112 Views
За Родину, за Похвистнево
Чё-то столько рассказал вам историй про бухло и баб, а про мордобой почти что и ни разу. Ну ничего, вот вам случай про мордобой. Только начнём не с него, а с любви к Родине, потому что для нормального, блядь, человека ничего не должно быть священнее.
Вот на что очень обращаешь внимание в какой-нибудь Москве или, например, в Питере — это что про Похвистнево многие просто не знают. А ведь на карте или в навигаторе его фиг не заметишь, особенно если целыми днями рассматривать Самарскую область. Всем откровенно насрать. Думают, суки, только о себе. И был однажды у нашего родного сердцу городка шанс, да и тот испортил фанатик-патриот, оставшийся в истории не потому, что он из Похвистнева, а потому что долбоёб. Денис Фатьянов — может, помните этого придурка?
В жизни Денис умел немного: только бухать и бить всем по морде, кто сомневался в его фатьяновской крутизне. Ну и ещё иногда умел удачно подражать окружающим, так что со стороны даже напоминал нормального такого, хорошего парня. Но придурком он всё равно как был, так и остался. И не думайте, что это нам Машка, его бывшая девушка, в уши насвистела, это и так все знают.
Короче, занесло однажды Дениса в Москву в какой-то там Манеж на выставку под названием, ни много ни мало, «Гордость России». А на выставке этой поставили в ряд аккуратненько выпиленные из фанеры рельефики всех городов страны. Стало Денису интересно, есть ли на стенде Похвистнево. Оказалось, есть — почему-то между Нижней Салдой и Биробиджаном. Расплылся Денис в улыбке, испытал гордость за родные места. А тут, на беду, мимо какой-то жлоб из Красноярска шёл и доебался на ровном месте.
— Это чё, блядь, за Похвистнево такое? Деревня Гадюкино, между Урюпинском и Мухосранском?
— Ты откуда, блядь, такой борзый? Из каких ебеней взялся? — заорал Денис, но ударить не успел — на нём уже висели два охранника.
А тут уж и куратор выставки подбежал.
— Господа, господа, давайте решать все вопросы мирно!
И вдруг вся выставка такая, единым воплем, заорала:
— Давайте!
Прямо на глазах подлетела к стенду толпа всякой сраной хипстерни, расставила винтажные стульчики и какие-то модные лежаки, куратор микрофоны подключил — целых два. И, не поверите, без всякой подготовки началась целая пресс-конференция, дискуссии какие-то, крутой город Похвистнево или не очень. Фатьянов настолько охерел, что аж контроль поначалу ослабил. А тем временем жлоб из Красноярска как бы между делом поближе подошёл. Фатьянов, когда увидел его, сразу понял, не к добру это. Ну а какая лучшая защита? Правильно — нападение! В общем, вмазал ему Фатьянов по рылу со всей души, никакие охранники вмешаться не успели. Правда, рухнул жлоб крайне неудачно — прямо на рельеф Похвистнева. И осталась после этого на выставке между Нижней Салдой и Биробиджаном вместо гордости России одна лишь большая безобразная дырка…
А Москва и Питер, суки ёбаные, даже не поперхнулись.
Святая вода
Как-то раз на Ново-Садовой у Загородного парка источник святой воды открылся. Люди, как из него выпьют или даже просто умоются, сразу просветляются, добреют. А если не добреют, то начинают падать на асфальт и материться — это, значит, злые бесы из них выходят. И вот значит, проходит один день, второй, люди попроще радостно гуляют в Загородном парке, а депутаты, менты, бандиты и прочие лучшие люди города с нечеловеческими мучениями катаются по асфальту и никак остановиться не могут. Пришла их спасать Росгвардия — та же история, валяются росгвардейцы, пена из пасти херачит. Пришла росгвардейцев спасать армия — и она тоже не сдюжила, лежит вся как есть в эпилептическом припадке.
