11 Views
Щенок
Когда мне дали ключ от электрощитка,
Я открыла им всё, на что поднялась рука.
Я врубила все рубильники, и стало светло.
Ах как жаль, что это время навсегда ушло.
Все лазейки закрыли, след смыла река –
След маленькой дворняги, до старости щенка.
Я хуёвый учитель, я дурной пример,
Но почему-то эти двери ведут ко мне.
Когда мне дали ключ от электрощитка,
Я открыла им всё, на что поднялась рука.
У кого-то после этого стало светлей,
И я готова быть хреновой ради этих людей.
Я готова быть безумцем и дураком,
Просто маленькой дворнягой, до старости щенком.
Я хуёвый учитель, я дурной пример,
Но почему-то эти звери идут ко мне.
Когда придёт конец календаря,
Мы встретимся – все, что прожили зря.
Мы заморозим водку, разогреем тушло
И скажем: жаль, что это время навсегда ушло.
А кто это вертится у вас меж ног?
Такая седая дворняга, до старости щенок.
Хуёвый учитель, дурной пример,
Почему же эти двери ведут ко мне?
Почему же эти звери идут ко мне?
Рыба-молот
Рождённый плавать,
Я торчу от крючка.
Имею право,
Как рыбак рыбака.
Имею толщу,
Сквозь которую – дно.
Умею молча,
Но не всё ли равно?
На этот лютый душевный голод,
На то, что не с кем поговорить –
Я Рыба-молот,
Моя суперспособность – забить.
Есть рыбы-гвозди,
Есть рыбы-болты.
Всем нужен воздух,
У всех есть мечты.
Кому неймётся,
Кто почти уже мёртв,
А на кого найдётся
Рыба-шуруповёрт.
На этот лютый душевный голод,
На то, что не с кем поговорить –
Я Рыба-молот,
Моя суперспособность – забить.
А в аквапарке
Воют по ночам,
Скребутся в арки,
Разливают чан,
Кровавым словом
Поминают моря,
А утром снова –
Чистота и поря…
На этот лютый душевный голод,
На то, что не с кем поговорить –
Я Рыба-молот,
Позвольте забить.
Зверь, которого не бывает
Пройдёшь ли под самой кручей,
Хлебнёшь ли виском свинца,
Но только ни в коем случае
Не дослушивай до конца.
Откуда ты вышел, парень?
В какой глуши родился?
Тебя воспитали шпалы,
Подобные лестнице в Небеса,
Чугунные параллели,
Стальные перегонки,
И звери тебя жалели
И не попадали в твои силки,
И ты им молился стоя,
Молился им на ходу
С вопросом простым: кто я?
Куда я иду?
Пройдёшь ли под самой кручей,
Хлебнёшь ли виском свинца,
Но только ни в коем случае
Не дослушивай до конца.
Пути довели до ручки,
Которой кончилась дверь.
Неистовый, неприрученный
Стал по ночам проявляться Зверь,
Которого не бывает:
Скребётся в твоё окно,
Царапает, разрывает
Железнодорожное полотно.
А город шумит и шепчет,
Шипит за твоей спиной:
Помешанный, сумасшедший,
Душевнобольной.
Пройдёшь ли под самой кручей,
Хлебнёшь ли виском свинца,
Но только ни в коем случае
Не дослушивай до конца.
Учили курицу яйца
Не выходить из игры.
Да кто ты такой бояться
Провала в сломанные миры?
И падаешь по экспоненте
Сквозь рваные паруса
На проклятом континенте,
В квадратном мире без колеса.
Там правят убогие гномы
Под ссаным кислотным дождём.
А ты им такой – кто мы?
Куда мы идём?
Пройдёшь ли под самой кручей,
Хлебнёшь ли виском свинца,
Но только ни в коем случае
Не дослушивай до конца.
Молния
Это было, когда у нас ещё был язык.
Мы бежали, пытались спрятаться от грозы.
Да только Молния нас ударила прямо в грудь,
И когда мы очнулись — вот он, открылся Путь.
Эта Молния нас ударила прямо в глаз.
Знать, настала пора проверить боезапас,
Посмеяться и погрустить, когда говорим
«Хорошо, что не умер, как хотел, молодым».
У тебя несомненной каменности дворец.
Но эта маленькая стрела — и тебе пиздец.
Не закроешься от неё никаким дверьём,
Она входит в тебя и командует всем «Подъём».
А мы сводим концы с концами едва-едва.
Чтоб об этом не думать, есть алкоголь и трава,
Есть привязанности и привычки, но грянет Гром —
Значит, нас позовёт в Дорогу, и мы пойдём.
Значит, будут сусеки, чтоб по ним поскрести.
Знать, настанет пора прощаться и брить виски.
Мы уйдём, и не разобрать уже, кто поёт —
Просто Молния нас ударила прямо в рот.
