87 Views
1. Пролог. Песня Сайма
Еще не родившись — уже проигрался вчистую
И тихо к забвенью ползешь,
Кандалами звеня…
Ты лучше не думай о том, что тебя арестуют —
Подумай о том, что успеешь до этого дня.
В сегодняшнем мире, как в яме, просвета не будет,
Разорваны узы,
Эмоции втоптаны в прах,
А рядом — такие же серые пыльные люди,
Идущие вместе на серых дрожащих ногах.
Орут репродукторы, новости в уши вбивая,
И каждый абзац непреложен и страшен, как плеть.
И если хоть в ком-то душа остается живая,
Ей вряд ли удастся на этой земле уцелеть.
Любить запрещается в тесной всемирной клоаке,
И смерть постоянно торчит у тебя на пути.
…Но если ты где-то увидишь случайные знаки,
Позволь ненадолго надежде в тебе прорасти.
Не верь ни газетам,
Ни снам,
Ни чиновнику в кресле,
Что пьет и жирует, про долг и отчизну долбя.
Попробуй подумать.
Оно получается,
Если
Ты хоть иногда в этом шуме услышишь себя.
Кто там, у кормила?
Спасибо, мы как-нибудь сами
Найдем и опробуем способы выйти из мглы…
Пускай мы шуты,
Но уж лучше звенеть бубенцами,
Чем гордо по собственной воле влачить кандалы.
Я — тоже паяц.
Я утраченной жизнью вистую,
И новое утро в живых не застанет меня…
Товарищ! Не думай о том, что тебя арестуют —
Подумай о том, что успеешь до этого дня!
2. Фрейлахс в пабе «Святой Георгий»
Был Каин парнем славным,
По всем вопросам главным,
Серьезным, словно тухлый антрекот.
Он делал все по плану
И впитывал с экрана
Идеи, как заправский идиот.
Устоев не подтачивал
Румян и чист лицом..
Вот брата поколачивал
Чтоб вырос молодцом.
А брат — какая жалость —
Был малахольным малость
Он книжки запрещенные любил.
Не понимал угрозы
Поэзии да прозы
И вел себя буквально как дебил.
Ходил в штанах в облипочку,
Малиновых, едрить!
Купил на рынке скрипочку —
И ну ее пилить!
Был Каин парнем статным,
Причесанным, приятным
А брат его — страшон, как саранча,
Но в теплой дымке паба
Всегда найдется баба
Которая полюбит скрипача!
Смычок звенел раскатами
Скользил по струнам ввысь
А девушки поддатые
За Авеля дрались.
Под авелевы трели
Подошвами гремели
И грузчик, и учитель, и матрос.
А Каин жаждал славы,
Потом сходил в управу
И попросту на Авеля донес.
Как шавка за хозяином,
Цидулька понеслась…
С тех пор потомки Каина —
Начальственная мразь
А в мире бродит песня,
Кабацкий перепляс,
И вам ее, хоть тресни,
И вам ее, хоть тресни,
И вам ее, хоть тресни,
Не вытравить из нас!
3. Монолог Гольдштейна
Город сияет.
Над площадью солнце зажгли.
Лобное место почистили и подмели.
Крепок и грозен с утра вековой эшафот,
Воздух прозрачен,
Толпа на работу идет.
Как хорошо в нашем доблестном славном краю!
Руки по швам!
Стой, тебе говорю, мать твою!
Ласково что-то бормочет рассветный конвой,
Лаково светится кровь на камнях мостовой.
В правом кармане — решение, подпись, печать.
Право на жизнь — это право совместно молчать.
Реют на рейде громады седых кораблей,
Новое «завтра» — уверенней, злей, веселей.
В полдень из лексики вычеркнут слово «камрад»,
Главное — помни свой номер, барак и…
— Назад!
Здесь огорожено.
Известь.
Цемент.
Кирпичи.
— Форму заполни.
— Быстрее!
— Паек получи.
В душной редакции копится дым сигарет.
Четверо, сгорбившись, пишут.
Двоих уже нет.
В завтрашнем номере вычеркнешь имя своё.
В радостном городе быстро сдается жильё.
Кости казненных негромко хрустят под ногой.
Каждый уверен,
Что не было жизни другой.
4. Вторая песня Рози
Я ночная певица, и дом мой – кабак,
Где, порочной улыбкой дразня,
Я пою для воров, шулеров и бродяг,
И они – обожают меня.