Ну такой бардак оставить незамеченным уже совсем никак невозможно было. Узнал об этом губернатор Азаров и собрал срочное совещание со своими помощниками и министрами. Шесть часов сидели взаперти, решали, как решать проблему святой воды. Губернатор даже на всякий случай в Москву улетел от греха. И тут, под закрытие, заходит на совещание старый еврей Кацнельсон, говорит, мол, знаю, как Самару от святой воды спасти. Послушала его губернаторская команда и сделала всё, как он велел.
На следующее утро пригнали к Загородному парку два грузовика таджиков, стали они воду черпать и в бутылки разливать, чтобы, значит, выставить её на продажу, а деньги — в бюджет. Так за неделю с источником и управились. Правда, всякие либералы потом говорили, что святая вода на таджиков не подействовала, потому что они куда как честнее ментов и депутатов, но мы-то с вами понимаем, что православие с мусульманами просто не работает. По крайней мере, если таджик — не мент и не депутат.
История одного улёта
Канашкин был талантливым уличным музыкантом, а ведь это не такая уж лёгкая профессия! Попробуйте, к примеру, спеть «Группу крови» семьдесят пять раз подряд и не проблеваться. А Канашкин — мог. И как мог! Все заслушивались — причём все семьдесят пять раз подряд. Беда была лишь в том, что в Красных Ключах, где жил Канашкин, было совершенно некуда пойти выступать. Поэтому Канашкин сидел дома и пил, а соседи называли его Какашкиным.
Иногда Канашкин пробовал устроиться на работу. В разные годы трудился он продавцом в магазине, почтальоном, пожарным, журналистом, даже в менты хотел пойти — не взяли. А однажды Канашкин заявил, что принимает заказы на веб-разработку — однако клиентов в деревне так и не нашёл, никому из соседей сайт не потребовался. Да, откровенно говоря, им вообще по жизни ничего не нужно было — так что удивляться не приходилось. Но Канашкин всё равно удивлялся и от удивления пил ещё больше.
Кроме обычной гитары у Канашкина ещё была семиструнка с открытым строем, на которой он играл, водя по струнам зажигалкой. Если интервал брался в терцию, музыка получалась салатово-зелёной. Если в квинту — жёлто-оранжевой. Если в кварту — прозрачно-голубой. А октава, конечно, была молочно белой. Иногда по вечером Канашкин брал в руки гитару и, закрыв глаза, долго-долго водил по струнам, наблюдая за тем, как гуляют и наползают друг на друга, не перемешиваясь, волны цвета и музыки. Если он о чём-то и жалел в тот миг, то лишь о том, что человечество ещё не изобрело такой техники, которая позволила бы запечатлеть пульсирующую в звуке, цвете и геометрической форме ритмику.
Закончилась же эта история хорошо. Прибились вскоре к Канашкину и другие неудачники — тракторист без трактора Тимофей, бывший железнодорожник Серёга, ключница Наталья, хромоножка Леночка, да близнецы Витёк, Игорёк и Вера-какого-хера. Построили они все вместе космический корабль, да и улетели жить на Альфу Центавра.
Синее платье
Один самарский художник, Антон Львович, обклеивал автобусные остановки разгаданными кроссвордами, чем приводил в бешенство пассажиров. Другой самарский художник, Лев Антонович, копал картошку на проезжей части Дачной улицы, чем приводил в бешенство руководство дорожного хозяйства. После своих художественных акций коллеги встречались на лавочке у Дома специалистов и пили водку — осторожно, чтобы полиция не засекла.
Десятиклассница Ксюша Канавина сидела на лавочке напротив и остро переживала вчерашнюю потерю девственности. Из-за алкогольного опьянения она плохо помнила, что конкретно с ней произошло, но именно это и причиняло боль. Не зная, чего нужно бояться, Ксюша заранее боялась сразу всего. А больше всего она боялась и ненавидела тупого лысого Гришу, с которым её угораздило вчера остаться наедине, без подруг.
— Ты чего плачешь, девочка? — участливо спросил Лев Антонович.
— Может, водки хочешь? Так ты ещё маленькая, — засомневался Антон Львович.
— Я, дяденьки, жизни боюсь и умереть хочу, — сказала Ксюша.