Пропасть
Сколько высоты – аж дыханье спёрло.
Сколько красоты – аж поверить страшно.
Сколько пустоты – а моя не хуже:
Человек рождён сморозить глупость,
Человек рождён повысить крепость,
Человек рождён потрогать пропасть.
Вроде бы прошло – а дрожат коленки.
Вроде бы стекло – а цветут узоры.
Вроде бы тепло – а Зима всё ближе,
Только бы успеть сморозить глупость,
Только бы успеть повысить крепость,
Только бы успеть потрогать пропасть.
А кругом давно никому не надо.
А кругом уже не за что бороться.
А кругом совсем – да не тут-то было!
Кажется, пора сморозить глупость.
Кажется, пора повысить крепость.
Кажется, пора потрогать пропасть.
Человек рождён, как поётся в книге.
Человек рождён круглым и конечным.
Человек рождён – потому что МОЖНО!
Человек рождён сморозить глупость,
Человек рождён повысить крепость,
Человек рождён потрогать пропасть.
Походная
Шли мы, резвые на старте,
Шли мы к Шамбале, к Агарте,
В этом царстве энтропии
Обречённые на смерть;
Шли мы клювами в затылок
Под весёлый звон бутылок,
В этом царстве энтропии
Обречённые на смерть;
Шли — и первый вдруг споткнулся,
На него другой наткнулся —
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть —
И посыпались детали,
Мы как вкопанные встали
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть.
Каждый плакал со словами:
Чем меня связало с вами
В этом царстве энтропии,
Обречённого на смерть?
Как волна меня качала,
Как любовь меня зачала
В этом царстве энтропии,
Обречённого на смерть?
Как вести себя на свете,
Для чего родятся дети
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть?
Так мы локти и кусали,
И вопросы повисали
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть.
Да на самом деле — сколько
Можно пялиться в прицел?
Собираться из осколков
И играть, как будто цел?
Пить из самого истока
До победного пьяна —
На хрена?
Проползать посередине
Меж кошмаров и красот —
Вопиющему в пустыне
Это, в общем-то, в зачёт:
Трепетать, когда святыня,
Умирать, когда война —
На хрена?
Пробираться по планете
Через грязь и благодать…
Много дивного на свете —
Заманаешься считать.
И когда уже не надо,
И не хочется хотеть —
Получить Тебя в награду
И взлететь,
И уже крылатым биться
За бесправное добро,
Не поймать перо жар птицы
Под случайное ребро,
Без поправок и помарок
Всё отдать, всё вынести
За Тебя, чудной подарок
В этой невесомости.
И тихонько, неуклонно
Дальше двинулась колонна
В этом царстве энтропии,
Обречённая на смерть.
Кто в дебюте, кто в финале —
Шли мы, камешки пинали,
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть,
Истолковывали числа
Без какого-либо смысла
В этом царстве энтропии,
Обречённые на смерть,
Кой-чем мерялись, бывало,
Но делились, коли мало,
В этом царстве энтропии, обречё…
Под чёрным флагом
Ничего не нужно — кончились пути.
Привели в тупик, как полагается бродягам.
Не на что надеяться — ты просто
Вспоминай меня и жди
Под чёрным флагом.
Ничего не нужно — оборвалась нить.
Перешила всю судьбу стремительным зигзагом.
Не на что надеяться — осталось
Успокоиться и плыть
Под чёрным флагом.
Ничего не нужно — всё уже прошло.
Так доска кончается всерьёз, не по бумагам.
Не на что надеяться — ну разве
Чтоб подальше унесло
Под чёрным флагом.
Ничего не нужно — кончились пути.
Привели в тупик, как полагается бродягам.
Не на что надеяться — ты просто
Вспоминай меня и жди
Под чёрным флагом.
Леона
Леона — поэт, музыкант, оформитель, путешественник. Провокатор и романтик. Авторский сайт: http://www.leonka.net/ Пишет песенки с 1999 года, первые аудиозаписи относятся к 2002-му. С 2002 года по примерно 2007-й для поддержки собственных штанов и за добровольным неимением места работы и жительства Леона играет зимой по электричкам, летом — по прочим «стритовым» местам разных городов — переходам, бульварам, пешеходным улицам. С 2010 года в холодное время ездит поездами, почти не морщась. Песенки у Леоны разные. Тихие-тихие и громкие, раздирающие на части. Коротенькие и длиннющие. Блюзы и вальсы, рэггей и рок-н-роллы, тяжёлые нахрапистые ритмы и разухабистое веселье на полтора аккорда, а также их всяческое смешение — разные, разные песенки. Объединённые честностью, граничащей с нервным срывом. Яростью, обусловленной борьбой за выживание души. Не-инертностью, стремлением изменить, исправить или хотя бы пошевелить этот мир, поколебать и сдвинуть с мёртвой точки всё, что проявит к этому способность.