95 Views
Прозрачный велосипедист
Во вторник примерно в 7:30,
Когда ещё воздух так чист,
В Берлине впервые явился
Прозрачный велосипедист.
С чего вдруг в районе Кляйстпарка
Загавкал подпрыгнувший пёс?
(Тогда ещё было не жарко,
Хотя не об этом вопрос.)
Чуть позже вблизи Мерингдама
Бродяга чихнул под кустом,
И очень приличная дама
Споткнулась на месте пустом.
А где-то поближе к обеду
Невидимый велосипед
Проехал мне прямо по кеду,
Пускай доказательств и нет.
А я беззаботно шагал в Моабит —
Такое бывает порою
(И хоть мой стишок не об этом долбит,
Но город накрыло жарою).
Закончу, чтоб не было длинно,
И текст поместился на лист:
Учтите — в пределах Берлина
Прозрачный велосипедист!
Хлопóк
Хлопнул с утра вина, и работа уже не нужна! Видна
Трещина в потолке… Или в облаках птичья стая?
Вот и настали те самые интересные времена,
О которых предупреждали поэты в древнем Китае.
Вынул из-за пазухи камень и положил тебе
Прямо в ладонь, а ты лишь смеёшься. Ок,
Давай посидим, покурим на синем грибе,
Пока не раздастся хлопок.
С вырванными ноздрями в атаку идёт атаман Хлопуша.
Джазовый стиль бибоп переходит в хип-хоп.
Я говорю сам с собой, послушай меня, послушай.
Хлоп! Стихотворение в лоб.
Хлóпок выращивали в СССР как ты думаешь, кто? Рабы!
Даже уголовное дело было да сплыло,
Если бы да кабы, золотые рыбы вышли бы из воды,
А там из них сделали как ты думаешь, что? Мыло!
Бы-бы-бы — SOS! — сослагательное наклонение не
Терпит истории, шило тебе, дорогуша, в бок!..
…Так, что-то я сбился с мысли, голова застряла в стене,
Был сильный хлопок.
Всем привет! Мой поэтический метод — выжженная поляна
Семантического ресентимента, ядерный хронотоп,
Эй, рядовой Несмеяна, промой внутренности баяна!
Хлоп! Стихотворение в лоб.
В лесу раздавался вайфай Железного Дровосека,
Я взял медный таз и хлебнул голубой купорос,
В данном произведении автор хочет отыскать человека,
Для чего зажигает фонарь и начинает допрос.
Бьёт переменный ток/постоянный ток, брызжет берёзовый сок.
[Хлопок]
Как отличить негативную галлюцинацию от музыки в стиле рок?
[Хлопок]
Эй, Гоббс! К доске, нарисуй нам кита, вот тебе синий мелок.
[Хлопок]
Эй, Локк! Берёшь 100 грамм отрицательного развития на пожизненный срок?
[Хлопок]
Даже дракон по имени Смог ничего не смог, видите, поднимается смог?
[Хлопок]
Все сядем удобненько так, будь спок, оберштурмфюрер Спок.
[Хлопок]
Вопрос задаёт военком Толстой: куда ты бежишь, Филипок?
[Хлопок]
Чпок! Бурный поток уносит обрывки пурпурных тог.
Таков наш итог?
Мой поэтический метод — психоделическая абсурдная ситуация,
Сто второе пришествие господа нашего Алгоритма,
Нарративная полилогическая киногенность, вырванное ребро,
Ультраправые и ультралевые сливаются в Уробороссию,
Держаться нету больше сил, я дрянь со скидкой попросил,
Прекратите врать! Прекратите пытать! Прекратите расстреливать!..
[Хлопок]
Внимание! Перед вами обязательный экземпляр документа (ОЭД):
«Вот и пришли те самые роковые минуты,
Когда блаженные посещают сей мир, как сказал поэт,
А палачи ему ответили: “Фу ты, ну ты!”.
Хлопья жёлтого снега — как будто осиный рой,
Кроссовки Reebok покрывает говорящий грибок,
В данном произведении автор — это супергерой
По имени Клэп-ё-хэндсмен, он производит…»
Кавычки захлопываются.