— Это вы все так говорите в пятнадцать, ну или сколько там тебе. А потом вдруг настроение меняется, и ты начинаешь столько воротить, сколько нам уже не под силу.
Ксюша закрыла лицо руками и разревелась по-настоящему.
— Я всё-таки думаю, коллега, что мы должны как-то выручить ребёнка. Скажите, Антон Львович, есть ли у вас деньги?
— Эквивалент двух бутылок водки.
— А у меня трёх.
— По рукам, коллега. Мы с вами люди опытные, ещё денег найдём, а для несчастной дитяти ничего не должно быть жалко.
— А вы кто такие вообще? — наконец, поинтересовалась Ксюша.
— Мы художники. Мы реальность меняем. Всю полностью!
— Как волшебники? Мне, наверное, только волшебник и поможет в жизни… — пробормотала Ксюша сквозь слёзы.
Что делать с плачущими девочками-подростками, художники представляли себе смутно, но полная праздных прохожих Галактионовская явно была неподходящим местом для утешения.
— Пойдёшь с нами в мастерскую? — предложил Антон Львович, — ты небось ни разу не была в мастерских художников.
Вероятно, другая девочка встретила бы такое предложение, как минимум, с опаской, но Ксюша была уверена, что всё худшее с ней произошло накануне, и если оно вдруг повторится, то никакой разницы уже не будет. Без колебаний поднявшись с места, она попросила Антона Львовича увести её отсюда куда угодно, только не бросать одну. Купив в ближайшем ларьке мороженку как средство первой помощи, художники бросились вперёд показывать дорогу.
Мастерская находилась недалеко, на Садовой. Просторный цокольный этаж старого двухэтажного домика делили несколько художников, рисовавших в разных техниках и стилях; двое из них там же и жили со своими подругами. В помещении было невероятно накурено и намусорено, но Ксюша сразу почувствовала, что это правильный бардак, творческий. Художники налили ей крепкого сладкого чаю и стали показывать работы, горячо комментируя, что и как там нарисовано. Попав в абсолютно незнакомую среду, Ксюша отвлеклась от переживаний. Внезапно увидев себя со стороны, она поняла, что находится в кругу восторженных мужчин, каждый из которых не только хочет произвести на неё впечатление, но и делает это настолько вежливо и тактично, насколько способен.
— Джентльмены! — пафосно и нетрезво провозгласил Лев Антонович, — а ведь сегодня вернисаж в «Новом пространстве»! Лукашевич заедет уже через час. Я считаю, мы обязаны взять нашу прелестную гостью с собой!
— Тогда валите на перекур, мужики, — грубовато ответила Анфиса, возлюбленная одного из художников, — раз мы выходим в свет, девочкам надо нарядиться.
Оказалось, здесь не только рисовали картины, но и шили костюмы для театра. Ксюше подобрали синее платье, которое, несмотря на анахроничность, ей шло. «Забирай на память, ещё сошью», — с улыбкой шепнула на ухо Анфиса.
Выставка была огромной и включала несколько сотен работ, в том числе больших. Компания художников в вычурных нарядах давно никого не удивляла, но многие отметили, что теперь к их компании присоединилась девочка-подросток в синем средневековом платье. Как это часто бывает, посетители разбились по небольшим компаниям, и Ксюша на какое-то время осталась одна. Взяв стакан сока, девочка отошла в сторону. Вскоре к ней подошёл парень с гитарой.
— Привет, меня зовут Волк, у меня есть группа «Джангл Шэйд». Сегодня я тут буду петь песни, и хотел бы, чтобы ты послушала.
— У тебя просто такой дежурный рекламный обход или на мне сегодня платье красивое? — немного заносчиво ответила Ксюша.
— Ты красивая. И обход, — смущённо и, видимо, честно ответил Волк.
— Ну раз не врёшь, послушаю тебя.
Песни оказались попсовые и, в целом, неплохие. Ксюша решила, что ей ничего не мешает тоже быть честной.