Я пою о любви и сердечной тоске
От полуночи
И досветла —
Потому что однажды придет налегке
Тот, кого я все время ждала.
Вот такие дела…
Сбросит старый и драный заплечный мешок
На дощатый заплеванный пол
И услышу я вдруг:
«Не печалься, дружок!
Видишь, я обещал – и пришел.
Вытри слезы, родная –
Я просто хотел
Попросить хоть немножко тепла.
Посмотри, как согнулся, устал, постарел
Тот, кого ты все время ждала.»
Вот такие дела.
Каждый день говорю себе:
«Хватит мечтать,
Надо жить и смириться с судьбой,
Он такой же как все –
Перестань его ждать,
И о призрачном счастье не пой.
Успокойся, подруга –
Ты в сердце своем
Слишком долго его берегла…
Уверяю тебя, позабыл обо всем
Тот, кого ты напрасно ждала.»
Только сердце не слышит рассудочных фраз,
И не верит в печальный исход.
…Вот откроется дверь,
И, наверно, сейчас
Он войдет,
Непременно войдет!
Тот, кто сам у судьбы не просил ничего,
Тот, кого я так долго ждала…
….Потому что хотела я спеть для него
То, что петь для других не могла.
5. Невозвращенческий вальс
Стены сомкнулись,
Часы отстучали —
Так умирает дом.
Тени стоят, задевая плечами
Узкий дверной проем.
Только валторны из старого вальса
В темном звучат окне:
Не возвращайся,
Не возвращайся,
Не возвращайся, не…
В комнатах пахнет горелой соломой,
Книгами и тюрьмой.
Просто дорога уходит из дома —
И не ведет домой.
Как ни рассчитывай,
Как ни сражайся —
Горе придет извне.
Не возвращайся,
Не возвращайся,
Не возвращайся, не…
С дыркой в груди — не уснуть, не согреться,
Годы уже не те.
Тщетно пытаешься новое сердце
Вырастить в пустоте.
Музыка режет сведенные пальцы,
Лоб и виски — в огне…
Не возвращайся,
Не возвращайся,
Не возвращайся, не…
Вальс наплывает последней надеждой,
Пристанью и мостом,
В памяти гаснут и станция «прежде»
И перевал «потом».
Нет ничего.
И вернуть не пытайся.
Все отошло войне.
Не возвращайся!
Не возвращайся!
Не возвращайся!..
6. Колыбельная миссис Смит
В городе старом
Синие крыши,
Синие птицы
Кружат над садом…
В городе старом
Ласковый ветер
Пахнет прибоем
И шоколадом…
В городе старом
Дети играют
Возле причала,
Возле фонтана.
Падают звезды
В окна кофейни,
Добрые сказки
Льются с экрана…
В городе старом
Десять оргАнов:
Трубы сияют,
Шепчут педали..
В городе старом
Люди как люди.
Войны и голод
Их миновали…
В городе старом
Двери открыты
В парке торгуют
Сахарной ватой…
Жаль, мы не знаем
Где этот город,
Есть ли он,
Нет ли,
Был ли когда-то…
7. Второе стихотворение Эмплфорса
Я сдохну с открытым ртом.
Плевать, где лежать потом.
Я сдохну с прямой спиной.
Без песен — и черт со мной.
Без митингов и речей,
Без радио и врачей,
Без лозунгов и прикрас.
…соломой набит матрас.
Пустое лежит тряпье.
Паяц отыграл свое.
Я сдохну, зарывшись в грунт.
Меня из бумаг сотрут.
Квартиру сдадут в наем.
Снесут полусгнивший дом.
Взорвут городской квартал.
…я — пепел.
Я ветром стал.
Планета висит, нема.
Вокзал.
Стадион.
Тюрьма.
Больница.
Почтамт.
Часы.
Две первые полосы…
И — огненной пеленой —
Я,
Сдохший с прямой спиной.
8. Голос Большого Брата
Синегубые от испуга,
Сжавшись в плотный тугой комок
Мы цепляемся друг за друга
Шестерёнками рук и ног,
Шестерёнками сердца, глотки,
Лёгких, печени и бедра…
Лишь бы где-нибудь посередке —
С краю проще тебя убрать.
Бьются стяги, ревут сирены,
Гул литавр раздирает грудь…
Вся мечта человечьей пены —
Выжить!
