542 Views
В чем смысл этого давно ставшего хрестоматийным монолога? Перечитаем его:
«Вы живы?.. Я очень рада…
Я тоже, как вы, жива.
Так часто мне снится ограда,
Калитка и ваши слова.
Теперь я от вас далеко…
В России теперь апрель.
И синею заволокой
Покрыта береза и ель.
Сейчас вот, когда бумаге
Вверяю я грусть моих слов,
Вы с мельником, может, на тяге
Подслушиваете тетеревов.
Я часто хожу на пристань
И, то ли на радость, то ль в страх,
Гляжу средь судов все пристальней
На красный советский флаг.
Теперь там достигли силы.
Дорога моя ясна…
Но вы мне по-прежнему милы,
Как родина и как весна».
По первому впечатлению Анна как бы признает советскую власть, и как будто советский флаг признает, хотя однозначной трактовки нет, а зачем она, собственно, изучает его все пристальней, все чаще специально приходя на пристань, чтобы что-то в нем разглядеть. И ведь что-то, видимо, разглядела и, возможно, поняла нечто самое главное, раз позволяет себе сказать: “Дорога моя ясна”. Но что она поняла? Какая дорога ей стала ясна? Неужели переезд из Европы в страну красного флага? Так ведь нет. И слова “Теперь там достигли силы” – это констатация факта, но в них нет признания легитимности того, кто достиг силы, и тем более нет выражения радости от того, что некто неназванные там этой силы достигли. Поэтому признание “дорога моя ясна” может выражать нечто противоположное переезду в страну красного флага. Именно это они и означают. Иначе бы не последовало противительного союза “но”.
“Но вы мне по-прежнему милы,
Как родина и как весна».
Значит милы, несмотря на то, что произошло со страной, которая перестала быть родиной. Милы не как страна красного флага, которая как раз не мила, и которая мне не родина, а как страна, которой больше нет в физическом мире, но которая осталась в памяти.
А теперь попробуем найти доказательства убедительности этой трактовки, прибегнув к элементу структурного анализа текста. Читаем:
“Я часто хожу на пристань
И, то ли на радость, то ль в страх,
Гляжу средь судов все пристальней
На красный советский флаг”.
“Страх-флаг” – ничего себе рифма, хуже которой и быть не может. И это у Есенина, да еще в таких стихах. Неужели не смог рифмы найти? Или не захотел, но полным провалом по части рифмы на что-то указал читателю, который должен понять, что такого провала, да еще в кульминационных строках, у Есенина просто не может быть.
Думайте, что хотите, а я полагаю, что и в душе, и на уме у поэта было слово: “враг”.
А если и впрямь “враг”, тогда сразу все становится кристально ясным в последнем монологе Анны Снегиной:
“Я часто хожу на пристань,
И как побежденный враг,
Гляжу средь судов все пристальней
На красный советский флаг.
Теперь там достигли силы.
Дорога моя ясна…
Но вы мне по-прежнему милы,
Как родина и как весна».
Это окончательное признание своего поражения в битве за страну и полный отказ от возможности своего примирения с победителями.
Пётр Межурицкий
Родился в 1953 году в Одессе, с 1990 года живёт в Израиле. По образованию филолог. С начала семидесятых годов и до середины восьмидесятых участвовал в движении одесской неофициальной поэзии. Первая публикация стихов в толстом журнале - "Континент" его парижского периода. Автор нескольких сборников стихов и романа, изданных, как за свой счет, так и за счет спонсоров.