— Песни мне понравились. Видел? Я хлопала и рукой тебе махала. Если хочешь, приду ещё. Только ты не приближайся ко мне так близко, не надо.
— Почему?
— Потому что я глупая малолетка, попадающая в плохие истории. А ты хороший парень, которому плохие истории не нужны.
Волк сделал шаг назад, и Ксюша почувствовала досаду от того, что сама же отогнала парня, который ей уже почти нравился.
— Нет… не уходи.
— А что мне делать?
— Я не знаю!
— Давай вместе сок пить.
Когда выставка закрывалась, Антон Львович и Лев Антонович были уже очень пьяны, но верный друг-художник Лукашевич собирался развезти их на своей машине по домам, поскольку жил дальше всех, где-то на Металлурге.
— А тебе куда? — спросила Анфиса Ксюшу.
— Да я тут недалеко, на Невской.
— Я провожу! — горячо заявил Волк, — если хочешь, я всегда буду рядом, чтобы с тобой ничего не случилось!
Вероятно, другая девочка расценила бы такое предложение как слишком пафосный и не самый умный подкат, но на Ксюше в тот вечер было средневековое платье, и вокруг были сплошные художники. Ничего подобного в её жизни раньше не случалось.
— Проводи до Ново-Садовой, а дальше со своей жизнью я справлюсь сама, — спокойно ответила Ксюша и, поблагодарив новых друзей за полностью изменившуюся реальность, направилась к выходу из выставочного центра.
Чёрные журавли
Один одинокий человек жил в маленькой квартирке в Южном городе, а потом сильно заболел и начал умирать. Долго он без сил пролежал, и на помощь никого позвать не смог: телефон у него разрядился, а розетка далеко находилась. И вот лежит человек, хочет вспомнить свою сестру, которая, вроде, в Нефтегорске жила. А потом вспомнил: нет, тоже уже умерла, больше нет сестры. И вообще никого нет.
Человек испугался смерти, замер. Подумалось ему: а вдруг пройдёт она мимо и не заметит? Но нет, смерть так просто не обманешь. И тут привиделись ему на стене тени от летящей птичьей стаи.
— Чёрные журавли, чёрные журавли, помогите мне умереть так, чтобы не страшно было! — попросил человек мысленно, потому что вслух сказать уже сил не было.
Помогли ему птицы — успокоился он и уснул, так что у этой истории хороший конец.
Сны Алисы
Ахмед торговал на Кировском рынке спортивными сумками и уснул. Приснилось ему, что он — старшеклассница Алиса с Мориса Тореза. А Алиса в это время тоже спала, и ей снилось, что она — Бритни Спирс. Короче, никакой логики у этих снов не было. А между тем, у Алисы с Ахматом была совершенно реальная связь! В прошлый вторник, когда Ахмат решил купить сигарет, он зашёл в минимаркет возле «Авроры» и встал в очередь. А рядом с ним стояла, между прочим, классная руководительница этой самой Алисы, Наталья Игоревна, и говорила по телефону со своей подругой Инессой. Разговор шёл в этот момент как раз об Алисе — что бывают двоечники, бывают заучки, а бывают просто тихони и совершенно ничем не выделяющиеся дети. И Ахмат всё это слышал. И хотя ему было пофигу, видимо, как-то непроизвольно запомнил. А Алиса тем временем жила себе, жила, и ничем себя не проявляла. Он даже её ни разу не встретил. И она даже, может быть, ни разу не была на Кировском рынке, как ни сложно это представить.
Нет, всё-таки это совершеннейшая фантастика — ни разу в жизни не побывать на Кировском рынке. Это всё равно что вообще никогда не родиться.
Может, поэтому сны Алисы и проигнорировали нормальную человеческую логику. Иначе откуда бы в них взяться Бритни Спирс, а не Ахмату.
Вонючая история
В некие стародавние времена у деревни Преображенка, что в Кинельском районе, появилась гигантская мусорная свалка. Жили там, как и положено, мыши, крысы, кошки, собаки, всякие голуби и вороны. Еды привозили каждый день на всех столько, что хоть обожрись! А однажды на свалке поселилась целая семья драконов — папа, мама, четыре сыночка и лапочка-дочка. Вырыли себе в горе отходов пещеру — и стали жить-поживать.
