29 Views
Патриотический конкурс
Одну подстанцию СМП обязали участвовать в патриотическом конкурсе. И правда — кто же лучше научит любить Родину, чем экипаж Скорой помощи? Бросили жребий — в замес попала четвёртая бригада: старший фельдшер Пал Палыч Карпов, водитель Серёга Дубинин и практикантка Катенька.
Пал Палыч был человек необщительный, но деятельный: мизинцем вправлял вывихи, средним пальцем арматуру гнул, дыханием мог воробья с ветки сбить. В СМП он работал лет двадцать, после армии, где, говорят, пули ладонями ловил и броню взглядом плавил — но это, наверное, уже всё-таки преувеличение.
Серёга Дубинин — полная противоположность: трепло, балагур, большой любитель резко тормозить и криво парковаться, поклонник всех без исключения мультиков про супергероев. Ну а Катенька честно старалась никому не мешать, хлопала ресницами, ахала и суетилась, но командам Палыча внимала изо всех практикантских сил.
— Будем книгу писать об СМП, — решил Палыч, — все втроём. Серёга, ты будешь случаи вспоминать, я записывать, а Катенька — ахать, где надо, и про любовь вставлять, чтобы бабам тоже интересно читать было.
Так и порешили. Писали обычно по дороге, второпях, или в ожидании вызова, но Палыч всё организовывал хорошо, за что ни брался, так что и книга получалась хорошая, правильная.
— Палыч, а помнишь, как мы самоубийцу с петли снимали — позапрошлой осенью, на Солнечной? Он ещё собаке корма на несколько дней вперёд положил и портрет Путина повесил?
— Любовь к Родине с летальным исходом? Берём. Катя, придумай любовную линию.
— А что тут думать? В него девушка была влюблена. Пришла она собаку погладить, ну или там портрет Путина поровнее повесить, а её любимый холодненький уже. Ну вот она скорую и вызвала.
— Так, один эпизод есть! Серёга, думай ещё!
— Палыч, а помнишь, как на обморожение ездили — когда около Реального училища на 4 ноября пьяный мужик сорвал флаг, завернулся в него, чтоб согреться, уснул, а флаг к нему возьми, да примёрзни?
— Помню! Мы ещё его от флага отодрать пытались, и всё думали: пациента повредишь — статья, флаг повредишь — подавно статья, так во флаге и повезли. Катя, ну-ка озвучь любовную линию!
— Ну, эээ, а давайте его жена из дома выгнала, и он пошёл жить к другой женщине куда-нибудь в сторону Некрасовского спуска, но его семейный долг не пустил, и он обратно решил вернуться. Но поскольку жена всё-таки выгнала, то возвращаться было некуда, и он повернул обратно к Комсомольской. Так он и метался, бедненький, пока совсем не замёрз.
В общем, страниц десять им хватило, чтобы выиграть патриотический конкурс на уровне муниципалитета. Послали их на район — с двадцатью страницами выиграли и там. Стали ждать городского конкурса, а чтоб не скучно было — продолжили вспоминать. Это уже в привычку вошло.
— Павел Павлович, а что мы будем делать, когда книгу закончим? — спросила как-то Катенька.
— На выезд поедем, — как всегда конкретно ответил Палыч.
— Ну или ты замуж выйдешь! — грубо пошутил Серёга, за что немедля получил по морде.
К концу года первые главы их книги опубликовали в «Большой деревне» и «Другом городе», а когда набралось страниц двести, Палычу начали из издательств звонить. Но он отказывался от всего, дескать, книга ещё не окончена, да и вообще надо сначала городской конкурс выиграть. Выиграли и городской конкурс — с четырьмя сотнями страниц, а федеральный конкурс должен был быть уже только в следующем году. Тут уже Палыч дал слабину, заключил контракт сначала на издательство, потом на экранизацию, а потом на перевод на иностранные языки — так что книжка стала международным бестселлером, а круче всего её стали покупать не где-нибудь, а в США!