Выжить!
Хоть как-нибудь!
Выжать сок орденов и грамот,
Пропитаться почетом всласть.
Лучший!
Избранный!
Самый-самый!
Думал — каста.
А вышло — касть.
Шестерёнки, шурупы, гайки,
Стройка века,
Единый дом…
Пионеры Великой Спайки.
Шлак под кованым сапогом.
9. Мой путь
Сухие ступни, раскаленный песок —
Путь мой долгий, трудный мой путь —
Да черствой лепешки прогорклый кусок,
А Господь далеко, далеко…
Безжалостно солнце, безжалостен кнут –
Путь мой долгий, жалкий мой путь —
Обида и горе к земле меня гнут,
А Господь далеко, далеко…
Детей не обнять, не утешить жену –
Путь мой долгий, скорбный мой путь –
И мать я навеки оставил одну,
А Господь далеко, далеко…
Давно на исходе вода и еда —
Путь мой долгий, страшный мой путь –
Черней преисподней дорога сюда,
А Господь далеко, далеко….
И в общую яму бросают как скот
Того, кто в дороге без сил упадет,
И рвется молитва с обветренных уст —
Пускай я засну и уже не проснусь…
Путь мой долгий, горький мой путь…
10. Песня Большого Брата
Можно пялиться в звёздные выси,
Собирать либеральный кружок…
От тебя ничего не зависит,
Ничего,
Понимаешь, дружок?
Не пытайся запутать систему,
Обмануть вездесущую власть.
Ты напрасно колотишься в стены:
Им не пасть.
Им вовеки не пасть!
Мы народу в подкорку вложили
Первосортную наглую ложь.
Рвись, убогий, из всех сухожилий —
Всё равно от неё не уйдёшь.
Знай, у партии хватит терпенья,
Чтоб любому воздать по делам.
Ты устанешь гоняться за тенью
И придёшь, обессиленный, к нам.
Там, где куклы, дебилы и трупы,
Там, где в жилах не кровь, а вода
Человеком быть тошно и глупо:
Человек проиграет всегда.
После пыток, тюрьмы и допросов,
Захлебнувшись в рудничной грязи,
Ты поймёшь, как приятно и просто
Подчиняться,
Страдать,
Лебезить.
Ощутишь на истерзанной шкуре,
Что что свобода — бесстыдный мираж,
Отречешься от благостной дури,
Всех заложишь,
Подставишь,
Предашь,
Сам разрушишь доверие друга,
Сам любимую кинешь под нож,
И, устав спотыкаться по кругу
Опустеешь,
Смиришься,
Умрёшь.
…Во дворе,
За колючей оградой,
Тупо глядя в холодную синь
Ты на чёткое наше
«Так надо!»
Отзовешься последним:
«Аминь… «
11. Третье стихотворение Эмплфорса
Здравствуй, сизый, заплеванный двор проходной,
Никогда-то не-выбранный мной.
Здравствуй, юность, не-бывшая в клетке грудной,
Подходи и побудь не со мной.
Здравствуй, быстрая тень на шершавой стене,
Свет фонарный, неслышный извне,
Здравствуй все, что запомнилось в гибельный год
Под пластинку «и это пройдет».
Ничего.
Не проходит.
И это не про…
Пахнет пивом из окон бистро,
Листья желтым подсвечены — пламя, салют,
Заходи, подожди — и нальют…
И затянут в беседу, как ворона в сеть —
Что есть жизнь,
Что есть бог,
Что есть смерть…
И напишут донос,
И добавят второй —
В пошлой пьесе ты главный герой.
…Под раскидистым деревом старый фокстрот
Врет, как прежде:
«И это пройдет…»
Не прошло.
И не может.
…Лишь где-то вдали
Горсть каштанов алеет в пыли.
12. Последний куплет пластинки
Трубач командует отбой,
В дверях остался ключ,
А мы уходим, взяв с собой
Надежды светлый луч.
Пусть дальше крутится кино,
Посулами дразня.
А мне отныне все равно…
И мне отныне все равно….
Хор:
И нам отныне все равно —
Ты предал не меня.
Ты предал…
Ты предал…
Ты предал…
Предал….
Предал….
Джулия и Уинстон (кидаясь друг другу в объятия, выкрикивают в зал):
Не меня!!!
Конец.