Спросите, почему драконы жили на свалке? Ну, потому что дракон — это такие всратые существа, которые напрочь лишены романтики, хоть её им часто приписывают. Ни один нормальный дракон никогда не моется, не чистит зубы, где пожрал, там посрал. Ну а поскольку обычно драконы питаются не принцессами, а живущими в дикости кошками и собаками, то свалка — лучшее место для драконьей семьи. А уж когда это самая большая свалка в области — то особенно!
Жила драконья семья дружно и весело. К примеру, поймают все вместе собаку, папа даст жене и детям пиздюлей, сожрёт, сколько сможет. Мама отберёт у него труп собаки, даст детям пиздюлей, сожрёт, сколько сможет. Дальше старший брат, потом младшие. Ну а лапочке-дочка, как правило, оставалось только собачье говно. Но она особо и не борзела, терпеливо ждала, когда все пожрут и посрут. Ну а больше никаких развлечений в драконьей жизни и не предполагалось.
Долго ли, коротко ли, начали на свалке заканчиваться кошки и собаки. С голодухи драконья семья научилась охотиться на крыс, ворон и голубей, но много ли с них толку? В общем, стали по ночам драконы шастать по окрестным деревням да дачным посёлкам и ловить вполне себе домашних собак и кошек, но людей трогать пока что побаивались.
Узнал об этом глава Кинельской районной администрации и решил, что надо бы скорее победить драконов — пока губернатор не вмешался. Вышел он на честный бой, как положено, на внедорожнике, с автоматом Калашникова и охраной. Только прицелился глава администрации в папу-дракона, а тут откуда ни возьмись, набежали экоактивисты из Общества защиты диких животных и давай драконью семью защищать — мол, такие уж они бедные и несчастные, голодные и холодные, и живут в нищете да голодухе, зато по традиционным семейным ценностям, которые завещал нам товарищ Рюрик или Рерих, короче, какая разница, кто, уже не важно.
Три дня и три ночи сражался глава администрации с экоактивистами — ни на минуту глаз не сомкнул, рук не опустил. Драконы же никуда не улетали, а занимались своими привычными драконьими делами — воровали, жрали, срали, пиздили друг друга и вообще ни хрена ни о чём не парились. На четвёртые сутки начали экоактивисты одолевать главу администрации. И тут вдруг понял он, что на самом деле драконы — это выдумка, сказка, и по серьёзу их на самом деле не существует.
Исчезли тогда драконы, будто их и не было никогда.
А семейные ценности — остались.
Криминальные каникулы
Один мальчик с площади Урицкого по имени Семён так любил российские сериалы про бандитов, что и сам решил стать вором. Первым делом он своровал себе новое имя — и теперь подписывался Данила Багров. Больше на площади Урицкого воровать было нечего, и Семён решил провести каникулы в Санкт-Петербурге, на родине своего любимого героя. Украл он у родителей денег на билет и поехал.
И вот идёт себе Семён по Невскому, смотрит по сторонам, что бы своровать, и ничего ему не нравится. Машины — грязные и дешёвые. Шмотки — некрасивые. Может, картину из Эрмитажа спереть? А куда её потом девать? Целый день прошлялся Семён по Питеру, так ничего и не придумал. Под вечер украл себе шаверму и кофе — вот и всё достижение.
Уже каникулы стали заканчиваться, а Семён всё никак не мог стать серьёзным вором, потому что оказалось, что не подходит этот мир для воровства — какой-то он скучный и непривлекательный. И вдруг понял Семён, что всё это было не взаправду, и украсть ему надо всего-ничего — одну лишь воровскую биографию.
Вот так и получилось, что вернулся в Самару Семён другим человеком: был простым мальчиком, а стал вором. Что в этом хорошего, правда, непонятно, и какая мораль у этой истории, тоже неясно. Может быть, только то, что в любом деле главное быть творческим человеком. Вы же согласны? Или вы реально воруете?
