117 Views
За периметром
прошлые жизни вонзаются в мертвую почву
залпом струящихся стрел ядовитого ливня
там, за периметром – теплые летние ночи
там, за периметром – мы, но честней и наивней
здесь тишина – словно адский чудовищний скрежет
режет, кромсает свинцовые низкие тучи
там, за периметром – взлеты, паденья, надежды
там, за периметром – мы, но светлее и лучше
тусклый, безжизненный мир, кем и как ты был создан?
мир, где так страшно однажды найти то, что ищешь
там, за периметром – небо и яркие звезды
там, за периметром – мы, но моложе и чище
Уверенность в завтрашнем дне
это были не мы, вот те крест, это были не мы
и слова под копирку все так же звучат, как молитва
на пространстве решений союза тюрьмы и сумы
лишь уверенность в завтрашнем дне – оно будет пробито
вечный стадный инстинкт – как поток в когнитивную брешь
из холодной земли прорастают надгробные плиты
мы утратили смыслы и цели, а новый рубеж
лишь уверенность в завтрашнем дне – в том, что будет пробито
Ночные твари
ночь надвигается тихой сапой
окутан мраком коварный запад
ночные твари ползут на запах
ночные твари ползут вперед
был добрым ангел, пока не запил
заныли раны – не зализать их
а черный ящик надежно заперт
и что в нем – черт его разберет
ночные твари боятся света
готовы планы, подбиты сметы
смотрящий в бездну не ждет ответа
и не чурается естества
а бремя неутоленной жажды
познает каждый, разделит каждый
был счастлив ангел, пока однажды
ночная в горло не вгрызлась тварь
Праздник Весны
то же доброе да вечное, греют кровь дела заплечные
так же бродим вкруг да около, и все те же три сосны
растекись медовой брагою над полями да оврагами
над могильными оградами – время Праздника Весны
кем пожнется все, что сеется… горько плачет красна девица
слезы девичьи питательны, слезы девичьи вкусны
потерялся где-то суженый, сгинул там, в степи завьюженной
улыбнись, пора готовиться к встрече Праздника Весны
за куплетами допетыми расцветет земля ракетами
расцветет земля бараками – наши цели вновь ясны
под землей истлеют досочки, прорастут сыновьи косточки
лейся, песня, песня звонкая – время Праздника Весны
Мыслепреступление
сахар сладкий, а уксус кислый, Солнце в полдень всегда на юге
всякий мыслящий суть преступник, лживый флюгер в порочном круге
всякий мыслящий суть преступник, алконавт ли, торчок ли, зожник
есть наборы готовых истин, заучить их не так уж сложно
часть проезжую переходим на зеленый, стоим на красный
суд в России – гуманный, честный, неподкупный и беспристрастный
смерть Кащея в яйце волшебном, бабка Ёжка летает в ступе
кем бы ни был под этим небом, всякий мыслящий суть преступник
ускорение, сила, масса… правды свет не преломишь призмой
враг отчизны и государства – тот, кто выключил телевизор
социальной проказы струпья, но лечения курс не сложен
всякий мыслящий суть преступник – обезвредить и уничтожить
Бандеровский крот
настало время крутых историй
такое хрен где услышишь ты
из мрака биолабораторий
ползли бандеровские кроты
я сам их видел – в суровой драке
какие танки, какой спецназ
и Новороссии гордый факел
в тот день едва, сука, не погас
наш взвод стоял на опушке чащи
я, Лысый, зюзины кореша
Кардан, Фартовый и наш смотрящий
в лаптях, ушанке и с ПэПэШа
на кортах сидя, чуфанил пятку
с котлами новыми на руке
все было тихо, паслась рогатка
чифирь варганился в котелке
тушенка, сало, краюха хлеба
Фартовый хмуро считал общак
Кардан задумчиво глянул в небо
и молвил: “ща бы пожрать борща”
и тут едрить твою в поясницу
как будто сердце пронзает ток
вдруг задрожала сыра землица
на поле вздыбился бугорок
какого хрена, какого черта
меня прошиб леденящий пот
из бугорка показалась морда
и вылез целый нацистский крот
смотрящий крикнул: “свети волыны!”
и в хрюсло высадил пол-рожка
но крот вцепился когтями в спину
исчезла в пасти его башка
и лишь в крови одинокий лапоть
упал на землю – погиб боец
да, больше телок ему не лапать
не тяпнуть водки под холодец
погиб… смотрящего звали Вова
вдруг вспомнил я в этот грозный час
“тикаем, хлопцы!” – кричит Фартовый
“мы все тут сдохнем, братва, атас”
и мы рванули, сперва полями
потом оврагами – на восток
крот гнался пару часов за нами
ужасный топот кротовьих ног
темнело… вроде бы оторвались
стучало сердце, хотелось срать
Кардан изрек, послюнявив палец:
“привал, бродяги, минут на пять”
кто закурил, кто хлебнул водицы
кто, взяв бумагу, пошел в кусты
ща покемарить бы привалиться
но надо топать на блокпосты
тряслись поджилки… ну мы, короче
пошли вперед, за верстой верста
и лишь к концу этой долгой ночи
дошли до первого блокпоста
тут ополченцы, родные, наши
Ханыга, Геринг и Солевой
Горыныч, Зюзя, Пупок и Каша
на стреме тут, на передовой
“эй, вечер в хату!” – “Костыль, здорово!”