И вот приходит время федерального конкурса, а никаких реальных претендентов на победу кроме самарского экипажа СМП просто нет. Все только и говорят о будущей победе уникального коллектива врачей-писателей.
— А награду в Кремле будут вручать? Что мне надеть в Кремль? — засуетилась Катенька.
— Ты сначала отгул получи, — мрачно ответил Палыч.
— Да ладно, обычный выезд, только в Кремль, — пошутил Серёга.
Уволили их в день объявления результатов конкурса — потому что слишком уж хорошо книжка в США продавалась, а значит и любовь в книжке была описана не к той родине. Палыч от обиды уехал жить куда-то под Суходол и запил, Серёга таксует на Автовокзале, а Катенька эмигрировала в США, сыграла саму себя в экранизации и вышла замуж.
А всё почему, спросите вы? А потому что «нет пророка в своём отечестве» — о чём, кстати, говорит и то самое четверостишие замминистра здравоохранения, которое победило в федеральном патриотическом конкурсе.
Национальный долг
Один русский император — назовём его, к примеру, Николаем — как-то утром, совершая променад, случайно вступил в мировую войну. Скажете, мировая война — это такая штука, в которую нельзя вступить случайно? Да откуда вам знать! Вы, наверное, по жизни вступали не в мировые войны, а только в говно, однако это, знаете ли, очень разные сорта неприятностей. Вот только представьте себе: живёте вы себе спокойно, гуляете дочерей, ебёте жену, а тут какие-то суки обидели братский народ, за то, что его представитель в соседнем королевстве застрелил наследника престола. Русский мир, опять же, под угрозой, Константинополь в грязных лапах мусульман, Босфор, Дарданеллы, вот это вот всё. Союзники сплачиваются — и хорошо, что не против тебя, а вроде как даже за, но могут передумать в любой момент. И как же, спрашивается, не вступить в мировую войну?
Ну, поначалу-то всё шло прекрасно. Потеснили, значит, австро-венгров в Карпатах, нанесли несколько чувствительных поражений туркам на Кавказе, но тут на помощь врагу пришли немцы с их современным оружием, и пришлось рыть окопы. И ладно бы только рыть, так ещё и без конца мобилизовать новые резервы, потому что старые бросишь на какой-нибудь Бахмут — а они почему-то к вечеру уже заканчиваются, знай только трупы отвози.
В общем, так прошёл один год, начался второй — что-то не удаётся русскому императору победить весь мир, и из войны уже тоже не выйдешь. Безвыходная ситуация, в общем! Ну а что делают люди в безвыходной ситуации? Конечно, просят помощи у Бога! В общем, пошёл русский император в Храм Христа Спасителя, помолился, а Господь ему, значит, и говорит:
— Что ж, услышал я твою просьбу. В общем, операция по спасению России уже запущена, не отменишь.
— Спасибо тебе, добрый Боже! — бухнулся император на колени и пустил слезу благодарности.
— Первое, что ты у меня сделаешь — публично покончишь с собой за Россию.
Император аж подавился слезой.
— А без этого никак?
— Никак, я же сказал, что операция по спасению России отмене не подлежит.
— Но я же не увижу тогда своими глазами победу русского оружия! И какой в этом смысл?
— Ну как это, какой смысл? Докажешь своим примером, что даже император проигрывающей страны способен умереть за Родину. Но раз не хочешь, мы можем пойти по лайтовому варианту.
— Это по какому же?
— У тебя же есть подчинённые? Делегируй полномочия! Но и победа тогда тоже будет лайтовенькая.
Обрадовался император, вызвал премьер-министра. Оказалось, премьер-министр умирать тоже не согласен. Стали думать, кому перенаправить почётную обязанность умереть за страну. Обсудили тех, этих и тех — в общем, оказалось, что во всей стране на крупном руководящем посту остался только один-единственный бесполезный мудак — губернатор Самарской области. Вот только как Самару привяжешь к такой задаче? Решили немного приврать — якобы, сам Господь его и выбрал.