Русский патруль
Вот не зря говорят, что наша Россия — она что-то вроде вздорной бабы, которой по жизни всё пофигу, но в какой-то момент её переклинивает, и она начинает требовать к себе внимания, любви, цветочков там всяких. Ну и, как водится, приходится тогда нам, русским, словно мужикам, всячески проявлять свои чувства — создавать патриотические организации, развешивать флажки, праздники организовывать. Ну а уж о детях и говорить нечего — этот контингент, можно сказать, беззащитнее всех перед принудительной любовью к родине. Так что как ни крути, а раз в пять-десять лет в стране обязательно создают какую-нибудь всероссийскую пионерскую организацию. Потом, как деньги закончатся — новую, ну и так без конца.
Для таких больших дел, конечно, особые кадры нужны, и не только на федеральном уровне, но и на местах. Вот у нас в Самаре, например, работает педагог-организатор Надежда Константиновна Костоломова. Начинала она командиром октябрятской звёздочки ещё в советское время, в Москве. Но потом Союз распался, родители умерли, и отправилась девочка жить к родственникам в Куйбышев. Чем она занималась по приезду, мы подлинно не знаем, но как только появились первые патриотические организации, почувствовала Надя, что настало её время.
Давайте ещё раз представим на месте России вздорную капризную бабу. Вот как она заставляет в себя влюбляться? Сексом и агрессией, естественно. И Надя, будучи в глубине души такой же вздорной и капризной, конечно, в совершенстве владела всеми этими бабскими приёмчиками. И мы нисколько не преувеличим, если скажем, что она уже сама верила в то, что Россия без неё невозможна, что она сама и есть Россия.
По роду деятельности Надя часто выступала с лекциями о жутких опасностях, грозящих нашей Родине. Именно они раскрывали в Наде глубинную суть её педагогического дара, все грани её беспримерного ораторского искусства. Широкий разрез на юбке и декольте с офигенными сиськами прекрасно дополняли тревожные монологи о великой судьбе великой нации. Изгибаясь всем телом, Надежда то шипела, как змей под копьём святого Георгия, то рычала, как тигрица, то эротично вздыхала, то переходила на ультразвуковой визг. Она прижимала ладони к своей потрясающей груди, блестя кроваво-алыми искусственными ногтями, задирала стройные ноги в высоких сапожках, всплескивала руками, словно вскидывая невидимый хлыст — словом, творила магию. Действительно, ну а как ещё противостоять извращенцам, насильникам и экстремистам, занимающимся террором, криминалом и экспериментами над людьми — подпольным, как масоны, и фанатичным, как навальнисты?
— Запомните, ребята, — рассказывала Надежда старшеклассникам и студентам, — Если вы вдруг оказались в заложниках, старайтесь не кричать, не плакать, не возмущаться, это может разозлить террористов. Не требуйте, чтобы вас немедленно освободили, не вступайте в споры, послушно выполняйте любые требования. И самое главное: с врагом не всегда можно договориться, иногда для освобождения заложников требуется пойти на штурм здания. При этом могут использоваться отравляющие газы и светошумовые гранаты. Если вам в глаза ударит яркий свет, и вы почувствуете резкий запах гари, смело падайте на пол, зажмуривайте глаза, накрывайте голову руками и ждите прибытия бойцов спецназа. Помните, даже если вас спасли, это не значит, что вы сразу можете идти домой, вы должны находиться под защитой государства столько, сколько потребуется для Победы.
Как бы ни называлось её очередное место работы, Надя всегда занимала одно и то же помещение на Галактионовской у Шанхая, которое, чтобы не усложнять, называлось «молодёжным штабом». Юноши и девушки из молодёжного движения были заметны издалека, потому что всегда ходили в форме — чёрных футболках с триколором и телефоном доверия ФСБ на груди и на спине. Пережив в этой жизни всё от наркотических грёз Василия Якеменко до комсомольского задора Ксении Разуваевой, Надя уже более двадцати лет называла своих подопечных попросту «патрулём». Это был её главный человеческий капитал, весь смысл жизни — как общественной, так и личной.