по паре стопок принять на грудь
“ну, за смотрящего!” – “жалко Вову”
во тьму ушедшего не вернуть
с тех пор воды утекло немало
но снится ночью который год
как из земли с роковым оскалом
ползет бандеровский страшный крот
Распад
шлейфом вечерних комедий и утренних драм
масса заряжена, масса сильна и бодра
правильный атом стремится к распаду ядра
время – как доброе слово, застрявшее в глотке
множатся клетки, стремительно пухнет киста
ценностная парадигма предельно проста
ленточки, фантики, сгнивший фанерный Рейхстаг
суточной дозой по венам – придворные сводки
где проявляется очередной метастаз
доброе слово, и масса приходит в экстаз
доброе слово разбудит все лучшее в нас
пиво допито, на фото заблюрилась падаль
масса заряжена, значит, победа близка
правда на блюдечке, правду не нужно искать
суточной дозой по венам – уходит тоска
правильный атом послушно стремится к распаду
* * *
алая кровь заката, тусклый степной ковыль
кто-то застрял в тридцатых, кто-то – в сороковых
кто-то из девяностых пламенный шлет привет
эти гештальты просто взять и закрыть… но нет
разум шагает в бездну, совесть идет ко дну
кто-то в счастливом детстве не доиграл в войну
травмы ползут наружу, комплексы рвутся в бой
завтра все будет хуже, лучше займись собой
страх порождает злобу, ненависть множит страх
воет над свежим гробом мама / жена / сестра
пуля честней удавки, вверх тяжелей, чем вниз
мало тебе? добавки? жри и не подавись
Странные сны
эти странные сны… в них мы словно остались людьми
на своей частоте – как сигнал, столь далекий и слабый
эти странные сны… в них живой, удивительный мир
что еще не отмечен мишенью на картах генштаба
эти странные сны… что с рассветом уносятся вдаль
легким дымом костра в бесконечное теплое лето
эти сны беззащитны… как замок из хрупкого льда
как ребенок, еще не убитый крылатой ракетой
На Вашингтон
и возвратится в прах все вставшее из праха
доколе будет враг крошить на нас батон?
скули и трепещи, поганый либераха
потешный патриот идет на Вашингтон
Америке кирдык, жигуль рычит арматой
Сердючку – в вечный бан, Кобзона – на рингтон
с иконой, пузырем и надувным сарматом
потешный патриот идет на Вашингтон
будь смелым и гордись своим культурным кодом
у вежливых людей во всем хороший тон
и мы еще насрем под Статуей Свободы
потешный патриот идет на Вашингтон
Джо в бункере дрожжит в подгузниках и каске
покинут Белый Дом, безлюден Пентагон
все драпнули к хренам до самой до Аляски
потешный патриот идет на Вашингтон
коль помыслы чисты, и цель у нас святая
просрочен микрозайм, отложен на потом
коллектор не спешит, коллектор понимает
потешный патриот идет на Вашингтон
Сеющий смерть
точки проставлены, песни спеты
свалены в кучу приоритеты
кто, леденея, бежал от света
кто, догорая, летел на свет
принцип свободы весьма условен
губы, привыкшие к липкой крови
буйные головы с плахой вровень
сеющий смерть пожинает смерть
транспортник с грузом двойной морали
вниз элероны, разбег, взлетаем
памяткой тем, кто стоит у края
тщетность всех планов, прогнозов, смет
тянет ко дну неподъемной гирей
эго созрело для харакири
так повелось в этом бренном мире
сеющий смерть пожинает смерть
Людоедское
человечина… сотни и тысячи блюд, тонкий вкус и секреты готовки
кто не жрет человечину, сами пойдут главным блюдом на праздник винтовки
кто-то тут, кто-то там, по окопам-фронтам или с тыквенным латте под пледом
что не съели враги, то достанется нам – людоед, поддержи людоеда
людоед людоеду товарищ и друг, соплеменник, союзник, братушка
и с голодным урчанием тысячи рук разрывают кровавую тушку
а презрение к жизни, чужой и своей, вновь становится жизненным кредо
и плевать… больше мяса, чтоб было сытней – людоед, поддержи людоеда
трудовой коллектив с громогласным “ура!” все сожрет и попросит добавки
мы все так же стремимся к победе добра, словно горло стремится к удавке
словно жирный кусок, что так просится в рот, чтоб насытить и сгинуть бесследно
если завтра война, если завтра поход, людоед, поддержи людоеда
Память
как память крадется сквозь каждый наложенный шов
мешаясь с похмельем и утренней горечью кофе
просевшая совесть на бирже торгуется в шорт
стоп лосс и тейк профит
остаться людьми слишком сложно… ты сможешь, не ссы
хотя на роду и написано: крупным рогатым
а кто-то заботливый лезет кому-то в трусы
и ищет врага там
привыкшие к трекам и несокрушимости стен
смирились с доступностью истин в граненом стакане
медальки сподручнее делать из свежих костей
и порванных тканей
…а память крадется изгибами дикой реки
сквозь детские сны, что не тронуты смрадом и тленом
в которых негаснущим светом горят маяки
у края Вселенной
июнь – декабрь 2023
Вадим Фомин
Творчество Вадима Фомина - поле непрекращающейся битвы разочаровавшегося циника с еще не утратившим надежды романтиком. Сквозь клубок внутренних и внешних противоречий Вадим Фомин приглашает читателя в путешествие по темной стороне реальности и, если повезет, увидеть в конце свет.