230 Views
Роза Кармель
На начало карнавала было небо
Синее, как птичьи перья.
У нее была бабушка, мать и брат,
Мать была служанкой у отца Анри,
Варила еду, убирала в церкви,
Бабушка никак не могла умереть,
Не умерла и теперь,
А Розу Кармель знали все в округе,
У нее была большая голова
На скрюченном маленьком теле.
Из двадцати семи лет – двадцать два
Она провела в постели.
С утра ее выносили за дверь –
И она там весь день лежала.
Но у Розы Кармель была своя страсть.
Она любила карнавалы.
Когда за стеною барабаны загремят,
Заплещутся бусы и тряпки золотые,
Роза Кармель забывает, как дышать,
И тает, тает в расплавленной стихии.
Ее бы растоптали в этой толпе,
Но барабаны… Эти барабаны…
У нее была большая голова
И сухая тонкая кожа.
На нее и не взглянет мадмазель Шарлота,
И Эрзули не взглянет тоже,
Но каждую ночь кривым коготком
Она рисует алтарь с гробами –
И ждет, ждет, когда в нее войдет
И сожжет ее скудную память.
И грохнут барабаны, завертится мир,
Громче! Громче! Приходите, боги!
Роза Кармель встает среди тьмы
На скрюченные ноги, скрюченные ноги,
И качается ее большая голова,
И гремит, будто марракаса.
У нее была большая голова
На скрюченном маленьком теле.
Год за годом она оставалась жива
И ждала карнавальной недели.
А на следущий день после Марди-Гра
Ее относили к храму
И отец Анри ставил пепельный крест
На бабушку, Розу и маму.
Брат у Розы был тонтон-макут,
И кто бы что мог поделать,
Когда священник однажды пропал,
А церковь дотла сгорела…
Кто сказал, что мертвые не могут танцевать?
Могут, могут, под барабаны могут.
Мы с тобой проснемся и отправимся гулять
Совсем немного, ну правда же, немного,
Ровно столько, чтобы услышав барабан,
Прийти туда, где Роза, где пляшет Роза…
Революция
Вот девочка любит мальчика,
а мальчик влюблен в революцию.
Он не то, чтобы знает, о чем она,
Но привык о ней жарко мечтать.
А девочка – дура глупая,
откуда ей знать про политику,
и мальчик уже замучился
эту курицу просвещать.
Мальчик знает, революция придет,
и обнимет его, и прижмется к нему,
и скажет ему: “Защити меня!” –
и он встанет такой, с наганом.
А девочка – дура глупая. Верит всему и плакает.
И читает сайты про митинги и огнестрельные раны…
Вот девушка любит юношу,
А юноша гений, естественно,
у юноши темная аура,
он больной сетевой поэт.
А девушка – не поэтому,
девушка просто съехала,
девушке даже без разницы,
любят ее или нет.
И он берет ее, курит, и снова берет,
и в наушниках “Morcheeba” отстраненно поет,
вокалический ангел из бездны зовет
и протягивает запястья.
А девушка смотрит с нежностью, как он засыпает, скорчившись,
и в ванной плачет, и думает, что от избытка счастья.
Вот тетенька любит дяденьку,
а дяденька любит истину.
Он познал ее с помощью разума
и теперь он – сверхчеловек.
А женщины – все на эмоциях,
им нечем постигнуть рацио,
они составляют армию
интеллектуальных калек.
Он читает курс философии
в библиотечном колледже
и к вечеру сатанеет
от сотен тупых лолит.
А тетенька – дура глупая, верит всему и плакает.
Он обещал заехать в четверг, но если что- позвонит.
Детка, да что тебя парит.
Детка, пошли его на.
Детка, ты с ним или без него
все равно по факту одна.
Это не твоя печаль
Это не твоя война
это не твоя беда
это не твоя война,
больше не твоя война….
Маленькая кошка ня
Сидит в коридоре
Маленькая кошка.
