182 Views
Американский Полковник
Обещал, обещал, обещал
Каждой яхте свободный причал,
Каждой птице гнездо между скал,
И над городом словно Шагал
Пронести обещал, обещал.
Предлагал, предлагал, предлагал
Отвести на богатый развал
Где хурма, и гашиш, и нарвал,
Принимают дукат и PayPal,
Брал за пальцы и всё предлагал.
Говорил, говорил, говорил
Про надёжность дворцовых перил
И про древний балясин акрил,
И про яблоко, где бифенил
Не опасен, и сам откусил
И, жуя, говорил, говорил.
Обманул, обманул, обманул
Даже гелием шар не надул,
Вместо HD, c дублЯжем и full,
Отключил firewall и стянул
Одеяло, пароли. И мул,
На котором он въехал, вспорхнул.
* * *
Прими открытку, там была двадцатка,
На почте вскрыли. Выпей, почтальон,
И перепутай индекс для порядка,
И положи конверт не в тот вагон.
Пускай летит, как лепесток из сказки
Промеж любовным и пустым письмом.
И жаден стрелочник до водки и до смазки,
И машинист пусть не осведомлён
О заржавелом рычаге на стрелке,
Бросающим слепые поезда
К таким чертям, что наши будут мелки,
В такую степь, где даже провода
На вторсырьё не унесли. Где маки,
Разбив закат на бусины стекла,
Обвили шеи, ворвались под майки
И проросли сквозь письма и тела.
Ты не прочтёшь. В такие годы вредно
Ломать глаза кириллицей моей.
Беда ли, что конверт пропал бесследно,
А в нём двадцатка.
Спиздил? Так пропей!
* * *
Каждый сам себе отопри свой ад,
Сергей Гандлевский
Словно дверцу шкафчика в душевой.
Укрыты дождливым сырым одеялом,
Накормлены овощем бледным и вялым,
Живём несчастливую жизнь.
В метро и в стиралке, и в блендере, в лифте
Болтаемся, как МКС на орбите.
И кот с телевизора брысь!
Под шутку про хлеб в мишуре новогодней
Поедем себе до своей преисподней.
Давай, ДарвазА, отопрись!
И каждый пусть сам. Раскалённая ручка.
Но вечно сквозит, коллектив и текучка.
Хотя, говорят, заебись,
Бегущим туда от инфаркта и лени,
Растущим, как пенсия через ступени,
Кто вовремя спит и встаёт.
А нас на мороз из скрипучей кровати.
Как мальчиков заек, как девочек в платьях
Раздавит, что их повезёт,
Гремя. Вагонетка, за нею другая –
Господь, с рычагом беззаботно играя,
Растит себе гранты на Хирш,
Суя нас в стиралку, и в блендеры, в лифты,
Кладя на орбиту, снимая с орбиты.
И кот с телевизора кыш!
* * *
Хорошо выходить просто так,
Без друзей, без жены, без собак,
И идти, прижимаясь к домам,
Глядя ночи в открытый карман.
– Ты куда? – Просто так. Просто так.
Я, наверно, немного дурак.
Хорошо бы пойти той тропой,
Что связала работу с тобой,
Постоять на бетонном мосту
И с моста поплевать в пустоту,
И услышать, как встал над тобой
Орион с неизвестной звездой
И спросил: «Гражданин, что не спим?
Я до Рима. Проведаем Рим?»
Забираясь на спину осла,
Не касаясь руля и весла,
Отпуская на небо свой дым,
Хорошо быть ещё молодым.
Хорошо, невзначай по пути
Вдруг бродягу копейкой спасти,
Щёлкать плеером, трогать ключи.
Всадник, пой! Пой, осёл, и кричи!
Хорошо то как быть не в сети…
Хорошо бы кого-то найти.
* * *
Когда всех за харасмент наказали,
Когда спасли приюты от котов,
В глухой ночи на Витебском вокзале
Вдруг появился мёртвый Куклачёв.
Две транс-семьи освоили коливинг,
В коюзинг взяли новый телефон.
Ночь цвета стен районных поликлиник
Ворочалась, пока он шёл в вагон.
Донат упал, стрим полнится балетом,
Найти этичный пластик тяжело.
А Куклачёв в согласии с билетом
Взял боковушку возле эм и жо.
Запасы крипты выбраны на Гоа,
В экосистеме нет свободных мест.
И Куклачёв у столика кривого
Раскрыл фольгу, достал кота и ест.
* * *
О, мирный фарисей, восставший из застолья,
Куда бросаешь взор о том пора забыть!
Ты сух, как ствол олив, от зла и алкоголя,
Ты поздно бросил есть, ты рано начал пить.
Ты слышишь, соловей
В загадочном Триполье
Несёт благую весть
О том, что жить да жить?
О, добрая жена, владелица народа,
Помещица и мать, не трогай сундуков,
Где моль атласный лиф побила; и природа
Насыпала морщин из щедрых рукавов.
Ложатся пальцы на
Двуцветие аккорда.
Мир хрупок, изменим,
Что контур облаков.
И как вас всех любить, таких в молитве сытых;
Тонический пунец и анемичный мел
Всех этих щёк и шей умытых и немытых;
Всех этих, кто не стал и этих, кто посмел?
Как васильки, как сныть
В полях пчелой забытых,
Как вязкий запах шпал,
Любить, как бог велел.
* * *
Сюда смотреть не положено.
И туда смотреть не положено.
Сперва осудят, потом отменят.
– Мороженое. Вы любите есть мороженое?
– Нет, бля, сырые пельмени.
– Вам надо гулять на природе
И чтоб ничего такого.
– Этот терапевт не подходит.
Несите другого!
– Ваши карты малы и биты.
