
этого бежавшего от войны
от чего простите
(пять)
не считая тяжелых в больницах
не хватает хирургов
не хватает физиотерапевтов
(восемь считая субботу)
требуются
все кто может хоть-что-то диплом потом
и посылки надо послать посылку
(восемь)
сигареты зарядники полиэтилен
прогноз погоды не хватает палаток
и на субботу чего-то
вкусного халу печенья водки
(трое)
север меняется с югом
киббуцы с киббуцами
и еще положите трусики и всякого девочкам
женского
(одна
и еще одна
и еще одна)
начните с любого
нет с седьмого
десятого
каждого
и еще те
в темнотое
выйдут ли из нее
мы идем в театр
меняем покрышку
на презентацию
в парикмахерскую
прививка от гриппа
прививка от
(девять)
нет больше сил
нет больше сил
нет больше сил.
* * *
Как живет человек в войне
в своей изумленной стране
в бесконечной вине
что остался
что уехать не смог
что сразу же за порог
что ушел на фронт в такую-то мать
и не хочет никого убивать
и что хочет убить всех сразу
вытоптать эту заразу
что есть приказ
что нет приказа
что не хватает сигарет и трусов
и в ночи часов
с остальным порядок
нет загадок
вот живет пока жив скучает
цели вокруг замечает
больше ничего не замечает
и запахи все слились
и тянут вниз
где лежат…
не смотреть не смотреть назад.
как живет человек в войне в тылу
одетым спит на полу
тыл это такая полоска
проведенная жестко
карандашом ТМ
здесь жестко здесь не совсем
он вроде идет на работу
он вроде встречает субботу
он вроде ведет ребенка на спорт
и он совершенно стерт
голова его из кусочков
в одном предположим мама и дочка
в другом рисуется строчка
а во всех остальных
как дальше жить хотя бы до выходных
может отпустят хоть на два дня
мнебезнегоемубезменя
молчи молчи не качай права
кончились все слова.
как живет человек в войне
не внутри а вовне
он в безопасном месте
хотя сомневается есть ли
его теперь не убьют
он дом свой оставил тут
он близких оставил тут
он ногу оставил тут
он руку оставил тут
он душу оставил тут
вот так и живет и все ему лгут
каждые пять минут
как живет человек в войне
во сне он живет во сне
и думает завтра кончится
и думает жить не хочется
нет хочется нет не могу
убегу
ни за что не сбегу.
День советской армии
День некогда покрытой славой,
освободившей лагеря,
А ныне чёрной и кровавой.
Позорной. Действующей зря.
День мальчиков в советской школе,
Призыва к мужеству и чести,
А ныне хищников на воле,
Убийц на месте.
За годом год немеет солнце,
Кровь стынет в лужах,
И страшно мне, что расползется
По миру ужас.
* * *
Как тяжело мне с теми, кто пришёл
на эту землю нехотя, невольно,
ни в жизнь не помышляя об отъезде
из своего, из мыслимого мира
когда б не кровь-вода, не ржавый воздух,
не злобное искусное железо,
преступно снова пущенное в ход,
и дети, дети,
как их спрятать, дети
и выбор прост: убитым иль убийцей,
или в застенок,
или в катакомбы.
Воюй со смертью –
и приблизишь смерть,
Так есть ли выбор?
Вот, они ушли.
И здесь , поскольку это было проще,
чем многое другое.
И живут. Живут ли?
Все видится им призрачным, лишенным
цветов, объёма, запаха и вкуса,
чужоевсе
чужоевсечужое
и более того: своим не будет.
Никто вообще не думает об этом.
Какое там свое. Не существует
ни этот душный разноцветный гам,
ни чёрные уродские деревья, ни жёлтая болотная вода,
ни повсеместный ор,
ни злой бардак,
ни чья-то беспричинная улыбка,
все акварель, но движется слеза
вдоль дней
и размывает, размывает,
и остаётся только мятый лист,
где пишется свое: деревья, окна,
и снег, и гололёд, и тьма зимы,
и сны, и сны,
и вязкая земля
другие лица и другие краски,
родные, несмываемые, те,
а утром снова надо просыпаться
в чужую жизнь,
и боязно ступить:
а вдруг провалишься? Или уже?
А я живу здесь, в выстроенном мире,
среди других построенных, гудящих,
живу, и ощущаю землю твёрдой,
живу, и ощущаю небо твердью,
смотрю на призрачную жизнь живущих,
смотрю, и трудно сердцу моему.
Монологи
…и она говорит:
я все чаще в зеркале вижу мать,
но это перестало меня донимать,
просто есть во мне ее глубина,
внутрь вплетена.
… и она говорит:
из чего моя жизнь состоит?
будто юность
снова вернулась –
правда, сил не хватает на…
зато времени до хрена,
никому ничего не должна,
день построен подсказками сна,
так какого рожна?
… и она говорит:
вакуум
проживается неодинаково –
это зависит оттого,
кто подарил мне его,
насколько из живота,
насколько я занята,
насколько холод, хамсин, война,
насколько одна.
… и она говорит:
я этим полна,
чужим, услышанным, пережитым.
тщательно позабытым,
подросточьим, старческим, вне демографии
истертым, истрепанным, как фотографии,
совсем недавним, продрогшим,
влажным и пересохшим,
и нет ему конца,
и нет чужого лица,
и ничего чужого,
снова и снова.
…и она говорит:
вот приходит о себе доложить,
на лопатки судьбу положить
солдат восьмого десятка лет,
старый дед,
полжизни по госпиталям,
пробежки делает по утрам,
на всякий такой “Аз воздам”.
иду по его следам.
… и она говорит:
ничего,
живу среди своего.
и она говорит: мне много всего.
и мне – мало всего.
Ольга Агур
Ольга Агур (1961) родилась в СССР, жила в Баку, с 1990 года живет в Израиле. Поэт, переводчик. Пишет по-русски и на иврите. Автор двух поэтических сборников "Легкое небо" и "Ad Libitum", сборника стихов на иврите "Стихи на линии горизонта" ("שירים על קו האופק" ) и книги переводов израильской поэтессы Йоны Волах "Творенье любви". Состоит в СП Израиля. Публикуется во многих периодических изданиях, печатных и сетевых. Живет в Хайфе. Психотерапевт.