Пишет бумагу
На имя Президента,
Что Кошку не любят,
Никогда не кормят,
Бросают в квартире,
Двери запирают,
Водички не дали,
За ушками не чешут…
Ня!
Позднею ночью
Через две недели
Звонок раздается,
Приходит проверка,
Мол, у вас, граждане,
Творятся бесчинства,
Ня!
Вежливые люди
Изъяли лоточек,
Чтобы, как нужно,
Показать экспертам.
Проверили кухню,
Нашли отступления
От норм санитарных.
Ня!
Кошку в натуре
Быстренько изъяли.
Сунули в клетку,
Свезли в изолятор.
Дело передали
В надежные руки,
Чтобы, как должно,
Наказать мерзавцев,
Ня!
В суде обвинитель
Выступил с речью.
Адвокат послушал,
Со всем согласился:
Мол, правда, не кормят,
Двери запирают.
На лицо, конечно,
Состав преступленья.
Ня!
Маленькая кошка,
Что ж ты натворила?
Зачем тебе, кошке,
Это было надо?
Кошка сказала:
Я же пошутила…
Я же не нарочно…
Хотела как лучше…
Ня…
Упырь
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
Ночка темная настанет,
Над садочком луна встанет,
В нашу-то деревню тащится упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
Серомордый, вороватый,
Бегает от хаты к хате.
В нашу-то деревню повадился упырь!
А девки наши дуры,
А девкам его жалко.
А девкам только волю дай – такого натворят…
А нафига потом в округе столько упырят!
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
Так и шастает как кошка
От окошка до окошка.
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
Стонет, сука, под окном,
К добрым людям рвется в дом.
В нашу-то деревню повадился упырь!
Не верьте ему, девки,
Окна не отворяйте.
Не слушайте, дурехи, его жалостных речей!
НЕЛЬЗЯ ПУСКАТЬ В ПРИЛИЧНЫЙ ДОМ ПОГАНЫХ УПЫРЕЙ!
В нашу-то деревню повадился упырь!
В нашу-то деревню повадился упырь!
Надо бы его колом…
Только влом.
Иеремия
У Лены были самые красивые глаза
на милю вокруг.
Они сияли из-под черных ресниц,
излучая фиолетовый свет.
У Юли волосы вились мелким бесом,
и пахли будто скошенный луг,
Разумеется, и та и другая
засмеялись и сказали «нет».
Света была горяча, как солнце,
а Жанна — снега белей.
Оля — чисто небесный ангел,
А Аня чертовски мила.
Маша была лучше всех, кроме Светы,
но дело даже не в ней.
Столько прекрасных дам, а толку-то —
ни одна не дала.
И тогда Иеремия решился
и пошел на перекресток ночной.
На перекрестке стоял некий конь в пальто
и явно кого-то ждал.
Через месяц был куплен Стратокастер — гитара,
о которой мечтает любой.
А еще через месяц Иеремия
собственную группу собрал.
И тяжелые волны гитарного драйва
прокатились по головам.
И вся недоступная миру любовь
переплавилась в мегазвук.
А в пекле неведомый конь в пальто
дико ржал и на дыбы вставал.
И хитрый Адорно вертелся в гробу,
любуясь на дело собственных рук.
Жги, Иеремия!
Плачь, Иеремия!
Плати этому миру той же монетой.
Вибрации рока разрушают планету.
Снегопады на Майями.
Террористы и цунами.
Мир катится к ядрене маме
в абсолютную тьму.
Потому что бабы — дуры,
Потому что бабы — дуры.
Потому что бабы — дуры.
И больше нипочему.
Тикки Шельен
Тикки Шельен - творческий псевдоним музыканта, поэта, прозаика Марины Богдановой. Родилась в Санкт-Петербурге, жила в Москве. Наиболее известный музыкальный проект - группа «Башня Rowan» (1995-2010). Неоднократно выступала на фестивале "Зиланткон" и других ролевых конвентах. В настоящий момент живёт в Варне, Болгария.