Каждое собрание «патруля» начиналось с общего исполнения гимна. После этого девочки отчитывались о том, как они ведут в своём доме патриотическое хозяйство. Ну а что такое патриотическое хозяйство? Это значит, каждый день нужно проверять, задёрнуты ли шторы на окнах, чтобы при взрывах уберечься от сколков стёкол, в холодильниках необходимо обязательно держать неприкосновенный запас продуктов, воды, и средств первой медицинской помощи, беречь у сердца схемы эвакуации, а легковоспламеняемые предметы убирать как можно дальше от зон возможного обстрела. Мальчики тем временем занимались обходом дворов, подвалов и лестничных клеток, проверяли нет ли взрывных устройств в мусорных контейнерах и внутри забытых на детских площадках игрушек. Сколько врагов России они выявили за это время среди бомжей, пьяниц и приезжих — это ж не пересчитать! С улицы Санфировой как-то даже нигерийца-наркомана притащили! Ну а самой приятной обязанностью юного патриота было получение грамот, наград и подарков — с этим Надя, как руководитель, справлялась сама.
Единственное, с чем не повезло талантливому педагогу-организатору — это со славой. Местные журналисты Надей Костоломовой не интересовались, начальство ревновало и плело интриги, на федеральном уровне её считали провинциальной зазнайкой и не видели в упор. А уж как на неё смотрели на молодёжных форумах глупые девки в мешковатом бесформенном обмундировании Росмолодёжи, в бейсболках с надписью «iВолга»! Как-то Надя, правда, взяла сама у себя большое искромётное интервью, но ни одна газета её так и не опубликовала. Вот и приходилось гордиться лишь тем, что сам губернатор ей целых двадцать два раза руку жал и семнадцать почётных грамот вручил. Ну а что ещё остаётся, если во власти у нас сидят исключительно стервы и шлюхи женского пола, готовые искусать своими ядовитыми зубами любую потенциальную соперницу.
В личной жизни Надежда блюла умеренность и строгость. Стены скромной однокомнатной квартиры на улице 22-го Партсъезда вместо обоев были покрыты вымпелами, флагами, плакатами, наградами и фотографиями Нади с различными медийными персонами — от великого патриотического путешественника Фёдора Конюхова до председателя севастопольского клуба зимнего плавания «Моржи СССР». Иногда педагог-организатор пускала в своё ложе симпатичных инструкторов из Росмолодёжи, но лишь самые убеждённые были готовы отдаться эротическим удовольствиям под взглядами восьми портретов президента, склонившихся над изголовьем. Ну а безупречных патриотов, достойных жениться на легенде российского молодёжного движения, среди них и вовсе не нашлось.
Сейчас Надежде Костоломовой без малого сорок лет, и она всё ещё в соку, но достойной замены ей пока не предвидится. Современные девушки почему-то не возбуждаются от России даже за деньги, вместо этого беспечно выходя замуж и рожая детей. Конечно, потенциально это грозит целостности страны и её роли в современном многополярном мире. Поэтому мы призываем директоров школ поставить себе задачу воспитания нового поколения девушек с патриотическими приоритетами в жизни, ну а кто откажется, поставить побольше двоек, оставить на второй год и не допустить к сдаче ЕГЭ. Пусть сами решают, на чьей стороне им быть — с единственной на всю жизнь Родиной или увязая в космополитичных увлечениях ветреной молодости.
Дядя Лёша
Дядя Лёша — фольклорный персонаж, которого все видели в электричке и метро, он ещё и рассказы пишет. Безалаберный русский бродяга, кое-как шкандыбающий по колдобинам и курмышам от Кинеля до Ивделя. В данный момент работает младшим помощником старшего кабелеукладчика в старинном особняке в центре Москвы, получая зарплату от Министерства культуры. Автор двух неизданных книг — «Похвистнево» и его продолжения «Челябинск-200». В данный момент занят созданием третьей книги, действие которой происходит в Сибири.