8 Views
* * *
Чем хуже мир, тем лучше в нем стихи.
Мотив конца. О чем ещё напишешь,
Как не об этом? В русле чепухи
Макдональдсов и всяких постных книжек
Сильнее слышен звон колоколов,
Что созывает братию к кончине.
Кого хороним? Век наш нездоров
И он нас раньше нас самих покинет.
Да, будет свет. Да будет свет! Опять
Зажжётся на мгновение лампада,
Нам осветив чуть-чуть шагов назад
Оскоминой земного променада.
А дальше что, известно. Только Он
И те, кого мы до смерти любили.
И не прейдут ни буква, ни Закон,
В которых все же наши победили.
Матери
война забрала все почти, но мы
остались в ней. и это очень ценно.
растут вокруг солдатские холмы,
уходит все мужское поколенье.
но мы с тобою есть. не чудо ли.
не Божье провиденье ли взыграло.
что мы людьми пребыть с тобой смогли,
не перетягивая одеяла.
так, пищу разделив и участь масс,
мы вместе остаёмся, мы едины.
и я иду как будто в первый класс,
и путь наш чист: путь матери и сына
* * *
Видимо, вправду мы все потеряли страну.
Все, что осталось пятном грязевым на полу –
Сборная. Все остальное куда-то ушло,
Что к этим дням недостойным нас всех привело.
Что делать дальше – незнамо. Наверное, жить.
Пить, одеваться, ходить и с друзьями дружить.
И, как ведётся, молиться – уже не за ту
Горе-страну, перешедшую в главном черту.
Видимо, дальше нам всем, как писал Моисей,
Где-то бродить и искать, кто из нас всех лысей.
Только найдется ли где-то на свете земля,
Чтоб приютила народ наш от власти рубля.
Так ли страшна эта власть, я судить не берусь,
Только я словно бы помню единую Русь.
В прочем – не мне и не нам всем, конечно, судить.
С Богом и рыб с человеками легче удить.
Пусть Он рассудит, расставит на круги своя,
Хоть нас уже не минула всех чаша сия.
* * *
Я с некоторых пор невыездной,
Хотя казалось, счастье так возможно.
И я вступаю в день очередной
Все с тем же чувством, временно подкожным.
Пока война, как суслики сидим –
Ни двинуться, ни вымолить прощенья.
Я знаю: мы, конечно, победим,
Толкаемые силой провидения.
Но здесь порой не пишутся стихи,
Поскольку в слове – боль. И боль за словом.
Мы платим за минувшие грехи,
Выстраивая новые основы.
Дай Бог, скорей нам обрестись в раю,
Что на земле, наверное, настанет.
Пустив свой флаг, как парус кораблю,
Врага оставив сзади, как Титаник.
* * *
Ты куда ни гляди, тут повсюду война.
Здесь об этом расскажет любая стена.
Здесь об этом расскажут осколки от крыш
И вселенская тишь… И вселенская тишь…
Здесь поведает сгорбившийся пешеход,
Как не прямо бьёт враг, не в лицо, а из-под.
Мать расскажет здесь вам, вспоминая Христа,
Что такое, как год, как коляска пуста.
И я сам расскажу, что могу рассказать.
Как тяжки мои дни и потлива кровать.
Как здесь жить тяжело, на родимой земле
Где живёшь не с красивым лицом во хмеле,
А с руками, натруженными до костей,
Чтобы если не нас, то хоть наших детей
Не отправили в ночь удобрять чернозём.
Для того и живём. Для того и живём.
* * *
Мы разбредаемся кто куда.
Как мыши в свои углы.
Чужие осваивая города,
Осваивая столы
И кухни чужих неизвестных стран.
Мы истинно далеки.
От дома, хоть дом он всегда есть храм,
Построенный у реки.
Не знаем мы, что нас в дальнейшем ждёт.
Но сердце горит в груди.
И видимо, встретим мы новый год
Под лондонские дожди.
Под солнцем Израиля, поплясав
Под Хава нагила там,
Меняя все временные пояса,
Покуда бомбят наш храм.
Мы, может, вернёмся. И, может, вновь
Настанет пора любви.
Вот только возможна ли та любовь
На капище. Се ля Ви.
* * *
У нас тема была одна:
Лишь политика и война.
Но когда вы с той стороны
Обезумели – нет войны
Средь листовок, газет, идей.
Здесь война. И ей здесь родней.
Здесь война в головах, в ушах.
Она делает тихий шаг.
Она делает тихий шах,
Автоматом в кустах шурша.
Что потом? Пуля вновь скользнет.
Будет старый и новый год.
Но вы пасынки, мы – сыны
Этой общей такой войны.
А война не плодит чужих.
И приемышу бьют под дых.
Только первенец жив и сыт,
Кровь пия, словно жбан росы.
Может, вас сохранят кресты.
Я не меньше молюсь, чем ты,
Враг мой. Бывший мой ближний брат.
И ничья мне милей, чем мат.
Я давно бы тебя простил
И от ненависти остыл.
Только как мне смотреть в глаза
Матерям, что как в образах,
Проливают за нас слезу,
Кого будущим привезут?
Потому выходи на бой.
И бери всех своих с собой.
Вот история. Вот закат.
Пусть простит меня, Кто распят.
* * *
Жили же как-то,
Паски святили,
Встречали закаты,
Как-то, но жили.
Пусть при худом, но
Каком-нибудь мире.
В общности комнат
В соседней квартире.
А после – вот это.
И что дальше делать?
Кружится планета
Так осиротело.
Печально на свете,
И Русь так печальна.
Мы малые дети,
Как были в начале
Праотцы –
растерянны и беззащитны.
Везде инородцы
С чужой челобитной.
А было когда-то,
Глядели с надеждой
На общность закатов
Из общей скворешной.
Теперь как там дальше,
Никто не подскажет.
Не сваришь уж каши
И рядом не ляжешь.
Такое мое вот
Печальное слово
Как маленький повод
Свеченья дневного.
* * *
все пропахло войной,
мира каждый удел.
дорогою ценой,
вереницею тел
платим мы за себя,
за свободу свою.
как среди декабря
пропадают в бою,
пропадают в снегах.
и приходит метель.
наша жизнь недолга
средь висящих петель.
мы живем и вопим
на луну, словно волк.
в это время на крым
выдвигается полк.
и из крыма нас
выдвигается полк.
слезы каплют из глаз.
это тоже господь.
это тоже стезя
уходящего дня.
если выжить нельзя,
хоть помилуй меня.
Александр Щедринский
Родился в 1992 году в Одессе, где и проживает. Автор поэтических сборников «Четверть комнаты» (2017), «Коды» (2017), «Хронос» (2018).