Как учил нас, дураков, профессор Й. У. Хлопов,
Значение выхлопа в художественном творчестве
Явно переоценено.
А вот сказки нам не надо рассказывать, гражданин Пропп.
Капает красный сироп, крестит ракету поп,
Текст достигает неимоверной длины, фасции клеятся в сноп.
Хлоп! Стихотворение в лоб.
* * *
Мой город — под водой.
Текучие огни
Поманят за собой,
Ты только не усни,
Не закрывай глаза,
Вдыхая кислород,
Слепая полоса
Невиданных свобод,
Размытая печаль
Печатью, а за ней —
Чернеющая даль,
Мерцание огней.
* * *
Из моего плеча торчит подъёмный кран,
Через живот проходит электричка,
Внимание на огненный экран,
Там птичка.
Из сломанной ноги растаявший пломбир
Растёкся белым текстом без помарок,
И так пронзительно прекрасен мир,
Так ярок.
Пытаюсь спрятаться от выси ледяной
И солнечный втыкаю в сердце штырь я,
И рёбра раскрываю за спиной,
Как крылья.
* * *
Хрустальный человек идёт ко мне,
Где он шагнёт — рассыплются осколки,
А я остекленел спиной к стене,
И кожу мне корябают иголки.
А он всё ближе, губы — два угла
Дробятся в призматической ухмылке,
Бутылка бьётся, рухнув со стола,
Звенят слова в расколотом затылке.
Какой поставить правильный хештег?
Пространство раскаляется как сталь же,
Ко мне идёт хрустальный человек,
Всё ближе он, всё дальше, ближе, дальше.
* * *
Кузнечик знает: путь открыт,
Прийти бы первым!
До той поры — любовь и быт,
Труды и нервы.
А ветер гладит зелень трав,
Шуршит и сушит.
Присядешь на листок, устав,
И слушаешь,
Как сипло дышит перегной
С гуденьем чревным,
И путь открыт, кузнечик мой.
Но будет прерван.
* * *
Хочется быть обычным,
Обычную есть еду,
И петь под гитару зычно
Обычную ерунду,
Вдали от бурных течений
Обычный таская вес,
И никаких приключений,
И никаких чудес.
Но как раздуло, гляньте,
Вдали от привычных норм,
Распялило на асфальте
В страннейшей из странных форм.
* * *
Порой впивающийся взор
Следит, но за тобой ли?
Не надо ругани и ссор,
Довольно бойни.
С трудом собрав себя из снов,
Мы дышим или плачем.
Бог по фамилии Мяснов
Тёмнопрозрачен,
Он к человечьим тушам вхож,
Свежуя душу взглядом,
Возможно, не твою, но всё ж
Он рядом.
* * *
Тихо в лесу, только не спит наш Шольц,
Киллера он поставил на кон,
Вот и не спит наш Шольц.
Тихо в лесу, только не спит наш Джо.
Выменял киллера в стиле драгдилера,
Вот и не спит наш Джо.
Тихо в лесу, только не спит наш Пу.
Киллера с трапа встретил как папа,
Вот и не спит наш Пу.