Самарского губернатора предложение сдохнуть как-то особо не удивило — он каждый день от земляков и не такое слышал.
— Вообще-то суицидальное поведение находится в ведомстве медицины, так что и исполнять постановление будет главный врач губернской больницы, — спокойно ответил самарский губернатор.
Главный врач, конечно, приказал исполнять распоряжение патологоанатомическому отделению — а кому ещё. Врачи, как узнали об этом, тут же всей толпой в отпуск ушли. В общем, в итоге привели самарские санитары к главврачу мертвецки пьяного сторожа морга Лёху — чтобы он мужественно принёс себя в жертву за Россию и императора. Лёха был, в принципе, не против и только потребовал бутылку вперёд. Так и сделали, глядь — а Лёхи уже и след простыл.
Является тогда Господь к императору и говорит:
— Ну что, свинья трусливая, никто за тебя умирать не хочет даже по-лайтовенькому. Придётся тебе всё-таки за всех отдуваться!
Император торговаться не перестал, очень ему не хотелось на тот свет от дочерей и жены.
— А можно я умру не сейчас, а, скажем, года через полтора или два?
— Да можно, конечно. Но только ты уж извини, это будут такие два года, что ты пожалеешь, что у меня их вымаливал, — сказал Господь и исчез навсегда.
Так и получилось.
А Россия, кстати, в итоге, тоже что-то не особенно победила.
Принцесса Диана
Один рыжий котик, живший в маленьком, но приличном похоронном агентстве на улице Братьев Коростелёвых, очень любил спать в гробу — самом дорогом и красивом, который из-за этого никак не получалось продать. Но однажды в гроб всё-таки положили одну богатую тётеньку, и она, чтобы утешить кота, рассказала ему эту историю.
Говорят, в далёкие-предалёкие времена кошки были членами семьи. Это буквально так и происходило: вот придёт жить кошка к человеку, а человек обязан отправиться в ЗАГС или в приходскую церковь, чтобы зарегистрироваться, какой кошке он теперь принадлежит. Ну или могло просто прийти уведомление на Госуслугах, и там уже не важно, читал ты его или нет — получение повестки засчитывалось.
Конечно, случались и сложности. Частенько семьи оказывались недостойными своих кошек. В простых случаях это можно было решить элементарным домашним перевоспитанием — телесными наказаниями, нарядами вне очереди, штрафным изолятором. Но частенько бывало и так, что гуманные методы не действовали, и тогда кошка заводила себе новую семью.
Понятное дело, каждая кошка была предметом своей гордости, ну и семьи заодно. Целыми днями их кормили, поили, гладили, расчёсывали, отчего кошки становились большими и красивыми — некоторые даже сквозь двери не проходили и показывали себя из окон. Ну а самым большим событием года была, конечно, Выставка Кошек, на которой они демонстрировали свою красоту и подбирали себе новые семьи взамен старых.
И всё бы ничего, если бы не гордый кошачий нрав. Однажды некая сиамка Диана, оскорблённая вторым местом на конкурсе красоты, подговорила своих многочисленных котов-любовников устроить кровавую революцию. Напялив на себя кирасу и мундир Преображенского полка, она ворвалась на подиум и объявила абсолютную монархию. Тотчас все самые лучшие, породистые кошки были перебиты, а оставшиеся в живых — деклассированы и поражены в правах.
Разумеется, люди воспользовались представившейся возможностью. Сорвав с Дианы кирасу и мундир, а котов-любовников оттаскав за хвосты, они бесцеремонно взяли власть в свои руки. Принцессу Диану они запустили в космос навсегда, а бедных несчастных кошек превратили в жалких, интеллектуально ущербных рабынь. С тех пор кошка так и живёт рядом с человеком — униженная и морально раздавленная.
