273 Views
Мы сидим в Желтой подводной лодке больше часа. От музыки я схожу с ума. Лодка начинает покачиваться. Лена уныло смотрит на меня и потягивает золотистое пиво из огромной кружки, которая смешно и нелепо выглядит в ее точеной, узкой, чуть подрагивающей руке… Я не могу оторвать взгляд от длинных белых пальцев. Голос Лены, чуть хрипловатый, плавно ведет меня за собой. Когда она начинает говорить, я обычно засыпаю, ее экстаз действует на меня успокаивающе, как это ни странно. Именно так… Она говорит красиво, но монотонно, нараспев, голова ее покачивается в такт речи, больше похожей на молитву. Второй час под музыку Битлз невыносим для любого нормального человека, живущего в ритме начала двадцать первого века. Почему мы решили встретиться в Желтой подводной лодке?
– Ты знаешь, мне здесь не нравится, – произносит Лена.
– Да, какая-то жуткая обстановка,- я оглядываюсь на бородатого молодого человека, пролистывающего яркий журнал в глянцевой обложке. Глаза слипаются. Всхлипывает Пол МакКартни.
– Оль, – сто лет назад,- мне бы обстановка кафе показалась стильной…
Я киваю головой, и все-таки какого черта мы сюда пришли?
– Это была твоя идея…
– Какая идея? Ты о чем? – удивляется Лена.
– Да ни о чем…
Мы всегда разговариваем ни о чем. Я вспоминаю о том, что сказала подруга через полчаса, меня отвлекают серебряные кольца, бесчисленные кольца, о которых Ленка может рассказывать часами, она увлеклась ими очень давно. Я и сама ей часто дарила кольца… Несколько лет назад моя подруга вдруг испытала некое необычное влечение к золоту, что меня удивило и расстроило: дело было накануне ее дня рождения, и я уже купила маленькое серебряное колечко с бирюзой… Тонкие пальцы сжимают ручку кружки, голубой овальный камушек смотрит на меня с безымянного пальца.
– Ты знаешь, что эту Мишель задавила толпа?
– Какую Мишель? – удивляюсь я.
– Ты не слушаешь музыку?
– Нет… Я устала. Я соскучилась по тебе.
– Мы же встречались недавно, – удивляется подруга.
Ленка укоризненно смотрит на меня, и вновь я ухожу за ее голосом. История об убитой стюардессе меня не увлекает, но этот голос я могу слушать бесконечно…
– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю я.
– Так… Пашка… Пашка рассказывал. Его отец был битломаном. В их квартире было не лучше, чем в Желтой подводной лодке.- Лена смеется и закуривает.- Кстати, мы тут уже больше часа сидим, а Yesterday не прозвучала…Ну хоть эту песню ты знаешь?
Я киваю головой. Лена улыбается одной из своих потусторонних улыбок, глаза ее полузакрыты:
– Вчера я бежала по улице навстречу ветру, переживала из-за того, что прическа, над которой я трудилась очень долго, была испорчена. У меня было свидание в дендрарии. Потом еще дождь пошел… Вчера у меня была смешная оранжевая сумка, я сшила ее сама. Мы встретились около часовни. Бегали по парку, как сумасшедшие… Можешь себе представить? Вчера… У него смешные уши и умопомрачительная улыбка. Он рассказывал мне всякие глупости. Потом пришлось вернуться к часовне, потому что пошел дождь. У нас не было зонтиков. Мы целовались, сидели под козырьком у заколоченной двери, нам казалось, что нас никто не может видеть. Шел дождь. Сегодня я была там, и ты знаешь: все видно с дороги. Люди, проезжавшие мимо, нас не могли не заметить. Я подошла к торговому центру, и опять встретила его. Он был без зонтика. Он сказал, что на меня нельзя не обратить внимание, слишком уж вид взлохмаченный, и одежда странная. Сумки вот только оранжевой нет.
– А где сумка? – очнулась я.
– Потеряла.
Она улыбается. Мы заказываем еще по одной кружке пива. Напротив нас сидят студенты. Когда-то здесь была забегаловка, где мы часто обедали между третьей и четвертой парой. Мы были немного другими. Новые студенты мне нравятся больше. Они живут в реальном мире и знают об этом.
– Сегодня, – неожиданно продолжает Ленка, – нам было друг на друга наплевать: привет – как дела – куда спешишь и все такое. Невозможно себе представить.
Она рассматривает свои кольца: поворачивает их, снимает с одного пальца, нанизывает на другой. Я думаю уже не о ней, а о тех студентах: откуда у них деньги? У нас их никогда не было. Впрочем, у кого-то были. У Ленки. Ее родители присылали каждый месяц с Севера.
– Между вчера и сегодня была ночь. Мне было очень плохо той ночью, я позвонила ему. Он приехал. Долго меня успокаивал, мы пили вино… Красное, темно-рубиновое. Просто пили вино. Затем мы разделись, но ничего не произошло. Он обнимал меня, и говорил, что не может быть со мной, я всегда не с ним, я от него ускользаю. Странный он все-таки…- Ленка неожиданно замолкает.
Через некоторое время мы рассчитываемся и выходим на улицу. До ее дома – два квартала, она ждет, пока я поймаю машину.
– Когда мы с тобой увидимся в следующий раз? В выходные?
Я не могу ничего ответить. Я завтра улетаю домой и не приеду сюда, быть может, три года, мне нечего ей сказать.
– Созвонимся, – спокойно произносит Ленка, когда я сажусь в такси.
Через пять минут я закрываю глаза и стараюсь не разреветься под звуки Yesterday, потому что между ленкиными вчера и сегодня – десять лет, и та странная ночь, о которой писал мне мой бывший однокурсник Пашка, повисла где-то между ними. Та ночь, которая закончилась его предательством. Он не выдержал и набрал 03. Ленку увезли, не спрашивая согласия, что озачало только одно: она часто уезжала посреди ночи на скорой. В прошлый раз Ленка не узнала меня. Я и не рассчитывала неделю назад на то, что она согласится со мной встретиться. Я закрываю глаза. Мне осталось мгновенье до нового дня.
Анна Болкисева
Родилась 4 января 1975 года. Училась в Лицее УрГУ, затем на филологическом факультете, год аспирантуры. С детства писала стихи. Есть публикации в поэтических альманахах и сборниках, в 1998 году вышла книга стихов "Баллада на честном слове". С 2002 года пишет прозу.