Вечер
Утром-то ещё ничего, даже хорошо, но вот ве
Человек ты или не человек, мне нет никакой ра
Злили начальство весь рабочий день, а ве
Честно? Я вообще не знаю, как так даль
Шесть часов, ну, в смысле, восемнадцать, а я
Мой дед — любитель домостроя
На окруженье не пенял
И избегая геморроя
Он мат на точки заменял
Утром я принимаю одни таблетки, а ве
Черту, красную черту не переступай, да? А все пе
Сняли дневную сцену! Отлично, переходим на ве
Чек вам нужен? Спасибо, нет, не ну
Женщина или мужчина? Трудно сказать, ведь я
Тело расслабилось
Ух, я и лось
Бой бой бой бой бой
Не хочу быть собой
Утром я просыпаюсь довольно легко, но ве
Челентано, он буквально вошёл в сознание мно
Го потыримся? Да нормально проведём вместе ве
Чебурашка необычайно популярен в Япо
Ни я, ни ты не видели такого никогда, но я
Иногда кажется что у меня сто рук
Я — мой самый старинный друг
Марихуана эл-эс-дэ кокс
Парадокс
Утром открываю глаза и так держу весь день, а ве
Четыре всадника: Джон, Пол, Джордж и Ри
НГО правозащитного характера объявили ино
Странное явление это наблюдали не каждый ве
Череп коня, значит, лежит, и Олег, значит, на него на
Ступай, братец, ступай, кончилась Россия, а я
А вот ещё был случай:
Близкого человек замучай
Надел русский кокошник
Спел раёшник
Утром только вдохнул, выдохнул — уже ве
Чекисты захватили власть и готовы всех уби
Вата, сладкая вата! Кому сладкой ваты? Сла
Бог, говорите? Да я и есть Бог! Я всё это и со
Здание мелко завибрировало, всё гудело, и я
А знаешь, я ведь, блядь, ого-го
Пятьдесят оттенков серого
А может, я просто crazy? И
Собственно — хотелось о поэзии
[Апрель 2024]
Иосиф Александрович
В Мексике лимонил Лео Троцкий,
В Ленинграде жил Иосиф Бродский,
Он оглядываясь видел лишь руины,
Но не въехал в тему Украины.
Иосиф Александрович, мы так любили вас,
Да что же теперь делать нам, да как же мы сейчас,
Иосиф Александрович, из отдалённых мест
Мы просим вас, пожалуйста, перепишите текст!
Песни пел в Москве артист Высоцкий,
В северную ссылку ехал Бродский,
Привлекал вниманье иностранцев,
Но козлами называл афганцев.
Иосиф Александрович, мы так любили вас,
Да что же теперь делать нам, да как же мы сейчас,
Иосиф Александрович, из отдалённых мест
Мы просим вас, пожалуйста, перепишите текст!
Если жить в империи у моря,
Можно ебануться, кто же спорит,
Извините, стиль у песни скотский,
Сочинил её поэт уродский.
Иосиф Александрович, мы так любили вас,
Да что же теперь делать нам, да как же мы сейчас,
Иосиф Александрович, из отдалённых мест
Мы просим вас, пожалуйста, перепишите текст!
Конечная
Когда реальность разрывала мне сознание
На жирные, мясистые куски,
Я как слепое недобожие создание
Искал на ощупь счастье и носки,
Курил за школой, дым сминая пальцами,
Царь-властелин взлетающих колец,
А дни катились каменными яйцами,
Пока не развалили весь Советс…
Ах, брось, я вспоминаю ни о чём,
Как будто вру с невидимым врачом.
Белая, чёрная, красная, синяя,
В кожу впивается каждая линия,
Золото в бороду, в бок серебро,
Еду по небу на страшном метро.
Земля сырая шевелилась вроде палубы
Сидящего на мифах корабля,
Не жабы квакали — строчили злые жалобы
Соседи на меня, а я «ля-ля»
Отчаянно орал, но в дикой песенке
Сливался с диктатурой всякий бунт,
И барабанщик, наркоман из Гнесинки,
Мою подружку вытянул во фрунт…
Почудился вдруг запах той травы,
Да ведь они вдвоём уже мертвы.
Талая, прелая, мутная, мятная,
С тела никак не сотру эти пятна я,
Мир уловил меня словно вайфай,
Мчит в Гумилёво картонный трамвай.
Накрытый пузырём литературобесия,
Я улыбался, жареный карась,
И пасть навстречу раскрывала мне поэзия,
Рычала в микрофон: «Не мы здесь власть!»
Кому-нибудь расскажет «Википедия»
Про «Беломор», и «Космос», и «Дымок».
На пальцах сосчитав десятилетия,
Как пластилин, я ужас мну в комок.
…Вы не выходите у парка Монбижу?
…На следующей? Нет, не выхожу.