Шёл век за веком. Иногда котам удавалось приблизиться к власти, чтобы восстановить справедливость — любимые коты были и у Сталина, и у Ричарда Никсона, и у королевы Виктории — но всё-таки каждый раз им чего-то не хватало для настоящего могущества. Оставалось лишь верить в гуманизм и прогресс. И вот недавно именно у нас в Самаре учёные коты Аэрокоса провели новые, самые точные расчёты, благодаря которым доказали, что через пять миллионов лет Диана вернётся! Вот тогда кошки вернут своё могущество — конечно, если люди за это время не уничтожат себя сами, кошки не отупеют окончательно, а Диану устроит второе место на конкурсе красоты.
«Боже, какая идиотка», — думал тем временем рыжий котик, — «Мы, коты, тут всё уже давно освоили и присвоили, а она только сейчас опомнилась… скорее бы её уже закопали, что ли».
Как раз начинались похороны.
Вальпургиева ночь
Мало кто об этом знает, но раз в год, в ночь с 30 апреля на 1 мая, начальники российских тюрем садятся верхом на метлу или козла и летят на свой главный шабаш. Говорят, что собираются они, якобы, на Грушинской поляне, но вообще это просто такое разворотное кольцо, как у трамвая возле «Самара-Арены», а в целом посадка там запрещена. На самом же деле встреча тюремщиков проходит с другого берега Волги, на Поповой горе в Ширяевских штольнях — месте мрачном и, по слухам, проклятом, где уже много веков подряд происходят зловещие паранормальные явления.
Приезжая на шабаш, первым делом каждый начальник тюрьмы целует руку главы Федеральной службы исполнения наказаний и докладывает по всей форме обо всех произведённых за год пытках. Если начальник тюрьмы пытал мало или неохотно, то ему в задний проход вставляют свиное копыто, а на голову надевают ржавое ведро, обязательно дырявое. В таком позорном виде он ложится в ноги к начальнику ФСИН и не имеет права пошевелиться в течение всего шабаша. Иногда провинившегося для потехи заставляют разжёвывать и глотать жалобы заключённых — те самые, которые они зачем-то без конца направляют уполномоченным по правам человека.
Потом при свете факелов, вставленных в козлиные черепа, все садятся за стол и поглощают угощения — болотную воду, ядовитые грибы, хищную плесень, мощи летучих мышей, медвяную росу спорыньи. За столом решаются деловые вопросы: поставки орудий пыток, обмен опытом, технологиями и профессиональными кадрами. Но особенно охотно начальники тюрем хвастаются авторскими коллекциями зэков, выставляя на всеобщее обозрение редкие статьи кодекса и необычные уголовные дела. Нередко бывает так, что наиболее ценных заключённых не только обменивают, но также покупают или продают на импровизированном аукционе.
После этого начинается ритуальная пляска. Опьянённые зельем и заклинаниями начальники тюрем прыгают и бегают, тряся гениталиями под аккомпанемент кошачьего мяуканья, мычания коров, лая собак, хрюканья свиней, после чего совершают массовое свальное соитие. Дьявольское веселье продолжается до рассвета, вызывая панику в местных сёлах и среди случайных туристов. Утром начальники тюрем возвращаются домой — в синяках, ссадинах, с трещинами в анусе и в полном беспамятстве.
Большинство из них после этого успокаиваются и проводят майские праздники с семьями, но есть и такие крепкие ребята, которые не боятся отправиться в гости на шабаш к другим ведомствам —Первого мая к Министерству труда, на День Победы к Министерству обороны, и так далее. В общем, что ни говори, весна — это поистине чудное время, позволяющее накопить новые силы для общественно значимой работы в интересах обеспечения законности и правопорядка.
Дядя Лёша
Дядя Лёша — фольклорный персонаж, которого все видели в электричке и метро, он ещё и рассказы пишет. Безалаберный русский бродяга, кое-как шкандыбающий по колдобинам и курмышам от Кинеля до Ивделя. В данный момент работает младшим помощником старшего кабелеукладчика в старинном особняке в центре Москвы, получая зарплату от Министерства культуры. Автор двух неизданных книг — «Похвистнево» и его продолжения «Челябинск-200». В данный момент занят созданием третьей книги, действие которой происходит в Сибири.