525 Views
* * *
Троцкого убили ледорубом,
и как ни расхваливай прогресс,
в мире мы живем довольно грубом,
кто бы, как бы, где бы ни воскрес.
* * *
Я слышу вновь и вновь:
“Бог есть любовь-морковь”,
и думаю, что, да,
хотя бы иногда,
как мне ни прекословь,
Бог есть любовь-морковь.
* * *
Почему им Пушкин так любезен?
Потому что очень им полезен,
что стряслось не только с ним одним –
даже Иисус полезен им.
Белый стих об исторической истине
Европа – родина коммунизма, фашизма и гитлеризма,
но так же гуманизма и сионизма.
Израиль – родина христианства.
Шумер, по всей видимости, родина иудаизма.
Египет – родина еврейского народа,
а палестинский народ придумали на Лубянке,
и мне бывает довольно трудно
просветить человечество.
Традиция
Не обращай внимания на гон –
мы существуем вопреки ООН,
не возлагай надежды на прогресс –
мы существуем вопреки ЕС,
запоминай как следует урок –
порой, мы даже Богу поперек,
но как ни тяжело бывает с Ним,
лишь только Он и впрямь незаменим,
что до ООН и иже с ней ЕС,
то жили мы без них и будем без,
что стало ясно с тех еще времен,
когда казался вечным фараон,
и мы на свете, судя по всему,
существовали вопреки ему.
Гимн
Как будто правды нет, блядует блядь,
Зевс все еще способен удивлять
весь белый свет, крепка его рука,
и я, конечно, рад за старика.
Отличие
Кто бы там ни был superstar,
но данность очевидна эта:
у рэпера – репертуар,
чего не скажешь про поэта.
* * *
Когда я мертвым притворюсь,
ни в коем случае не трусь
и вечно помнить не клянись,
но улыбнись.
Праздничный концерт
Бесы хором голосили,
зал всей кодлой заседал:
День России – ночь России,
и, похоже, навсегда.
* * *
Время умножаем не на ноль же,
и чтоб там ни думали о нем,
прошлого становится все больше,
будущего меньше с каждым днем.
И, возможно, к некоторой дате,
скажем так – у вечности в горсти,
будущего все-таки не хватит
для того, чтоб прошлое спасти.
Оценочное суждение
Сам сложится пазл
по логике правил:
ХАМАС – это Газа,
а ЦАХАЛ – Израиль.
Пускай это грубо
и даже обидно,
но что кому любо
вполне очевидно.
Касаемо всех
Бывают ситуации, когда в отставку
должен подать народ.
* * *
Если верить слову манускрипта,
вот он и настал конец времен:
иудеи вышли из Египта,
утопился в море фараон,
что, конечно, выглядит безбожно,
возмутился сам генсек ООН,
и понять не то чтобы так сложно,
почему не за евреев он.
Стихи о душевном комфорте
Там, где в животном жили страхе
аккуратисты и неряхи,
среди любых мастей нерях
испытывал я меньший страх,
хоть не хотелось быть нечистым
и при себе иметь кинжал,
а вот среди аккуратистов,
как лист осиновый дрожал.
Стихи о правде искусства
В Израиле не на работе
читал в стихах я у Кирсанова,
что жил в Одессе Аристотель,
и Данте в ней родился заново.
Из той же изготовлен смеси,
я в качестве не то чтоб франта,
еще успел застать в Одессе
и Аристотеля, и Данта.
* * *
Я человечество любил
и кайф от этого ловил,
себя, конечно же, любя,
спасая душу и губя,
где только кем ни отслужив,
и до преклонных лет дожив,
я и сейчас его люблю,
но кайф при этом не ловлю.
Не первое царство
1.
Война идет, к тому же
и новости все хуже,
а, может быть, и лучше,
и зря грустит народ –
как мир его ни мучай –
по-своему везучий,
чтоб ни готовил случай
веков на шесть вперед.
2.
Погода одичала,
опять времен начало,
и пусть не так уж ясно,
как наши шли дела,
не будем обольщаться,
когда пора прощаться
с эпохой распрекрасной,
какая б ни была.
3.
И в городе, мой друг, и на селе
погромы лучше на родной земле,
как полагают светлые умы,
для нас и тех, кого громили мы.
Зимний вечер
В моей душе стихает блажь,
тетрадки проверяет мама,
и третий, Господи, этаж
уже или еще не яма.
* * *
В воздухе полным полно брехни,
сдохни, но ее ты не вдохни,
и по жизни плох или хорош,
лучше не дыши, а то умрешь.
* * *
Жизнь внутриутробная,
а за ней загробная,
и период в гриме
как бы между ними.
Сказ о народе
Лидер подкупил народ войной,
а народ смирился со страной,
и легко шагая на убой,
внутренне смирился сам с собой,
заодно пройдя на верность тест –
до конца времен прощай, протест,
то бишь, вплоть до Страшного суда –
ждать уже недолго, как всегда.
* * *
Гадано вполне и жданно,
не считая за труды,
помнят Жанну и Джордано
европейские суды.
Скажешь ты без ностальгии
по старинной простоте:
“Времена теперь другие,
судьи, согласись, не те”.
Я отвечу: “Опыт данный
всех касается племен –
нет для Жанны и Джордано
никаких других времен”.
* * *
Не сотвори себе кумира,
что бы там ни было, пей чай,
зла от добра, войны от мира
по мере сил не отличай,
не вздумай подводить итоги,
вдов обижать, курить в избе,
иначе будешь, словно боги,
а на фига оно тебе.
Пётр Межурицкий
Родился в 1953 году в Одессе, с 1990 года живёт в Израиле. По образованию филолог. С начала семидесятых годов и до середины восьмидесятых участвовал в движении одесской неофициальной поэзии. Первая публикация стихов в толстом журнале - "Континент" его парижского периода. Автор нескольких сборников стихов и романа, изданных, как за свой счет, так и за счет спонсоров.