Зря выходите из границ.
– А у вас, бля, одни кредиты
И ещё этот сраный шпиц.
– А вот кончится это лето,
И куда ты пойдешь, дурак?
– Я у вас попрошу совета,
Вы же знаете что и как.
* * *
Очень нужно духовно расти,
А иначе дворец-
-кий тебе не протянет,
В лузе травы решат зацвести,
Чтобы и планетяне
Оставляли ковчега веслом
То круги, то квадраты,
Чтоб на малом ходу
Флот Иисусьим ослом
Заводил их в родные Пенаты.
Чтобы с крыш пирамид
Побросать в нас карбид,
И скорбящим скормить
«Аскорбинку»,
Чтоб глазеть, как в засиженном небе парит
Змей воздушный, меняя картинку,
Как отец грозно машет и громко кричит
Тем двоим, уходящим в обнимку.
Как сияет в закате броня корабля,
Как на выход прошли выходные.
И мешаясь с туманом, по небу скользя
Потянулись дымы выхлопные.
Циклы Чижевского
Судный день все суда отмечают пальбой и гудками.
Мы туда не хотим, но на выход работает шлюз.
И поди объясни, что ты был человеком с волками,
Если кровь от вина отличаешь на запах и вкус.
Чашки Петри чисты, только в третьей (вина лаборанта)
Завелось и цветёт: гоминид, индивид, паразит.
Что там снова у них? Третий Рим и вторая Антанта?
Не смешно! В автоклав! Лаборантам поставить на вид.
Я себе обещал, а сегодня потрескалось солнце.
Я вчера пил вино и обидел хороших ребят.
Но теперь уже всё, не аукнется нам, не икнётся.
Слышишь, в море гудят и по небу из пушек палят.
* * *
Он хлопнул в борт грузовика.
Шофёр приподнял кепку.
«Пока, Мариночка! Пока!»
«Пацан, держи конфетку!»
На пальцах тёплый шоколад.
В июне день, как сутки.
В тени берёзовой сидят;
И Вознесенский в сумке,
Забыли сдать или продлить,
В библиотеке пыльно.
Чтоб жёлтый лак стола скоблить
Он нажимает сильно
На ключ, царапая ответ
Таким же хулиганам.
Обняв запястье яркий свет
«Заря» несёт по рамам,
По окнам, сумкам, рельсам, по
Глазам
приезжих, провожатых.
Так жизнь снимается в кино.
«Ленфильм» семидесятых.
* * *
Здравствуйте, дети! Я новый учитель кажется.
Не знаю, как встал в 6:30 и не перепутал класс.
Но мел то скрипит, то крошится, фломастер о что-то мажется
Вроде, попал со временем. Сейчас Кайнозой у нас?
Фанерозой уж точно и вроде бы Возрождение…
И хватит жевать за партою! Мы ж с вами приметы эпох!
Делимое – вы, делителем становится всё население,
А частное – время, которое для каждого выделил Бог
Сказать чтобы… Марш с подоконника! Не вся пустота прозрачная!
Глядите, сентябрь покойника погнал на ветру курить,
И осень его железная, дорожная осень, дачная
Картофелем в погреб высыпит хранить его там хоронить.
А что до предмета, выставлю я всем по пятёрке в четверти,
И в первые же каникулы крепчайшим вином запью,
Устроюсь на лодке Джармуша, откинувшись где-то спереди,
И чтоб не пугались зрители, я сделаю вид что сплю.
* * *
Человек с головою быка подрезает у светофора,
Соблюдает в дверях этикет,
Покупает бумажный пакет.
Человек с головою быка победителем вышел из спора,
У него аргумент, пистолет,
Сын, жена и абонемент.
Человек с головою козы искушён дорогим макияжем,
Достаёт из пакета салат
И танцует под белый iPad.
Человек с головою козы минеральную воду на пляже
Оставляет. Последний глоток
И глядит сквозь него в ноготок.
Человек ещё без головы в ресторане своё ест печенье
И не хочет гусиный паштет,
У него скоро сядет планшет.
Человек ещё без головы между плеч ощущает давленье,
Всё тревожит и всё теребит
Эту шишку краями копыт.
* * *
Наш плоский мир стоит на суррикатах,
Дмитрий Легеза
На триллионах столбиков смешных
И эти удивительные звери
В миру кругом, используются в вере,
Их вешают на стены и на двери,
Известны их рисунки на пещере,
У них есть курс, они везде в ходу.
И в бедных странах их едят и точка,
В богатых их едят и запятая,
Они наличными, возможна и рассрочка,
В китае фабрика, у нас есть потайная,
Они и в радость с нами и в беду.
Войну и мир разложите на строчки,
На буквы, на фонетику, на атом,
То даже там всё пахнет сурикатом.
Под звёздной ночью до плодов Ван Гога
С ножом добраться и Мадонну в клочья
Порезав, и пока орёт тревога,
Вы сурикат узрите там кусочки.
Как видите, весь текст про сурикатов.
Мы с вами, видно, тоже (не печатно)
Кто улыбнулся, тот, конечно, знает.
Приходит Гавриил трубить расплату,
И грешники несут их повсеместно
И, между прочим, ими искупают.
А сурикаты нет, не выживают,
Но держат этот мир… и так не честно.
Дмитрий Краснов
Дмитрий Краснов, 1984. Родился и живёт в Таллинне. По образованию специалист по охране окружающей среды. Работает обычным школьным учителем. Почему-то любит стихи. Публиковался в альманахе «Паравозъ» (2021), журнале «Крещатик» (2017), сборнике объединения «Углы» - «114915» (2007), журнале «Таллинн» (2006) и в собственном небольшом сборнике «Летнее перемирие» (2006).