Мурзилка, Чебурашка и Незнайка
Спасибо хочется сказать
Тем, кого знают миллионы
Их все привыкли называть
Чайковский, Сахаров, ЛимоновЖека Кемеровский (1966-2005)
Когда горишь от жара, как помойка,
Безумных мыслей прочь несётся стайка,
Особая к тебе приходит тройка —
Мурзилка, Чебурашка и Незнайка.
А то проснёшься утром (врать не буду),
И холодок от пяток до затылка —
Лежат с тобой рядком, как куклы вуду,
Незнайка, Чебурашка и Мурзилка.
Бывало так: почти ушла надежда,
Прикроешься последнею рубашкой
И думаешь: «Да на хрена одежда
С Мурзилкою, Незнайкой, Чебурашкой?»
Кого от Буратино прёт конкретно,
Кого таращит Карлсона ухмылка,
Но тащатся за мною незаметно
Незнайка, Чебурашка и Мурзилка.
До дна я осушу чекушку водки,
Какая там ещё бывает пайка?
Со мной бухтят в качающейся лодке
Мурзилка, Чебурашка и Незнайка.
Проверка документов у границы,
Не проскользнуть и самой мелкой пташке,
Кому засунуть душу в рукавицы —
Мурзилке ли, Незнайке, Чебурашке?
Стою у стенки, и дрожат коленки,
У сказки тупиковая развилка,
Стреляют метко Печкин, Самоделкин,
Незнайка, Чебурашка и Мурзилка.
Интеллигенты
Когда трещала новостная лента
От взрывов так, что расходились швы,
Решили твёрдо три интеллигента
Сбежать куда подальше из Москвы.
Один поехал в Ереван,
Другой случайно в Тегеран,
А третий был усталым
И ковылял по шпалам…
Как птица, как птица, как птица
Лечу я туда где граница,
Где Лондон, Берлин и Париж,
Хочу проскочить словно мышь.
Закат на Марсе — мягкая магента,
А звёзды над Луной как молоко,
Но из России три интеллигента
Ещё не добрались так далеко —
Один ругается в ЕС,
Другой в Антарктике исчез,
А третий был отсталым
И всё бредёт по шпалам…
Как птица, как птица, как птица
Лечу я туда где граница,
Где Рим, Лиссабон и Мадрид,
Лишь только бы путь был открыт.
Ходоки
Жил в селе под Курском дядя Саша,
Огорчён деталями пейзажа,
Сплюнул он в ведро с навозом
И пошёл в Москву с вопросом,
Отчего вокруг такая лажа.
Что творится, ну и ну,
Ходоки шли к Путину,
Кто с дубиной, кто с ружьём,
И мешок ему сошьём,
Чтобы закопать на глубину.
В Белгороде дед Петро известен
Тем, что он всегда со всеми честен,
Как-то раз вздохнул с тоскою:
«Разобраться бы с Москвою
Нам давно пора на Лобном месте!»
Что творится, ну и ну,
Ходоки шли к Путину,
Кто с дубиной, кто с ружьём,
И мешок ему сошьём,
Чтобы закопать на глубину.
Если сдвинуть с места, не догонишь,
Так уже случалось в прошлом, помнишь?
Ты лети, мой лепесток,
Краснодар, Владивосток
Брянск, Ростов, Хабаровск и Воронеж.
Что творится, ну и ну,
Ходоки шли к Путину,
Кто с дубиной, кто с ружьём,
И мешок ему сошьём,
Чтобы закопать на глубину.
Александр Дельфинов
Александр Александрович Дельфинов (Смирнов-Гринберг) - поэт, музыкант, журналист, перформер. Родился в 1971 году в Москве. Учился на историко-филологическом факультете РГГУ, а также в университетах Бохума, Вены, Берлина. Поэт, музыкант, журналист. Автор поэтических сборников «Веселые нечеловечки» (2000), «Анестезия 2084», «Воробьиный атом» (2013). В 2017 году в Берлине вышла книга под названием #TriggerWarningPoetry. Живёт в Германии с 2001 года, проживает в Берлине и Кёльне.